– Если я вернусь домой, когда-нибудь отправляюсь на поиски Фортона в прошлом, чтобы узнать, что случилось, – задумчиво проговорил Ниар. – Хотя, наверное, я слишком стар для таких авантюр. И что говорят книги? Была война?
– Один из императоров тех времен приказал сжечь магов. Как угрозу его городу. Мне точно известно, что раньше Фортон-Эда был столицей. Если хотите узнать больше, поговорите с учеными в университете. Но в книгах написано, что район сожгли белые маги. Мост они уничтожили на обратном пути, когда все дома уже полыхали, а черные маги лежали мертвыми. Сами понимаете, какая репутация у руин.
– Где находится университет?
Рендел показал на карте нужное место, но предупредил:
– Он может быть закрыт. Зачем вам руины? Что вы задумали?
Ниар серьезно посмотрел в глаза Рендела и дал ответ:
– Узнать тайну банды и остановить ее.
Какое-то время они смотрели друг на друга, а потом король спокойно сказал:
– Доброй ночи, лэн Миротелло.
– Доброй, – протянул Рендел.
***
Для кого-то эта ночь тянулась бесконечно. Тэас расположился в кресле и иногда поглядывал на небольшие часы на цепочке. В особняке было тихо: не было слышно ни шагов, ни разговоров. Какое-то время Мойро еще следил за стрелкой, а потом наконец закрыл глаза. Так он просидел минуты две, после чего резко поднялся. Внизу хлопнула дверь, и кто-то стал быстро подниматься.
Кьюлак этого и ждал, хотел услышать последние новости из города.
Несколько раз постучали.
– Входи! – громко сказал Тэас.
Дверь открылась, вернулся Кристо́ф. Он был не в духе, что Тэас определил сразу, едва взглянул на него.
– Новости плохие, – с ходу предупредил Лантеги. – Прости, что меня не было целый день. Я старался разузнать как можно больше. Первый взрыв, уничтоживший целую улицу и затронувший прилегающие к ней территории, устроил, увы, Дафнис.
– Конечно, – тихо произнес Мойро. Он сдерживал себя, хоть это было и непросто. – А второй взрыв?
– Дафнис, должно быть, сбежал в тоннели, и враг последовал за ним, – предположил Кристоф. – Второй взрыв был мощнее, и устроила его высшая магия.
– Точно?
– Да, аура была такая сильная, что не уходила с улиц до утра вчерашнего дня. И еще полдня воздух был странный: тяжело было дышать. Взрыв был такой силы, что магия вырывалась из люков, сметая все на своем пути. Потухнув, она не пропала. И если за день на поверхности аура улетучилась, то в подземельях стены буквально ходуном ходят. До сих пор.
– Вы спускались туда?
– Нет, туда нельзя спускаться, – уверенно сказал Лантеги. – Мы не решились. Это все равно что отправиться в аданей. Сразу же задохнемся. Слишком много высшей магии.
– Как думаешь, есть шанс, что аура вскоре уйдет из подземных тоннелей?
Кристоф на миг растерялся, затем пожал плечами:
– Не знаю. Если бы я знал хоть что-нибудь о природе этой магии, я бы лучше понимал врага. Это непросто, когда враг – разумная высшая магия.
Фредрик медленно кивнул его словам, затем поинтересовался:
– Дафнис все же погиб или выжил?
– Должно быть… не знаю. Думаю, погиб.
Тэас отвел взгляд и прошелся по помещению.
– Проклятье, – сдержанно сказал он. – Дафнис вновь это сделал. Всегда и во всем ему мало, он не знает меры. Но так далеко он еще не заходил. Он взорвал улицу! Мы – иллюзия, а не настоящие убийцы. А теперь мы ничем не лучше врага. Погибли наши, погибли сыщики, зато враг не пострадал, лишь набрал мощь. И Дафнис мертв. – Тэас втянул в себя воздух и добавил заметно тише: – Рано или поздно он бы все испортил. Мне не стоило отпускать его на дело. Раньше я точно знал, как держать все под контролем.
Кристоф старался быть спокойным. Он понимал, что не стоило позволять ярости Кьюлака вырваться вместе с искрой. Да и была ли то ярость? Будь то злоба, а не горечь, искра не заставила бы себя долго ждать.
Так что Лантеги рискнул и осторожно произнес:
– Фредрик.
