Проклятые
Когда Марий Гейдж напал на Макрейдж в первый раз, за ним шли тысячи Ультрамаринов, чья вера в Жиллимана была уничтожена поражением на Терре. После того, как атака Пожертвованного Сына была отбита, ряды Тринадцатого Легиона подверглись жестокой чистке, напоминавшей бойню на Истваане-3, где Ультрамарины впервые перебили тех, кто был лишён слепого подчинения словам Жиллимана. Но не все сторонники Гейджа были убиты или сумели сбежать с боя. Сотни ренегатов попали в плен, и разъярённые Робаутовичи подготовили для них ужасную судьбу, которую, по слухам, подсказал им один из загадочных Тетрархов.
Пленников раздели догола, с их тел содрали кожу, а затем ренегатов заключили в приспособления, напоминающие древних «железных дев» — саркофаги, чьи внутренности были покрыты отравленными шипами. Каждый подобный саркофаг оснастили оберегами, благодаря которым душа пленника не могла покинуть его даже после смерти тела и должна была мучиться в нём вечно. Эти саркофаги спрятали под землёй Мортендара в особой тюрьме. О том, что с ренегатами сделали, Ультрамарины рассказали всему Губительному Шторму, чтобы все знали, какая судьба ожидает тех, кто отрекается от наследия Жиллимана. Этих пленников стали знать Проклятыми, и их имена стали ругательством на всех Пятистах Мирах. Поколения новых Ультрамаринов выросли на их легенде и благодаря их ужасной судьбе учатся слепо принимать догму Легиона.
Но Проклятые были всегда чем-то большим, чем просто рассказом-предостережением. На протяжении веков, долгое время после того, как их тела сгнили до костей, их дух искажался от непрерывных страданий, и они рвались за границы своей тюрьмы. Вскоре надзиратели Мортендара были вынуждены наложить дополнительные обереги на саркофаги и обвязать их колдовскими цепями, удерживающими их на месте. Заключённые в саркофаги Проклятые совершенно сошли с ума, охваченные ненавистью к Жиллиману и всем, кто следует за ним. Стражи Мортендара, кстати, пользуются этим, используя ярость Проклятых, чтобы усилить связи, удерживающие пленников Ультрамаринов.
Несколько раз в истории Мортендара одному из Проклятых удавалось проскользнуть через его связки, используя возможности, предоставляемые внешними факторами, такими как бунты в тюрьме или колебания в потоках Варпа вокруг планеты. Когда это произошло, Стражи Мортендара немедленно мобилизовались, чтобы захватить странствующего призрака и вернуть его в свою тюрьму, поскольку освобожденный Проклятый крайне опасен. Он может обладать живыми телами, порабощая волю их законных обитателей и нанося ущерб их плоти, прежде чем покинуть тело в поисках нового. Когда Проклятый находятся внутри разумного, он имеет доступ к полному объёму его или ее воспоминаний — только его безумие мешает замаскироваться. Никто из Проклятых, освободившихся из своего саркофага, никогда не сбегал за пределы Мортендара, но ущерб от каждой попытки всё равно огромен, и бдительность Стражей никогда не смягчается, потому что их страх перед гневом лорда Макрейджа, вызванным побегом одного из самых печально известных пленников, гораздо сильнее страха перед Проклятыми.
Когда он спускался по винтовой лестнице, виляющей по краям камеры, заключённые в металлические тюрьмы и удерживаемые колдовством здесь пленники парили в воздухе над ним. Уриэль мог чувствовать их, слышать их безумный шепот — психические крики духов, сведенных с ума тысячелетними муками, удерживаемых в границах их саркофагов. Но даже если их голоса посылали шипы боли в его мозг, он чувствовал, что они… приветствовали его, и боль была всего лишь побочным продуктом их речи. Они знали, кем он был? Его не удивит, если Гейдж найдет способ рассказать им о своих планах. Ведь Пожертвованный Сын давно планировал это… Чем больше Уриэль узнавал о деяниях Мария, тем больше он уважал правителя Калта.
Саркофагов было сотни, они все парили на разной высоте в этой большой круглой камере на дне тюремного комплекса Мортендара. От них к стенам отходили цепи, светящиеся энергией, проходящей сквозь них, которая поглощалась колдовскими оберегами, наложенными на стены, и направлялась на усиление остальных заклинаний, которые сделали существование Мортендара возможным. Именно эта сила удерживала планету в безопасности от влияния Хаоса, сохраняла его стабильность, даже когда каждая остальные планеты в Губительном Шторме постоянно менялась по прихоти Богов Хаоса. Боль Проклятых была фундаментом, на котором существовал весь Мортендар.
