— Нет, Оберштайн не такой! — воскликнул Таль. — Я бы сам с ним переспал, если бы это обеспечило мне роль, но он даже внимания на все намеки не обращает!
— Серьезно?!
— А что, я всю жизнь должен сниматься в «Ромео после шести»? — Оскар отхлебнул еще виски. — Этот гребанный ситком давно уже скатился! И вообще я его ненавижу!
Таль залпом допил стакан и посмотрел на Майера.
— Слушай, извини, ты вернулся с настоящей войны, из горячей точки, а я говорю только о своих проблемах. Может, ты подашь в отставку, а? Я очень за тебя боялся.
— Я не подам в отставку, если позволит здоровье. Кто-то должен этим заниматься. Это нужно нашей стране…
— Тоже самое я думаю, когда иду на съемки, — Оскар невесело усмехнулся. — Голливуд нужен Америке не меньше, чем армия. Может, даже больше. Союз мы уничтожили не оружием, а кинематографом, одеждой и рок-музыкой. Американский империализм…
Таль хотел сказать что-то еще, но тут у него зазвонил телефон.
— Да… Ты с ума сошел? Прямо сейчас?! — он поморщился, кажется, собеседник был весьма настойчив. — Ладно, ладно, привози! Нет, я не пьян! Жду!
Нажав отбой, Оскар снова посмотрел на Майера.
— Тут ко мне сейчас кое-кто заедет… — он схватил бутылку виски и засунул ее под шкаф вместе со стаканом, а потом побежал в ванную и подставил голову под ледяную воду. — По мне не очень заметно, что я пил?
— Что происходит? Оскар, ты в жизни никого так не боялся!
— Все когда-нибудь бывает впервые, раньше я и в психушку не попадал! — Таль вытер голову и снова придал лицу гордое и независимое выражение. — Не обращай внимания, пожалуйста, он со странностями, но все в порядке!
В дверь позвонили. На пороге оказался незнакомый накаченный мужик с пепельными волосами, в руках которого были переноска и большой пакет. Внутри переноски лежал, не подавая малейших признаков жизни, пушистый кот. Мужик окинул их подозрительным взглядом, заставившим заподозрить в нем полицейского или сотрудника ФБР, вручил Оскару переноску с пакетом и прошелся по квартире. На поясе у него была кобура.
— У тебя пыльно, — холодно сообщил он, проведя пальцем по нескольким горизонтальным поверхностям. — Наверняка завелись микробы. Надеюсь, у тебя есть домработница?
— Не твое дело, Минс! — отрезал Оскар. — Оставь своего кота и проваливай.
Минс бросил на него холодный взгляд и открыл холодильник.
— Я так и думал, нормальной еды нет, — он вытащил бутылку вина. — А это что?! Тебе нельзя пить.
Минс сунул бутылку Вольфгангу.
— Проследите за ним, — бросил он властным тоном. — Ему ни в коем случае нельзя употреблять алкоголь. Он и так постоянно пропускает занятия в Анонимных Алкоголиках.
— Ты лечишься от алкоголизма? — удивился Майер. Он привык, что знает об Оскаре все.
— Нет! — прошипел тот. — Просто Минс — повернутый контрол-фрик, ненавидящий все, от чего нормальные люди получают удовольствие! Может, это тебе в какой-нибудь кружок походить, а, Джулиан?!
— Нормальные люди получают удовольствие не от психотропных веществ и беспорядочных связей, — все так же холодно сообщил Минс.
— Вынужден тебя разочаровать, ловить оргазмы от мытья полов способен только ты! Лично я предпочитаю женщин! — кот все еще лежал тряпочкой. — Эта скотина точно живая?
— Это не скотина, а богемский рекс! — обиделся Джулиан Минс. — Кайзер просто спит!
— Судя по его виду, вечным сном, — скептически пробормотал Оскар. — Эй, ваше императорское величество, подъем!
Кот никак не отреагировал. Минс открыл переноску и вытащил «кота Шредингера». Тот зевнул, осоловело огляделся и с неожиданной скоростью прыснул в направлении спальни.
— Так вот, — владелец Кайзера вытащил из пакета список. — Это график кормления, расчесывания и купания. Завтра его, кстати, нужно помыть…
— Стоп, ты серьезно?! — Оскар с отвращением уставился на бутылочку шампуня для вьющихся волос. — Я думал, он для людей…
— Так у него же шерсть кудрявая, — впервые несколько смутился контрол-фрик. — И пахнет этот шампунь приятно, я его раньше кошачьим мыл, но он орал и царапался, а с этим еще ничего, терпит.
