После этих слов глаза кхитайца закрылись и больше он не ответил ни на один из вопросов Пелиаса. Но сказано было достаточно, чтобы Конан и Олегаро вновь обменялись мрачными взглядами. Итак, Валерий не оставил их в покое и маскировка Конана уже никого не могла обмануть. Оставалось только догадываться знает ли Ксальтотун или Валерий действует по собственной воле. А в довершении всего один из этих узкоглазых демонов еще жив и, скорей всего, бродит поблизости, не оставив своих замыслов. Конан переглянулся с Пелиасом, потом вновь посмотрел на Олегаро и вдруг усмехнулся.
-Думаю, теперь мне нет смысла скрывать лицо,- сказал он,- весь лагерь видел, как я барахтался в шатре в обнимку с твоей тварью, Пелиас. Ладно, что уж там! Прикажи своим людям трубить подъем, Олегаро – пора выступать на Эскадо.
========== Мать ==========
Хлопнули, складываясь, перепончатые крылья и на вершину исполинской башни плавно опустился черный дракон. Длинная шея изогнулась, прижимаясь к камню, и, держась за острые шипы на широкой спине, с огромного ящера спустилась девушка в белой шубе. Едва ее нога ступила на каменную площадку, как дракон, взмахнув крыльями, с оглушительным ревом взмыл в небо.
-Ваше Величество,- ожидавший внизу бородатый карлик поднялся на вершину башни,- вам не следует так долго отлучаться. Слишком опасно.
-Опасно, - девушка горько усмехнулась,- кто и что сделает Королеве Пепла? Если кто и опасен тут для людей, так только я.
-Вы не должны так думать, ваше Величество,- сказал Тирион,- народ любит вас.
Дейнерис так посмотрела на него, что карлик чуть не попятился, поняв, что наступил на больную мозоль. С самой битвы при Королевской Гавани Дейнерис пребывала в подавленном состоянии, вновь и вновь переживая весь ужас разрушения столицы. И хотя ее десница и все остальные, как могли, уверяли королеву, что пожар устроила Серсея, тем не менее, Дени не переставала винить в трагедии себя. Все чаще покидала она своих приближенных, проводя время с драконами, будто в небесах она пыталась укрыться от непрестанно гложущего ее чувства вины.
-Они давно ждут, ваше Величество,- сменил тему Тирион,- лорд Риверрана, его племянница и…еще одна женщина.
-Я приму их,- кивнула Дейнерис и, развернувшись, принялась неторопливо спускаться внутрь башни именуемой Королевским Костром. Карлик, семеня короткими ножками, едва поспевал следом.
Падение Королевской Гавани эхом отозвалось в каждом уголке Вестероса, словно грозное предзнаменование грядущих перемен. Вся знать Королевских Земель потянулась выразить свое почтение наследнице Таргариенов: сначала на Драконий Камень, а потом в Сумеречный Дол, где Дейнерис устроила новую ставку. Она еще не знала, будет ли она отстраивать Королевскую Гавань или построит новую столицу, может даже в том же Сумеречном Доле. Сама Дени склонялась ко второму варианту: пепелище, оставшееся от Королевской Гавани, народная молва уже сочла проклятым и вряд ли сейчас нашлось много желающих поселиться там.
Заняв почти без боя Королевские Земли, Дейнерис двинулась дальше на запад. Ее войско изрядно поредело: из восьми тысяч Безупречных осталось три тысячи, из почти ста тысяч дотракийцев - около шестидесяти тысяч, из трех драконов - два. Но и эта армия в разы превосходила любые вражеские силы. Тем более, что сейчас армия Дейнерис пополнилась еще и отрядами лордов Королевских Земель. Она наступала почти, не встречая сопротивления: войска Ланнистеров бяз боя отступали на Запад, где в отбитом ранее Утесе объявился Цареубийца. Двигаясь вверх по течению рек Трезубца и Черноводной, королева дошла до озера Ликов, разбив свой лагерь в Харенхолле. Этот шаг подсказал Дейнерис Тирион: по его мнению, появление драконов в замке, где Эйгон Завоеватель сжег заживо Харрена Черного, напомнит лордам Речных Земель о старых временах и сделает их более сговорчивыми. Дейнерис не возражала - после обугленных руин, оставшихся от Королевской Гавани, даже полуразрушенный Харенхолл казался вполне сносным укрытием. Безупречные расчистили двор и часть помещений, так что замок и вправду стал похож на королевскую резиденцию. Вскоре из Харенхолла вылетели вороны, с предложением речным лордам присягнуть новой королеве. Местная знать не замедлила с ответом: слухи о разрушении Королевской Гавани уже разнеслась по Трезубцу, а вид драконов, парящих в небесах еще более укрепили лордов в том, что с новой королевой враждовать не стоит. К тому же, вслед за воронами Дейнерис отправила в Речные Земли и конные отряды дотракийцев, под страхом смерти запретив им грабить земли лордов, проявившие лояльность. Не все кочевники, правда, смогли превозмочь свою разбойничью натуру, но, после жалоб ряда лордов на грабежи и бесчинства, Дейнерис устроила огненную казнь для наиболее ретивых из своих воинов. После этого грабежи прекратились, а местные жители убедились, что новая королева способна держать в узде даже столь дикое воинство.
