– Возможно, нам не хватает несколько частей, – предупредил мистер Форкл.
– Как я пойму, что нашла все?
– Пересылай все мне, – предложил Фитц. – Я буду их складывать и скажу, когда все будет на месте. А если понадобится помощь, просто сожми мою ладонь.
Он протянул ей руку, и после месяцев совместных тренировок положиться на него было так же приятно, как надеть пару удобных кроссовок на пробежку.
– Готовы? – спросил мистер Форкл.
Все обернулись к Тэму.
Тот отбросил челку с глаз и отпустил сестру.
– Очень надеюсь, что мы об этом не пожалеем.
– Как и мы все, – прошептал Гранит.
Тень Тэма шевельнулась и медленно поползла по комнате, пока не упала на лицо Прентиса, погружаясь в его разум.
Глава 7
Тэм не врал о криках Прентиса.
Софи понимала, что не сможет забыть его жуткие вопли – такие издает тот, кто разрывается между чистейшим ужасом и подавляющим отчаянием.
Каждое мгновение растягивалось в бесконечность.
Каждый вздох врезался в горло ножом.
А затем все закончилось так же быстро, как и началось.
Прентис захлопнул рот, его голова склонилась, а Тэм попятился на дрожащих подкашивающихся ногах. Лин кинулась к нему, подхватывая и помогая трясущемуся брату опуститься на холодный пол, а затем собрала влагу из воздуха, создав подобие парящего компресса.
– Ух ты, – выдохнул Фитц, как и всегда при виде гидрокинетики Лин.
Она впечатлила и Софи тоже – особенно своим контролем. Лин прошла долгий путь с момента, как была девочкой-наводнением, вызывающей столько катастроф, что в итоге ее изгнали.
– Я в порядке, – кое-как пробормотал Тэм. – Как Прентис?
– Держится, – заверил мистер Форкл.
Софи обернулась, чтобы проверить его слова, и с облегчением увидела прояснившиеся глаза Прентиса. Туман, бывший в них ранее, ушел, и его взгляд был сосредоточенным и спокойным. Даже судороги прекратились, а бормотание перешло в шепот.
– Что случилось? – спросила Лин у брата, сдвигая компресс, когда он присел. – В прошлый раз такой реакции не было.
– Ну да, потому что прошлая завеса не была такой тяжелой, – Тэм обернулся к мистеру Форклу. – Ваша теория о том, что с каждым новым слоем завесы становятся легче, в корне неверна. Такое ощущение, что я пытался поднять огромного жирного кита.
– Ничего себе образ, – заметил мистер Форкл. – Стоит отдать должное силе и мастерству, которые от вас потребовались.
– Да… кстати, об этом. – Тэм обхватил руками колени. – Кажется, он мне помог.
Все четверо членов Коллектива присели рядом с ним.
– О чем ты? – спросил Гранит.
– Сложно объяснить, – пробормотал Тэм, протягивая руку к челке через водный компресс Лин. – У меня заканчивались силы, и я подумал… может, Прентису станет легче, если он поймет, что я на его стороне. Поэтому я послал ему сообщение с помощью тени – и это никак не повлияло на его сознание, клянусь, – поспешно добавил он.
Тем же самым способом Тэм пользовался, когда только познакомился с Софи.
В Эксиллиуме заблудшим нельзя было общаться, поэтому впервые они поговорили в ее голове. Когда его тень пересекалась с тенью Софи, между ними открывался канал, позволяющий шептать непосредственно в ее мыслях.
– Так вот, – продолжил Тэм, – я сказал, что работаю с «Черным лебедем» и что мне нужно сдвинуть темноту, чтобы впустить Софи в его воспоминания. И как только я произнес ее имя, сопротивление уменьшилось и завеса поддалась.
Гранит прошептал что-то неразборчивое и, кинувшись к кушетке, схватил Прентиса за руки.
– Прентис, ты меня слышишь?
Все затаили дыхание.
Ожидая.
Надеясь.
И… ничего не произошло.
– Это к лучшему, – тихо сказал мистер Форкл, а затем обернулся к Софи. – Раз Прентис реагирует на твое имя, я бы остерегся произносить его в его мыслях. И в первую очередь думай о скорости. Вообще-то, думаю, нужно установить таймер.
Поискав по карманам, он вытащил мерцающие хрустальные песочные часы.
