Тагриз моментально вскочил, развернулся к гостье и даже изобразил полупоклон.
– Прошу прощения, госпожа помощница советника, но Лисси… эта артистка, – пояснил хозяин цирка, – моя законная рабыня. Значит, моя воля делать с ней всё, что угодно. Есть бумаги, показать? – засуетился он.
– Не надо, – отмахнулась Кайя, окончательно вживаясь в роль. – Но хочу напомнить: в Гатвине жестокое обращение с людьми запрещено!
– С каких это пор? – неподдельно удивился Тагриз.
– С прошлого праздника Урожая, – нашлась девушка, надеясь, что с того времени бродячий цирк ещё не бывал здесь с гастролями. – В общем, если я или кто-то из наших людей ещё раз услышит про плётки и издевательства, – она нахмурилась, надеясь, что это выглядит достаточно серьёзно, – мы посадим тебя в темницу, а имущество отберём.
Тагриз молча кивнул, гадая, что из озвученных угроз окажется правдой. Помощница советника была юна, даже слишком юна, но кто их знает, этих представителей властей! Она вполне могла заполучить свой пост за то, что мастерски ублажала советника, а то и весь городской совет с бургомистром во главе. Но это отнюдь не означало, что можно не обращать внимания на её слова! Быть может, даже наоборот: попробуй обидеть такую, и, с её подлого доноса, мигом загремишь в темницу, откуда уже не выйти.
За долгие годы странствий со своим цирком, Тагриз усвоил одно нехитрое правило: никогда не спорить с властями и не перечить им. Пусть себе заявляют, что хотят, главное – лебезить и соглашаться. Через два, самое большее – три дня труппа покинет этот город, а за стенами уж никто им не указ.
Правда, был случай, когда два десятка стражников преследовали его чуть ли не через весь Тоддмер. Но там у одного бургомистра была личная причина: хозяин цирка переспал с его дочерью. Тагриз не любил об этом вспоминать: ночь вышла так себе, а расплата едва не оказалась несоизмеримо высока. Хозяин цирка, как делец, находил это обстоятельство весьма позорным.
Сейчас же, следуя своему правилу, он изобразил на лице покорность и произнёс:
– Я чту законы. Можете быть уверены, госпожа, что ни один мой артист не будет обижен.
– Надеюсь, – холодно кивнула Кайя, внутренне ликуя.
“Победа, победа!”
– В любом случае, чтобы удостовериться в этом, я поговорю с артистами наедине. С этой… как её…
– Лисси? – подсказал Тагриз. – Как вам будет угодно! Я велю ей явиться в ратушу после выступления.
“Нет, нет! Как я объясню это всё Алдару?!”
– Да, это было бы прекрасно, – вслух проговорила Кайя и вышла, не прощаясь.
Встречу с Шаттнаарой придётся перенести. Сейчас важнее успеть известить советника обо всём происшедшем и… Впрочем, что надо сделать после “и”, она и сама толком не представляла.
Тагриз после ухода Кайи плюхнулся обратно в кресло и наполнил кубок до краёв. Этот неприятный визит определённо следовало запить… и заесть. Хозяин цирка нащупал в кармане рубинового камзола печатный пряник и с удовольствием откусил сразу половину.
– Жестокое обращение с людьми запрещено! – передразнил он Кайю, кривляясь и гримасничая. – Что только не выдумывают! Эдак скоро и рабство запретят…
Тагриз осушил кубок двумя глотками.
– Куда катится Велленхэм… – сокрушённо вздохнул он. – А ведь достойное королевство было! Не удивлюсь, если ихний король уже без дозволения совета шагу ступить не может. Король! – со значимостью повторил хозяин цирка, в раздражении отбросив кубок и припадая губами к горлышку бутыли. – А какой ты, на хрен, король, ежели тебе чернь указывает, что дóлжно делать, а что – нет?! Говорящая жопа на троне!
Бутыль стремительно пустела. У Тагриза была припрятана ещё одна, с вином из Делора, что намного дороже и уж наверное повкуснее. Увы, ей придётся пожертвовать. Ни в одном городе хозяин цирка ещё не встречал представителя властей, отказавшегося бы от такого подарка.
Настроение, приподнявшееся было от выпивки, тут же рухнуло камнем в пропасть.