— И надолго ты сваливаешь? — поинтересовался Оскар. — Сколько мне терпеть твоего Кайзера?
— Должен вернуться через два дня, — пообещал Минс, — Но ты ведь знаешь… Ладно, рад был познакомиться, — кивнул он Майеру, хотя так и не спросил его имени. — Следите, чтобы он не пил и кормил Кайзера по расписанию. Лоток, расчески, корм — все в пакете. Инструкцию я написал.
— Выползайте, величество, он свалил, — крикнул Оскар, когда за контрол-фриком закрылась дверь. Кот тут же с радостным мяуканьем прибежал к нему. — Не буду я тебя мыть, не бойся. Не понимаю, зачем принуждать других делать то, что им не нужно? Так вот, о чем я говорил? Американский империализм…
Комментарий к Глава 4. Империализм
Перевод эпиграфа:
Это не песня о любви (здесь в контексте “любви к Америке”)
Я пою не на родном языке.
Нет, это не песня о любви.
Вообще, песня и клип очень перекликаются с темой главы. http://rammstein.ru/klip-rammstein-amerika.html
Богемский рекс: https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/70729/26cdeeba-92e6-4b4a-a875-8c5214951a41/s1200
https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/51720/bb67ac35-d49b-4bc7-96a1-f0bb712bd4f5/s1200
========== Глава 5. Верховный жрец ==========
Ohne dich kann ich nicht sein
Ohne dich
Mit dir bin ich auch allein
Ohne dich
© Rammstein — Ohne dich
— Рэй, ты помнишь, какой сегодня день? — Кирхайс, смущенно краснея, смотрел в пол.
— И какой же? — Райнхард начал судорожно перебирать важные даты. Тестовые съемки «Героев Галактики» только через несколько дней, свадьба Джессики и Жана в неопределенном будущем, а, точно! — Пятница, тринадцатое? Думаешь, Волшебник объявится?
— Э, да, но вообще-то я имел ввиду, что нам пора платить за квартиру…
— А все деньги мы потратили. — Мрачно закончил Райнхард за него. Конечно, чек от Бенемюнде был для него важнее всего.
Сегодня ему звонил агент, предлагая эротическую фотосъемку, за которую можно было бы сразу получить гонорар, но Мюзелю совсем не хотелось в ней участвовать.
— Я могу попросить у родителей, — печально проговорил Кирхайс.
— Ну нет, — Райнхард решительно тряхнул волосами. — Мы не должны у них ничего просить. У тебя хорошая семья, мы с Розе о такой только мечтать могли, но они не одобряют твою дружбу со мной.
— Потому что они думают, мы спим, — ответил его друг со странным выражением лица.
— Не только поэтому, — Райнхард задумался. Их семью считали проблемной, смотрели косо. Он привык к этому в американской школе, хотя сначала несколько раз нарывался на драки. После этого его в какой-то момент начали побаиваться, и стали говорить гадости только за спиной. С Кирхайсом они сразу подружились, частично потому, что его родители были из Германии, хотя сам он родился в Штатах, частично просто потому, что ярко-рыжий мальчик ему понравился. Если подумать, это был первый и единственный по-настоящему близкий друг Райнхарда, охотно прощавший ему всякие закидоны — например, то, что он всегда обращался только по фамилии. Имя Кирхайса, Зигфрид, почему-то бесило Мюзеля. — Это еще и из-за гибели моего отца. И из-за сестры. Мы для них слишком проблемные. Они боятся, что мы тебя во что-то втягиваем. Наркотики, нездоровые отношения… Если бы они просто считали нас любовниками, скорее всего, покричали бы, устроили тебе бойкот на пару месяцев, а потом смирились.
— Но ведь на самом деле мы не вместе, ну, в таком смысле… — Кирхайс взял куртку. Он явно куда-то собрался. — Они никогда не стали бы относиться к тебе плохо из-за того, что в твоей семье были проблемы, поверь мне, они не такие! Ты-то не виноват вообще ни в чем и тебе столько пришлось пережить!
Внутри больно царапнуло — Кирхайс искренне верил в сказанную сейчас ложь. Верил в него…
— Я же не говорю, что они плохие, — «что они не правы». — Куда ты идешь?
