— Хватит, — проговорила вернувшаяся из душевой Джиневра настолько уныло, что её послушались.
Правда, по виду рыжей было и не сказать, сколько она рыдала — вот что значит настоящая леди!
На завтраке Грейнджер снова встретила Альбуса Дамблдора. Вид у него был не менее злобный, чем у неё самой.
— Ненавижу старосту! — прошипел мальчик, заметив Гермиону. — Что это за гребанный мутант вообще?!
— Ты про Фила? — кстати, Риддл тоже почему-то ненавидел Флитвика. — Альби, будь толерантнее! Он полугоблин.
— Хрена се его родаки извращенцы! — опешил Дамблдор. — Почему волшебники такие ебнутые?
— Не знаю, я маглорожденная.
— Почему мы, маглокровки и полукровные, не можем объединиться и начать притеснять этих придурков? — спросил Альбус серьезно.
— Во-первых, потому что любая дискриминация отвратительна, — поморщилась Гермиона. На самом деле, на их потоке не было, кажется, ни одного по-настоящему магически сильного чистокровного. Та же Браун, например, её, маглорожденную, боялась, а полукровка Макгонагалл — нет. Хотя и зря. — Во-вторых, твой любимый Флитвик, технически, как раз полукровка.
— Так не с человеком же… — с отвращением выплюнул тот. — Ты бы стала, того, с гоблином?!
— Нет, конечно! — воскликнула девушка, не подумав. — Но вообще двое взрослых разумных существ имеют право сами решать, трахаться им или нет, — добавила ради справедливости. Не рано ли ему об этом? — Чем тебя староста достал? — быстро спросила она, чтобы уйти со скользкой темы.
— Он при всех однокурсниках потребовал рассказать про моих родителей, сволочь! — с ненавистью прошипел Альбус. — А я в ответ спросил, из какой он кунсткамеры выполз и есть ли у него самого родители вообще или он пробирочный. По-моему, он разозлился.
— Слушай, ну, он же не читает мысли… — вступилась Грейнджер за старосту.
— А что, волшебники это не могут? — как-то напряжённо поинтересовался Дамблдор. — Значит, не могут…
— Могут, но нужно иметь талант и долго учиться, это называется легилименция, — объяснила Гермиона. — Ну, это не совсем чтение мыслей…
— Образы, обрывки воспоминаний, — проговорил Дамблдор обескураженно. — А ты умеешь?
— Нет, у меня пока не получается, мне же только пятнадцать… Стоп, ты откуда знаешь? — сообразила вдруг девушка. — Ты что, умеешь? Я никому не скажу!
— С детства… — проговорил Дамблдор как-то печально. — Оно само получается. Но с Флитвиком вообще не выходит…
— Я попробую найти что-нибудь в книгах, — проговорила Гермиона обеспокоенно. — Это очень круто, но пока не стоит остальным об этом знать, хорошо?
В расписании на этот день не было ни одного занятия со Слизерином, только с Хаффлпаффом и Рейвенкло. Студенты орлиного факультета ей, в основном, нравились, а вот хаффлпафцев она не любила. Этот факультет был самым престижным, считалось, что на него попадают самые успешные и трудолюбивые волшебники с хорошим характером. Там были как чистокровные, так и маглорожденные и полукровки, но в основном все из хороших, в смысле полных и обеспеченных, семей.
После спаренной с раздражающе-благополучными хаффлпаффцами гербологии (леди Оленна Розье язвила даже больше обычного — понятно, она зла, что вакансию заместителя директора предложили этому Гриндельвальду) был обеденный перерыв. Гермиона не пошла в Большой зал, а сбежала на кухню, где они часто встречались с Риддлом. Том уже ждал ее — он с меланхоличным видом жевал стейк, заедая его конфетами, и увлечённо что-то читал. Верный Гренн Гойл, как обычно, стоял на страже, заодно обгладывая куриную ногу.
— Привет, Грейнджер! — помахал он ей куриной костью.
— Привет… — оторвался от чтения Том.
— Ты что, вырвал страницы из библиотечной книги? — воскликнула Гермиона. — Ну нельзя же так…
— Это тебе нельзя, ты хорошая девочка из среднего класса, — вскинул бровь Риддл, криво усмехнувшись. — А я — малолетний уголовник их Хакни, мне можно. Это же важно, смотри! А книгу мне не дали.
Гермиона взяла кусок пергамента. Заголовок гласил: «Легенда о Питере-Крысе».