– Надо будет объяснить Лисси, что ей следует говорить в ратуше, а чего – не следует, – пробормотал Тагриз, извлекая бутыль делорского вина на свет и смахивая рукавом пыль. – И выдрать как следует! Но, – он опасливо оглянулся, – после того, как выедем из вшивого городишки.
Хозяин цирка не собирался нарушать местные законы, даже если считал их абсурдными. Нельзя дать властям ни единого шанса обогатиться за его, тагризов, счёт, путём отбора имущества. Ни на медную монетку! Да и в местную темницу не хотелось бы…
Алдар хмуро выслушал сбивчивый рассказ чародейки, ради разнообразия – правдивый, а затем минут пять просто сидел, глядя поверх головы Кайи куда-то вдаль. Та уже вся извелась, ожидая ответа, но его всё не было.
– Ульвик, – обратился он, наконец, не к чародейке, а к стражнику, стоявшему у входа в комнату “для встреч советников с просителями”. – Спустись к воротам и вели пропустить ко мне артистку бродячего цирка Лисси, когда она заявится.
Стражник молча кивнул и потопал выполнять распоряжение.
– Мне просто стало жаль её, – тихо проговорила Кайя. – Ты ведь можешь заступиться за девушку?
– Посмотрим, – кивнул советник. – Но ты лезешь не в своё дело!
Прозвучало резковато.
– Можешь наказать меня, если хочешь, – вздохнула чародейка, втайне надеясь услышать бурные возражения.
Или спокойные.
Хоть какие-нибудь.
– Посмотрим, – повторил Алдар.
В комнату заглянул Ульвик.
– К вам посетительница, господин советник.
– Пусти!
Осторожно ступая по ковру и беспокойно озираясь, в комнату зашла Лисси. В руках у неё был внушительный свёрток.
– Господин мастер Тагриз велел передать уверения в совершеннейшем почтении и маленький подарок господину советнику, – тихим мелодичным голосом произнесла она, и с поклоном протянула Алдару свёрток.
Тот хмыкнул, развернул тряпки и увидел большую пузатую бутыль тёмного стекла. Внутри плескалась жидкость.
– Вино из самого Делора! – с удивлением произнёс он, присмотревшись к рунической вязи на глиняной табличке, привязанной к бутыли. – Однако! Не такой уж “маленький” получается подарок. Дорогой!
Лисси доподлинно знала, что вино хозяин не покупал, а выиграл в кости у какого-то гнома в Румхире, где бродячий цирк гастролировал месяц назад, но уточнять этого, понятно, не стала.
Специально заезжать в подгорное королевство с гастролью не было смысла: гномы – народец прижимистый, и Тагриз это хорошо знал. Но дорога в богатый Велленхэм, чьи жители весьма щедро благодарили артистов цирка всякий раз, как те заявлялись, с запада была только одна, и лежала аккурат через Румхир.
– Мастер Тагриз сказал, что Вы желали побеседовать со мной, – с поклоном продолжила Лисси. – Спрашивайте, господин!
– Беседу проведёт моя помощница, – неожиданно для Кайи ухмыльнулся Алдар. – Я оставлю вас на несколько минут.
Он сноровисто встал и вышел, оставив до крайности изумлённую чародейку один на один с Лисси.
– Спрашивайте, госпожа, – поклонилась артистка теперь уже той.
– Я… эээ… – сбивчиво проговорила Кайя. – Твой хозяин тебя обижает?
– Нет, что Вы! Мастер Тагриз – очень заботливый, – запротестовала Лисси. – Он кормит нас, одевает и следит, чтобы мы не слишком уставали.
– Врёшь! – не удержалась чародейка. – Слышала я, какой он заботливый! Чуть что – за плеть хватается!
– В Гатвине – ни разу, – возразила Лисси. – Хозяин уважает законы.
Даже Кайе, не имевшей никакого опыта городского управления или хотя бы ведения бесед в качестве персоны, облечённой властью, было понятно: артистка говорит заученные фразы. Заученные, возможно, как раз с помощью той самой плётки.
– Я также слышала, как он выгонял тебя на выступление, не дав отдохнуть после предыдущего номера.
– Так положено, – снова мотнула головой Лисси. – Ведь негоже лавочнику отдыхать, коль в лавке полно покупателей? У нас то же самое, пока вокруг толпится народ – надо выступать.
Кайя поняла: не владея искусством вести расспросы, ничего здесь не добиться. Она попыталась и так, и эдак, но артистка на всё давала скучные однообразные ответы. Все они сводились к одному: в цирке всё замечательно, и выступающие всем довольны сверх всякой меры.