Уриэль шел к центру комнаты, держа в руках меч, украденный из древней гробницы пришельцев много лет назад. Меч не был создан для рук Астартес, но его Варп-кузнецам удалось перековать его в его нынешнюю форму, сохранив при этом его уникальные свойства. Трое из них сошли с ума в процессе, и Уриэль убил четвертого, после того как он попытался бросить меч в ближайшую звезду, но цель была достигнута. Меч утяжелял его правую руку своим весом, не имеющим ничего общего с массой. Этим мечом Вентрис сразил людей, ксеносов, космодесантников и демонов, и кровь Пазания все еще капала с клинка, шипя и испаряясь, когда её капли падали на пол, оставляя за Уриэлем небольшое малиновое облако. Вентрис бросил оружие, и оно звякнула при ударе о камни — это помешало бы тому, что он должен был сделать дальше.
Испивающий Скорбь вступил на ритуальный круг, потрескивающий от силы, заметной только через специально изготовленные линзы его шлема. Это был невероятно сложный продукт гения, превосходящего самого умного колдуна. Колдуны из Ордена Стражей Мортендара изучали его в течение тысячелетий и все еще были далеки от раскрытия всех его секретов. Но, к счастью, хотя для создания заклинания мог потребоваться аватар полубога, уничтожить его было намного проще.
Но «легче» — это не то же самое, что «легко».
Уриэль поднял руки и начал петь. Он произнес слова, которым научил его колдовской ковен Гейджа, взывая к тёмной мудрости мертвых цивилизаций и адских королевств. Каждый слог обжигал его язык, его мозг и его душу, но он переносил боль, сдерживая её силой своей воли. Вентрис произнёс слова уничтожения, и заклинание, связывающее Проклятых, задрожало от силы его голоса. Цепи, удерживающие саркофаги, загремели, и вопли пленных призраков становились все громче под стать пению Уриэля. По его лицу побежал пот, а изо рта, носа и глаз потекла кровь, но он не остановился.
На вершине пения Уриэль обрушил кулаки на центр ритуального круга, разорвав поток энергии колдовством, которое заключило в его перчатки заклинание. Весь мир дрогнул, и Ветрису показалось, что он слышит его крик. Пьющий Скорбь почувствовал, что что-то умирает под его ударами, что-то, что было поймано в ловушку внутри или появилось в нем после веков богоподобной силы, безостановочно пульсирующей в ней. Затем заклинание, удерживающее Проклятых, сработало, и древние призраки были освобождены от их цепей. Они выбрались из своих саркофагов, их тела деформировались почти до неузнаваемости, их рты были широко раскрыты, а их крики распространились по всему Мортендару. Они устремились вверх, привлеченные огнями душ оставшихся Стражей.
И Уриэль Вентрис засмеялся, широко раскинув руки, когда взбунтовались призраки первого крестового похода Мария Гейджа, выкрикивающие ненависть к примарху и своим боевым братьям, которые заключили их в тюрьму…
С освобождением Проклятых Мортендар сколлапсировал под тяжестью оставшихся пленников. Когда войско Вентриса успело улететь прочь в сопровождении Проклятых (независимо от того, украли ли они чьи-то тела из числа тюремщиков или остались в эфирной форме), и последние Стражи удрали куда глаза глядят, Мортендар взорвался. На мгновение все, кто наблюдал за разрушением планеты, испугались, что освободятся ужасы, запертые на ней. Но невозможная физика Губительного Шторма и накопившиеся давление многих тысяч лет страданий и невозможности сбежать привели к тому, что демонический мир сжался в чёрную дыру — небесное тело, из которого ничто, даже существа из другого измерения, не могли вырваться.
Оставшиеся пленники Мортендара, запертые в тюрьме разрушающегося времени, навсегда обречены на изоляцию от остальной части вселенной. Смертным заключенным, пребывавшим на верхнем уровне планеты, повезло, что коллапс планеты убил их до образования чёрной дыры, а большинство Стражей, которые покинули Мортендар, были расстреляны звездолётами Вентриса. Подобно сыновьям Жиллимана, погибшим в первом противостоянии на краю системы — и, как и любой другой отпрыск генной линии Архи-Предателя, который погибал, — их души исчезли, прежде чем какие-нибудь Нерождённые могли их поймать. Даже демонам, с которыми колдуны Хаоса заключали сделки на свои души в обмен на власть, отказали в их награде, и Варп вокруг того, что осталось от Мортендара, дрожал от их воплей ярости.