Тэас удивленно посмотрел на него и тихо напомнил:
– Мы же договорились, что мое настоящее имя в этом времени не будет звучать. То, что ты был в прошлом и знаешь обо мне правду, не означает, что…
– Только между нами, – поспешил сказать Лантеги и пояснил: – Думаю, это Фредрик, тот, которого похоронили много лет назад, умел держать все под контролем. Но он был королевских кровей, как ты мне объяснил, и то была его обязанность – отвечать за своих подданных и всегда знать ответы. Здесь, в этом времени, все иначе, Тэас. Здесь ты никому ничего не должен. Для нас ты лишь лидер. Мы сами отвечаем за свои действия. Дафнис совершил роковую ошибку. Он постоянно спорил с тобой, порой соглашался на словах, но все равно делал все по-своему. Он сам виноват, что так вышло.
– Нужно было заставить его следовать плану, – не отступал Тэас. – Но ты прав. Здесь все иначе. И у меня искра. Это опасная игра – быть жестким, когда в тебе затаилась аданейщина. Но с таким врагом в таких обстоятельствах иначе нельзя. – Кьюлак мрачно глянул на свои сжатые в кулак пальцы и медленно расслабил их. – Мой учитель выбирал жестокие методы обучения, – вспомнил он. – Иногда мог и ударить. Не ногой или рукой – магией. Если мне не удавалось сделать какой-нибудь прием – магический шар или поток, он создавал это сам и отправлял в меня. Приходилось уворачиваться, и не всегда удавалось. Поэтому были серьезные травмы во время обучения. Также он учил меня включать защитные поля от разных видов магии. Учил и заставлял их делать, осыпая меня ударами. Мне ничего не оставалось, как целыми днями зубрить и совершенствовать щиты, чтобы не приходилось ходить в синяках.
– В синяках? – поразился Кристоф. – После магических шаров? Сколько тебе было лет?
– Это было на протяжении всего моего детства, но кидать в меня шары он стал только после десяти, раньше ему бы не позволили. – Фредрик даже усмехнулся.
– Он был твоим отцом?
– Нет, что ты. Отец был моим защитником.
– Если ты королевских кровей, то твой отец был…
– Нет, он не был королем. Он был младшим братом короля.
– И он позволял учителю бить принца магическими шарами с десяти лет? – Ученый был ошеломлен, и в его лице Фредрик прочел такое же презрение к Элестеру, какое часто испытывал сам в детстве.
– Отец не позволял. Он просто не знал об этом.
– Он что, не видел тебя? Синяки – это еще ничего. После магических шаров можно получить серьезную рану, если не смертельную.
– Нет. – Тэас отрицательно покачал головой. – Элестер знал, когда остановиться. Он точно знал, что делал. Но ты прав, синяки оставались, а более серьезные раны и переломы он лечил. Он был эльфом-лекарем с рождения. В те времена я его ненавидел, а потом вырос и понял, почему он все это делал. И он был прав.
– Прав, что бил ребенка?
– В моем случае да. Ты должен понять, Кристоф. Я бы не дожил даже до совершеннолетия, если бы не он. Мягким учителем быть нельзя, когда идет война.
– Если ты воспитываешь кого-то с детства…
– С рождения…
– Тем более, Тэас! Любой нормальный человек…
– Эльф, – поправил Фредрик.
– Эльф, не важно. Когда воспитываешь ребенка с рождения, воспринимаешь его своим.
– Ты сам сказал, что я был королевских кровей, и у меня с рождения не было выбора. Как и у Элестера. Он хотел, чтобы я умел держать ситуацию под контролем и не случалось бы, – Тэас указал на окно, где в темноте вдали светились огни Фортона, – вот таких ситуаций. Элестер видел много поколений моей семьи. Долгие годы он возглавлял войско эльфов-магов, а потом ему сообщили, что на свет появился я и меня нужно воспитать, а потом передать мне руководство войском и подчиниться мне. Как ты думаешь, может ли очень старый и сильный маг-эльф позволить слабому человеку встать над ним? И руководить его войском? Думаю, он был зол, когда ему сообщили волю небес. Думаю, он старался сделать все сразу: воспитать из меня мага, достойного руководить войском эльфов, а заодно выместить на мне злобу за то, что я выше его по крови и небесному доверию. И он выместил. Скорее всего, я больше никогда его не увижу, но какими бы ужасными ни были воспоминания о моем обучении, он был прав. Все, что я умею, – его заслуги. Нельзя быть мягким и позволять самодеятельность. Вы пошли за мной. Я взял на себя ответственность. Поэтому гибель Дафниса все же на моей совести. – Фредрик немного выждал и перевел тему: – Вернемся к делу. Стрелка у тебя?
Кристоф изменился в лице, затем опустил руку в карман и достал оттуда маленькую стрелку времени.
– Ты хочешь отослать меня? Сейчас?
– Я хочу, чтобы ты вернулся к тем, кто призывал мою душу в прошлом, и разобрался, что именно там творится. Заодно выясни название королевства, что сгинуло в измерение веласко. Узнай все, что только сможешь.