— Я взял внеочередную смену в ресторане, у нас же нет денег, — рыжий вздохнул. — А ты лучше сегодня никуда не ходи, просто отдохни, ладно? Если честно, я боюсь твоего волшебника, вдруг он действительно маньяк с бзиком на цифре «тринадцать»?
— Я попробую…
Когда за Кирхайсом закрылась дверь, Райнхард набрал номер агента.
— Де Вилье еще нужна модель на сегодня?
— Сейчас узнаю… если честно, не думаю, что это — хорошая идея, но смотри сам… Да, он будет ждать, пиши адрес фотостудии…
***
Фотостудия «Blue Planet», в которой обычно работал де Вилье, была оформлена несколькими его снимками, в которых сразу чувствовалось что-то болезненно-извращенное, несмотря на отсутствие вызывающе-сексуальных элементов. На одном снимке обнаженная девушка, судя по позе, собиралась предаться зоофилии с настоящим живым лебедем, на другом был некрофилично выглядящий типа мертвый черноволосый мужчина в луже крови. На третьем фото был он же, только с головой, повернутой к зрителю и открытыми глазами. Про де Вилье ходили слухи, что когда-то он был католическим епископом, расстриженным за сексуальные домогательства, но доказать этого, конечно, никто не мог.
Кроме фотографа в студии присутствовали только администратор и женщина-визажист. Почему-то все трое были в черных толстовках с капюшонами, надвинутыми на лица.
— Проходи, раздевайся, — кивнул де Вилье Райнхарду. — Раздевайся, в смысле, все снимай.
«Кирхайс меня, если узнает, убьет.»
— А где мой партнер? — речь изначально шла не об одиночной сьемке. — Надеюсь, это не лебедь?
— А, тебе понравилась моя работа? — «нет.» — Это Леда, царица спартанцев из античного мифа. Верховный бог овладел ею, приняв облик лебедя. Красивая легенда, но фотосессия была ужасная. Эта птица никак не хотела позировать, разбила камеру, обгадила фон и укусила модель. А твой партнер поприятнее. Познакомься!
Они с вижажистом извлекли из террариума довольно большую пеструю змею. Та высунула жало, с явным намерением проверить Райнхарда на съедобность.
— Этот гад хотя бы не ядовитый?
— Что ты, это питон, он совершенная душка!
Съемка затянулась часа на два. Неядовитый гад пригрелся на обнаженном теле лежащего под софитом Райнхарда и никак не хотел переползать в нужное фотографу положение. Он был довольно тяжелым и не слишком приятным на ощупь — особенно странно было чувствовать, как при движениях перекатываются под его чешуйчатой шкурой сильные мышцы и ребра. «Если это еще затянется, Кирхайс точно спалит, что я не дома.»
Змея, кажется, проголодалась — она пощупала лицо Райнхарда языком и начала как-то подозрительно сворачивать вокруг его тела свои кольца. Тот уже хотел сказать, что с него хватит, но тут фотограф наконец сделал несколько снимков, показавшихся ему идеальными, и объявил, что съемка завершена.
Все тело затекло и местами болело. Одеваясь, Райнхард понял, что змея оставила на нем странного вида синяки.
— Твои деньги, — бросил ему де Вилье, перекидывая снимки на компьютер. Перед монитором у него лежала карта таро, пятый аркан, Иерофант, или Верховный жрец.
— Откуда это у вас? — спросил Мюзель с деланным равнодушием. — Эта карта, зачем она тут?
— Просто я немного гадаю на таро, — ответил фотограф. — Верховный жрец во всех раскладах всегда выпадает как моя карта вопрошающего, поэтому я отношусь к ней как к своему талисману. Может, тебе погадать? Тебе нужен ответ на какой-то волнующий тебя вопрос?
— Нет, нет, спасибо, просто спросил, — Райнхард постарался скрыть разочарование и поспешил свалить.
Когда он выходил, ему показалось, что мертвый парень на фото следит за ним.