И все же Дейнерис боялись – не раз и не два Варис докладывал ей, что втихомолку ее именуют Королевой Пепла и Безумной Королевой, рассказывая жуткие истории о сожжении Королевской Гавани. Это огорчало Дейенерис, но она понимала, что это неизбежно. Тысячи беженцев из сожженой столицы, в одночасье лишившиеся своего дома, скитались по всему Вестеросу и хотя Дейенерис как могла, стараясь им помочь, слишком у многих оставалось мало надежд пережить грядущую зиму. Обездоленные, озлобленные люди вливались в бандитские шайки, орудовавшие в окрестных лесах. Некоторые из них, винящие во всех своих бедах Мать Драконов, уходили на Запад, вливаясь в войско Джейме Ланнистера.
«Будь драконом» - когда-то сказала ей старая Оленна. Что же она им стала: огнедышащим чудовищем, несущим смерть и разрушение. Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к этому?
Так думала она, сидя на массивном троне в Зале Тысячи Очагов, готовясь встретить гостей. Белую шубу сменило на темное платье, с накинутым сверху красным плащом. Короткие, едва прикрывавшие уши серебристые волосы, венчала роскошная корона в виде дракона с золотым теловищем, серебряными крыльями и тремя головами из нефрита, слоновой кости и оникса. Вдоль стен горели очаги, наполняя зал приятным теплом, спасавшим от воцарившихся за стенами зимних холодов. Справа от нее стоял Тирион со знаком Десницы на груди, слева – затянутая в черное платье Миссандея.
Перед троном, выстроившись в две шеренги, стояли Безупречные, образуя живой коридор. По нему к трону Дейнерис подходила любопытная троица. Одного из них короленва опознала сразу - худощавый мужчина с изможденным лицом, с изображение форели на кафтане, мог быть только Эдмуром Талли, нынешним лордом Риверрана и всех Речных Земель. Рядом шла невысокая стройная девушка, в мужской одежде и с короткими темными волосами. С пояса ее свисал тонкий клинок, слишком длинный для кинжала, но короткий для мужского меча. Темные глаза с дерзким любопытством взглянула на Мать Драконов и та почуствовала смутную тревогу - словно быстрый укол этого тонкого меча. Замыкала троицу еще одна женщина - рослая светловолосая бабища, в стальных доспехах и настоящим рыцарским мечом, свисавшим с пояса. В голубых глазах читалась настороженность, но не враждебность.
Не дойдя до трона несколько шагов гости остановились, выжидающе глядя на Дейенерис. Та посмотрела на Миссандею и чернокожая девушка привычно забубнила:
-Вы стоите перед Дейенерис Бурерожденной из дома Таргариенов, именуемой первой…
Девушка бросила ироничный взгляд на королеву, тогда как лицо Эдмара помрачнело еще больше. Оглянувшись, словно в поисках поддержки, он сделал неуверенный шаг вперед:
-Я Эдамар из рода Талли, лорд…
-Я знаю, кто вы такой лорд Талли,- прервала его Дейенерис,- не будем затягивать это дольше, чем следует. Вы пришли преклонить колено?
-Разве у меня есть выбор? – хмуро спросил лорд.
-Есть,- усмехнулась Дейнерис,- вы видели драконов на башнях Харенхолла.
Стоявший справа Тирион бросил на королеву обеспокоенный взгляд, но ей сейчас было плевать на волнения ее десницы. Сам Эдмар, похоже, впечатлился: опустившись на колено, он забубнил ритуальные слова подчинения. Дейнерис машинально отвечала все, что положено в таких случаях, смотря поверх склоненной головы Талли на двух женщин.