— Как интересно… — текст выглядел сказочкой, но кое-что в нем могло иметь и рациональное зерно. — Значит, Питер при жизни был маглорожденным, которого взял на воспитание и обучение чистокровный маг, воспылавшим запретной страстью к красавице-дочке учителя, обещанной в жены чистокровному наследнику самого Салазара Слизерина. Наверное, эти наследники Слизерина сплошь темноволосые или рыжие? Ах, тут сказано, эта роковая красотка как раз была рыжая, наверное, она рыжих потом и нарожала. Слушай, я тут одно слово вообще не понимаю…
— «Предмет, хоркруксом рекомый»? — спросил Риддл. — Да, я сам без понятия, что это.
— Почему плачет Уизли, ты, конечно, тоже не знаешь? — вспомнила вдруг Гермиона. Не то, что это могло быть важным, но формулировка «это же все знают» её как-то обидела.
— Ничего-то я не знаю, — развёл руками Том. — Надеюсь, рыдает Рональд Рыжая Падла?
— Уизли? — вмешался в разговор Гойл. — Да это же все знают!
— Ты знаешь, почему плакала Джиневра? — удивилась Грейнджер. От зуброобразного бугая из Слизерина она ожидала этого в последнюю очередь.
— Вы знаете, что на каникулах она живёт с Рональдом? Не с родителями? — спросил Гренн.
Гермиона отдала страницы с непонятным словом «хоркрукс» Риддлу и взяла пару лимонных пирожных. Она их любила, но Джиневра её часто так раздражала, что обычно ей не хотелось есть то же самое, что Уизли.
— Ну и? — спросила она.
— Родители Джиневры — Артур Уизли и Молли Прюэтт, оба чистокровные из списка двадцати восьми, — проговорил Гойл, видимо, для пущей вескости, погрозив кому-то невидимому куриной костью. Его род тоже был чистокровным, но до попадания в список не дотянул.
— Плюнуть нельзя, в аристократа попадёшь, — усмехнулся Риддл. — Итак, чистокровнейшие родители где-то шляются, и этой кукле приходится жить с братом. Дальше?
— Они не просто где-то шляются, их изгнали, — объяснил бугай. — Все началось с того, что их сын Чарли поехал в Румынию изучать драконов. Он раскрыл какой-то ужасный секрет, о котором нельзя говорить. Тамошние волшебники были в ужасе. Арестовать его послали самого Юлиана Минца — это какой-то крутой маг из Восточной Европы. Чарльз был убит. Артур с Молли и их сыновья-близнецы, Фредерик и Джордж, пытались разобраться с этим, но ничего не добились. Дошло до того, что их тоже хотели арестовать, но они сбежали. А Рональд сказал, типа он поддерживает мировое магическое сообщество и все такое… отрекся от семьи, в общем. Соврал, наверное.
— Может, и не соврал, — криво усмехнулся Риддл. — Эта Рыжая Падла кого угодно предаст. Наверное, хотел стать единственным наследником чистокровного рода?
— Уизли — нищие, наследства того — ломанный сикль, — как-то печально проговорил Гренн. — Многие чистокровные семьи совсем обеднели… Но Артур и Молли — очень сильные волшебники, очень.
— Но сейчас-то Джиневра не от бедности плачет, — заметила Гермиона. — Что случилось?
— Они вступили в международную революционную организацию, «Одичалые», — ответил Гойл. — «Одичалые» — крутые, они хотят отменить Статут Секретности. Чтобы волшебники больше не прятались…
— Мне тоже надоело прятаться, — зло бросил Том. Взглянув в его глаза, Грейнджер почувствовала неясную тревогу. — Меня чуть не исключили за летнюю историю с журналистами. Это просто издевательство!
Гермиона взяла его за руку.
— Почему мы ничего не знаем об этом? — спросила она.
— О таком не говорят при маглорожденных и полукровках, не пишут в новостях. Но мы, чистокровные, знаем друг друге намного больше, чем хочет Министерство.
— Понятно… — маглорожденных необходимость прятаться от друзей и родных мучила сильнее, чем чистокровных, которые с маглами-то никогда не общались. «Международное правительство боится наших связей с большим миром». — Но Джиневра, все-таки, почему плачет?
— А, самое главное-то, — Гренн почесал в затылке. — «Одичалые» во главе с Артуром Уизли вчера вечером прибыли в Британию. Хрен знает, зачем, правда.
— Наверное, она боится, что родителей отправят в Азкабан, — Гермионе стала как-то жалко Джиневру.
