— Нет. — Настойчиво повторяла мэр. — Это очень опасно.
— Но, мама… — начал было Генри, но женщины так посмотрели, что он притих.
— Да ладно вам, ничего страшного. — Роза подмигнула подростку так, чтобы заметил только он. — Мы ненадолго. А вообще, Генри уже взрослый парень и сам может принимать решения.
— Ты так же поступала? — поинтересовалась Реджина. — Например, когда жила на ледяных горах? Что родители об этом думали?
Роза хитро ухмыльнулась, навалившись на руль мотоцикла.
— А кто их спрашивал, интересно? Если бы я бегала к ним за разрешением на каждое путешествие, то так бы нигде бы не побывала.
Эти слова услышала Белль. Но дочь ее не видела.
— Итак, Генри, ты едешь или нет? — она наколдовала Генри кожаный костюм и подала шлем. — Кожа гладкая, воздухом хорошо обтекается во время езды. К тому же не промокает.
Юный сказочник надел шлем и сел сзади, слегка смутившись, что придется обнять тетку сзади.
Роза завела мотор, и Генри не успел опомниться, как они уже во весь опор неслись по улицам Сторибрука. Генри от страха и неожиданности сильно вжал голову в шею, но мало помалу привык. Ему это начало нравиться. Правда когда он смог уже спокойно смотрел по сторонам, то обнаружил, что они с Розой уже едут не по асфальту, а по песку. И сидеть стало выше, неудобно, приходилось напрягать ноги, чтобы не упасть. Вместо мотоцикла они уже сидели на Филиппе — коне Розы! Они катались где-то с час, если не больше. И за все это время Роза столько рассказала юному сказочнику про свои приключения, что Генри понял — чтобы описать все это, потребуется как минимум две книги. После катания на Филиппе, Роза достала таки пару тупых клинков и один вручила племяннику.
— С тобой прикольно! — признался подросток. — Вот бы все мои друзья были похожи на тебя.
Роза парировала его удар, ударив по руке мечом плашмя. И конечно юный сказочник выронил меч.
— Никогда не расслабляйся. Играй с противником, двигайся, но не слишком много, иначе мне просто нужно будет вытянуть оружие, и ты все сделаешь за меня. И стой всегда боком. Так сложнее попасть.
Генри очень вымотался, получил множество синяков, но остался доволен. Его больше не смущало, что его учит девушка. Роза умела создавать вокруг себя благоприятную атмосферу. Напоследок она показала ему несколько упражнений на турнике. Но делая последнее, находясь в полете, Розу пронзила мучительная боль. Пред глазами возникла зеленого, болотного цвета пелена, от которой стало дурно.
«Он наконец показал себя…»
— Роза, в чем дело? — встревожился Генри, увидев, как Роза качаясь, вскочила на коня и протянула ему руку, помогая сесть сзади.
— Хайд…
***
Герои стояли посреди дороги, окружив альтер-эго Джекила. Хайд стоял с ухмылкой, прикрываясь телом доктора, который уже почти посинел от его удушающей хватки.
— Пусти его! — требовала Реджина, держа в руке огненный шар.
— Да брось. — Процедил Хайд. — Уже пройденный этап. Вы не можете навредить мне.
— Зато я могу!
Стук копыт черного андалузца был чеканным и завораживающим. Но Хайд так смотрел не на коня, а на его наездника. Он даже хватку ослабил, дав возможность Генри Джекилу вдохнуть воздуха.
— Посмотрите-ка! Кто пожаловал! Ты стала еще прекрасней с тех пор, как мы виделись последний раз, Ингрид.
Роза спешилась, вся дрожа, словно от приступа истерики. Она подошла ближе.
— Да, давно мы не виделись. Я скучала…
От этих слов Эдвард Хайд совсем опустил руки, позабыв про Джекила, и повернулся к девушке лицом.
Остальные наблюдали за этим странным диалогом, ровным счетом ничего не понимая. Тут до Хранительницы донесся голос матери. Хайд обернулся на Белль.
— О, а вот и почетный гость вечеринки! — мужчина потер от удовольствие руки. — Пора начинать шоу.
Едва он это произнес, откуда-то в Белль полетел целый град молний. Женщина закричала, инстинктивно прикрывая живот руками, словно это могло спасти ее ребенка.
— МАМА!!!