С подкреплением в виде Проклятых космофлот Вентриса пошёл в наступление на защитников Макрейджа и скоординировал движение с армадой Гейджа для атаки с двух направлений. Проклятые избавились от своих смертных сосудов и полетели между звездолётов, нападая сразу на космические корабли Ультрамаринов, верных Жиллиману. Офицеры сходили с ума и убивали своих подчинённых, прежде чем покончить с собой, а псайкеры потеряли контроль над своими силами, вызвав отключение электричества и сумасшествие на целых палубах до того, как их мозг сгорел от напряжения. Пойманные демоны были выпущены смеющимися духами, их оковы разрушались при малейшем прикосновении старейших заключённых Мортендара. Ни один оберег или колдун Хаоса не могли долго сдерживать их, и Черный Крестовый поход воспользовался раздором, который они посеяли. Вскоре орбитальная защита Макрейджа была прорвана, и войско Пожертвованного Сына начало высадку на родной мир Ультрамаринов.
Битва за Макрейдж началась.
******
— Началось, — пробормотал Марий Гейдж. — Последняя война в истории Тринадцатого Легиона.
Пожертвованный Сын вернулся в свой персональный отсек на борту «Предательства Макрейджа». Эта часть звездолёта была изолирована от остального корпуса и защищена отдельными пси-оберегами, не позволяя никому — даже частично кибернетическому, частично демоническому разуму звездолёта — шпионить за командиром. Гейдж украсил свой отсек побрякушками, напоминавшими ему о войне против своего примарха, и он взял в руки первую из них. Это был шлем для старой модели силовой брони космодесантника, которую больше не производили со времён Ереси Робаута. Со шлема были убраны символика Легиона и серийный номер, лишь цвет остался: красный, как кровь, пролитая предателями, как кровь преданных воинов и кровь своих товарищей. Подобные шлемы были известны всем ветеранам среди Ультрамаринов, а молодые воины Тринадцатого Легиона лишь слышали истории о их носителях, рассказанных со смесью ненависти и невольного уважения, невзирая на фанатичную преданность.
— Я так долго шёл по этому пути, — продолжал Пожертвованный Сын. — Я видел многое… сделал многое… и всё ради этого этого.
Пламя, окутывавшее рогатый череп Мария, мерцало, ад отреагировал на колебания души военачальника так, как не могло его лицо.
— Теперь мы нападём на Макрейдж. За пределами этого ада прошло десять тысяч лет с тех пор, как я в последний раз видел эту проклятую планету, но для меня… Иногда мне кажется, что меня просто заставили отдать приказ бежать, а иногда мне кажется, что я готовлю свое возвращение с рассвета вечности.
Его горящий взгляд бродил по комнате, осматривая трофеи эпохи, посвящённой планированию мести, прежде чем вернуться к красному шлему.
— Что бы вы подумали, если бы видели нас сейчас? — спросил Марий у шлема. — Что бы вы сказали?
Но ответа не последовало. Линзы шлема уставились на Гейджа. Иногда, когда Лорд Хаоса держал этот предмет, ему казалось, что он может чувствовать взгляд воина, который носил его много веков назад, глядя на то, кем Гейдж стал через пропасть времени. Но не в этот раз.
Медленно Марий вернул шлем обратно на подставку и поднял голову, глядя на что-то за толстыми стенами своей комнаты, за корпусом своего звездолёта — прямо в направлении Макрейджа, прямо в сторону Крепости Геры, прямо в направлении Храма Примарха.
— Он там внизу, я это знаю. Он не мертв, что бы там не думала остальная Галактика. Другие легионы думают, что мы пали, но они понятия не имеют, насколько низко мы опустились. Множество марионеток, танцующих на нитях из крови… Я покончу с этим, даже если для этого мне придется уничтожить весь Легион. Он заплатит за свое предательство любой ценой!
Когтистые руки Гейджа сжались в кулаки, а эхо его голоса исчезло, его следующие слова исходили исключительно из горящей пасти, наполненные ненавистью:
— Я не играю по твоим правилам, отец.
========== Глава 2: Военачальники ==========
Слушайте, ибо это Слово Жиллимана,
Любимого отрока Погибели, Аватара Истинных Богов и Тёмного Повелителя Хаоса,
Пусть лишь истинные Его слуги услышат это, чтобы они были готовы к его возвращению
Это Его слова, это Его воля:
Когда наступит Эра Завершения,
Когда угаснет Ложный Свет,
Когда завоют Бури,
Когда возвысятся новые Боги,
Война придёт в царство Его и Его сыновей.
Сборище предателей и изгнанников вторгнется в его пределы,
Ведомое рукой Неверного.
