— Я знаю, мой милый, — лорд склонился к манящим розовым губам и прикоснулся к ним своими, — знаю, мой дорогой. Если бы я только встретил тебя раньше, — Геллерт опустил голову и уткнулся носом в изгиб шеи своего возлюбленного. Он тяжело вздохнул, вспоминая о самой большой ошибке своей жизни. Появись Альбус раньше, Гриндевальд никогда бы не продал свою душу за такую ничтожную вещь как молодость, по крайней мере, теперь она казалась именно такой, ведь сейчас хотелось прожить с этим человеком всю свою жизнь, состариться вместе и умереть в один день, как в сказке.
Они смотрели друг на друга завороженно, с безграничной любовью. Альбус так боялся, что их время закончено, портрет написан, а значит ему придётся вернуться домой. Он хотел спросить, что будет дальше, но слова застряли где-то в горле, не имея возможности быть произнесенными. Острая боль в области груди пронзила с такой силой, что художник стал задыхаться. Дамблдор схватился за горло и захрипел, в попытке откашляться.
— Альбус, что такое? — Гриндевальд встрепенулся и склонился над бьющимся в агонии юношей. — Кто-нибудь! На помощь! — заорал во всю глотку лорд.
На его вопли сбежался весь дом, содрогающийся от данного зрелища. Служанки все до одной стояли, прикрывая лица ладонями и бледнея с каждым мгновением, почти теряя сознание.
— Вызовите врача! Немедленно! — взревел Гелл, поднимая на руки портретиста, который начал захлебывался в собственной крови.
Кашель не переставал мучить его. С каждым новым вздохом, который приносил ему неимоверно адскую боль, он выплевывал очень много крови. Казалось, что он выхаркивает свои лёгкие. Его розовые пухленькие губки, окрасились в ярко алый оттенок, так же, как шея и грудь, по которой стекали сгустки жидкости.
Одна из служанок, привалившись к стене, медленно оседала на пол без сознания, а другая начала кричать, падая на колени. Кто-то побежал за врачом, а кто-то махал платком над бедной женщиной, лежащей в беспамятстве. Геллерт аккуратно положил мальчика на диван в той самой гостиной и накрыл шерстяным покрывалом, а сам приземлился на колени перед Альбусом, сжимая его ладонь.
— Господи, прошу, не дай ему умереть, — шептал лорд, но понимал, как это жалко, ведь от бога он был отлучен, как ему казалось.
Каждую минуту Гриндевальд спрашивал дворецкого, как скоро приедет лекарь, на что получил неопределённый ответ. Альбус перестал кашлять, но глаза его были закрыты и на зов лорда он не отвечал. На мгновение Геллерту показалось, что тот не дышит и он замер, наклоняясь к груди, чтобы услышать стук сердца. Оно билось, но медленно и тихо, едва различимо, пропуская некоторые удары, от чего сердце слушателя билось сильнее.
Врач приехал только через полчаса, которые показались для Гриндевальда вечностью. Он даже не успел до конца одеться, только штаны натянул и побежал встречать доктора. Буквально на бегу мужчина попытался все рассказать и описать в подробностях врачу до того, как они добрались до больного.
— Мистер Гриндевальд, я попрошу вас оставить меня наедине с больным. Как только будут новости я сразу вам сообщу.
Геллерт хотел возразить, но врач поднял руку вверх, давая понять, что не намерен продолжать разговор и закрыл дверь перед самым носом лорда. Теперь плохо стало хозяину дома. Он сполз по стене на пол, потирая ладонями лицо и скрывая его в коленях. Несколько слуг стояли при нем и следили за его состоянием, постоянно предлагая, то воды, то чего-нибудь ещё, на что он грозно рычал и прогонял их прочь. Мужчина вжимался ухом в стену, которая отделяла его от Ала, в попытке услышать хоть что-то, правда безрезультатно.
Двери со скрежетом отворились, когда Гриндевальд почти заснул на полу. Врач мрачно посмотрел на лорда и набрал в лёгкие побольше воздуха, ведь говорить ему нужно было много.
— Мне жаль, мистер Гриндевальд. Ваш друг очень болен. У него туберкулёз и я никогда прежде не видел такой прогрессирующей его формы, — мужчина средних лет защелкнул застежку на своём портфеле и убрал его за спину.