– Что ж… Если хозяин тебя обидит – приходи жаловаться, – со вздохом заключила самозваная помощница советника. – Сейчас – можешь возвращаться.
– И сделай милость, – дополнил Алдар, входя в комнату, – передай это мастеру Тагризу.
Он протянул Лисси золотую монету.
– С прошлого праздника Урожая бродячие цирки освобождены от уплаты налога на выступления в Гатвине, – пояснил он. – На воротах дежурил молодой стражник, он взял налог по ошибке. Вот, возвращаем, – он широко улыбнулся.
Как и всегда, из-за шрама через всё лицо, улыбка вышла жутковатой. Но Лисси не обратила на это особого внимания. Она обрадовано схватила монету, поблагодарила и быстро убежала.
– Твой долг мне растёт, – усмехнулся Алдар, когда дверь за артисткой захлопнулась. – Плюс золотой к серебрушке за исцеление у Шатти. Итого, одиннадцать монет серебром.
– Так это не… – начала Кайя, но советник раздражённо её перебил:
– Конечно “не!” Подумай сама. Из-за этой девушки Тагриз расстался с бутылью отменного вина. На ком он выместит злость, едва повозки цирка выкатятся за городскую стену?! А так, быть может, нежданная прибыль перевесит дурное настроение.
Чародейка кивнула, признавая мудрость Алдара. Ни она, ни он не могли знать, что через несколько дней, когда бродячий цирк двинется из Гатвина по дороге на Ксандру, Лисси всё же своё получит, и не сможет ехать в повозке сидя ещё несколько дней. Но, пожалуй, действительно немного меньше, чем обычно.
– И я не мог взять деньги из казны! – продолжал кипятиться советник. – Как бы я объяснил трату казначею? “На умиротворение одного ублюдка из десятков, ежедневно въезжающих в город”?! Так что, монеты были мои, а точнее – твои, раз уж ты это всё затеяла.
– Не одиннадцать, – тихо проговорила Кайя. – Тринадцать.
– Чего?! – не понял поначалу Алдар.
– Тринадцать монет. Две я взяла без спроса из твоего сундучка в комнате, – покаянно вздохнула девушка. – Купила книгу…
Советник на минуту замолчал.
На очень долгую минуту.
– Значит, тринадцать. Ступай домой. И, помимо ужина, приготовь к вечеру три хороших, гибких вишнёвых прута. Догадываешься, зачем?! Получишь и за кражу, и за то, что лезешь не в своё дело, – он мрачно усмехнулся. – Не знаю даже, за что больше…
Кайя молча кивнула.
Странное дело, но настроение у неё даже улучшилось.
“Накажет, и всё это останется в прошлом”, – подумала она почти радостно.
Осознание, что она обворовала человека, который о ней заботился, доверял, а теперь ещё и поддержал во всей этой истории с бродячим цирком, хотя был вовсе не обязан этого делать, не давало ей покоя. Но теперь-то всё наладится!
Стражник на входе приветливо пожелал девушке хорошего дня, но Кайя лишь рассеянно кивнула в ответ. Не от зазнайства (был бы повод для такового! Стражник не честил себя помощником Алдара, настоящим или мнимым, но и розги ему зато не угрожали). Просто девушка погрузилась в раздумья. Она всё никак не могла взять в толк, почему советник к ней хорошо относится. Несмотря на…
Кайя мотнула головой, отгоняя неприятную мысль о вишнёвых прутьях.
Ну, в самом-то деле! Сперва он, совершенно ещё незнакомый, защитил её от расправы со стороны Ундара. Посчитал удары по лицу несправедливым наказанием за ругательство? Допустим. Но почему Алдару вообще оказалось дело до этого? В Гатвине уж наверное часто кого-то бьют.
“Кого-то беззащитного, кому требуется помочь”, – подсказал Кайе внутренний голос.
Но даже если и так. Что же, советник вступается за всех беззащитных? Как ни крути, событие по меркам города выходило пустяковым. Всего-то отлупили безродную бродяжку на Рыночной площади. Большинство горожан это не то, что “преступлением”, а даже “проступком” не назовут. Разве советник должен решать такие дела? Уж куда проще было прошагать мимо, не замечая Кайи…
Но он заметил и вмешался. И даже отвёл потом к целительнице. Ради чего? Она-то Алдара даже не поблагодарила толком. Так чего ж он пытался добиться?