– А ты?
Тэас подошел к полке, на которой стояли часы, затем поднял их обеими руками, потому что они были довольно тяжелые, и протянул Кристофу.
– Я объясню, когда вернешься. Заводи стрелку и возвратись на двести лет назад.
– Почему сам не переместишься во времени? Ведь ты можешь потом вернуться в этот же самый миг, не потеряв и секунды.
– Мне запрещено, – объяснил Фредрик. – Возьми часы и иди. Только не здесь. Не открывай портал в этой комнате, не хочу его видеть.
– Как скажешь, Кью, – сдался Лантеги, более не желая испытывать терпение и искру командира. Он принял часы и медленно покинул комнату.
Какое-то время Фредрик стоял неподвижно. Он ждал до тех пор, пока не увидел вспышку от перемещения в щели под дверью. Это означало, что Кристоф покинул будущее, а именно этого Тэас и ждал. Он специально отослал Лантеги, чтобы тот не помешал ему спуститься в тоннели под Фортоном. Нельзя было оставлять такое большое количество разумной магии под городом. Это все равно что набить тоннели порохом и ожидать взрыва, опасаясь его предотвратить. Кристоф отчасти был прав, когда сказал о неразумности спуска под землю. Он и другие члены банды, скорее всего, погибли бы, оказавшись в тоннелях. Единственный, кто мог бы попытаться выгнать оттуда врага, а заодно понять, как разумная магия действует при большом скоплении, это Тэас. Ведь у него была особая сила – искра, и он не сомневался, что к жизни его вернули лишь в качестве оружия. Враг боялся искры. Фредрик ее тоже в последнее время опасался. Она сильно развилась, а во время карточного матча овладела его разумом настолько, что он едва не убил Мэй. Впервые его действиями руководил другой разум. И хоть Тэас пока что вернул себе контроль над телом, теперь он был настороже. Искра в нем окрепла и ожидала своего часа. Кьюлак знал, что рано или поздно она вырвется, и решил направить ее мощь на врага. Хотя бы попытаться применить свое проклятье для благого дела.
Переместившись, он вскоре уже шагал по темным улицам Фортона. Теперь они стали для него вдвойне опасней. Его искали все сыщики города, и за ним охотился враг. Действовать в такой обстановке было сложно. Тэас выбирал пустынные улицы на окраине города, где каждое движение сразу же привлекало его внимание. Домов в подобных районах было мало, и половина пустовала. Чем ближе к реке и проклятым руинам, тем больше становилось заброшенных частных сооружений. Многоквартирные дома на окраине не строили. Кто захочет вид из окна на заброшенный район? В небе, как обычно, гремел гром. И дня не проходило без дождя, к чему фортонцы уже привыкли.
Фредрик добрался до узкой неприметной улочки, что спускалась к самой реке и должна была привести его к входу в тоннели. Благодаря искре Тэас мог аккуратно перемещаться, оставаясь невидимым для сыщиков. Его пространственные скачки детективы не улавливали. К тому же Тэас и сам когда-то был сыщиком и знал, как работала слежка.
На стене одного из домов на покосившейся доске с объявлениями за грязным стеклом висела черно-белая фотография Тэаса с подписью: «Разыскивается». Глянув на изображение, Фредрик пожалел, что открылся Мэй. Раньше его считали отошедшим от дел сыщиком, а теперь он стал для всех преступником. К тому же сыскная служба обладала не только его фотографиями, но и всевозможной информацией о нем. Ведь о своем бывшем сыщике Тэасе Мойро они знали очень много.
«Уверены, что знаете все? – подумал он, продолжая смотреть на изображение. Когда-то такое же фото стояло в его удостоверении сыщика. – Ничего вы обо мне не знаете. Лишь фальшивое имя и фальшивую жизнь». Его настоящая личность была надежно скрыта в ином времени.
Он продолжил спуск, и вскоре его сапоги уже вовсю скользили по гладким, выступающим камням, из которых была выложена дорога. Впереди показались старые ступени – грязные, неровные, а кое-где и вовсе отсутствующие. Тэас осторожно спустился к реке и посмотрел на затянутое тучами небо. Поднялся сильный ветер, и Фредрик уже приготовился ощутить капли на лице, но дождь все не начинался. Мойро был рад, что не захватил шляпу, иначе ее непременно сорвало бы с головы.
Он опустил глаза. Перед ним был вход в большую серую трубу. Ее края были обрамлены каменной аркой. Это и был самый доступный и крупный вход в подземелья в районе. Такие трубы были только на окраинах. Из них в реку вытекала вода. Ближе к центру города спуститься в тоннели можно было только через люк, что и сделал Дафнис.