-Встаньте, лорд Эдмур,- наконец сказала Дейенерис,- ваши предки, верно служили Таргариенам во времена Эйгона Завоевателя, под стенами этого замка. Надеюсь, так будет и впредь, а старые обиды будут забыты. И не только между Таргариенами и Талли, - она многозначительно посмотрела на девушку, наконец, вспомнив, кого напоминают ее черты лица. Девушка, поняла все правильно, и шагнула вперед, склонив голову в небрежном поклоне.
-Я Арья Старк из Винтерфелла,- сказала она,- вы, кажется, знакомы с моим братом?
-Он думал, что вы мертвы,- сказала Дейенерис.
-Многие так думали,- усмехнулась Арья.
-Что с Джоном Сноу?- спросил Тирион.
-Ваш человек должен был рассказать вам об этом,- ответила Арья, по-прежнему глядя на Дейенерис,- он видел все сам.
Да, Джорах действительно рассказал своей кхалисси вещи, в которые она до сих пор не могла поверить. Не могла, но, видимо, придется - что-то страшное и вправду воцарилось на Севере. Чужак с востока, король никому не известной страны, оказался первым, но не единственным новым игроком в Вестеросе. И, похоже, не самым страшным.
-От Джо…от вашего брата нет никаких вестей,- спросила Дейнерис.
-Никаких,- Арья мотнула головой, но королеве показалось, что она пытается скрыть боль, - мы даже не знаем где он. И никто не знает.
-Кто же теперь правит на Севере?- спросила Дейнерис.
-Моя сестра Санса Старк,- ответила Арья,- Леди Винтерфелла. Это она направила к вам меня и Бриенну,- Арья кивнула в сторону рослой воительницы.
-Зачем?- спросила Дейенерис, уже зная ответ.
- Север нуждается в вас,- неохотно выдавила Арья,- мы не выстоим в одиночку. Древнее зло пробудилось за Стеной, а теперь еще и объеденилось с новым, пришедшим с Востока. Уже потеряны Кархолд, Последний Очаг, Дредфорт, а скагги перешли на сторону захватчиков. Следующим, наверное, падет Хорнвуд, а от него рукой подать до Белой Гавани…
-И что тогда? - спросила Дейнерис.
-Белая Гавань единственный город на Севере и самый крупный порт,- пояснил Тирион,- если она падет, Север потеряет морское сообщение со столицей.
-А следующим будет Винтерфелл,- добавила Арья,- мы не выстоим в одиночку
-А ваши враги, кто они? - спросила Дейнерис,- та нечисть, о которой говорил Джон?
-Враг может появиться в каждом замке, каждом доме,- ответила Арья,- поэтому мы сжигаем сейчас всех умерших. А за мертвецами идут скагги, иббенийцы, людоеды и какие-то народы с Востока, о которых у нас никто не слышал. И да, с ними видели и Белых Ходоков.
Арья, конечно, не все рассказала Дейненис – зачем королеве с юга знать о «волчьих снах» дочери Неда Старка? Она не говорила ей о волчьей стае отчаянно пробивавшейся на юг сквозь полчища мертвецов. О тварях, которыми оборачиваются убитые волки : со сгнившей плотью и ярко-синими глазами, волочащие по снегу замерзшие кишки, вываливающиеся из распоротого брюха. О деревнях накрытых Белым Холодом, чье население пополняло армию мертвых. О спиралях из расчлененных трупов и конских туш, оставляемых на месте разоренных деревень. О неведомых тварях, появляющихся в Длинном Озере, многолапых силуэтах мелькавших меж заснеженных лесов и крылатых тенях, носящихся в ночном небе с пронзительным хохотом. Нежить и нечисть заполонила Север и лишь очистительное пламя драконов может искоренить ее.
-Я помогу вам,- услышала Арья голос Дейнерис,- я лично явлюсь в Белую Гавань с драконами, дотракийцами и Безупречными. Но и ваша сестра должна прибыть туда – за помощь я попрошу свою цену.
-Мы понимаем, ваше Величество,- кивнула Арья,- моя сестра преклонит колено.