– Вы всегда их с собой носите? – поинтересовалась Софи.
– Мудрый лидер готов ко всему. У тебя десять минут. Не советую находиться в его разуме дольше.
Ком, вставший в горле, лишил Софи голоса. Но она подошла к постели Прентиса, изо всех сил стараясь придать себе уверенный вид. Фитц встал позади и взял ее за руку, помогая успокоиться.
– Сожми мою ладонь, если понадоблюсь, – напомнил он ей. – А еще я на всякий случай пошлю тебе несколько всплесков энергии самостоятельно.
Софи кивнула, в последний раз оглядев взволнованные лица друзей, и сосредоточилась на одном-единственном – самом важном.
– Больно не будет, – пообещала она Прентису.
А затем скользнула вглубь его разума.
Она опускалась все ниже, ниже и ниже – сквозь тьму и осколки воспоминаний, бьющихся о ментальный барьер. Живот крутило от скорости, пусть Софи и понимала, что на самом деле тело не двигается.
Чем глубже она опускалась, тем больше выцветала тьма.
Сначала она стала серой.
Потом белой.
Потом… другой.
Настолько яркой, что нельзя было назвать цвет.
Это были все цвета вместе, ослепительно прекрасные в своей чистоте. И когда ее сознание начало привыкать к ним, начали проявляться другие образы.
Фрактальные узоры.
Всполохи радуги.
Переливающиеся, кружащиеся вихрем.
А среди всей этой красоты стояла девушка.
Молодая блондинка в светло-фиолетовом платье, длинноволосая и улыбчивая.
– Здравствуй, Софи, – прошептала Джоли. – Я знала, что ты вернешься ко мне.
Глава 8
Софи понимала, что на самом деле Джоли здесь нет, но это не делало видение менее реальным.
Прентис воссоздал дочь Грейди и Эдалин с идеальной живой точностью, вплоть до легкого платья с оборками, выполненного в любимом цвете Джоли. Один раз он уже использовал это видение, чтобы вывести Софи из безумия, когда она впервые попыталась прочесть его разум. Но в этот раз они были не на лугу, а среди мерцающих отблесков.
– Я думала, что твой разум покажется мне знакомым, – сказала Джоли. – Но он стал другим. Сильнее.
– Ты меня помнишь? – передала Софи.
– Иногда да, иногда нет. Реальность относительна, – Джоли перевела взгляд бирюзовых глаз на свои пальцы, пошевелила ими, будто проверяя, действительно ли они принадлежат ей. – Я права? Что-то изменилось?
– В прошлый раз моя способность не работала, – ответила ей Софи. – Я не могла вернуться, мне нужно было вылечиться. А потом ты пропала.
– Нужно было уйти, – прошептала Джоли. – Не помню почему. Но я снова здесь, и в этот раз все куда ярче!
Она вскинула руки и закружилась; легкая, как перышко, юбка воспарила вокруг ее ног.
– Почему ты разговариваешь со мной в виде Джоли? – не сдержала вопроса Софи. – Она что-то для тебя значила?
– Ты все еще ищешь причины. Разум – забавная штука. Логика не всегда работает так, как должна. Зачастую дело в чувствах. – Джоли протянула руку, ухватила проплывающий мимо зеленый фрактал, и он посинел и раздулся настолько, что поглотил их. – Тебе со мной спокойно, да?
– Да.
Софи никогда не встречала Джоли, но понимала, что она бы ей понравилась. Все знакомые любили ее. Даже тот, кто убил.
– Ты на нее похожа, – сказала Джоли, откидывая золотистые волосы. – И так легче. Я так давно потеряла себя, что не знаю, как собой быть.
– Но я ведь говорю с Прентисом, да? – спросила Софи, чтобы убедиться.
Улыбка Джоли пропала.
– Прентис везде и нигде. Он тебе не поможет. Хотя я слышала, что ты способна помочь ему.
– Способна, – ответила Софи. Ее сердце грохотало так, что его, наверное, было слышно во всей комнате. – Но пока что это небезопасно. Ему – точнее, видимо, тебе – нужно стать сильнее.
Фракталы вновь задвигались, так быстро меняя цвета, будто они стояли внутри диско-шара. Видение Джоли зарябило, стало расплывчатым и смазанным.