Комментарий к Глава 5. Верховный жрец
Эпиграф:
Без тебя я не могу существовать,
Без тебя…
С тобой я тоже одинок
Без тебя…
Фото с питоном навеяно знаменитой фотосессией Настасьи Кински: https://ic.pics.livejournal.com/ksukoystinen/12862850/56605/56605_original.jpg
Фото мертвого мужчины, ;) извините: :)
1. https://cdn2.img.inosmi.ru/images/24471/90/244719093.jpg 2. https://www.kino-teatr.ru/acter/album/676/368810.jpg
========== Глава 6. Выбор ==========
Tu das nicht
Lass das sein
Fass das nicht an
Sag einfach nein
© Rammstein — Bückstabü
— Подобное поведение недопустимо! Как ты не понимаешь…
— Минс, что ты сделал с моим рабочим местом? — с ужасом спросила Фредерика, перебив выговаривающего ей за происшествие в баре Джулиана. Начальника пару дней не было в городе, но он наконец вернулся и смог высказать ей свои претензии лично. Как и она ему.
— Это называется порядок, Фреди! — с чувством собственного превосходства отрезал Минс. — Удивляюсь, как ты у себя еще тараканов не развела!
— Нет у меня никаких тараканов! — огрызнулась Гринхилл. — А теперь я не понимаю, где что!
— Если тебя отстранят, тебе это все равно не понадобится!
— А что я должна была делать?! — Фредерика закатила глаза. — У него был пистолет, и я…
— Зачем ты его избила? — этот вопрос ей уже так часто задавали, что он стал риторическим. — У него сотрясение мозга!
— Так нефиг было стрелять! — как стало известно, «жертва» Гринхилл был актером, которому Хильда Дорф поломала карьеру, или он считал, что это она поломала — разобраться в хитросплетениях голливудского серпентария было непросто.
— Ты — полицейский! — Минс взял метелку для пыли и прошелся по своему кабинету, вычищая полки и папки с документами. — Причем, ты была не на работе. Как нужно квалифицировать твои действия?
— А я должна была бездействовать? — продолжила упираться Фредерика. Сама она прекрасно знала, что психанула из-за отца, шампуня, и самое главное, нового явления экстрасенса с таро.
Наверное, что-то в ее лице дрогнуло, потому что Минс решил сменить тему, даже несуществующую пыль в покое оставил.
— Твоя подружка много про тебя спрашивала, — сообщил он, старательно делая морду кирпичем. — Она очень хочет отблагодарить тебя лично.
— Минс! — Фредерика покраснела. Себе бы подружку нашел, а то его мания чистоты уже выглядит невротично. — Хильда Дорф — не моя подружка!
— А что, она довольно симпатичная, и вообще, тебе пора кого-нибудь себе найти! — Джулиан закатил глаза. — Хватит уже бояться своего экстрасенса в гейских джинсах! Кстати, ты что, прическу сменила?
Минс всегда считал, что она просто не может смириться со смертью отца, вот и придумала, что случайный знакомый имеет какие-то сверхъестественные способности.
— Нет, только шампунь, — у нее как раз закончился, и она все-таки попробовала тот, который ей вручила мать. И еще расчесалась. — Для вьющихся волос, ну, рекламу везде крутят… — почему-то когда Гринхилл в последний раз наткнулась на эту рекламу, ей вдруг показалось, что у блондина взгляд психопата.
— Я им кота мою, то-то я думаю, от тебя пахнет как от Кайзера, — порадовал Минс. — А ты говоришь, не подружка! Позвони ей!
Его лицо приняло несколько угрожающее выражение, и выходя из кабинета, Фредерика услышала, как он шипит на кого-то в трубку: «Оскар, ты его точно мыл?»
Гринхилл задумалась. Перспективы были действительно какие-то мутные. Тот придурок с пистолетом, стрелявший в Дорф, накатал на нее заявление, и в результате ей грозило отстранение.
Еще карта эта… Правда, она прочитала в интернете, что третий аркан, «Императрица», обычно является хорошим предзнаменованием, означая процветание и материальные блага, но все равно явление человека в белых джинсах, из-за которого застрелился ее отец, не могло не пугать. Фредерика прекрасно помнила, как подцепила это существо — тогда она была на вечеринке у друзей. Парень, казавшийся каким-то отстраненным от всех, ей почему-то с первого взгляда понравился, она заговорила с ним, потом они целовались, его губы и руки были странно холодными на ощупь, но точно реальными, и ушли вместе. «А у блондинки, когда она в меня вцепилась, руки были теплыми.» Но все, кто был на вечеринке, потом как один уверяли, что никакого мужчины в черной куртке и белых джинсах не видели, и даже не представляют, кто это.