— Ходят слухи, будто Луна Лавгуд сделала пророчество, — немного неуверенно проговорил Гойл. — Что в Британии скоро появится Тёмный Лорд, который уничтожит Статут и сделает так, чтобы волшебники смогли жить свободно. Но мне кажется, это уже полная фигня.
— Конечно, фигня! — огрызнулся Риддл. — За свою свободу надо сражаться самим, а не ждать какого-то Тёмного Лорда. Кто это, кстати? Чем эти Лорды отличаются от других темных волшебников?
— Королевской кровью, — ответил Гойл. — Так говорят. Хрен знает, что это значит. Ходят слухи про семью Розье. Типа, они потомки каких-то Королей-чудотворцев.
— Меровингов, — глаза Риддла блеснули. — Их так называли. Они правили…
— Раннесредневековыми франками, — закончила за него Гермиона. — Что-то я сомневаюсь. Ладно, пора на учебу, у меня сейчас Гриндельвальд.
— Попробую подвалить к Батильде насчет этого хоркрукса, хотя вряд ли что-то выйдет, — задумчиво проговорил Риддл. — У меня же сейчас история. Слушай, а ты попробуй вызнать у Гриндельвальда, вот и узнаем, чего он стоит.
— Вряд ли я ему понравлюсь, — скептически пробормотала Гермиона, посмотрев на свой облупленный чёрный лак на ногтях и вспомнив про обрезанный в знак протеста против школьных правил галстук.
— Да кто его знает… польсти ему, что-то вроде «сэр, я увидела слово, которое не поняла, я подумала, если кто-нибудь и может мне помочь, то разве что такой волшебник как вы», — Том изобразил заигрывающий тон, потом вышел из образа и поморщился. — Ну, как там он себя расписал, герой борьбы с темными искусствами, рыцарь света и жизни?
— Ой, Риддл, если ты считаешь, что его надо склеить, больше шансов, по ходу, у тебя, — поморщилась Гермиона.
— Ну тогда поговори с ним о шампуне или что-то такое, у он же тоже кудрявый, — Том запустил руку ей в волосы, растрепав их окончательно. — Он точно любит лесть, я это чувствую. А вот мне что сказать Батильде… хорошо выглядела она разве что лет восемьдесят назад, и сама об этом знает, она вредная, но совсем не дура. А ее новую статью по истории я не читал.
— Ваше первое задание, — сообщил профессор Гриндельвальд, как показалось Гермионе, немного злорадно. — Представить, что Хогвартс осажден войсками Темного Лорда. Спланируйте оборону.
— Проще простого, — ухмыльнулся Аластор Моуди с Гриффиндора, крупный нахальный парень со старым шрамом на лице, наверное, от темного заклятья или какой-то магической твари, он никому не рассказывал. Сам мальчик был полукровкой, но его род входил в «священные двадцать восемь». За гончих на родовом гербе и свирепый характер Ала прозвали Псом. — Лично я ищу ближайший выход и сваливаю. Джиневра, ты со мной? — он повернулся к девушке, которая, оказывается, опять плакала, и переменился в лице. — Джинни…
— Мисс, ммм, — Гриндельвальд явно забыл фамилию. — Уизли? Вы можете пойти в больничное крыло. Наш новый колдомедик, доктор Квиберн, обязательно вам поможет! — Чистокровная рыжая леди молча встала и, ни на кого не глядя, покинула класс. «Рональд у нас, получается, тоже аристократ?!» — Итак, вернемся к вашему заданию…
— Профессор, но какое оно имеет отношение к Чарам? — спросил староста Рейвенкло, Гаррик Олливандер, странный пучеглазый мальчик, что называется, «на своей волне».
— Видите ли, мистер… — Гриндельвальд снова запнулся. «Если уж он даже старост запомнить не может, про остальных и говорить нечего.»
— Олливандер, — невозмутимо напомнил рейвенкловец.
— Видите ли, мистер Олливандер, чары имеют гораздо более широкий спектр применения, чем консервативно настроенные маги обычно думают, — Гриндельвальд холодно улыбнулся.
— Ну, например, можно превратить доспехи в големов, — предложил Флитвик. «Толку-то с них?» — И кого-нибудь… что-нибудь поджечь…
— Это не магия, это логика, — Гермиона подняла руку и, не дожидаясь реакции Гриндельвальда, встала с места. — Как известно, даже великие волшебники часто бывали с ней не в ладах. Скажите, профессор, из кого состоит армия Темного Лорда? Великаны? Оборотни? Темные маги? Сколько единиц каждого рода войск?
