– Мистер Меллинг передавал всем горячий привет. Он так жалел, что из-за простуды не смог лично засвидетельствовать вам свое почтение!
– Да ладно, – прыснула Селия. – На самом деле он жалел, что лишился возможности прочитать нам свои новые стихи. После схватки на Дорсет-стрит он написал целую эпическую поэму, посвященную храбрости мисс Фишер, – подмигнула она мне.
«Вот так банальная простуда может спасти четырех человек от мигрени», – подумала я.
– Передайте ему мою благодарность!
Боюсь, в моем голосе слишком явственно слышалось облегчение, но Меллинг со своими стихами был действительно сущим наказанием! От его высокопарных декламаций подвывали даже собаки. Селия обычно не стесняясь подшучивала над увлеченным поэтом. Она бы и сейчас не упустила случая поупражняться в остроумии, но ее отвлек пудинг. Поднеся ложку к губам, девочка восхищенно вскрикнула:
– Смотрите, монета! Мне выпала монета, я буду богата! Селина, а тебе? Что, колечко? Давайте же, проверьте, кому что досталось!
Я уж и забыла, что суеверная миссис Бонс начинила тесто всякими мелкими штучками, в страстном желании предсказать нашу судьбу на будущий год. С осторожностью я разломила вилкой пышное тесто. На край тарелки, звякнув, выпала «холостяцкая пуговица»(*).
(прим.*: Есть особое рождественское гадание с помощью пудинга, когда в тесто подмешивают всякие мелкие предметы. Обнаружить в своем куске кольцо – к свадьбе, пуговицу или наперсток – к холостяцкой жизни, птичью косточку – к удаче и путешествиям, монету – к богатству и благополучию)
***
В ожидании, когда подадут экипаж для обеих мисс Виверхем, мы с девушками пили кофе в гостиной. Уолтер, у которого были еще дела, откланялся и ушел. Селия вертелась возле елки, собирая с колючих ветвей конфетную дань. Мы с Селиной занимались тем, что обсуждали предсвадебные хлопоты. Особенно ее волновал план рассаживания гостей за столом.
– Тетя Роуз не может сидеть рядом с дядей Генри, поскольку они друг друга на дух не переносят, – говорила она с огорчением. – А кузен Росс не может сидеть рядом с ними обоими, так как категорически не ест мяса, даже запаха его не терпит.
М-да, проблема. Такая задачка, пожалуй, требовала недюжинных познаний в комбинаторике! Вот уж не думала, что организация семейного праздника – настолько сложное дело!
Селина, неверно истолковав мою задумчивость, мягко накрыла мою ладонь своей:
– Забудь ты об этой дурацкой пуговице. Гадание на пудингах вообще никогда не сбывается! Уверена, что у вас с мистером Уолтером все получится, ведь он так на тебя смотрел!
– Э-э… что?!
Кажется, отвлекшись на математическую задачу, я слегка утратила нить беседы.
– Ты не замечала? – удивилась Селина. – Ведь Уолтер явно увлечен тобой!
Быть того не может. Мой напарник не из тех мужчин, кто способен легко увлечься. Кроме того, недавно он пережил тяжелую личную драму, когда Агата Доусон призналась в своем предательстве. Ее поступок навлек на нас массу проблем, но больше всего я злилась на нее из-за Неда. Его цельная натура не могла простить любимой девушке расчетливую злонамеренную ложь. Думаю, он скорее простил бы убийство! И теперь расстроенная Агата при каждом появлении Уолтера пряталась в недрах дома, а он так подчеркнуто не интересовался ее делами, что воздух в комнате буквально звенел от невысказанных вопросов.
– Ты ошибаешься! Вообще-то мы помолвлены с лордом Фонтероем, – растерянно произнесла я и сразу же пожалела, что у меня вырвалось это признание. Глаза Селины изумленно округлились:
– О! Ну тогда конечно… Если лорд Фонтерой просил твоей руки, он, конечно, не такой человек, чтобы ему можно было отказать! Но… ты точно уверена?
От ответа меня спас мистер Батлер, явившийся сообщить, что карета подана. Я вышла в холл, чтобы проводить обеих сестер. Слова Селины снова разбередили мне душу. Мало ли что говорил Кеннет? Может, его горячие слова и признания были вызваны лишь благодарностью за то, что я спасла его от превращения в огнедышащую ящерицу!