– Так странно. Иногда я мыслю разумно. Но иногда…
Свет разлетелся на куски.
Ледяные осколки впились в сознание Софи, скрежеща, как ногти по классной доске, и она рухнула вниз. Попыталась сжать ладонь Фитца, но тело не слушалось.
Сил не осталось.
Энергии тоже.
Чернота окружала ее, настолько густая, что казалась осязаемой – а затем она стала осязаемой, и из тьмы появился…
– Лебедь?
– Прости, – раздался голос Джоли откуда-то из-за спины, и Софи постаралась крепче ухватиться за тонкую шею взлетающей птицы.
Джоли обхватила ее за талию, и ее руки оказались теплыми и мягкими, несмотря на бушующую вокруг вьюгу: ураган расплывчатых осколков, которые будто пытались скинуть их вниз.
– Я пытаюсь держать себя в руках, – сказала Джоли. – Черный лебедь помогает сосредоточиться.
– Я не должна была с тобой говорить, – призналась Софи. – Они боятся, что тебе станет хуже.
– Нет ничего хуже того, что было.
– Мне очень жаль.
Слов было недостаточно, как и всегда, но больше у Софи ничего не было.
– Куда мы летим? – спросила она, пытаясь понять, направляются ли они вперед, назад или вбок.
– Куда-то. Никуда. Всюду. Здесь все одно. Всегда сейчас, но никогда потом. Всегда потом, но никогда сейчас.
– Какая-то бессмыслица.
– Добро пожаловать в мой мир. Я бы рада сказать, что ты привыкнешь, но…
Лебедь начал кружить и петлять, и Софи замутило. Интересно, может ли стошнить в чьих-нибудь мыслях?
– Ты же ищешь что-то, да? – спросила Джоли. – Так говорил голос из теней до того, как ты пришла.
– Это был Тэм. Мой друг.
– Тогда я рада, что не утащила его на дно.
– А ты можешь?
– Иногда. Не всегда по своей воле.
– Значит… было и по своей?
– А если было, ты испугаешься?
– Немного. Но я тебе верю.
– Значит, ты вернешься?
– Ну конечно, – пообещала Софи. – Но сейчас мне можно остаться лишь на несколько минут. Поможешь мне найти воспоминание, пока я тут?
– Могу попытаться, – произнесла Джоли, и лебедь поджал крылья и полетел вниз. – Но мои воспоминания не те, что были раньше.
Они погружались все глубже и глубже, пока не достигли тумана из сверкающих осколков, смешанных, разбросанных, врезающихся друг в друга. На некоторых было что-то изображено. Другие двигались, как отрывки фильма. А из других доносилась лишь какофония звуков.
– Все, что когда-то было, пропало, – грустно сказала Джоли. – Остались только осколки и фрагменты.
– Я ищу только кусочек, может, несколько.
Софи спроецировала изображение, посланное мистером Форклом, и оно вспыхнуло перед ними подобно голограмме.
– Не помню такого, – пробормотала Джоли.
– Мистер Форкл нашел его, когда был здесь.
Руки Джоли напряглись.
– Приходил кто-то еще?
– Ты не помнишь?
– Иногда я слышу голоса. Но я не могу отличить их от отголосков. Надеюсь, я ему не навредила.
– Он смог выбраться, но с трудом. Поэтому и прислал меня.
– Ты лунный жаворонок, – прошептала Джоли, сжимая Софи так крепко, что стало трудно дышать.
А может, боль в груди возникла из-за последовавшего вопроса.
– Давно я в таком состоянии?
– Наверное, не стоит тебе говорить.
– Но ты ведь взрослая, да? Старше, чем мой сын, когда…
– Не думай об этом, – сказала Софи. – Многое нужно будет объяснить, но придется подождать, пока ты не окрепнешь.
– Видимо, новости плохие.
– И да, и нет. У тебя есть миллион причин бороться. Но будет тяжело.
Осколки задрожали и сгустились.
– Кажется, я ускользаю, – предупредила Джоли.
Чувства Софи затопил прилив энергии – видимо, Фитц пришел на помощь, – и она обернула ее вокруг угасающего видения Джоли.
– Прошу тебя, если не можешь остаться ради меня, сделай это ради Вайли.
– Вайли, – повторила Джоли. Бормоча его имя, она взмахнула руками и создала вокруг них еще один сияющий пузырь, закружив осколки, как листья на ветру. – Я все еще не вижу того, что ты ищешь.
