Сандалии Альсигла тем временем покинули столь удобный камень мостовой: первосвященник свернул в очередной проулок, вытоптанный до того состояния, когда камень уже не нужен. В Утранте вообще не любят работать напрасно, а уж класть мостовую там, где и лошадь в сырой день следа не оставляет… И не просите: не откликнутся. Красота – красотой, а рациональность у горожан в крови, и у жителей окрестных деревень – тоже.
Чтобы понять, куда же пришел почитатель креста и бутылки, достаточно вынуть пальцы из ушей хотя бы на три секунды: дольше здесь просто не продержаться. Со всех сторон – звенит, стучит, лязгает, пышет огнем и потом, кричит десятками голосов тот маленький кусочек ярмарки, который остается с Утрантом навсегда. Здесь правит молот, и нежной любовницей отдается ему потрепанная кольчуга, и изгибается в огне сталь будущих клинков, что, может быть, и не хотят вовсе крови, а хотят вот так всю свою клиночью жизнь – плавиться, изменяться… покоиться?
Конец ознакомительного фрагмента.