– Ты б ещё за любовь выпить предложил, – покачал головой Каин, но тоже поднял кружку. – Ох, чую, напьёмся…
Проснувшись, я попытался встать с кровати, но ничего не получилось. Приоткрыв один глаз, я обнаружил, что лежу на полу. Ага, спустить ноги с пола – задачка сложноватая. Эх, прав был старый хрыч в своих предчувствиях, мы и правда напились. Даже не помню, как до своей комнаты добрался. Если это вообще моя комната. Хорошо, что в игре похмелья не бывает.
Я закрыл глаз и решил подремать ещё. Мало ли, сколько там часов сна хватает персонажу. Мало ли, что похмелья нет. У меня этот, психологический дискомфорт от ранних пробуждений, вот. Но вслух я об этом говорить не буду, а то потом от Саншайна придётся сапогами отмахиваться, он же то ли психотерапевтом, то ли психиатром был.
Услышав тихое невнятное бормотание, я передумал спать и прислушался. Однако глаза открывать не стал.
– Вот сам и буди эту пьянь, – громко ответила Изи. – Только смотри, чтоб не зашиб спросонья.
Я снова приоткрыл глаз, теперь другой. Изи оказалась в поле зрения. Она сидела на кровати, скрестив ноги, одетая в полупрозрачный пеньюар, как обычно в спальне. Так, а с кем она там разговаривает? И почему не переоделась во что-то менее открытое? При такой позе ещё и подол задрался, почти полностью обнажая бёдра. Мне с пола вообще много чего оказалось видно. Явно больше, чем стоит видеть кому-то ещё. Вот щас как встану – даже весь, – да как набью незваному гостю лицо и выкину за дверь… А потом снова лягу, но уже на Изи, а не на пол.
Я прислушался и по бормотанию опознал голос Яко. Ага, тогда ясно, почему так невнятно лепечет. У него же какая-то фобия на красивых баб, а Изи тут в таком провокационном виде. Ладно, так и быть, не буду его бить. Но за дверь выгнать надо.
– Да хватит в дверях мяться, проходи сюда, – велела валькирия, похлопав рукой по кровати рядом с собой.
Так, а вот это уже всё же перебор! Я понимаю, что она его, скорее всего, просто провоцирует, но… Эй, а с каких пор я вдруг ревнивым стал?
Я резко сел, будто восставший из гроба мертвец. Видимо, выражение лица у меня тоже было соответствующее, поскольку опасливо шагнувший было в комнату Яко резко отскочил.
– Что за жизнь? Стоит задремать, как какой-то сопливый тощий маг уже норовит залезть на твою подружку, – посетовал я.
– Да я… Да я ничего такого не собирался, – проблеял Яко. – Я тебя разбудить пришёл. Послали меня…
– Сейчас и я пошлю, – пообещал я. – Ну, разбудил, теперь вали.
Маг кивнул и поспешно ретировался.
– Вот зачем ты так с парнем, – пожурила меня Изи.
– А чего он баб боится? Пусть лучше боится злых и ревнивых не выспавшихся мужиков. Я его быстро от фобии излечу. Это как икота.
– Ревнивых? – Изабелла сосредоточила внимание на самой интересной для неё части сказанного. – Неужели? Это чувство собственника или…
– Боги, женщина! – всплеснул руками я. – Я тут, значит, совершаю прорыв в психотерапии, какой и не снился дедушке Фрейду, а всё что её интересует, так это чувства.
– Комментировать твои глупые и странные шутки я не вижу смысла, – пожала плечами Изи. – Но если так хочешь знать, одна фобия не лечится другой. И если запереть клаустрофоба в комнате с пауками…
– Прикольно получится! – перебил я. – Надо будет попробовать. Только чтоб пауки были непременно гигантские и плотоядные. А ещё положить там из оружия только гигантский чугунный тапок!
– По голове бы тебе этим тапком, – проворчала валькирия.
– По голове не надо, я в неё пью. А ты снимай пеньюар, будем чувства демонстрировать.
– Какой ты всё-таки мужлан, – покачала головой Изи. – И почему только мне это нравится?