Молнии столкнулись с препятствием, от чего выработалось столько света, что герои сильно зажмурились… Когда это световое шоу закончилось, все увидели, что над Белль сиял, словно хрустальный, купол. Его создала Роза, заслонив мать собой.
— Мама? — переспросил Хайд, глядя на Розу. Его лицо искривилось хитрой гримасой. Он рассмеялся, как безумный. — Вот ведь… Вот ведь досада… — он стучал кулаком о ладонь, цокал языком. Все потому, что не мог скрыть досады. — Ты была у меня в руках тогда. Я мог мигом вытащить из шкатулки твою мамочку…
— Только тронь ее! УБЬЮ!!! — взревела Роза и в мгновение ока оказалась перед самым лицом Эдварда Хайда, готовая вцепиться ему в горло. Мужчина держался невозмутимо, холодно и зловеще. Он смотрел своими налитыми кровью глазами в лицо Розе, и та тут же отшатнулась от него с визгом. Ее била крупная дрожь. Чтобы хотя бы утихомирить руки, она хватала себя за запястья, стискивала зубы так, что слышался их скрежет. Но все же не могла совсем удержать вопль ужаса, рвавшийся и самых глубоких уголков ее нутра. Когда эта агония прекратилась, Роза посмотрела на Хайда такими же налитыми кровью глазами. Лицо ее побледнело, стало немного серым, как у мертвеца.
— Давай, — шептал Хайд, приманивая к себе девушку, — выпусти монстра наружу…
Девушка почти умоляюще смотрела на окружающих, словно ища спасения, но никто даже не пошевелился.
— Зачем терпеть эти муки? — продолжал травить ее альтер-эго Джекила. Он облизнул губы и причмокнул ими. — Может, вспомним время былое… — не успел он это сказать, как Хранительница набросилась на него с воплем. От девушки исходила… тень. Длинная, словно плащ, развивающаяся на ветру. И только спустя мгновение всем стало понятно, что это тело Розы вернее его начало, верхний слой стал размытым и растекался в пространстве, как пятно краски, если на него капнуть воды. Роза выглядела, как озлобленный, затравленный дикий зверь, у которого появилась возможность освободиться и наказать того, к кому она питала не просто отвращение, а животную ярость. Видимо она слишком долго сдерживала все самое плохое в себе, и теперь Хайд нечаянно отпер дверь ее темницы. Наружу темная сторона Хранительницы вырвалась в ревом! Огонь, что волочился за тьмой, сжег по пути все чувства и мысли. Роза не отдавала себе отчета, просто набрасывалась на Эдварда Хайда сначала с кулаками, но мужчина ловко уклонялся от ее атак. Наконец, ей надоело, нетерпение расправиться с врагом жгло и нагнетало. Тогда в ход пошла магия. Девушка схватила противника за горло и начала швырять его из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Она больше никого и ничего не видела, не слышала, как Белль, умоляя и плача, просит дочь остановиться. Эмме и Реджине пришлось создать барьер, чтобы Роза в моменты своего безумия не убила никого из них. Сквозь щит, они вынуждены были наблюдать осатаневшую девушку, и все злодеяния Темного мага тонули и меркли в этом омуте безумия и жестокости. Вскоре Роза начала понемногу уставать. Но ее жертва, вся избитая, в порванной одежде и все еще живая, продолжала сохранять холодное равнодушие и презрение. Он стоял на коленях перед Розой. Она перевела дыхание, подошла к нему на расстояние вытянутой руки, снова магией схватила за горло. Мужчину подняли в воздух так, что он на несколько сантиметров парил над асфальтом. В следующий миг произошло то, чего не ожидал никто: Роза, злобно и торжествующе улыбнулась и свободной рукой извлекла у Хайда сердце.
— РОЗА!!!
Этот голос эхом, громким эхом пронесся по всему телу дочери Темного. Она часто заморгала, словно только что очнулась. Рассеянно посмотрела на лицо Эдварда Хайда перед собой, потом на свою руку, которая сжимала его сердце, а затем взор ее остановился на красивой мужской руке, которая сжимала ее запястье. Девушка, еще затуманенным взглядом посмотрела на отца. А это был именно он.
Румпель был дома, когда в его сердце проникло чужое, инородное, но такое знакомое безумие. Тошнота, боль, нехватка воздуха… И злоба, обезьянья злоба…
«Роза…»
Мужчина явился на место, где разразилась драка, уже в тот момент, когда его дочь извлекала из груди Эдварда Хайда сердце и тут же бросился к ней с желанием остановить.