Справедливости.
Ответ оказался весьма простым. Не она ли, в конце концов, пару часов тому назад попыталась восстановить справедливость по отношению к незнакомой артистке бродячего цирка?! Ну, в меру своих возможностей, понятно. Но значит, не только Алдару, но и ей по душе справедливое положение дел.
Правда, теперь за это придётся расплачиваться. Где, интересно, в Гатвине растут вишни? Почему именно они?!
Кайя провела на рынке добрых два часа, выбирая мясо и овощи, а в хлебной лавке перещупала все имеющиеся ковриги, выискивая самую мягкую, за что заработала сумрачный взгляд пекаря.
Впрочем, дальше взгляда тот продвинуться не рискнул. Слухи в Гатвине распространялись быстро, и кто-то уже успел раззвонить, что у советника Алдара появилась, вроде бы, помощница. Обругаешь такую – и заработаешь немилость властей. Кому оно надо?
После лавки пекаря Кайя отправилась в “Два гуся”, один из самых лучших городских трактиров. Здесь царила предобеденная тишина: основной наплыв гостей будет вечером, и тогда же повара забéгают по кухне, как заведённые, пытаясь успеть приготовить десять блюд одновременно и угодить всем и каждому. Сейчас же мастера кухонных дел отдыхали, лениво поигрывая за одним из столов в кости, по медяку с носа.
– Здравствуйте! Мне нужен господин главный повар Элайра, – церемонно обратилась девушка к играющим.
– Я – Элайра, – охотно отозвался один из сидевших за столом. – А кто его спрашивает?
– Помощница городского советника Алдара, – прибегнула Кайя к испытанному уже способу ведения бесед. – И у господина советника есть к Вам вопросы… наедине, – она предупредительно обвела взглядом остальных.
Повар удивлённо поднял брови, но ответил:
– Пройдёмте в кухню, госпожа…
– Кайя, – представилась девушка.
– Доиграйте без меня, – бросил он приятелям. – Всё равно не везёт.
В кухне пахло так, что у чародейки тут же заурчало в животе, и она мигом вспомнила, что сама-то ещё не ела, почитай, с самого утра. От повара это не укрылось.
– Могу предложить Вам кольцо колбасы с хлебом? – предложил он. – Колбасу делал я сам, за вкус ручаюсь.
Кайя сглотнула слюнки.
– Благодарю, господин Элайра! Но у меня, к сожалению, нет времени на обед.
– Понимаю! Служба… – повар уселся на высокую дубовую табуретку и закинул ногу за ногу. – Чем же я могу помочь господину советнику? Ничего противозаконного вроде не совершал…
– Нет, конечно, – подтвердила Кайя, разумеется, не имевшая понятия, как складываются у повара отношения с законами, но доверившаяся чутью.
Чутьё говорило: Элайра – неплохой человек.
– Господина советника интересует рецепт Вашего знаменитого жаркого, вкус которого известен далеко за пределами Гатвина, – Кайя решила не ходить вокруг да около.
– Ого! – хохотнул повар. – Не ожидал. А господин советник, – он стрельнул взглядом в девушку, – понимает, что это – большой секрет? И, если он станет ведом многим, это будет стоить мне работы?
– Господин советник даёт слово, что Ваша тайна сохранится, – покладисто ответила Кайя. – И я тоже.
Повар колебался. Профессиональные секреты выдавать действительно не хотелось. Но с другой стороны, советника Алдара он уважал, не будучи лично знакомым – уважал заочно. Он помнил, сколько беззакония было в городе до появления Алдара в ратуше. Прямо сказать, Гатвин даже сейчас нельзя было назвать спокойным и тихим, но ещё каких-нибудь пять лет назад было намного хуже. По крайней мере, сейчас Элайра мог без особого страха возвращаться домой заполночь, после напряжённой работы вечером в кухне “Двух гусей”. А пять лет назад его в это время ударили по голове и ограбили прямо на Рыночной площади, в самом центре города!
И он до сих пор мысленно благодарил грабителей, что те напали со спины, и не убили, а всего лишь сняли кошелёк и сапоги с тела, лежащего без сознания.
Ну и, в конце-то концов, советник просит всего один рецепт, а у Элайры их ещё с два десятка. Авось не обеднеет.