Я бы мог, конечно, объяснить. Хоть диплома психолога у меня, в отличие от Саншайна, нету, но уж в бабах я разбираюсь. Нет, не понимаю, ибо мужчина, понимающий женщин, не представляет для них интереса в качестве мужчины. Но разбираюсь. Особенно в бабских закидонах. У Изи был именно тот тип закидонов, который мне по вкусу. Ну, за исключением психотравмы из-за плена у Йорика, но это она потихоньку начала преодолевать. Только вот если начать объяснять, почему и чем именно ей нравится моё наглое хамоватое поведение, то она ведь не согласится, станет упорно спорить и пытаться делать всё наперекор. Так что лучше промолчать. К тому же, она уже отправила свою полупрозрачную мало что прикрывавшую тряпочку в инвентарь, так что у нас нашлось занятие поинтересней разговоров о психологии.
Спустились вниз мы где-то через полчаса, и то только потому, что обошлись без прелюдий. И я очень порадовался, что мы задержались, поскольку Саншайн толкал речь и, похоже, занимался этим все полчаса. К счастью, он уже заканчивал.
– И чтоб вернулись все в целости и невредимости! Если нарвётесь на кого-то с ещё одним убивающим мечом…
– Знаю, знаю, – перебил Винс. – В случае любых неприятностей – сразу бегом домой, под твоё крылышко. Расслабься, нас Fata Morgana страхует.
Я решил разбавить этот пафос и воскликнул:
– Винсент! На кого ж ты меня покидаешь!
И, изобразив рыдания, кинулся вампиру на грудь. Жаль при этом выражение его лица не видел, наверняка оно было незабываемо.
– Ты что, уже успел похмелиться с утра? – спросил он.
Но я проигнорировал и полез обниматься к Бобу, которого они решили взять десятым, чтоб две полных пати было.
– Береги их там, защищай всеми шестью руками.
– Он всегда такой? – прокашлявшись, спросил у меня за спиной Саншайн.
– Не, сегодня ещё смирный, – отозвалась Мара.
Следующей в ряду стояла Бонни, но услышав покашливание Изи позади, с эльфийкой я ограничился рукопожатием. Хотя припасть к её груди было бы неплохо… Но обойдусь.
– Вот даже не думай обниматься, – предупредил Дариан.
– Ладно, не вопрос, – пожал плечами я. – Изи, обними парня за меня.
Как ни странно, валькирия решила мне подыграть и выполнила пожелание. Вот теперь я смог насладиться выражением лица жертвы прощальных объятий со стороны. Уверен, будь в игре такое предусмотрено, парень бы покраснел. Кто бы мог подумать, что самый прокачанный персонаж во всём этом мире, величайший воин Империи и телохранитель самого Императора, окажется сопливым пацаном? Конечно, у гвардейцев в клане своих сочных красоток хватает, наверняка девки и раньше к нему прижимались всеми выпуклостями, особенно если не знали возраст, но Изи – это Изи. Конечно, она была уже не в пеньюаре, но сегодня вместо брони облачилась в платье с декольте, видимо вспомнив, как отыгрывала роль графини. В общем, повезло пареньку.
– Ладно, хорошего помаленьку, – прервал я затянувшиеся объятия. – Иди вон теперь нашего мага потискай. Я его подержу, если убегать надумает.
Яко от этих слов икнул, но убегать всё-таки не стал. Хотя и замер столбом, но стоически выдержал краткие объятия. Всё, подамся-таки в психиатры, отберу работу у Саншайна, буду лечить народ кнутом и пряником. Ну или кулаком и объятьями Изи. А если Бонни разведу на участие в лечении, то и не только объятьями. Да, я жадный собственник, своей валькирией делиться не собираюсь.
– Теперь валите уже, – велел я. – И чтоб без тысячи золотых не возвращались!
Мара открыла портал, и отряд наконец-то убыл. Вот и стоило ради этого меня будить? Как будто кто-то каждый день не идёт проходить квесты, в данж или просто качаться. Устроили тут дурацкую прощальную церемонию… Ладно, я даже допускаю, что дурацкой она стала после моего появления.
– Мне нужен доброволец! – оглядев присутствующих, объявил я.
Народ почему-то попятился. Эй, с каких пор у меня вдруг появилась пугающая репутация? Или тут у всех внезапно дар предвиденья открылся? Потому что я и впрямь собирался всучить добровольцу не самое приятное задание.
– Ты, – ткнул я пальцем в знакомую зелёную рожу орка Бздыня. А то ещё вдруг начну указывать какому-нибудь топу, каковых тут как собак не резанных. – Отнеси вот это на почту и отошли главе клана «Красная гора». Можешь вписать привет от клана «Вааргх!» или что-нибудь на орочьем матерном, импровизируй, разрешаю.
