– Видишь ли, девчонка теперь представляет интерес, причем неподдельный. И ее нужно охранять сильнейшему. А кто сильнее дьябольера?
Насмешка. Она знает, но ненавидит, что не она сильнее. Приходится просить, унижаться. Как же.
– Я тебя услышал, – констатирую.
Она стирает улыбку, надевает свое привычное презрение и уходит. Думаю. Вэнс трется рядом, а я как будто уже не с ним. Не с другими дьябольерами. Я уже совсем далеко… волосы цвета рубина…
– Кого пошлешь, Тэон? – Спрашивает Вэнс.
– Пойду сам, – сообщаю.
Удивляется даже Джек. Но нет, я не скажу им правду, я солгу. В этом я мастер.
– Слышал же, для Ойелета она вдруг представляет ценность. Что ценно для Ойелета – интересно нам. Да и к тому же если я буду нянькой для девчонки, кто догадается, где меня искать?
Вэнс принимает, Джек кивает. Они как никто соглашаются, ведь я точно знаю, как оправдать свое безумие.
А что это? Как назвать это ощущение? Почему сердце бьется вдвое чаще, когда я думаю о ней? Почему желудок сводит? Почему вообще какие-то… чувства…
Тороплюсь, но не могу врываться. Это все глупости, мне нужно просто понять, кто она, что она, зачем нужна так Ойелету. Это все. Потом я может быть ее убью. Или заберу с собой. Познакомлю со всеми извращенными фантазиями моего персонального ада…
Но зайти к ней без стука, без приглашения… почему я так ждал этой возможности? Нельзя, нельзя верить, просто… она другая. Она не разглядела мрака, но это лишь иллюзия. Я покажу ей. Чтоб не повадно было.
И тут дверь открывается и там она. Уставшая, замученная, вся в черном. И вот я вижу то, что видят все. В ее глазах ужас, невообразимый… мгновение сменяется другим, но узнаёт она меня не сразу. А узнав… зачем она обнимает? Я, конечно, всегда готов к атакам, но к такому… к такому просто невозможно подготовиться.
Ее ладони на моем теле, ее запах… закатываю глаза, потому что дурманит, чуть не срываюсь обнять ее в ответ. Нет. Это суккуб. Не поддавайся… не поддавайся…
Что она делает? Радуется мне! Ну как ты можешь радоваться мне? Я же монстр! Последний эшелон страданий! Я – зло! Зло!
Но вот она сидит, прижавшись ко мне и я не могу пошевелиться. Не могу. Не имею права. Потому что где-то в ее голове, в ее странном извращенном представлении я – нечто совсем другое.
Ее спаситель.
Ее защитник.
И как же мне хочется показать ей правду, как же хочется вдребезги разбить ее глупые мечты!
Но вот она делает то, что, пожалуй, не сделал бы никто и никогда. Она ложится со мной в кровать. Первая мысль – сейчас она попытаться меня трахнуть. Она же суккуб, ей положено. Но нет. Она укладывает голову мне на грудь и спокойно засыпает.
Засыпает, твою мать! Ты с ума сошла! Как можно мне настолько доверять?! Это же самоубийство!
Не могу сомкнуть глаз, наблюдаю за каждым ее размеренным вздохом, за тенью улыбки, за таким невыносимым покоем. Я не знал, не воображал, что такое может быть. Я просто смотрю, как она позволяет себе довериться монстру и… не могу. Каждый новый вздох как последний, но про себя я умоляю чтобы это не прекращалось. Не могу… не могу…
Я должен это прекратить. Зачем? Она не может, не может заставить меня… конечно я хочу ее. Кто в здравом уме ее не захочет? Но секс как вариант… что-то с этим совсем не так. Я знал, что она суккуб. Но я не желал ее тело, не желал войти в нее, что-то билось в груди. Что-то совсем другое…
Пытаюсь оттолкнуть ее, но боль в ее глазах режет меня сильнее. Почему? Нет. НЕТ! Прекрати! Это глупо! Я – самый страшный приговор этого мира, палач, убийца, вечный мрак! А не какой-то сопливый мальчишка! Я знаю, что это ее техника соблазнения! Она просто хочет залезть мне в штаны! Я что? Не знал таких?