Нет, не может быть. Мне вспомнился наш поцелуй в саду – и щекам стало жарко. Из чувства благодарности так не целуются! Однако мнение Селины тоже нельзя было игнорировать, подруга гораздо лучше меня разбиралась в светских условностях. Да и Уолтер смотрел с каким-то непонятным сочувствием…
Думаю, Нед опасался, что меня постигнет сильнейшее разочарование, а внезапный отъезд Фонтероя добавил ему оснований для беспокойства. Как он однажды сказал: «Высокие лорды редко женятся на бедных сыщицах». Не потому ли мистер Тревор решил спровадить меня в Думанон? Кеннет был честолюбив. Он многого добился за последние годы, но, чтобы продвинуться еще выше, ему следовало заручиться поддержкой какой-нибудь влиятельной семьи. В политическом мире действовали свои законы. Брак с подходящей девушкой был самым распространенным способом упрочить карьеру.
Просторный, продуваемый сквозняками холл в доме на Гросвен-стрит вдруг показался очень неуютным местом. Со стен, обшитых темными панелями, на меня строго смотрели достойные предки рода Фонтероев в золоченых рамах. Их взгляды не добавляли оптимизма. Нет, я должна была верить Кеннету! Разве можно забыть то тепло, которое он дарил каждым взглядом, каждым прикосновением? Я зябко обхватила себя руками. Из высоких окон и входных дверей тянуло холодом.
Стоя в неосвещенном холле и глядя в мерзлое завьюженное окно, я приняла решение: если Кеннет может поступиться честолюбием, чтобы жениться на мне, то и я должна немного умерить свои желания. Работа «ищейки» подождет. Я поеду в Уайтбор, завоюю доверие дяди (который представлялся мне этаким сморщенным старичком-отшельником) и докажу всем, что могу стать настоящей светской леди, такой же обходительной и заботливой, как Элейн! Кеннет поймет, что я смогу быть ему достойной спутницей! В письме он обещал, что как только вырвется из Астилии, то приедет сразу в Думанон. Обещал, что наша разлука продлится не дольше двух месяцев…
Я улыбнулась про себя. Он удивится, когда увидит, как сильно я могу измениться!
Глава 2. Происшествие в дилижансе
Два дня спустя мы с Недом уселись в дилижанс, следующий из Эшентауна в Кэреск, самый крупный город южного побережья. Нам предстояло провести в пути около недели. Был один из тех ясных, искристых дней, которые приносят с собой радость и оживление. Ночью дорогу прихватило морозцем, на ветвях деревьев поблескивал свежий иней. Наша повозка, запряженная четверкой лошадей, весело бежала вперед, позвякивая упряжью. Кучер скептически хмыкнул, что это ненадолго. «Мы еще хлебнем распутицы, не успев доехать до Шиффрида», – сказал он, отъезжая от станции.
С нами ехали четверо попутчиков, которых не отпугнули тяготы зимнего пути. Рядом со мной и Недом, сидевшем возле окна, разместился немолодой священник с узким востроносым лицом, не выпускавший из рук пухлую Библию. Напротив расположились: чопорная вдова, закутанная в темную вуаль, румяный джентльмен с бакенбардами, одетый в коричневый сюртук и слишком яркий клетчатый жилет, и молодая девушка. Звали ее мисс Бейли. Лицо она скромно прятала под дешевой соломенной шляпой, тощий плащик тоже был потрепанным и не слишком чистым, зато она была обута в новенькие желтые полуботинки, которые стеснительно задвинула под скамью.
В тесной карете никуда не денешься от разговоров. Мы быстро перезнакомились. Чопорную вдову, похожую на ворону, звали Харриет Трелони, и она возвращалась от родственников. Мистер Сликер, священник, ездил в Эшентаун по делам своего прихода. Клетчатый Жилет носил имя мистер Пай и подвизался в торговле.
– Я бы ни в жисть не поехала в такую стынь, кабы не моя мамаша, – жаловалась девушка, оказавшаяся дочкой кожевника. – Мою дурищу-сестрицу угораздило выйти за сапожника из Шиффрида. Нынче она на сносях, вот мать и послала меня помочь…
И она с тоской посмотрела в окно, где проплывали белесые заснеженные пригороды, кое-где размеченные серыми штрихами небольших рощиц. Над темными крышами курился дымок.
– Ну, вы-то, мисс, доберетесь до места еще затемно, – позавидовал мистер Пай. – А вот мне предстоит тащиться до самого Кэреска!