— Стой! Не надо, дочка.
Роза посмотрела на него с такой мукой на лице и таким отвращением, что Голд испугался за ее внутреннее состояние.
— «Не надо», говоришь? А как еще мне исполнить свой долг? — Роза чуть не плакала. Руки дрожали, а пальцы медленно стискивали сердце Хайда.
— Нет, я не верю, что это единственный способ. — Румпель и сам не понимал, что заставило его так говорить. Его, человека, который при малейшей опасности всегда стремился спастись сам, сдавался, не желал бороться. Но поступок Розы пробудил в нему жажду борьбы. В данном случае — за душу и чистоту своего ребенка.
— Такой, как ты, я не стану! — завопила девушка, и слезы брызнули у нее из глаз. — Я делаю это ради блага всех!
Голос Румпеля тоже был на грани срыва, но мужчина держался из последних сил.
— Хорошо. — Сказал он со вздохом. — Ты не хочешь быть такой, как я. Но посмотри, посмотри, что ты сейчас делаешь! Ты держишь в руках сердце, которое собираешься раздавить. Вглядись в него хорошенько и подумай: если ты его сейчас раздавишь, тебя ждет такая же чернота.
Роза посмотрела на сердце, что билось в ее руке, словно пойманная птичка в клетке. Она полными ужаса глазами посмотрела на это. Но все же не спешила возвращать его хозяину.
— И с чего ты решил, что я не раздавлю его?
Румпель замялся, но все же решил ответить честно.
— Потому что… Ты сильнее меня, Роза. У тебя хватит мужества сделать то, чего я никогда не мог — поступить правильно. — Голд разжал запястье дочери и отошел на шаг назад со словами: — Я в тебя верю.
Выражение лица Розы вмиг преобразилось от этих слов, стало вновь румяным и красивым. Вновь воздух вокруг нее стал чистым и невинным. Она улыбнулась и резким движением вернула Эдварду Хайду его сердце — черное, но… с красными пятнышками.
Белль, потрясенная и радостная, смотрела на своего мужа и дочь. Она еще никогда не видела Румпеля таким. Он волновался за дочь, спас ее от роковой ошибки! Неужели не все еще потерянно, и рождение Розы сможет его изменить?
— Я знал, что ты поступишь так. — Румпель коснулся плеча Хранительницы и улыбнулся.
— Я бы не спешил радоваться. Верно, Ингрид? — вставил, хрипя, Хайд. И оказался прав: в следующее мгновение Роза сама упала на колени, сгибаясь на пополам и кашляя от боли в груди. Она извлекла свое сердце и наблюдала, как оно дрожало и подпрыгивало на ее ладони. Темный узнал симптомы, но не понимал, почему это происходит так быстро: сердце Розы чернело буквально на глазах, причиняя ей страшную боль. Но эта агония длилась не долго. Главный орган перестал дергаться, темнота видимо была временным явлением. Роза с помощью отца встала на ноги, сжимая сердце в руке. И все, как один ахнули, увидев, какого оно цвета.
— Ну что, — Хайд зло рассмеялся в лицо бледной, как полотно Белль, — какого это: знать, что дашь жизнь еще одному чудовищу? — с этими словами, он подмигнул Розе и ушел. Походка его была легкой и странной.
Все, кто остался, продолжали смотреть на девушку, у которой сердце было наполовину красное и чистое, а наполовину черное, как уголь.
— Я могу объяснить… — тихо пролепетала она, краснея и не смея смотреть матери в глаза. Она боялась увидеть в этих красивых голубых глазах страх и желание избавиться от нее. Но вот отец смотрел на нее с некой долей счастья и облегчения. Это приободрило Розу. Она, сглотнув, сказала ему:
— Ну, наконец, папа. Хоть одну проверку ты прошел.
Темный застыл в изумлении.
— Что? Так ты не…?
— Нет, конечно нет. Все, что я вижу в облике Эдварда Хайда — это отчаявшуюся душу. Неприкаянную… Как и доктор Джекил. Они оба хотят свободы, но… — Роза замолчала и посмотрела вслед альтер-эго доктора. — Эдвард…
— Что? — этот тихий волнительный тон не понравился Голду. Он резко развернул дочь к себе лицом и требовательно сказал: — Как ты назвала это чудовище?
