Город был пуст. Заражённые были заняты скорее друг другом, чем Ромой. Сам он шёл куда глаза глядят — хуже, по его мнению, быть уже не могло. В животе от голода, судя по звукам, выли киты. Сил едва хватало на то, чтобы переставлять ватные ноги. Рома прекрасно осознавал тот факт, что в случае остановки его ждёт неминуемая гибель. Да, жить и без того не хотелось, но даже в такой обстановке желание умирать было ещё мизернее.
Коршунов пытался вспомнить, что в его жизни было хорошего и плохого, он размышлял даже про религиозную трактовку ада и рая и про жизнь после смерти. Возможно, это была попытка утешить самого себя. Постепенно в город приходил рассвет, заражённые всё так же были на своей волне. Ненароком Рома подумал и про Фоменко, искренне желая ему мучительной гибели. Вспоминая про Лизу, сердце молодого человека сжималось с трепетом, ведь он не знал, что с ней сейчас и жива ли она вообще. Он понимал, что остальные хотя бы могли постоять за себя, а вот Горева… Она была пусть и чрезмерно умной для своих лет, но всё же маленькой слабой девочкой.
В какой-то момент молодой человек осознал, что вышел в знакомое место. Он осмотрелся и понял, что явно здесь был, когда впервые они приезжали к торговому центру. Пришлось вернуться назад и свернуть с главной дороги. Рома даже ускорил шаг. Чем дальше он уходил, чем шире была улыбка на его лице: не ошибся. Вскоре перед ним на фасаде огромного здания появились знакомые буквы с названием бывшего рая шопоголиков.
Внутри было так же людно, как и во время прошлого визита, однако местное население на Рому даже не обращало внимания. Впрочем, его самого сейчас не интересовало ничего, кроме еды и воды. Стоило молодому человеку увидеть название одного из сетевых супермаркетов, как мозг его отключился, а телом двигал уже голодный желудок.
Среди витрин и стендов тварей было не меньше, однако они так же были заняты собой. Они занимали скорее декоративную функцию.
Из продуктов здесь было буквально всё, но приходилось изучать сроки годности. Всё сносно было в кондитерском отделе, можно было найти не так давно созревшие в тени бананы и до сих пор нормальные яблоки, но со стороны мяса и рыбы доносились отвратные ароматы. К счастью, неприятные места можно было обойти, да и в целом они слабо беспокоили Рому в его состоянии. Он пришёл в себя лишь после того, как съел упаковку крекеров и запил их всё ещё годной для этого дела колой.
Зомбированных всё это время не было ни видно, ни слышно. Коршунов был уверен, что руку к этому приложил седовласый. Несмотря на то, что молодой человек ожидал прилив сил после небольшого пиршества, ему стало ещё хуже. Какое-либо чувство страха атрофировалось, поэтому решение найти седовласого было неоспоримым. Рома знал, что в этом мире он в любом случае умрёт не от старости, и спросил сам у себя: «Так почему бы не сыграть в русскую рулетку?». Привлекая в себе внимание громкими шагами и всяческими попытками выманить разумного, он продвигался между стеклянными витринами бутиков.
В какой-то момент Рома услышал голоса. Один явно принадлежал девушке, второй был более тихим и хриплым, слова его разобрать было практически невозможно. Попытка найти их была риском, но сытому и уставшему Коршунову вода в море была по колену. Он прислушивался и двигался в ту сторону, где звуки становились больше похожими на слова.
В конце концов реальность превзошла все ожидания. Рома увидел перед собой седовласого, а напротив него, к молодому человеку повёрнутая затылком, стояла какая-то девушка. Рома подошёл ближе, неумышленно делая это тихо, после чего споткнулся.
Если седовласый рад был его видеть, то про незнакомку такого сказать было нельзя. Пытаясь не упасть на пол, Коршунов случайно схватился за её плечо. Испугавшись, она крикнула, после чего рефлекторно сжала Рому за запястье, пытаясь убрать с себя его руку.
Резкая боль сковала Коршунову сначала его конечность, а после всё тело. Казалось, что кожа отмирает. Как только девушка отпустила его руку, стало видно, что там остались жуткие следы, будто под руками незнакомки всё прогнило. Сил у организма Ромы бороться с этим не оставалось. Закрыв глаза, он попросту свалился с ног, после чего с грохотом встретился с холодным и некогда белым кафелем торгового центра.