– О, вы едете в Думанон? – восхитился словоохотливый священник. – Правда ли, что медь и олово лежат там почти под ногами, и если поладить с нокерами (*), те вынесут вам из недр богатейшей руды на десятки фунтов? – Его маленькие вострые глазки заблестели от жадности, словно мелкие монеты.
– Если бы! – хохотнул мистер Пай. – Мой приятель служит в банке в Босвене, и он говорит, что почти все местные шахты убыточны. Горная порода в Думаноне давно истощилась. Теперь, прежде чем извлечь деньги из недр земли, приходится их сначала вложить, так что местным землевладельцам все больше приходится занимать у банкиров.
– Чушь, – уронила строгая миссис Трелони. Никто не понял, кому предназначалось ее замечание, но все умолкли. Старая дама поджала губы под вуалью и тоже замолчала.
За разговорами время летело незаметно. Зимой вообще рано темнеет. Мы едва проехали половину дневного пути, когда небо начало густеть, принимая лиловый оттенок. С востока наползала сырая пелена облаков. Пейзаж за окном оставался таким же унылым, только вдалеке зажглись редкие огоньки человеческого жилья. В полном соответствии с прогнозами кучера, дорога испортилась. Повозку нещадно трясло на каждом ухабе, и от толчков кожаный верх, обитый гвоздями, раскачивался туда-сюда. Мистер Сликер, что-то пробурчав, покрепче прижал к груди Библию. От особенно сильного толчка проснулся даже Клетчатый Жилет, прикорнувший в уголке кареты.
– Эй, полегче, уважаемый! – возмутился он, заколотив он в переднюю стенку.
Кучер не внял его просьбе. Повозка, раскачиваясь, покатила еще быстрее.
– Нам повезет, если мы доберемся до места с целыми костями, – держась за раму окна, процедила миссис Трелони.
Снаружи послышался залихватский свист, сопровождаемый дробным стуком.
– Что там происходит? – удивился мистер Сликер.
– Нас кто-то догоняет! – воскликнул Уолтер, высунувшись в окно.
– Разбойники? – пискнула мисс Бейли.
«И охранника нет, как назло!» – с досадой подумала я. Многие дилижансовые компании экономили, нанимая охранников только после Шиффрида, так как на дорогах возле столицы дежурили вооруженные патрули, и ездить по ним было относительно безопасно. Однако сегодня нам не повезло.
– Почему этот болван кучер не взял охранника! – словно эхо моих мыслей, воскликнул мистер Сликер. Он с такой силой вцепился в книгу, будто разбойники намеревались ее отобрать.
– Вероятно, надеялся на волю Провидения, – пошутил мистер Пай. Никто не засмеялся.
– Только полный идиот способен придумать такое! – огрызнулся священник. Нервы у него, похоже, были не приспособлены для таких приключений.
Тем временем топот, нагоняющий нас, приближался. Кучер выжимал из лошадей все, на что они были способны, но погоня неминуемо нас настигала. Миссис Трелони, со сжатыми в нитку губами, заносчиво выпрямилась:
– Клянусь, от меня эти бродяги не получат ни пенса!
Затянутыми в перчатки пальцами она проворно достала из сумочки глухо звякнувший кошелек и сунула его за подушки сиденья. Глаза ее торжествующе сверкнули из-под вуали. Уолтер, очень сосредоточенный, извлек откуда-то одноствольный пистолет с кремниевым замком. Я невольно отшатнулась, а впечатлительная мисс Бейли даже вскрикнула. Нед принялся взводить пистолет, что из-за отсутствия сноровки заняло некоторое время. «Ищейкам» Тревора редко приходилось применять огнестрельное оружие. Я, например, вообще никогда в руках его не держала, и даже не знала, что Нед у нас, оказывается, вооружен! Остальные попутчики испуганно сбились в противоположном углу кареты.
Зарядив наконец пистолет, Нед высунулся в окно и старательно прицелился. Мы все затаили дыхание:
– Стреляйте… стреляйте же! – не выдержал мистер Пай.
Все случилось одновременно. Грохнул выстрел, лошади испуганно рванулись вперед, повозку тряхнуло. От толчка Нед едва не упал на миссис Трелони; мисс Бейли, свалившись на меня, оцарапала мне щеку своей корзинкой; мистер Сликер, шаря под скамьями, причитал: «Моя книга!» Прошло довольно много времени, прежде чем порядок восстановился. Прежде всего мы убедились, что топот позади экипажа затих.