Хранительница вновь начала злиться. Видимо влияние Хайда еще не до конца отпустило ее.
— Он человек! У каждого человека должно быть имя!
Она вырвалась из рук отца и быстрой походкой пошла по улице. Но Румпель и не думал ее отпускать.
— А ну-ка стой! — он поймал дочь за руку и больно ждал, не обращая внимания на протесты Белль. — Выкладывай, что у тебя с ним было?!
— Это наше с ним дело. А вообще, не вмешайся ты в эксперименты доктора, ничего этого бы не было! Что? — девушка ухмыльнулась. — Не так, скажешь? Я была там, папа, я все видела.
Темный застыл и опустил глаза немного вниз, пытаясь вспомнить события того времени. И тут у него в памяти всплыло имя, которым Хайд назвал его дочь.
— Ингрид… Ты была той певицей на приеме Лидгейта и в театре… Но зачем?
— У меня появилась привычка следить за твоими путешествиями и пытаться исправлять то, что ты успел натворить. Но в этом случае я не успела… Ты отправил их в Страну Нерассказанных Историй прежде чем я успела что-то сделать. — Роза нахмурилась. — Не смотри на меня так, отец. Я не стану извиняться за то, что пыталась пробудить в монстре человека.
Девушка была все еще на взводе, хотя и пыталась говорить спокойно. Но ее ужасно раздражало чрезмерное беспокойство Румпеля. В разговор вмешалась Белль:
— Роза, мы твои родители. Мы имеем право знать, что произошло.
Роза прыснула на ее слова и скрестила руки на груди.
— Родители? Вот как ты заговорила… Удивительно, что ты вообще об этом вспомнила. Столько времени прошло, я пыталась вас… — Роза покраснела от злости и боли. Она явно устала делать вид, что все хорошо. Слишком долго сдерживала в себе наболевшее, и теперь оно требовало выхода. — Я думала, что с момента моего рождения что-то между вами произошло, раз вы рвали меня каждый на свою сторону. Вы слово дети, которые не могут поделить игрушку. А кто-нибудь задумался над чувствами этой игрушки? НЕТ! И что в результате произошло? Каждый из вас остался с частью, за которую тянул. Вы разорвали меня! И сделали это гораздо раньше, думая только о себе, но никак не обо мне. Хотите знать мое будущее? У меня не будет семьи! Нормальной, полноценной. И вы еще удивляетесь, почему я сбежала из дома в 13 лет…
— Но… — Белль была потрясена и напугана такими словами дочери. — Мы… я пыталась тебя спасти.
— Ах спасти? — передразнила ее Роза и закатала рукава. — Вот, посмотри, чем обернулось твое желание. Вот цена твоего спокойного сна!
Красавица смотрела на обожженные руки дочери, и ее начало мутить.
— Вот результат твоей любви ко мне, мама. Ты же умная жнщина, а бросилась в объятия Морфея, не раздумывая, не вспомнив о последствиях!
— ХВАТИТ!
Пока Белль слушала эти обвинения, внутри нее нарастала тревога, да такая сильная, что у женщины расширились зрачки. С криком она, сама не понимая, что делает, махнула рукой на Розу, и девушку отбросило взрывной волной. Такой сильной, что девушка пробила собой две машины и выбила дверь библиотеки. Послышался звук падающих книг…
========== Принц Нил ==========
Комментарий к Принц Нил
* - Сонет 90. У. Шекспир
** - Группа Фристайл - Наша первая любовь
*** - Группа Фристайл - Пять тюльпанов
**** - Ария Кристины (мюзикл “Призрак Оперы”)
Ошеломленные и напуганные Румпель, Белль, Реджина, Эмма, Генри, Крюк, Джекил, Принц и Белоснежка бросились к библиотеке. Удар такой силы мог запросто убить человека. Красавица это понимала, поэтому боялась даже смотреть, как ее дочь лежит на полу библиотеки, истекая кровью или корчась от боли. Румпель, Эмма и Реджина могли ее спасти, если… еще не слишком поздно.
«Как… как я это сделала?» — крутилось у будущей мамы в голове. Она не могла понять, что за сила вдруг вскипела у нее в жилах, но что пугало ее еще больше — она не была Красавице чужой, инородной. Неужели это влияние Румпеля? Неужели долгое пребывание в Темном замке рядом с его хозяином и его магией накопило внутри женщины небольшое количество силы? А теперь, в момент опасности, она высвободилась…