— Но вы можете что-то сделать? — почти плача, с надеждой спросил Гелл, смотря на лекаря снизу вверх.
— Я дал ему лекарства, и он проспит до завтра. Это очень необычно. Вы сказали, что не замечали кашля прежде у вашего друга, но даже будь он болен до приезда сюда, перейти от первой стадии до последней за пару дней невозможно.
— Что это вообще значит? — лорд поднялся на ноги и сжал кулаки.
— Это значит, что вам стоит попрощаться.
Комментарий к И гаснет свет…
Фото под главушку:
https://vk.com/vandabondrill?w=wall-178040424_95
========== Жизнь за жизнь. ==========
Геллерт заперся в своей спальне, отсылая каждого, кто приходил справиться о его здоровье. Кажется, лорд заплакал впервые после смерти родителей. Голова гудела и тысячи мыслей разрывали её.
— Так не должно быть, — шептал мужчина, переходя на крик, — Почему?
Он лежал на ковре в центре комнаты прижав колени к груди и обхватив их руками. Словно острый клинок медленно разрезал его сердце на две равные части, а душа все ещё принадлежащая ему, горела. Внезапная тёмная мысль, промелькнувшая в пораженном разуме, оказалась единственным решением.
— К черту! — он поднялся, набрав в лёгкие побольше воздуха, выпрямив спину и закрыв глаза. — Где бы ты ни был Мефистофель, я вызываю тебя. Явись мне!
Гриндевальд замолчал и замер в ожидании, но ничего не произошло. Он попытался ещё раз и ещё, но ответом была лишь тишина. Сам Дьявол проигнорировал Геллерта. Лорд подлетел к тумбе, на которой стоял светильник и, рванув его на себя, разбил о противоположную стену. Сорвав с кровати одеяло и простынь, лорд наклонился и упал на голую постель, закрывая глаза, которые жгло от нескончаемых слез.
— Для вечно молодого ты выглядишь слишком жалко, — низкий пронзительный голос гостя, пришедшего с опозданием, прозвучал в другом конце спальни.
Гриндевальд вскочил от испуга и чуть не свалился с кровати. Мужчина, явившийся ему во сне в первый раз, сейчас стоял и смеялся над беспомощным видом лорда. Пронзительный взгляд чёрных глаз заставлял ужаснуться. Длинные тёмные волосы покрывали плечи и спускались до самого пояса, извиваясь словно змеи. Гелл готов был поклясться, что в прошлую их встречу дьявол выглядел старее лет на двадцать, но сейчас он был также молод, как и сам лорд.
— Спаси Альбуса, художника, написавшего мой портрет, — подходя все ближе к Мефистофелю, умолял мужчина.
— Не могу, — дьявол заложил руки за спину и прошёлся по комнате с оценивающим взглядом.
— Почему? — Гриндевальд схватил длинный рукав плаща Сатаны, но его руку словно обожгло и он отскочил.
— Такова плата, — он пошёл дальше, будто не замечая хозяина дома.
— Что? Какая ещё плата? — возмущённо развёл руками Гелл.
— Его жизнь — это плата за твою молодость, — рявкнул Мефистофель.
— Я не понимаю.
— Какие же вы люди все глупые, все до одного, — дьявол закатил глаза и вздохнул, наконец оборачиваясь к лорду. — У всего есть своя цена. Ты хотел молодость, а портрет забирает её у художника и отдаёт тебе. Не думал ведь ты, что она берётся откуда-то с небес? В этом мире все можно получить лишь равным обменом.
— Но я уже заплатил! Я отдал свою душу! — Гриндевальд кричал настолько громко, что его голос охрип.
— Ты заплатил мне за совершение сделки, я ведь не благотворительностью здесь занимаюсь, должен и я получить хоть малую долю.
— Малую долю? — лорд ещё никогда в жизни не был так зол, взбешен, растерян и унижен одновременно. — Ты не сказал, что ценой моего желания будет чья-то жизнь.
— А разве для такого как ты важна чья-то жизнь? — Мефистофель ткнул длинным пальцем в грудь Геллерта. — Вы, люди, все гнилые изнутри, вы чудовища, но во всем вините меня, Дьявола, так вот, дорогой мой, ты заслужил то, что имеешь.
Ноги Гриндевальда превратились в камень, руками он стал нащупывать опору, но не нашёл её и упал.
— Прошу, — проскулил мужчина, потирая ушибленную часть тела. — Я все сделаю.