С этими словами я вытащил из инвентаря отрубленную голову Алекто, удерживая её за волосы. Народ отшатнулся ещё дальше. Эх, никакого пиетета к героям. Я тут, значит, аки Персей с головой Медузы Горгоны… Или это был Тесей? А, неважно.
Я поглядел в мутные глаза Алекто, убедившись, что она не собирается моргать или злобно таращиться. Всё-таки сдохла, убивающий меч сделал своё дело. А вот от обычного отправляться на респаун никак не желала. Мне сразу вспомнился бессмертный Фредо. Интересно, Йорик как-то сумел повторить баг с бессмертием или просто добрался до бедолаги-непися?
– Ты понимаешь, что на самом деле, реально убил человека, да? – спросил Саншайн, положил ладонь мне на плечо.
– Она такой же кусок программного кода, как все мы тут, – отозвался я, стряхивая его руку. – Только эта тварь ещё пыталась вполне реально на самом деле замочить Винса. И взяла в плен Изи. Ну, про нескольких убитых орденцев я промолчу. В общем, мне твоя психотерапия без надобности. Даже если вдруг во мне заговорит совесть и вздумает кусаться, я просто выбью ей зубы.
– Ну, если вдруг передумаешь, обращайся…
– Без надобности, – повторил я. – Зачем психолог, когда можно просто напиться?
Он почему-то скривился, но продолжать тему не стал.
– А могу я взглянуть на твой убивающий меч? – попросил он вместо этого.
Я вытащил оружие из инвентаря и положил на стол. Пускай смотрит, мне не жалко. Повезло, что этот меч, в отличие от квестового у Винса, в инвентарь всё-таки убирается.
– Я видел у него эти разработки… Думал, всего лишь пугает, – пробормотал Саншайн, осматривая клинок.
– Чего-чего? – тут же навострил уши я. – Ну-ка, рассказывай поподробнее.
Всучив всё же башку Бздыню, я уселся за стол напротив паладина. Изи тут же пристроилась рядом, поставив передо мной чашку чая. Я бы порадовался заботливости валькирии, но не сомневался, что чай она мне принесла исключительно для того, чтоб моё утро не началось с пива. И чего волнуется, нет у меня проблем с алкоголем! За исключением случаев, когда он заканчивается.
– Да, рассказывай, – поддержала меня Изи, почему-то сверля паладина недобрым взглядом.
Саншайн вздохнул, кивнул и приступил к рассказу.
Интерлюдия 1. Алгоритмы жизни
Алекс успел привыкнуть к тому, что не чувствовал своё тело. Теперь же и веки отказывались открываться, чтобы показать ему окружающий мир. Из глубины подсознания начала подниматься волна удушливой паники, но он сумел взять себя в руки.
«Спокойно, – мысленно приказал себе Алекс. – Ты – чистый разум без примеси гормонов и прочей физической шелухи. А если нет тела – смысл паниковать? Вреда тебе уже не причинят – просто нечему. Так что спокойно».
Он бы сейчас с удовольствием сделал глубокий вдох, но вместо этого мысленно потянулся вдаль, проверяя границы своего небытия. Небытие закончилось чуть дальше полутора метров, заодно напомнив ему свой рост – метр восемьдесят два сантиметра. Ага, значит, там ноги. Алекс сосредоточил мысль на границе небытия, и ему показалось, что небытие шелохнулось. Неплохо.
Несколько минут он обозначал мысленно границы своего нового тела, потом открыл глаза. Мир приветствовал его ярким светом, заставив удивляться, что новым глазам не пришлось к нему привыкать. Но рефлекторно всё равно моргнул.
«Забавно, насколько точно меня скопировали в своё время».
– Скажи что-нибудь, – приказал голос откуда-то из-за его головы.
– Земной шар скользит по черепахе, потому земля вертится. Но черепахе неудобно стоять четырьмя лапами на всего лишь трёх слонах. Она балансирует, и шар не успевает упасть.
Голос был похож на его собственный, но при этом казался механическим. Алекс открывал и закрывал рот во время речи, но звук рождался не благодаря голосовым связкам. Да он даже не дышал!
Но человека за его головой эти мелочи не волновали совсем.
– Пошутил – улыбнись, – попросил он.
Алекс растянул оказавшиеся мягкими губы в подобии улыбки.
– Ужасно, – констатировал голос. – Придётся мимику перед зеркалом ставить. Но это потом. Попробуй встать.