Гриндельвальд, внезапно, ободряюще улыбнулся.
— Вы задаёте правильные вопросы, мисс…
— Грейнджер, Гермиона Грейнджер. Так вот, сколько в армии Темного Лорда оборотней?
— Оборотней?! — с ужасом переспросил Невилл.
— Хм, сколько сейчас оборотней в Британии? — задумчиво проговорил Гриндельвальд. — Теоретически, можно приплюсовать восточноевропейские стаи… Пусть будет две тысячи.
— Две тысячи?! — воскликнул Невилл.
— Волшебников сколько? — поинтересовалась Гермиона.
— Около сотни обученных темных магов. И учтите, Тёмный Лорд использует инфери.
— Это ещё что? — поинтересовался Моуди.
— Поднятые мертвецы, — объяснила Гермиона.
— Они боятся огня, — добавил Гриндельвальд.
— Офигеть, значит, я инфери! — хмыкнул Пёс.
— В единственном числе надо говорить «инфернал», — пояснил профессор.
— А можно перейти на сторону Темного Лорда? — уточнил Олливандер.
— Чисто теоретически, да, — Гриндельвальд усмехнулся.
— Так, против меня Темный Лорд, сотня обученных темных магов, тысяча оборотней, со мной пытающийся сбежать инфернал Моуди, Флитвик с доспехами и минус Олливандер… — посчитала Гермиона. — Что там насчёт великанов?
— Штук тридцать, — махнул рукой Гриндельвальд. — И они разрушают стены замка.
— Нужно разделить имеющихся магов на три отряда и послать их за стены замка, — встрял вдруг Ремус Люпин, странноватый, необщительный мальчик с Гриффиндора. — А оставшиеся пусть охраняют три самые высокие башни — Гриффиндорскую, Рейвенкловскую и Астрономическую…
— Зачем, чтобы побольше своих положить?! — не поняла Гермиона. — Хотя про башни норм идея. Нужно усилить защитные чары замка и со стен уничтожать великанов и прочих…
— Учтите, во многих легендах Темные Лорды способны ставить свои метки на людей, — задумчиво проговорил Гриндельвальд. У Гермионы почему-то вдруг снова заболело предплечье, как вчера на вокзале. — И если внутри защитных чар хоть один отмеченный, защитные чары легко обрушить…
— А на драконе ваш Темный Лорд случайно не летает? — спросила вдруг Макгонагалл. — Раз уж такой крутой, что свои метки расставляет.
— Нет, — Гриндельвальд решительно тряхнул волосами. — Да будет вам известно, мисс, что названное вами — наитемнейшее из всех темных искусств, запретное даже для величайших темных волшебников.
— Значит, надо использовать этого помеченного как приманку, — сказала Гермиона. — Если поймаем, конечно.
— У вас есть тактико-стратегическое мышление, мисс, ммм, Грейнджер, — внезапно одобрил Гриндельвальд. — А теперь переходим к изучению защитных чар для жилищ…
После занятия Гермиона решилась подойти к преподавателю.
— Сэр, я хотела бы задать вам один вопрос, — протянула она. — Понимаете, я подумала, такой волшебник, как вы, может знать… Я прочитала одно слово, которое не поняла, и нигде не могу найти…
— Что вы прочитали, Грейнджер? — спросил Гриндельвальд без особого интереса.
— Хоркрукс. Я увидела это слово, но не знаю, что это…
— А, хоркрукс? Действительно, малоизвестный раздел темнейшей магии. Проблема в том, что они существуют лишь в теории, а на практике их создание попросту невозможно. Для теоретического изучения я могу дать вам пару книг… Хотя, наверное, вы не читаете по-немецки? — воскликнул он с сожалением. — А древние руны?
— Руны читаю, — пробормотала Гермиона, несколько удивленная его сговорчивостью.
— Одну минуту, сейчас книгу найду… Только не забудьте вернуть, она редкая!
Комментарий к Глава 6. Тайна, которую все знают Гермиона https://pp.userapi.com/c849416/v849416888/1c99bc/zqAUjMqL6ug.jpg
Гриндельвальд https://pp.userapi.com/c849416/v849416888/1c99ce/4lLZ70_ph3g.jpg
https://pp.userapi.com/c849028/v849028957/1da2a2/RNi6xt4rRe8.jpg