========== Глава 15. Пустые глаза ==========
Непонятно было, становится ли лучше Александру. Он постепенно становился всё больше похож на простого человека, однако раны его не затягивались. Было слышно, что ему тяжело дышать, сам он был горячим. Приличное расстояние от бункера, на которое удалось отъехать, позволяло остановить машину. Это давало не только покой раненному, но и возможность размяться.
Лиза была взволнованной. Она чувствовала, что Дубровский всё дальше отходит от их живого мира. Девочка пыталась даже сказать об этом, но никто не слушал: Константин был слишком занят ухабистой дорогой, а Марина попросту конкретно этого исхода не хотела. Из-за всего этого ребёнку пришлось после остановки попросту выйти из машины. И ждать.
Широков, тем временем, сам ходил кругами у транспорта. Он внимательно всматривался в каждый куст, опасаясь встретить там кого-либо, прислушивался к малейшему шороху. Поведение Лизы его ничуть не смущало, ведь ему казалось, что такой она была всегда.
Марина же неустанно лила слёзы, нависая над Александром. Она протирала выступающий пот на лбу мужчины платочком, гладила его, всячески пыталась отвлечь от страданий, даже осознавая, что ему было плевать на всё это женское колдовство. Остановилась она лишь когда мужчина перестал дышать.
Марина заметила это не сразу. В какой-то момент даже показалось, что так и должно быть. Она позвала Константина, который в итоге практически насильно вытащил женщину из автомобиля.
— Пусти меня! — рвалась Белова обратно. — Пусти!
— Не будь дурой, — Широков казался спокойным по крайней мере внешне.
— Дурой? — женщина посмотрела на Константина с обновлённым яростным огоньком.
— Откуда ты знаешь, что сейчас с ним будет.
И Марина замерла. Она молча смотрела на бездыханное тело её любимого человека. Оно начало меняться буквально на глазах. На коже стали выделяться вены необычно чёрных оттенков, сам оттенок её темнел. Мышцы рук в какой-то момент резко сократились — мужчина сжал кисти в кулаки.
Константин относился к этому процессу с опаской. Он помнил, что и в более здоровом состоянии мужчина трансформировался в зомбированного примерно по таким же этапам, но всё же решил не подходить слишком близко. Марина же была даже счастлива, ведь старалась думать лишь о том, что вскоре Дубровский вернётся, и жизнь пойдёт в прежнее русло.
Однако чудо не произошло в ожидаемых масштабах. Тело, казавшееся безжизненным на протяжении последних нескольких минут, зашевелилось. Мужчина попытался встать раз, затем ещё раз и ещё. Константин не давал Марине к нему броситься. Когда Дубровский смог встать на ноги, он посмотрел на парочку. Глаза его были пустыми. Он будто не осознавал, что происходит вокруг. Было видно, что мужчина задумался.
Широков ослабил хват, и женщина вырвалась. Она кинулась к Александру, но единственно, что тот смог сделать — крепко Марину сжать. Женщина осознала свою ошибку слишком поздно. Константин быстро перетянул карабин с плеча и взял его в руки, снял с предохранителя. Прицелиться нормально не получалось — Марина пыталась вырваться из цепкого хвата, и велик был риск попасть в неё.
В те доли секунды, когда все по непонятной Широкову причине замерли, он нажал на спусковой крючок. Прозвучал громкий хлопок, следом — крик. Теперь уже точно безжизненное тело Александра упало на землю. Константин подошёл ближе к Марине, та не могла произнести ни слова. Он посмотрел внимательнее, и всё встало на свои места.
— Что теперь? — испуганно спросила женщина, держа руку на укусе на плече.
— Я откуда знаю? — Широков тяжело вздохнул. — Ничего, надеюсь.
Он подал Марине руку, после чего отвёл к багажнику. Им чертовски повезло в тот момент, ведь внутри была аптечка. Была не вскрытая, но всё ещё годная бутылочка перекиси водорода. Широков приказал женщине снять одежду с верхней части туловища, и она без вопросов повиновалась. Заливая рану жидкостью, мужчина усмехнулся от мысли: «Жаль, что раньше всё было не так просто».