Они пройдут под взором Богов
И сорвут оковы с сыновей-клятвопреступников.
Князь Погибели снова покажет себя,
Покрытый плащом из останков его прежней славы,
И под его командованием стены Крепости-Склепа будут сокрушены.
Свидетель должен пасть, прежде чем успеет предупредить,
Ибо никому не позволено нарушить Его волю.
Чудовища, что дремлют под белым покровом
Будут пробуждены тем, кто слышит их зов каждый миг своей жизни,
И превратятся из злейших врагов Изначальной Истины
В марионеток настоящего избранника Богов Хаоса.
Среди призраков старого стыда и ошибок
Полукровка завоюет честь.
Он отдаст свою душу на службу Ему, как вперемешку души врагов и сынов
Предлагаются, чтобы стать первой частью богов.
По Его команде из стана мёртвых вернутся преданные сыновья,
Чтобы вступить в битву с призраками предателей и покарать их.
Первые из Перерождённых услышат команду истинного повелителя
И прольют кровь недостойных на священную землю.
Когда Тёмный Повелитель восстанет, те, кто глупо нарушили его волю, узрят истину
И преклонят колено перед Первым, которому они всегда служили.
И вопль радости и горя зазвучит между звёзд,
И сама Галактика содрогнётся перед властью истинного Повелителя Человечества!
******
Успешно пройдя по Пути к Славе, войска Мария Гейджа начали штурм Макрейджа. Впервые с тех пор, как полчища Великого Пожирателя впервые ворвались в галактику, боевые действия вспыхнули на родном мире Ультрамаринов. Жрецы Губительных Сил созывали свою паству, чтобы подготовиться к битве против захватчиков, а в Крепости Геры Марней Калгар собрал войска под своим командованием. Древние силы блуждали по поверхности этой трижды проклятой планеты, выходя из своих укрытий, по мере того их планы приближались к осуществлению. И эти планы, начатые в предыдущие эпохи, должны были завершиться либо ужасным успехом, либо полным провалом. Долгожданная месть Пожертвованного Сына была всего лишь одним из этих темных замыслов, и Тёмные Боги с нетерпением следили, ожидая, кто из их избранников одержит победу и окажется достойным их покровительства в грядущей эпохе. Все, кто знал о Тёмном Крестовом Походе, понимали, что вне зависимости от исхода битвы за Макрейдж её результат определит ход истории на долгие века…
Силы Тёмного Крестового Похода обрушились на Макрейдж из небес, освещённых заревом космического сражения. В тысячах храмов жрецы Хаоса объявили, что настало время суда и что у верных Богам теперь есть последний шанс доказать свою ценность, сражаясь с захватчиками и демонстрируя свою мощь и преданность Губительным Силам. Улицы сложной сети районов и храмов, покрывающие большую часть поверхности Макрейджа, стали красными от крови, поскольку миллиарды культистов были подняты, чтобы сражаться и умереть за своих хозяев Легиона. Кровавые жертвы Тёмным Богам были принесены в храмах, когда колдуны Хаоса вызывали демонов, связывая их с телами самых возвышенных членов культов в надежде создать достаточно демонхостов, чтобы иметь шанс противостоять напавшим на планету. Во многих случаях это приводило к катастрофе, поскольку священники теряли контроль над призванным Нерождённым, который начинал неистовствовать, пожирал души своих потенциальных хозяев и покидал храм в поисках новой добычи, не обращая внимания на битву, бушующую на планете.
Системы ПВО, установленные для защиты от очередной атаки тиранидов, открыли огонь по десантным шаттлам, превратив многих из них в объятые огнём болиды, которые разбились о поверхность планеты. Однако ответная орбитальная бомбардировка уничтожала все огневые точки «земля-космос», как только они обнаруживались (тактика, недоступная для существ Великого Пожирателя), а также расчистила плацдарм для безопасной высадки войск Тёмного Крестового Похода. После этого Гейдж прекратил посылать пушечное мясо на поверхность планеты. Теперь на Макрейдж были выпущены тысячи Эвокатиев, которых создали на калтских биофабриках, их рассудками двигали имплантированные директивы и ненависть Жертвенного Сына к своему примарху. За ними последовали настоящие союзники Гейджа — Астартес из всех Легионов, объединенные только своей ненавистью к наследию Жиллимана и желанием увидеть, как Макрейдж сгорит. Когда они высадились на планету, то военные группировки, прежде готовые вцепиться в горло друг другу, сражались бок о бок, как братья по оружию, их вражда была забыта, когда они ликовали, творя своими руками разрушение.