«Впадешь в забытье».
– Есть разница?
«Нет».
– Тогда зачем ты ездишь мне по ушам?
«Проверяю, не умер ли ты?»
– А если умер?
«Надо вызвать кого-нибудь, чтобы кремировали тело».
– Почему меня должны кремировать?
«Потому что ты не был в душе два дня и воняешь».
– Скотина, – буркнул Артем, поднимаясь с кровати.
Внутренний голос не ответил. Наверное, обиделся.
Наемник распахнул шторы, постоял, тупо разглядывая едущие по Лубянке автомобили, как это ни странно, сегодня они ехали, а не сжигали бензин в бессмысленной пробке, затем разделся и направился в душ. Выйдя, снова постоял, разглядывая кровать, а точнее, постельное белье, выругался, сгрузил все, включая снятое с себя, в мусорный мешок, прикрепил к нему записку: «Если не сможете отстирать – сожгите» – и выставил в коридор. Отыскал в шкафу чистое, перестелил кровать, оделся, вышел в большой зал и в третий раз замер, услышав осторожный стук в дверь.
Несмотря на то что домашние хлопоты вернули Артема в реальность, общаться он ни с кем не хотел и потому не просто замер, а застыл, стараясь даже дышать как можно реже и очень-очень тихо.
Стук повторился.
– Ты что, умер? – сварливо поинтересовался стоящий за дверью Биджар Хамзи, один из директоров Торговой Гильдии и управляющий бизнес-центром, в котором они сейчас находились.
– Аренда оплачена, – сообщил в ответ наемник.
– Я по делу.
– Фирма временно не работает. Купите тур в другом месте.
– В других местах нет неприятных туров, – отозвался Хамзи. – Предлагают или слюнявое, или веселенькое.
– А тебе что надо?
– Жесткое.
– Ничем не могу помочь.
– Открой дверь.
– Иди к черту!
– Я и собираюсь, а ты не пускаешь.
– Будь ты проклят, Биджар! – с чувством произнес Артем. – Если не уйдешь, я начну стрелять.
– Только попробуй, – отозвался шас, одновременно создавая отклоняющий случайное проклятие аркан. – И следи за языком, мальчишка.
– Я тебя точно пристрелю, – пообещал наемник, доставая из ящика стола «Гюрзу».
– Себе что-нибудь не отстрели, – проворчал Биджар. – Открой дверь, пока я ее не выломал.
– Ты не сможешь.
– У меня куча помощников.
– Я не стану оплачивать ремонт.
– В суд подам.
Отговорок не осталось, поэтому Артем особым образом махнул рукой, снимая с двери магические засовы, и недружелюбно уставился на ворвавшегося в комнату шаса.
– Ну?
– У тебя и впрямь пистолет, – с удивлением констатировал Хамзи, добавляя к аркану, отклоняющему проклятия, заклинание защиты от пуль. – Собрался на работу?
– Думал, меня хотят ограбить.
– Не узнал мой голос?
– Ты по делу или уже уходишь?
– Мне сказали, что ты сдал белье в стирку, – сообщил Биджар, располагаясь на диване. – Присаживайся, кстати, но сначала, чтобы никого не нервировать, спрячь игрушку, ты ведь знаешь, я не люблю железяки.
И не только Хамзи: шасы в принципе недолюбливали оружие, но это не мешало им торговать. Артем вздохнул, повертел «Гюрзу» и вернул в ящик стола.
– Кстати, ее нужно смазать, – деловым тоном сообщил Биджар. – Если у тебя закончилась смазка, могу продать…
– Биджар!
Хамзи понял, что сейчас не лучшее время для рекламы отдела домашней химии, и участливо поинтересовался:
– Как сам?
– А как ты думаешь? – пробурчал наемник.
– Думаю, лучше, чем пару дней назад, когда я видел тебя в последний раз. Сейчас, смотрю, ты даже в душ сходил… Правильно сделал, кстати… и спальню проветри.
На этот раз Биджар с трудом, но удержался от желания начать рекламу патентованных освежителей воздуха.
– Пару дней назад? – Артем потер подбородок. – Не помню.
– Разумеется, не помнишь, – согласился Хамзи. – Ты голым выскочил в коридор, добежал до лифтового холла и расстрелял окно из автомата.