Белова же могла думать лишь о той боли, которую в ту же минуту испытывала. Ей казалось, что укусили её чем-то ядовитым, ведь ещё до контакта с перекисью рану словно разъедало. Непонятно, было всё так больно на самом деле или играло роль самовнушение от сотен просмотренных сюжетов про различной природы зомбированных.
Перевязать рану после единственного доступного способа её обработать было сложнее. Константин вскрыл одну из упаковок бинтов, после чего приступил к нехитрой работе, изредка прося женщину придерживать что-либо и попросту с ней разговаривая. Широков банально пытался её отвлечь от пережитого.
Вскоре они уже покинули прежнее место, за окном автомобиля вновь проносилась дорога.
— Куда мы едем? — вдруг дала о себе знать Белова в очередной раз.
— Хрен знает, — честно ответил мужчина. — Куда дорога есть, туда и едем.
— Нам бы заночевать.
— Солидарен.
Но подходящих мест толком не было. Либо было холодно, либо встречались заражённые. Вскоре было принято остановиться на очередной заправке. Из машины на всякий случай забрали всё ценное, Константин не выпускал из рук карабин Матвея. Двери удалось забаррикадировать, окна не были разбиты. Было пусто на полках, остались лишь просроченные товары. Казалось, что недавно здесь был кто-то живой. Широков не откидывал мысли, что смели всё с витрин те же люди, что решили напасть на бункер.
Хотелось есть, но вдоволь здесь было лишь воды. Когда Константин нашёл разводимый суп-пюре, он отдал всю порцию Лизе. Когда стемнело, под светом найденного в бардачке фонарика пришлось сдвигать стулья, сооружая из них кровать. Было тревожно от всего происходящего мрака. Особое место в нём было отведено Марине.
— Мне плохо, — в какой-то момент решила сказать она.
— Болит плечо? — Широков по большей части занят был изучением путей отступления — голова после последнего визита на заправку ещё болела долго.
— Если бы, — женщина грустно улыбнулась, сжимая в руках бутылку воды до треска. — У меня жар. Как будто кровь кипит.
— И градусника в аптечке не было…
— Надеюсь, не заражение, — Марина обхватила колени руками и упёрлась в них подбородком, продолжая сидеть на полу.
— Сплюнь, — мужчина отвлёкся и внимательно посмотрел на собеседницу. — Нас и так практически не осталось. Этого ещё не хватало.
— Оу, — Белова скривилась. — Вообще-то, я имела в виду заражение крови, а не всё это. Но, Кость, спасибо. Ты, знаешь, прям мастер поддержать и утешить. Просто одиннадцать из десяти.
Лиза засмеялась. Широков, едва заметно покраснев, отвернулся.
Звёздное небо постепенно затягивали чёрные тучи, сквозь которые больше не мог пробиваться лунный свет. Заряд аккумуляторов в фонарике было принято решение беречь. Лиза уснула первой, а Константин с Мариной часть ночи ещё переговаривались. Той не становилось лучше, однако укус не давал о себе знать. Ей было страшно от мысли о том, что вскоре придётся менять бинты — отдирать их явно придётся вместе с запёкшейся кровью и кожей.
Глаза к такой густой и плотной темноте не привыкали. Внутри женщины страх не продолжал жить, а набирал новую силу. В случае заражения этой всей неизвестной гадостью для неё произойдёт лишь одно: Земля остановится. Причём, скорее всего, случится это и для двух её спутников, ведь сбежать ночью они не смогут.
Марина тихо плакала, думая обо всём этом и вспоминая Александра. Во второй раз отпускать его было гораздо сложнее. Казалось, что действительно лучше сдохнуть самым гадким образом, чем продолжать жить сейчас. Сейчас, когда мир сошёл с ума.
========== Глава 16. Гниющий город ==========
Стоял штиль. Чёрное море ласково омывало камешки крымского южнобережья, палило летнее солнце. На голубом небе не было ни облачка. Марина перевернулась с живота на спину, после чего, пролежав в таком положении десяток минут, встала на ноги. Ступив на долю секунды на горячую гальку, женщина возмущённо пробормотала что-то себе под нос. В конце концов, сделав глубокий вдох, она резко побежала вперёд.