– Мы спасены, да? – неуверенно произнесла мисс Бейли. – О, мистер Уолтер! Вы просто герой! Наверняка грабители испугались вашего выстрела!
– И лошади тоже, – пробормотал священник. Впрочем, Неду он улыбнулся вполне дружелюбно.
Далеко впереди маячила горсть огоньков, и хотя уже сгустился сумрак, можно было различить шпиль колокольни. Очевидно, мы приближались к Шиффриду. Все наперебой поздравляли друг друга с чудесным спасением. Все, кроме миссис Трелони. Ее лицо резко выделялось своей мрачностью на фоне улыбок мисс Бейли и Клетчатого Жилета. Вдова сидела молча, с ровной, как жердь, спиной.
– Что с вами, миссис Трелони? Надеюсь, я не ушиб вас! – учтиво осведомился Нед.
– Хм, – прозвучало в ответ.
Я первой догадалась, в чем дело:
– Где ваш кошелек? Тот, который вы спрятали за подушками сиденья?
Было видно, что в душе миссис Трелони соперничают досада и нежелание ввязываться в публичные разборки:
– Вы знаете… его действительно нет. Хм. Я нахожу это очень неприятным.
Поиск под скамьями ничего не дал. Радостные улыбки в экипаже погасли, сменившись настороженными, подозрительными взглядами. В воздухе повисла угроза.
– Че ты пялишься? – набычился Клетчатый Жилет, которому не понравился пристальный взгляд Уолтера. Может, это ты спер! Ты же едва не упал на бедную даму, когда нас в последний раз тряхануло! Так что запросто мог пошарить за подушками!
Нед промолчал, однако за него вступился мистер Сликер:
– Зато вы сидите с миссис Трелони на одной стороне, так что вам куда проще было добраться до кошелька. Послушайте, так мы ни к чему не придем. Может быть, тот, кто взял кошелек, сознается в дурной шутке? Не обыскивать же нам друг друга!
Мы снова обменялись взглядами. Сознаваться никто не спешил. Экипаж постепенно приближался к городу, а обстановка в нем становилась все более накаленной. Я поняла, что пора брать дело в свои руки:
– Обыскивать никого не придется, – сказала я, строго глядя на мисс Бейли, которая вся съежилась, будто пытаясь спрятаться целиком под полями шляпы. – Давай-ка сюда твою корзинку, дорогуша. Ты, конечно, неплохая актриса, но твоя речь слишком грязная даже для кокни. Чтоб ты знала, в Кречи так не говорят. И ботиночки тебе явно жмут: я же видела, как ты поджимала ноги всю дорогу. Судья в Шиффриде наверняка спросит, с кого ты их сняла!
Когда я была маленькой и жила в Кречи, мистер Бобарт, мой опекун, планировавший использовать меня в своих грязных делишках, весьма жесткими мерами приучил меня разговаривать на чистом языке. Но когда все вокруг коверкают слова и проглатывают звуки, поневоле запомнишь эту манеру. Мисс Бейли слишком переигрывала, изображая жительницу эшентаунских трущоб. Больше было похоже, что она родом из какой-нибудь местной деревушки, и скорее всего, «разбойники», якобы преследовавшие экипаж, были ее сообщниками. Не думаю, что они всерьез собирались напасть на карету. Просто хотели посеять панику, чтобы в общей суматохе девчонка могла стянуть что-нибудь и тут же сойти на ближайшей станции.
Всхлипнув, девушка беспрекословно протянула мне корзинку, накрытую не очень чистым платком. Я поворошила вещи: узелок с хлебом, неоконченное вязанье, две луковицы… и никаких признаков кошелька! Неужели я ошиблась?! Мои щеки налились тяжелым жаром от стыда.
– Думаю, преступница действовала не одна, – прозвучал над ухом безмятежно спокойный голос Неда. – Девушка вытащила кошелек из-за подушки и незаметно уронила его на пол, а потом… – с этими словами мой напарник резко выхватил Библию из рук мистера Сликера.
Мы все ахнули от такой непочтительности. Но каково же было мое изумление, когда книга оказалась фальшивкой! В середине было вырезано углубление, как раз достаточное для того, чтобы спрятать небольшой предмет. Оттуда торчал краешек темного бархата. Мысль, что священную книгу можно использовать таким образом, заставила всех онеметь.