В последнее время она боялась ложиться спать: стоило ей сомкнуть глаза, как она погружалась в череду ужасающих и пгуающих видений, повергавших в трепет ее отважную душу. Иногда во сне она оказывалась посреди бесплодной пустыни, у подножия черных пирамид, рядом с которыми и пирамиды Миерина показались бы карликами. В других сновидениях она погружалась в мрачные склепы и темные подземелья, стены которых испещряли причудливые иероглифы. Письмена сменялись красочными и пугающими изображениями: демоны с крыльями летучих мышей несли в когтистых лапах обнаженных девушек; уродливые звери выходили из темных пещер к привязанным людям; демоницы с змеями вместо волос совокуплялись с козлоногими сатирами. И змеи, бесконечные змеи - люди с головами змей приносящие жертвы на окровавленных алтарях, змеи пожирающие людей на улицах неизвестных городов, змеи, переплетающиеся с людьми в столь сложных и непристойных сочетаниях, что было непонятно - где заканчивается человек и начинается чешуйчатая тварь. Особенно часто встречались барельефы, изображающие огромного змея свившего кольца на исполинском троне и принимавшего подношения от коленопреклоненных человечков.
А в тени всех этих гробниц и пирамид неизменно возникала, клубясь и растекаясь, непроглядная Тьма, чернее самой ночи. В кромешной темноте горели алые глаза, заставляя ее цепенеть, словно птичка перед удавом. Тьма принимала Форму – пугающей фигуры со змеиным туловищем и человеческой головой. Исполинской коброй вздымалась она над замершей от ужаса девушкой, распуская огромный капюшон, а из распахнутого рта вырывался шипящий голос. С криком она просыпалась на мокром от пота ложе, но в ее ушах все еще звучал вкрадчивый нечеловеческий шепот, изрекавший кощунственные прельстивые обещания, от которых стыла в жилах кровь.
Из-за этих снов Дейнерис старалась как можно больше бодрствовать, боясь, что в одном из снов черная тварь все же настигнет ее. Еще и от этого она сбегала в небеса: там, где пронизывающий холодный ветер не давал ей заснуть. Пару раз, правда, и там ее настигала предательская сонливость, а один раз она и вправду заснула на спине дракона, чуть не упав вниз. Однако тогда ей это не казалось чрезмерной платой за редкие мгновения спокойствия: в небесах пугающие видения не тревожили ее сон.
Впрочем, с тех пор как она обосновалась в Харенхолле, кошмары перестали ее мучить и на земле. Будто что-то было в этих стенах, ограждавшее ее от пугающих видений. Проклятие Харехолла обернулось благословением и она с наслаждением отсыпалась в выбранных ею покоях. Вот и сейчас, выпив на ночь подогретого вина, Дейнерис с наслаждением готовилась принять горячую ванну, перед тем как отойти к спокойному сну без сновидений.
В замке была баня, но королеве грели воду в ее собственных покоях, в серебрянной ванне. С наслаждением погрузившись в горячую, почти кипящую воду, Дейнерис прикрыла глаза, но тут же снова открыла их, с недоумением оглядываясь.
Вокруг нее кое-что изменилось. Она по-прежнему находилась в своих покоях, но справа от нее откуда-то возник высокий стол, на котором дымились парком ломти жареного мяса. Оно пахло так аппетитно, что рот Дени невольно наполнился слюной. Она слегка привстала, чтобы рассмотреть явства лучше и вдруг замерла, пораженная ужасом.
На серебряных и золотых блюдах лежали, покрытые поджаристой корочкой, куски человеческого тела. Бедра, предплечья, ребра - политые густым соусом, посыпанные зеленью и специями, окруженные аппетитно поджаренными картофелинами и ркужочками моркови. Тело принадлежало женщине – на отдельном блюде красовались отрезанные и запеченные женские груди с красными ягодами на месте сосков. Апофеозом этого ужасающего пиршества было большое блюдо, на котором лежала отрубленная женская голова. Серебристые волосы уложены в замысловатую прическу, прекрасные сиреневые глаза бездумно смотрят в потолок. Дени посмотрела на свою ванну: вместо воды в ней теперь плескалась маслянисто-алая кровь.
Над столом висело большое зеркало, но Дейнерис, посмотрев в него, не увидела своего отражения. Вместо этого из ванной, наполовину высунувшись, на нее смотрела красивая обнаженная женщина. Длинные волосы ниспадали ей на плечи, ярко-рыжие, почти красные – как и покрывшая ее тело кровь. Пунцово-алые губы раздвинулись, и с них сорвался безумный хохот. Дейнерис не сразу поняла, что и из ее горла одновременно рвется отчаянный крик.