Каких? Таких, кто помогают джину вынуть пулю? Таких, кто не убивает анжеликов, когда те пытаются убить ее? Таких, кто хранит чувство, потому что среди беспроглядного беспощадного безграничного мрака где-то видит нечто, чему можно доверять?
Это выше того, что я могу вынести…
Но чем больше я нахожусь с ней рядом, тем больше мне хочется оправдывать ее ожидания. Мне хочется, черт возьми, быть для нее кем-то близким, не трахальщиком, как этот проклятый джин, тем, ради которого она держится, ради которого она усмиряет своего демона.
Ради меня.
Кто в моей жизни хоть когда-нибудь делал что-то ради меня? Почему она оставила для меня место в своем сердце? Она молода, я знаю, но каждый разговор с ней, каждая проведенная тихая ночь…
Это безумство, это обман, пропасть… омут… Руби… она приняла мое имя. Это разлилось в груди таким теплом, невыносимостью… хочу… хочу ее, чтобы не было этих дурацких ужасов. Потому что и мне от них теперь становится страшно…
Но не здесь. Здесь так спокойно. Всего лишь за одно движение до сближения… до ее притягательных губ… до нее… чем дальше она, тем больше я хочу, чтобы она стала моей. Только моей. Она совсем другая. Как она могла оказаться в этому аду?
Я должен ее защитить, сохранить, сделать все возможное, чтобы она уцелела. Не позволю, никому не позволю ее обидеть. Я – залог ее спокойного сна, я – ее защитник, тот, на кого она всегда может положиться…
***
Эти игры в любовь так притягивают. Я не знаю, как именно, в какой момент я влюбился. Но это так. Я не думал, не знал, что так может случиться. Но теперь… она мой свет. Мой смысл существования. Все остальное не имеет значения. Мне просто нужно, необходимо чтобы она улыбалась. В этом вся суть, в этом все мои желания. Мне так хочется обнять ее, прижать к себе и не отдавать на растерзания этому миру! Как же хочется ее защитить!
И хоть украдкой, моментами, но она – моя. Играет со мной, думает, я испугаюсь «мужа». Да у меня душа перевернулась, когда она это сказала. Да, это именно то, чего я хочу. Чтобы она стала моей женой. Моей навеки, потому что без нее уже никак. А невозможность близости…
Я не смогу. Не смогу так. Она должна перестать лезть мне в душу. Я знаю, я сам слишком многое ей рассказываю, я должен был прекратить это. Нужен глоток свежего воздуха. Я с ней каждую секунду, но что если я уйду? Хотя бы на мгновение?..
Опасность – и ее нет. Анжелики забрали ее!
Ну что же, дьябольер? Ты хотел этого? Вот оно. Получай.
Не было боли, ни отчаяния, ни страха, я знал, что найду ее. Потому что она забрала с собой мою душу. Я отдал ее добровольно. Тот едва ли заметный островок чувства, который я испытывал по отношению к ней. Без нее – все закончилось. Мое существование прекращено.
Как я отдал ей свое сердце? А как я мог не отдать? Я бы отдал ей все, абсолютно все. До последней крупицы себя. Если бы только мог…
Разобраться с врагами – да я самого Дьявола разорву на кусочки, если он попытается забрать ее у меня. Потому что она – моя. И я вижу в ее глазах, что она… она…
А вдруг? Вдруг это всего лишь уловка? Вдруг это ее суккуб? Я знаю этих коварных тварей, они не поступаются ничем, сразу же лезут в штаны и как следует работают там до полного истощения.
Но она не такая. Она не может… не… а что, если?.. Вдруг это всего лишь я? Влюбился как последний идиот? Что, если она использует меня? Что, если?..
– Я хорош в своей работе.
Вот и выстрел в сердце. В ее сердце.
Как я посмел?! В ее глазах обида, отстраняется. Нет, пожалуйста, умоляю, не делай этого. Я отдам тебе все и даже больше, только не отстраняйся. Не забирай свое тепло в этой ледяной Антарктиде. Только ты меня греешь, только благодаря тебе во мне проснулось желание дышать. Прошу тебя… прошу…
Я не сдержался. Я не смог, потому что это невозможно… ее вкус, как я хотел быть тем, кто пробует ее на вкус. Как я жаждал быть единственным, чьи руки касаются ее тела. Ее губ, ее волос…
Почему она злится? Почему ты не пускаешь? Ты позволяешь джину кончать в тебя. Я слышу его крики, слышу твои стоны… я хочу быть их причиной. Я хочу стать единственным, кому позволено тебя касаться!