– Я?
– К счастью, все случилось ночью, так что жертв нет. И свидетелей… – Шас выдержал короткую паузу. – А запись я распорядился стереть.
– Спасибо, – выдавил из себя Артем. – Я… – Он понимал, что Биджар не стал бы выдумывать эту историю, и отвернулся: – Извини.
– У всех бывают трудные дни, – неожиданно серьезно продолжил Хамзи.
– У меня они были не трудными, – вздохнул наемник. – А страшными.
– Знаю.
– Да…
Они помолчали, поскольку говорить, в сущности, было не о чем. У всех бывают такие дни, за которые тебе никогда не будет стыдно, и никто из друзей никогда не станет их вспоминать, потому что в эти дни тебе было так плохо, что правила забываются.
Так бывает.
– Где Кортес?
Вместо ответа Артем протянул шасу записку. Тот прочитал, вернул, немного помолчал и вздохнул:
– Вы их сильно любили.
– Больше жизни.
– Ты не виноват в том, что Инги больше нет.
– Не начинай, – попросил наемник. Он сам прекрасно знал, что ни в чем не виноват, но сейчас не собирался об этом говорить.
– В нашу прошлую встречу, о которой ты ничего не помнишь, я сказал, что мне очень жаль, – произнес шас, глядя челу в глаза. – И я хочу повторить. Мне еще не доводилось терять настолько близких, поэтому не знаю, что ты сейчас переживаешь. Но я вижу, как ты переживаешь, вижу, как тебе плохо, и готов поддерживать тебя столько, сколько потребуется. Обращайся с любыми вопросами или проблемами. Все, что угодно, дружище.
Учитывая, что Биджар был одним из директоров богатой и могущественной Торговой Гильдии, «все, что угодно» означало действительно много. Возможно, и в самом деле все, что угодно.
– Спасибо, – кивнул наемник.
– Ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь.
– Вообще-то я плачу аренду.
– Хорошо, что ты приходишь в себя.
Артем промолчал. Однако шас не собирался давать ему слово и почти сразу продолжил:
– И может быть, тебе будет интересно…
– Не будет.
– …Что чуды сняли с тебя все обвинения. Ты снова честный и законопослушный чел. Ну, насколько это возможно при твоей профессии. Однако, как долго продлится твое законопослушничество, я не знаю.
– А что с Дагни? – неожиданно вырвалось у Артема. Настолько неожиданно, что он сам от себя не ожидал и, честно говоря, растерялся. Однако на лице его замешательство не отразилось.
Биджар прищурился:
– Ты вообще не следил за новостями?
– Нет.
– Может, и к лучшему…
– Почему?
– Журналисты часто смешивали ваши имена… ну, ты понимаешь… – Поскольку наемник не ответил, а лишь вопросительно поднял бровь, шасу пришлось продолжить. Нехотя продолжить: – Вы ведь дважды ночевали в одной квартире.
– И что? – не понял Артем.
– И журналисты… ну… им нравится предполагать…
Только сейчас наемник сообразил, что имеет в виду Хамзи.
– Между нами ничего не было.
– Я-то знаю… в смысле – я тебе верю, – тут же ответил Биджар. – Но имя твое в последние дни изрядно потрепали. Впрочем, ничего удивительного: она ведь красотка.
Ну да: рыжая, таинственная, сексуальная – кто поверит, что они просто беседовали?
– Что с Дагни? – повторил Артем.
– Сидит в Замке, – ответил Хамзи. – Чуды о ней помалкивают, остальные Великие Дома – тоже, во всяком случае, официально. Все, что я рассказал, – это фантазии журналистов и блогеров, которым элементарно не хватает информации.
– Сантьяга должен требовать ее крови.
– Тебя это беспокоит?
– Не особенно, – тут же отрезал наемник, но обмануть Биджара не смог: шас уже догадался, что история Дагни способна вытащить свалившегося в депрессию чела из апатии.
– Поехали куда-нибудь, пообедаем? – неожиданно предложил Хамзи.
– Ты еще скажи: развеемся, – пробурчал наемник.
– И развеемся тоже.
– Я… – Артем вдруг понял, что Биджар прав: ему нужно «куда-нибудь» поехать. Не обязательно «развеяться», но выйти из опостылевшей спальни и побывать в каком-нибудь заведении. Посмотреть на город, на прохожих, послушать новости… Но как же трудно решиться и сделать это. – Я не знаю.