— Тебе это не под силу, — ухмыляясь, проговорил сатана.
— Что угодно, — сквозь слезы пролепетал лорд.
— Пусть будет так, — он сделал вид, что слова даются с трудом и присел на корточки, рядом с Геллертом. — Жизнь за жизнь. Умрёшь ты и он будет жить. Уничтожь свой портрет и проклятие отменится.
По коже прошёлся мороз, а тело, кажется, вот-вот забьётся в судорогах. Оскал был последним подарком от Мефистофеля, после чего он испарился.
========== Я до тебя не жил ==========
Геллерту понадобилось не так много времени, чтобы принять решение. Собрав в себе всю мужественность, он направился в свой кабинет, чтобы написать письмо. Руки тряслись и перо, обмоченное в чернила, оставляло кляксы повсюду. Он испортил уже целую стопку бумаг, скомканных и раскиданных по всей комнате. Очередной провал и лорд со злостью стукнул кулаком по столу. Мыслей было так много и с чего начать Гриндевальд не знал.
«Дорогой Альбус, я пишу это потому, что хочу, чтобы ты знал всю правду, знал меня настоящего, знал то чудовище, которое полюбил. Из-за меня ты сейчас лежишь прикованный к постели и умираешь.
Я продал свою душу за молодость, которую получил с твоей помощью. Портрет, самый прекрасный из всех, что я видел, — это ключ к моему проклятью. Я не знал, что ценой моей глупости станет твоя жизнь, клянусь тебе, не знал. Эта картина должна была стареть вместо меня, но для этого нужно отнять чужую жизнь и жертвой оказался ты.
Знаю, мне нет прощенья, но я хотя-бы исправлю то, что натворил. Ты будешь жить и, я прошу, исполни мою последнюю волю:
Живи самой полной и счастливой жизнью, никогда не вспоминая обо мне.
После того, как встретил тебя, я понял, что раньше и не жил. Хоть это был и короткий срок знакомства, но прежде я никогда не чувствовал ничего подобного. Твоя улыбка навсегда останется моим самым счастливым воспоминанием и после смерти я буду её видеть даже в аду.
Я люблю тебя Альбус и моё сердце всегда будет твоим»
Гриндевальд с трудом дописал эти строки и это легко можно было понять по тому, как промокла бумага от его слез. Немного успокоившись, лорд вложил лист в конверт и запечатал его печатью своего фамильного герба. Мужчина просидел обездвижено, держа в руках письмо около получаса, а после подозвал к себе дворецкого, объясняя, что от него требуется.
Служащий лорду человек, смотрел на хозяина с ужасом, плещущимся в глазах. Сколько бы безумных просьб прежде не получал дворецкий, эта была самой дикой. Не в его силах отговорить юного Геллерта, хотя видит Бог, он пытался.
Гриндевальд снова остался один и ему это было необходимо, провести последние минуты в одиночестве. Мысленно попрощавшись с родными стенами дома, он покинул кабинет и направился к Альбусу, чтобы последний раз взглянуть на него.
Такой невинный и бледный, художник по-прежнему лежал на диване, словно мертвый. Геллерт опустился к нему, касаясь белой кожи плеча, легонько проводя по ней пальцами.
— Как же ты прекрасен, — на выдохе произнёс лорд.
Горячие губы прикоснулись к ледяному лбу, запечатляя прощальный поцелуй. Ему так не хотелось уходить, оставлять любимого, но позволить Алу умереть было бы кощунством.
Гриндевальд подошёл к портрету и накрыв его куском ткани, валяющейся на полу, унёс в свою спальню.
Рука, держащая нож, все никак не могла подняться, чтобы нанести первый разрез, она словно стала тяжёлым куском стали. Лорд сжал зубы до скрежета и полоснул картину, разделывая её, как человеческую тушу, причём, свою собственную. Раны нанесённые портрету, стали смертельными, оказавшись на теле мужчины. Кровь, хлещущая из порезов, медленно растеклась по полу, заливая мелкие щели между досками, а некогда прекрасное лицо Геллерта Гриндевальда покрылось морщинами и иссохло.