Но угроза жизни меняет все. Не могу сдержаться, знаю, что нельзя, не время, но… осквернение? Ты назвала нас – осквернением? Это больнее, чем могло показаться. Ты изгоняешь меня из своей жизни, но за что? Почему ты полагаешь, что это просто?..
Ненавижу джина, но он может тебя спасти. Если для тебя это… осквернение…
Сидеть и слушать, как он качает тебя, как ты стонешь от боли, заменяя ее похотью… невыносимо… когда все закончилось, кажется я отдал половину бессмертия… но ты дышишь, ты жива. Ты осталась жива…
Знаю, что ты не в порядке, знаю, что тебе нужна еще доза, но мне нужны твои поцелуи. Твои прикосновения! Я – твой! Почему ты не можешь понять, что ты – моя?! Почему ты не соглашаешься?..
Терпимее, когда джин становится лишь необходимостью. Я знаю, глупо глушить боль отвлечением. Но теперь мне действительно больно. Больно от того, что я не могу дать тебе то единственное, что тебе так необходимо.
Мне запрещено. Каким-то проклятым архидемоном.
Нет. Она моя. Что хочешь делай, но она – моя.
Но хотелось бы мне этого или нет, но я не могу убить Ойелета. Пока он сидит в башне, он под защитой. Никто не сможет его достать. Для меня – это лишь вопрос времени. Но за это время моя Руби… моя…
Я больше не могу, мне нужно больше, нужно знать наверняка, что она… она… страшно, как же страшно… случайно оброненная шутка о свадьбе – столбенеет, боится, но мне еще страшнее. Неужели она откажет? Отшучивается, но… все уже готово, любимая…
Я так и не решился, думал, что сделаю это позже, а потом она обняла меня и уснула. Как я мог потревожить ее ангельский сон? Как я мог нарушить ее покой? Нет, это подождет. Я сам должен собраться с мыслями.
Но наутро приползла паучиха. Что надо этой твари? Не могу проявлять нетерпение, потому что она может ей навредить.
Паутина сокрытия? Она совсем рехнулась? С одной стороны, конечно, Руби будет под защитой, но с другой… ведь я не смогу… эта тварь все продумала специально?
Если я останусь и попытаюсь убить паучиху, Руби может пострадать. Но я не могу этого допустить, если она заплачет… я не смогу… я не хочу быть причиной ее слез…
Руби. Любимая. Я вернусь сегодня же. Просто подожди меня. Боится, не доверяет. Ничего. Я докажу. Просто жди…
***
Возвращение к дьябольерам как путешествие во времени. Все чужое и такое далекое. Вэнс сразу же подступает с расспросами. Рассказываю ему небылицы, отрезаю все попытки взглядом, он смиренен, хватки я пока еще не потерял. Паучиха должна уйти и тогда я вернусь, тогда…
Уже покидаю обитель дьябольеров, как вдруг сотни тысяч заклинаний взрываются волнами, ранят, убивают, едва успеваю защититься дьявольскими защитами. Но их недостаточно, сила атаки слишком сильна… неизбежно наступает мрак…
***
Проходит время, которое никто не считал, я просыпаюсь, хоть и не рассчитывал. Невероятная живучесть присуща не только анжеликам, именно поэтому мы будем сражаться не на жизнь, а на смерть двумя непобедимыми армиями.
Приподнимаюсь, нахожу полуживого Вэнса, трясу его, рука у него держится на волоске, приближаю, чтобы сошлись мышцы, потихоньку срастается. Очнулся.
– Тэон… – то ли узнает, то ли боится – прости… Тэон, это не я…
Боится. Не важно.
– Найди остальных и веди их в убежище. Закрой все порталы и запри ловушки.
Поднимаюсь, весь израненный, но живой. А значит… значит я могу вернуться к ней.
– Куда ты? – Подскакивает следом, дергает за руку. – Ты должен идти с нами! Они считают, что ты погиб! Если ты вернешься, они тебя уничтожат!
Да, это правда. Только не уничтожат они теперь меня, лишь попытаются. Теперь единственная, кто может меня уничтожить это Руби. Моя душа… я должен знать.