Это удалось далеко не с первой попытки, но Алекс был терпелив и в итоге у него получилось. Затем дело пошло лучше, и новые просьбы-приказы мужчины в белом халате, которому принадлежал голос, выполнялись быстрее. Осмотр и проверка навыков заняли больше часа, но в награду Алексу дали зеркало, посоветовав потренировать хотя бы банальные эмоции.
Отражение в зеркале не напугало, наоборот – там отразился он сам, каким был в пору своей молодости где-то между двадцатью пятью и тридцатью годами. Вот она – вечная молодость. Оставшуюся часть дня Алекс учился улыбаться: весело, грустно, насмешливо, даже натянуто.
Дальше дни полетели быстро: тренировки и воспоминания собственных навыков занимали много времени. Помимо этого он узнавал о том, как живёт новый мир и люди, вернувшие его к жизни в теле андроида. Так мужчину, встреченного при первом пробуждении, звали Николас Марков. Он был главным помощником спятившего архитектора Винсента Виндвейна, что разрушил Авалон. Теперь Марков занял его место и пытался починить для оцифрованных их мир. Для этого было несколько причин: в разрушенном Авалоне было небезопасно, повторная консервация невозможна, а из десяти добровольцев Алекс оказался единственным, сумевшим прижиться в механическом теле. Но Николас уверял, что благодаря Алексу новые модели андроидов будут куда более дружелюбны к своим «пассажирам». В это хотелось верить, потому что он мечтал однажды вытащить сына из Авалона в реальный мир.
Но мечтать не вредно только в известной поговорке, а на деле – вполне себе опасно для здоровья, как собственного, так и дорогих тебе людей. Николасу удалось остановить разрушение Авалона и привести его жилые районы в нормальный вид, обезопасив по максимуму. Но люди, привыкнув к жизни, где ни о чем не нужно было заботиться, лишённые физических потребностей, стали постепенно стирать себя из виртуального мира. Конечно, не все, но находящих успокоение в музыке, книгах, фильмах оказалось немного. Алекс успел порадоваться, что выпросил для сына обучающую программу, и у мальчика была какая-никакая цель и злой отец, как необходимый элемент опасности, пусть и мнимой. Только вот над ним нависла угроза так и остаться вечным ребёнком – на одних книжках и фильмах не повзрослеешь, особенно без опыта тела.
Над концепцией нового игрового мира Алекс работал наравне с остальными. Это ему первому пришла в голову идея обязательной регистрации на точках респауна в течение трёх дней, привнося в игру тот самый элемент опаски за собственную жизнь. А вот Харизма и её влияние на игроков ему не понравилась, пусть он и выбрал позже для себя класс бард, имеющий как раз таки бонус харизмы.
– Не понимаю, – Николас Марков смерил Алекса долгим внимательным взглядом и покачал головой. – Правда, не понимаю. Ты столько всего перенёс, чтобы выбраться в реальный мир, и снова собираешься в игру? Да-да, я помню, что там твой ребёнок. Только это цифровая копия, подделка, обманка.
Алекс непринуждённо пожал плечами и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Ему пришлось постараться, чтобы научиться воспроизводить эти движения, как и многие другие из старых привычек, особенно из тех, что приходились на молодость. Хотелось хотя бы чуть-чуть быть человечнее.
– Даже не ударишь? – удивился Николас.
– Смысл? Согласно случаю, надо бить импульсивно, но тогда я тебя размажу по стенке, и меня утилизируют. А бить ради позы не хочу, – Алекс вздохнул и, открыв глаза, посмотрел на не то друга, не то надсмотрщика. – У тебя есть дети? – Тот кивнул. – А отцовский инстинкт щедрая природа отсыпать видимо позабыла… Ладно, забудь. Вам в игру все равно нужны модераторы, штук шесть хотя бы. Я знаю её почти так же хорошо, как ты, значит, идеально подхожу на эту должность.
Николас вздохнул, поднялся со своего места и прошёл к кулеру с водой. Как обычно, налил полный стакан воды и стоял, потягивая его, словно дорогое вино. При учёте, что Николас вообще не употреблял алкоголь, выглядело забавно. Он был наполовину русским, поэтому с ним работалось легче, особенно поначалу. Хотя Алекс отлично владел английским, но время наложило на оба языка свой отпечаток, затрудняя понимание других людей. Николас пусть и не отличался особым терпением, но иногда объяснял, что к чему – Алексу хватало. Ещё он, как архитектор и специалист по переносу сознания, искренне восхищался силой воли своего подопечного, делая тому разные поблажки вроде возможности пообщаться с сыном.