Вода казалась идеальной. Она не была холодной, но её прохлада остужала всё тело после солнцепёка. Кроме Марины на пляже толком никого не было — за вещи можно было не переживать. Ещё бы, ведь её Сашенька не поскупился на командировку. Пусть это место и считалось санаторием, но было ничем не хуже самых дорогих гостиниц. При входе на территорию всего гигантского комплекса действовал пропускной режим. Вспоминая все эти тонкости, Марина улыбалась и уплывала вдаль. Море нежно обволакивало её тело, принося в дар свою живительную прохладу.
Выйдя на берег, женщина вновь увалилась на своё пляжное полотенце. Под мокрыми ногами галька уже не казалась такой невыносимо горячей, однако уже спустя каких-то пять минут пришлось надевать сандалии, чтобы пройти незначительные несколько метров.
Под вечер прохладнее не стало, но без палящего солнца было всяко легче передвигаться. Сжимая руку друг другу, улыбались и Марина, и Саша. Это была их первая совместная вылазка, их продолжительный роман только стартовал. Жена мужчины, конечно же, уже обо всём догадывалась, но боялась подать голос: материальное благополучие было превыше всего. Марине же было на это всё как-то плевать, ведь видела она в Дубровском не столько денежный мешок и начальника, сколько человека. Ей близки были в тот момент его интересы, приходилась по вкусу его внешность, речи слушать его она могла часами. Конечно, со временем самая яркая влюблённость прошла, а интересы были уже не так связаны, но бросать друг друга никто не собирался.
И вот уже надвигалась полночь. Они сидели друг напротив друга в ресторане на ялтинской набережной. К удивлению, весь зал был забит другими людьми. Марина даже умилилась, когда какой-то парень напротив них сделал своей избраннице предложение руки и сердца. На какой-то миг тогда стало грустно, ведь от Саши такого она, как ей самой тогда казалось, никогда бы не услышала. Однако женщину и без того всё устраивало. Если вдумываться, она сама не знала, движет ею действительно влюблённость или её корыстливый характер.
Однако время показало, что по большей части дело действительно было во влюблённости, которая после переросла в настоящую любовь. Работать вместе было сложно, но оба к этому со временем привыкли. Изначально сплетен в коллективе не хотелось, но когда они появились, то и воспринимать их стало проще. Марина приняла образ легкомысленной, а Александр даже не покидал своё амплуа бабника. К слову, мужчина сам не понимал, как настиг его подобный ярлык, но что-либо делать с ним не хотел — ему льстил этот статус.
Следующая их поездка была в Европу. Марина часто засматривалась на французских мужчин, а Саша то и дело на это обижался, хотя сам не упускал из виду француженок. За ту неделю они много раз ссорились и столько же мирились. Понятное дело, в постели. И их это устраивало. Никто не высыпался, оба ходили по городу уставшими. Зато были удовлетворены собой и друг другом.
Вдруг всё вокруг поплыло. Исчезал Крым, исчезала Франция. Стало темно и страшно. Открыв глаза, Марина поняла лишь одно: это конец.
***
Лиза резко проснулась. Стоило ей открыть глаза, как всё её тело и душу сковала гадкая, холодная тревожность. Она быстро встала на ноги и побежала к Константину, после чего принялась его будить, стараясь при этом не шуметь. Когда мужчина, наконец, проснулся, девочка попросила выйти с ней на улицу. Широков взял с собой карабин.
— Мне жалко Марину, — Горева едва не плакала. — Она всё… Её укусили. Она ведь не будет больше человеком.
— С чего ты это взяла? — Константин наблюдал за спящей женщиной через открытые двери заправки.
— Я видела, как это происходит с другими. Сначала они такие же, как все. Как ты, как я. А потом их кусают, — девочка опустила глаза в пол. — Они начинают болеть. Как будто сильно простудились. А потом умирают и становятся такими… Зомби?
— Солнышко, — Константин присел на корточки напротив Лизы и положил руки на её маленькие плечи. — Но ведь ты и Марина — необычные девушки.