Возвращение – как я мог оставить ее так надолго? Барьеры рухнули, ничто для меня не преграда. Только силы пока не восстановил. Но ничего, это не важно. Сколько прошло времени? Она могла подумать не весть что. Она могла решить, что я…
Пожалуйста, Руби, прости меня.
Ее квартира пуста, хоть уже ночь. Где она? Может у джина? Иду вперед уверенно, но сердце неожиданно кольнуло, и я замер. У джина. Нет. Она здесь, рядом со мной. Я чувствую ее тепло. Мою любовь. Ее… боль…
Извинения не помогут, но раз она плачет… простит ли она меня? Пусть знает, что я люблю ее. И если она выберет… пожалуйста, только не выбери, чтобы я ушел… я уйду, я не стану тебе мешать, но… я уже не смогу вырвать это из своего сердца.
Тянусь к ней, умоляю, а она… ее недвижение словно яд. Больно, как же… больно… я не смогу… я останусь… пусть ты будешь без меня, но я буду защищать тебя, я буду рядом, приглядывать, чтобы с тобой ничего не случилось. Прошу тебя, любимая…
Ее касание словно живая вода. Я не могу поверить, я так этого ждал, и она… она… обнимает, целует, как же я смог существовать без нее? Только этот миг спас меня от смерти, ничто другое. Только это мгновение.
Она выбрала меня. Меня. Со мной. Она со мной. Теперь я знаю это наверняка, но… рубин же все еще ждет…
Не верит, ей как будто даже в голову подобное не приходило, но… любимая, прошу, не убей меня в последний раз… у нас нет времени, которое мы могли бы провести, влюбляясь друг в друга. Мы уже совсем иное, гораздо большее, чем весь этот мир.
Никогда, я никогда не оставлю тебя …пожалуйста, не сомневайся…
Я люблю тебя…
Глава вторая
Руби
Утро, день, вечер, ночь – это все теперь не важно. В его объятиях, с ним. Тепло, спокойно, безопасно… каждый миг переполняет, но его недостаточно, катастрофически не хватает. Больше, хочу больше.
Прикосновения вспыхивали пламенем чувств, откровений, проникновений. Он – любовь, моя большая и светлая любовь, в которую я окунулась с головой. Где-то на задворках сознание притаило страх, но он пока далеко.
Спали ли мы или бодрствовали – это теперь наш совместный сон. Грезы, в которых было так приятно тонуть, находиться, чувствовать…
Город по-прежнему спал, а мы забрались на крышу, чтобы наблюдать за тем, как целые галактики проносятся мимо нас, не замечая главного – нас вдвоем. Он обнимал меня так крепко, обволакивая своей заботой, чувством, нежностью, мои руки дрожали, когда я касалась его кожи, когда я слушала его размеренное дыхание, когда он накрывал меня поцелуями…
Трепет, восторг, легкий стон – его улыбка. Обнимает крепче, губами касается виска, щеки, не может сдержаться, все еще недостаточно поцелуев. Его губы находят мои и мы летим в вечность.
Это выше, чем небо, это легче, чем воздух, это жарче, чем пламя… люблю… люблю его и сил нет. Так хочется это выразить, так хочется показать ему поцелуем, насколько больше он значит для меня. Насколько мне важны его такие взгляды, его такая нежность…
Улыбается, совершенно опьяненный мной, ласково касается моего лица. Я вижу его желание чувствовать меня больше, чем это позволяет делать человеческое тело.
Демоны.
– Если параллельные миры существуют, в какой бы ты хотел попасть? – Ласкаю его, наслаждаюсь возможностью прикасаться.
Он укладывает меня в своих руках и обнимает взглядом. Если бы не чувствовала этого сама, ни за что бы не поверила, что такое возможно.
– С тобой – куда угодно, – отвечает.
Снова наши разговоры, снова иная близость.
– Но я ведь буду рядом, – улыбаюсь.
Выдыхает облегчение. Все еще. Не могу поверить, что после всего он все еще боится. Страх слишком постоянная величина.
Улыбается, когда отпускает, думает.
– Это был бы мир, где все – боги, – рассказывает, – и ты бы была самой главной Богиней. Моей мечтой, повелительницей моего сердца, ты бы правила этим миром.
– Звучит интересно, – смущаюсь, касаюсь его одежды, хочу чувствовать его неотрывно.
– Ну а что же ты?
– Если я за тобой, то вариантов нет, я – Богиня, – смеется, – а ты – мой Бог, конечно же.