Комментарий к Я до тебя не жил
Фотографии под главу:
https://vk.com/wall-178040424_118
========== Любить слишком больно. ==========
Альбус открыл глаза и их сразу пронзил яркий свет из распахнутых настежь штор. Почему он тут лежит, юноша не знал. Всё, что он помнил — это как руки лорда ласкают его. Теплое дыхание, согревающее каждую клеточку тела и пьянящий запах. Дамблдор отбросил покрывало и обнаружил себя голым. Где-то на полу валялись разбросанные им вещи, что вызывало улыбку на губах, вновь возвращая к воспоминаниям. Наклонившись к штанам, юноша заметил несколько капель крови, но не придал этому большого значения и наспех натянул их на себя.
Портретист медленно бродил по замку, изучая каждый новый уголок, но не это было его целью. Ноги сами привели парня к спальне лорда, в которую он вошёл без стука. Глаза художника расширились и потемнели от увиденного. Весь пол и ковёр залит кровью, хотя было заметно, что следы старались убрать или оттереть. Из-за кровати виднелся край деревянной рамки, к которой и подошёл Ал. Грудь сжали в тиски, а все внутри заледенело, когда перед его взором предстал портрет, точнее, то, что от него осталось.
— Мистер Дамблдор, — позвал голос, до смерти напугавший его.
Юноша подскочил и ухватился за сердце. На пороге стоял дворецкий с мрачным видом.
— Чччто здесь произошло? — дрожащим шёпотом произнёс парень.
— Держите, — мужчина подошёл к испуганному подростку и вручил конверт.
— Снова письма? Объясните же! — вскрикнул Ал, но конверт принял.
— Лорд дал строгие указания, чтобы после его смерти это попало к вам.
Смерти, смерти, смерти, смерти, смерти, смерти, смер… Слово, как мантра, гудело в голове Дамблдора. Его сознание не могло просто взять и принять эту информацию. Юноша истерично засмеялся.
— Это розыгрыш? Шутка? — с некой надеждой он посмотрел на дворецкого, — Скажите, что шутите, не молчите! — художник перешёл на рев и ухватился руками за воротник сюртука мужчины.
— Мне жаль, Геллерт Гриндевальд скончался вчера днем.
— Где, где его тело? Я должен увидеть, — портретист стал трясти ни в чем неповинного дворецкого.
— Это невозможно, лорд приказал не пускать вас к…
— Хватит! Хватит! Я не вынесу этого! — Альбус разжал кулаки, сжимающие плотную ткань и сполз на шкуру, насквозь пропитанную уже засохшей кровью его любимого. — Оставьте меня.
Мужчина не стал спорить, да и вынести общество юного портретиста ему было не под силу. Дамблдор ещё очень долго смотрел на конверт с красной печатью на нем. Он поднёс письмо к губам, чтобы оставить поцелуй, но ощутил аромат лорда, отчего больше не мог сдерживать слезы. Они, словно осколки кристаллов, скатывались с ресниц на щеки. Со всей нежностью и осторожностью, Альбус распечатал конверт, вынимая бежевый, аккуратно сложенный, лист.
«Дорогой Альбус», — уже на этих строках юноше стало дурно. Читать это было просто невозможно, но плакать он стал ещё сильнее, когда заметил маленькие высохшие капли на бумаге — слезы Геллерта.
Глаза скользили по тексту, перечитывая вновь и вновь, дыхание давно перехватило и парень едва ли дышал, но он даже не заметил — с такой внимательность читалось письмо.
«Людей любить слишком больно. Путь, по которому я шел, — бесповоротен. Я отказался от друзей, я отказался от подруг, потому что не хотел страдать, потому что не в силах выдержать предательство любви, потому что я несчастлив. Встретив тебя, я наплевал на все принципы, которых придерживался, и ни секунды не жалею об этом»
Дамблдор захлебывался, истерика и шок заменили все существующие в нем до этого эмоции. Невозможно поверить и принять то, что человек, с которым он был так счастлив и с которым думалось, он проведёт всю жизнь, умер. Ал простит Геллерта за все, что угодно, лишь бы он оказался тут, рядом, и поцеловал его снова.
На улице было довольно холодно для февраля месяца, но юношу это абсолютно не волновало. В одних штанах и без рубашки, он бежал по земле босыми ногами, с письмом скомканным в ладони. Бежал, не останавливаясь и не обращая внимания на прохожих, которые с ужасом наблюдали за ним, как за сумасшедшим. Слезы мешали, но он знал дорогу и смог бы добраться туда с закрытыми глазами.