Тэас осторожно прошел по рыхлому берегу реки и забрался в трубу. Она была такая большая, что он спокойно выпрямился в ней в полный рост. Впереди было совсем темно, ничего не разглядеть. Мойро оглянулся. Не сказать, что снаружи было заметно светлее, так как небо было хмурое и единственным освещением был одинокий покосившийся фонарь на берегу.
Фредрик не сразу отправился в путь. Он ненадолго замер у входа и вновь глянул в небо, будто ожидая, что его остановят или подадут какой-нибудь знак. Ответом была лишь тишина, как, впрочем, и всегда. Тогда Мойро медленно направился в тоннели. Присутствие врага пока что не ощущалось, но, двигаясь вперед, Тэас не забывал слова Кристофа о скоплении ауры под городом. Он спрашивал себя, может ли враг возникнуть так резко, что он, Тэас, ничего не успеет сделать? Уж слишком было спокойно в темном тоннеле, слишком мало воды и магии. И что же это за магический взрыв, который выбивает люки, подбрасывает экипажи, а тоннели остаются нетронутыми? Уж эти-то тоннели должны были обвалиться от такой силы. Да и весь город мог осесть, если бы подземелья обрушились. Но подобного не случилось. Получается, что враг был уже настолько разумен, что уничтожал целенаправленно, контролировал даже взрывные волны.
«И что? Повернешь назад? Великие силы! Тебе страшно?» – то был посторонний голос в его разуме. Вернее, нет, это был его голос. Или же… Фредрика пробрала ледяная дрожь. Голос искры, а ведь будто его мысли. Однако в глазах Тэаса тогда не было блеска, и тело он свое контролировал – это было самое главное. Когда он впервые оглянулся, выход из трубы уже превратился в небольшое круглое окошечко далеко-далеко позади. А вскоре это окошечко стало светящейся точкой. Фредрик поднял взгляд и увидел на потолке магические знаки, они были нарисованы прямо на маленьких трубах, что шли по бокам. Их предназначение Тэасу не было известно. По ним могло течь что угодно. Впереди был поворот, и когда Фредрик свернул, он утонул во тьме. Касаясь руками стен, он ускорил шаг. Под ногами хлюпала вода. Каблуки его сапог порой звенели, наступая на решетки. Вода не доставала ему даже до щиколоток, она стекала сквозь прутья на нижний уровень. Это там она бурлила, эхом отзываясь в трубе. Тэас остановился. Ему нужен был свет. Это было рискованно, так как магия тянулась к магии, но продолжать путешествие в полной темноте было опаснее.
Подняв руки, Фредрик скользнул пальцами по трубе, что вилась вдоль потолка. На ее поверхности он нащупал слегка выпуклые магические знаки и стал аккуратно зажигать их один за другим. Шагая по воде, он держал руки поднятыми и продолжал активировать символы. По тоннелю пошла вибрация, и в какой-то момент вспыхнул свет. Фредрик резко прикрыл глаза руками и, прищурившись, разглядел в освещенном тоннеле лампы на стенах. Именно их завели знаки. Такой свет враг бы не пропустил, ведь он от магического сияния питался. Правда, подойдя к лампе, Тэас обнаружил, что огонь за стеклянной оправой был самый обычный, не магический. Значит, был шанс, что ауру он не привлечет – уж во всяком случае не подпитает.
Далее тоннели расходились в разные стороны, даже не в три или четыре направления, порой и в пять, и в шесть. Фредрик остановился на первом перекрестке и стал изучать потолок. Где-то там должен был быть очередной знак. Он и был – оказался в самом центре перекрестка. Тэас подпрыгнул и активировал символ. Прямо по центру тоннеля на поверхности воды высветилась карта всех подземелий. Подобная карта, как выяснил Фредрик, находилась в центре каждого перекрестка тоннелей, так что заблудиться там было сложно. Создатель подземных катакомб все предусмотрел. У каждого ответвления тоннелей было свое название, и оно полностью соответствовало названию улицы города, что пролегала сверху. Фредрик нашел улицу Воина Роди. Там, по словам Рендела, произошел взрыв машины, а значит, там Дафнис спустился в тоннели. Однако самый сильный магический поток из люков был отмечен на другой улице, причем находящейся довольно далеко от Воина Роди. Вторая нужная точка называлась Аккордиана. Фредрик предложил, что туда Дафниса унесло течение. Тогда шел ливень, и не только нижние уровни были заполнены водой, но и верхние. Теперь у Мойро было направление. Улица Аккордиана, где Дафнис столкнулся с врагом.