– Вот и хорошо, – резюмировал довольный собой шас. – Никуда не уходи, я пришлю цирюльника и массажиста, они приведут тебя в порядок, а Рита подберет одежду.
Рита Кумар была креативным директором одного из подразделений Торговой Гильдии, владела собственной линией одежды и считалась восходящей звездой мира моды. Во всяком случае, ее первый показ в Милане вызвал массу положительных откликов.
– Благодаря Рите ты станешь похож на чела, с которым не стыдно показаться в Тайном Городе.
Артем вздохнул, но промолчал, понимая, что раз уж он решил выйти с Биджаром в свет, то придется следовать всем его советам – они были обязательной частью программы.
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь
Москва, Ленинградский проспект,
13 июля, среда, 11:56
В каждом городе есть здание, которое стало символом. Не обязательно самое старое, не обязательно самое красивое. Не обязательно жилое: иногда это и вовсе башня, все достоинство которой заключается в том, что ее видно из каждой подворотни, иногда – мост, совсем редко – памятник, но такие города жаль, потому что сам город – это камень, а не жители, и он должен иметь свое лицо. А еще почти везде есть особые дома, о которых знают все жители и без которых город немыслим. Когда бы эти дома ни появились: при основании или пару лет назад, они немедленно заявляют о себе, и уже на следующий день кажется, что они стояли здесь всегда, что город вырос вокруг них и перестанет быть собой, если они вдруг исчезнут.
И не всегда эти дома вызывали у жителей теплые чувства, далеко не всегда.
Цитадель – штаб-квартира Великого Дома Навь – была таким домом для Тайного Города: мало кто хотел в ней оказаться, но все знали, что она есть – замкнутая, неприветливая, таинственная. О ней ходили легенды – страшные, ее старались избегать – всячески, но все понимали, что Цитадель крепит Тайный Город и без нее ему не быть.
За свою историю штаб-квартира навов несколько раз перестраивалась, во всяком случае, внешне, и сейчас приняла форму широкого «сталинского» дома на «стрелке» Ленинградского и Волоколамского шоссе, и из ее фасадных окон открывался превосходный вид на оживленную улицу.
Которую князь Темного Двора разглядывал вот уже четыре с половиной минуты.
Как все навы, повелитель Тьмы был очень высок, худ, но, в отличие от подданных, прятался под бесформенным черным плащом с низко надвинутым капюшоном. Что же касается улицы, то ею он заинтересовался в силу того, что не часто покидал кабинет и смутно представлял повседневность окружающей Цитадель реальности. Он разглядывал жизнь челов с любопытством профессора-астрофизика, впервые в жизни увидавшего муравейник, и все эти четыре с половиной минуты комиссар Темного Двора, в чьем кабинете и случилась сцена, терпеливо ждал продолжения разговора.
– В целом неплохо, – заключил, наконец, князь, но замечание относилось не к неведомой ему жизни челов, а к новой обстановке кабинета. – Приятно, что ты стал скромнее.
– Спасибо, – с чувством произнес Сантьяга.
– Дизайн удался.
– Я передам Ардиду Турчи, что вам понравилось. Ему будет приятно.
– Кому? – переспросил владыка.
– Ардиду.
– Шасу?
– Да.
Примерно минуту князь молчал, судя по покачиваниям с мысков на носки, обдумывая услышанное, после чего осведомился:
– Все это придумал дизайнер?
– Согласитесь, получилось неплохо?
– И ты за это платил?
– Ардид Турчи – один из лучших дизайнеров планеты, – сообщил Сантьяга. – Он не работает бесплатно, у него нет на это времени.
– То есть ты платил? – повторил повелитель Нави, по опыту зная, что без предоплаты шасы не станут консультировать даже Спящего.
– Да.
Короткий, но емкий ответ заставил князя вновь задуматься и повторно оглядеться. После чего последовал следующий вопрос:
– Ардид показывал эскизы?
– Разумеется.
– Ты их одобрил?
– Так же, как вы.
– Под словом «одобрил» я имел в виду: заплатил.
– Да.
Князь снова замолчал.