– Оно должно быть где-то здесь. Скорее всего, это одно из воспоминаний, которые ты защищаешь. Может, даже причина твоей лебединой песни.
От ее слов шар лопнул.
– Не знаю, что это значит, – произнесла Джоли, пока они погружались в блестящую бездну. – Но фраза тянет меня, как якорь, к… Чему-то. Не знаю.
Они вновь полетели вниз – так далеко, что Софи засомневалась, сможет ли прорваться обратно. Но падение того стоило, когда Джоли шепнула:
– Вот оно.
Она взмахнула руками, и фрагменты расступились, открывая три ослепительно ярких осколка.
– Вот что тебе нужно. Я…
Видение Джоли исчезло во тьме.
У Софи хватило сил лишь на то, чтобы обернуть разум вокруг светящихся обломков и позвать Фитца на помощь.
В ответ пришло цунами тепла, понесшее ее все выше, выше и выше, сквозь мягкость, вязкость, боль и облегчение, пока она не вернулась в свое тело, содрогаясь в кольце теплых рук, удерживающих ее и не дающих упасть.
– Тшшш, – прошептал Фитц. – Ты вернулась. Все хорошо.
– Как Прентис? – спросила она, когда мистер Форкл прижал пальцы к ее вискам, чтобы заглянуть в воспоминания.
– Ничего не изменилось, – заверил Фитц. – А что? Что там случилось?
– Нечто невероятное, – прошептал мистер Форкл. С текущими по морщинистым щекам слезами он откашлялся и добавил: – Объясню позже. Сейчас нужно сосредоточиться. Мистер Вакер, может, проследите, правильно ли я собираю воспоминания?
Фитц скользнул в разум Софи, вместе с ней наблюдая, как кусочки символа встают на свои места. Три наклонные линии из изначального воспоминания соединились с остальными, тоже покрытыми черточками. Все они встретились в центре, расходясь в разные стороны, как лучи солнца.
Символ был, разумеется, абстрактным, но он напомнил Софи снежинку.
Или звезду.
Глава 9
– Это же Путеводная звезда, – прошептала Софи. – Да?
– Не факт, – ответил мистер Форкл. – По сути, «путеводная звезда» – это любая звезда, которую можно использовать для навигации.
– Но она может быть связана с инициативой «Путеводная звезда», – возразила Софи.
– Возможно, мы поймем, если взглянем на нее? – предложил Гранит.
Блик достал из аптечного шкафа дневник памяти, и, когда Софи спроецировала изображение на жесткую страницу, всем пришлось признать, что символ действительно похож на звезду.
– Даже если это и Путеводная звезда, – через какое-то время сказал Гранит, – мы все равно не знаем, что она означает. Черточки и круги здесь не просто так. Пока ты была в разуме Прентиса, ты не нашла ничего, что помогло бы нам разобраться?
– Если бы. Такое ощущение, что Прентис даже не помнит этого символа. Но… он нашел его, только когда я упомянула лебединую песню. Видимо, они как-то связаны.
Все склонили головы и сощурились, разглядывая звезду под разными углами, словно объяснение всплыло бы у них в голове, посмотри они на нее подольше.
– Ну-у-у-у так, – наконец, протянул Тэм, – никто не хочет объяснить, что такого важного в путеводных звездах? Или вы будете делать вид, что нас с Лин тут нет?
– Они не рассказали? – спросил Фитц, глянув в сторону Коллектива.
– Я сообщил, что Киф присоединился к «Незримым», – ответил Блик. – Но не стал углубляться в детали.
– Не хотите просветить? – поинтересовался Тэм, недовольный тем, что от них что-то скрывали.
Мистер Форкл рассказал все немногое, что было известно об инициативе «Путеводная звезда», включая то, что мама Кифа была ее возможной основательницей.
– Значит, инициатива как-то связана со случившимся с гномами? – прошептала Лин, нервно теребя серебряные кончики волос.
– Пока неясно, – отметил мистер Форкл. – Финтан намекнул на их связь, когда угрожал Совету чумой. И он говорил об инициативе так, будто это главный план «Незримых». Но еще он признал, что избавился от матери мистера Сенсена, чтобы возглавить проект, а значит, велика вероятность того, что он внес свои поправки.