Дело в том, что новый интерьер кабинета комиссара Темного Двора отличался здоровым минимализмом. А называя вещи своими именами – нездоровой пустотой, поскольку в нем не было ничего, кроме пары книжных полок у входной двери и кресла в центре, идеально подогнанного под фигуру Сантьяги. Вся остальная мебель пряталась в полу и появлялась по мере необходимости. Одна из стен представляла собой гигантский монитор, управляемый жестами правой руки комиссара, вторая являла собой панорамное окно на улицу – около него и стоял князь, а третья – панорамное окно туда, куда хотел Сантьяга. Сейчас, например, он был в настроении смотреть на ночной Нью-Йорк со стороны океана. А открыв створку, мог там оказаться.
– Телевизор дорогой? – хладнокровно спросил князь, кивком указав на стену-монитор.
– В пределах допустимого, – не менее хладнокровно ответил комиссар.
– То есть очень дорогой?
– Это не телевизор, а новейшая система…
– Понятно, – буркнул повелитель Нави, но продолжить не успел: из-за кресла Сантьяги выскочила рыжая белка с пушистым хвостом, на мгновение замерла, принюхиваясь в сторону навов и разглядывая их черными бусинками глаз, после чего пробежала через комнату, запрыгнула на книжную полку и куда-то пропала.
– Ну, это еще ладно, – резюмировал князь.
Сантьяга спорить не стал, отметив про себя, что белочка явилась как нельзя кстати.
– Я читал отчет и выяснил, что кабинет дорог в эксплуатации.
– Терпимо.
– Дорог.
Князь подошел к магическому окну, повел рукой, управляя артефактом портала, и качнул головой, когда Нью-Йорк исчез и за стеклом появились горы. Выдержал еще одну паузу, после чего открыл створку и шумно втянул в себя свежий воздух.
– Я знал, что вам понравится, – заметил Сантьяга.
– Тебе пора перестать расходовать средства на бессмысленные порталы.
– Я запишу и обдумаю ваши слова.
– Ты уже записывал мое неудовольствие твоими белыми костюмами.
– И периодически перечитываю.
Сантьяга закрыл створку и опустил жалюзи, отключая артефакт портала.
– Почему ты убрал горы?
– Не хочу, чтобы вас что-нибудь отвлекало от серьезного разговора. Вы ведь пришли не для того, чтобы насладиться талантом Ардида Турчи?
– Ты правда ему заплатил?
– Вас правда интересует только это?
Владыка Темного Двора едва заметно кивнул, показав, что согласен перейти к делу, медленно прошел по комнате, остановился у стены-монитора и поинтересовался:
– Как дела в окружающей реальности?
– События развиваются в точном соответствии с нашими расчетами.
– Что это значит? – Возможно, повелитель Нави поморщился.
– Мы уверенно движемся к войне Великих Домов.
– Каких Великих Домов?
Но Сантьяга решил зайти издалека:
– Возможно, вы помните, что на этот раз яблоком раздора стала Дагни де Гир, юная, но весьма подозрительная чуда, маг высочайшего уровня и Заклинатель джиннов.
– Убийца Барраги, – для любого нава эта характеристика была главной, и князь тут не был исключением.
– Да, – подтвердил Сантьяга.
– Почему ты задержался с казнью?
– Она убийца Барраги, в этом нет сомнений, – решительно произнес комиссар. – Так же, как в том, что Дагни служит Ярге.
– Не доказано.
– Очевидно. Но сейчас это неважно.
– Правильно. Главное сейчас – казнить ее.
– Сейчас важна роль девушки в развязывании войны. – Сантьяга сделал вид, что не услышал замечания владыки. – Перед тем как сдаться, Дагни де Гир убила Баррагу и приняла неопределенное пока участие в гибели феи Богданы. Соответственно, и мы, и Зеленый Дом вынуждены требовать ее выдачи. Франц де Гир затягивает дело и пытается стравить нас между собой, но у него не получается. Я предложил компромисс…
– Почему?
– …Но зеленые на него не согласятся, – продолжил комиссар, вновь не обратив внимания на слова повелителя. – Им запретит Ярга, которому нужна война между зелеными и рыжими. Закон на нашей стороне, и, когда Франц решится отдать Дагни, он отдаст ее нам. В ответ зеленые объявят Ордену войну.