Олег сел в салон таксиверта осторожно, прощупывая взглядом уплотнение света внутри. Шесть пар глаз через его тайл, встроенный во лбу, прочесывали внутреннее пространство такси вместе с ним. Напрасно. Ядовитая желчь разряженного воздуха ничем особенно не отличалась от наружной, видимо герметичность транспортной жестянки давно была утрачена.
- Устаревшая верта, третьего поколения, - по телепорту констатировал брат, но Олег и сам уже понял это.
Стеклянная дверь с сиплым скрипом опустилась. Олег поморщился, - искореженность звуков саднила ему слух.
- Цель. Маршрута. Скорость. Уровень.
От металлического голоса автопилота Олега скривило еще больше. Он потрогал тайл во лбу, собираясь поменять громкость приема с чуткого на умеренный, но кто-то из братьев уже позаботился об этом - в уши легла мягкая тишина и Олег почти сразу услышал Ее.
- Опять льется? - участливо спросил третий.
- Да... звучит также, но тональностью выше.
- Цель. Маршрута. Скорость. Уровень. - однотонно затвердил пилот.
- Прямо. Медленно. Уровень второй. Скажу потом как дальше.
Что-то неуверенное прошелестело в ответ из динамика, но вирт с места тронулся. На автокаде второго уровня окна салона облепили рекламные мухи. Олег опустил зеркальные шторки в правом стекле очков (у живого глаза), посмотрев на мух механическим, - они мгновенно потеряли к нему интерес, перелетев к виртам рядом плывущим.
Олег расслабился. Прислушался к журчащим звукам, они как будто рвались на свет, но что-то им мешало вылиться . Олегу казалось, что он научился управлять звучанием внутри, что он нащупал в своем сознании резонатор и музыка стала звучать в разном состоянии его тела по разному. Ошибался. Звук был живым, действенным, но лился из глубинных рек подсознания, во входы которого у него ключей не было. Вахберт говорил, что звучание подсознательного в нем подлинно человеческое, тем выделяя его среди братьев - считал Олега седьмого лучшим образцом модели.
Братья музыки не слышали... Страх, что эти чистые звуки во внутренней тишине перекроют посторонние шумы от их (чужого) сознания держал его в напряжении. И братьев тоже. Они были связаны невидимыми нитями, - ощущения, приобретенные одним, тут же передавались другим по каналам телепортов. С моделями другой марки такой связи не было.
Клонирование человека законодательством было запрещено, но фактически комитет поощрял новые разработки, преследуя законом только модов "незаполненных генетически" на сто процентов. "Модели и всякого рода интерпретации оригинала, живущие с людьми, даже подтвержденные документально, - на деле не есть еще истинно живущие и не будут таковыми, пока не заполнен генетический код до краев" - таков вердикт комитета.
Неожиданно заквохтала трансляция радиовещания. Олег и раньше замечал, что способен своей мыслью провоцировать включение электронной техники.
"Артур Вахберт заявил на выставленный комитетом по охране генетической неприкосновенности человека мораторий..."
- Громче.
Автопилот повысил громкость радиовещания, но тут же, как проснувшийся, затрындел:
- Цель. Маршрута. Скорость. Уровень.
- Прямо и молча, если не заткнешься, перейду к другому, более продвинутому и новому.
Пилот замолк, даже не прошелестев в ответ ничего, напротив, - услужливо отмотал трансляцию на начало. Вахберт говорил долго, витиевато, хитро переплетая и перевирая факты, путая даты отсрочек изъятий и траления, рассуждал домыслами о вымирании вида "человек", выдвигая свои предположения о случившемся; и опять возвращался к своим обещаниям утилизировать все неудавшиеся образцы. Из всей его речи братьям было понятно, что спасения им ждать неоткуда - родной отец их предал. Олег второй заплакал. Третий гладил второго утешениями. Четвертый отключился от трансляции сразу же - при первых словах. Сыновнего благочестия у него к Артуру не было, да и Вахберт четвертого считал самым неудачным проектом. "Душа в душу вышел мод, - не жилец!"
Артур наделял свои модели сонаром, трансплантируя в ствол мозга эпифиз дельфина, получая "образцы" способные к эхолокации. Вахберт был сторонником модифицирования человеческих качеств в другие, равные чистой природной красоте, без "домысливания", процарапанного резцом человечества. Вся история вида "человек" с его диктатом собственного видения вела к тому, чтоб умозрительно дорисовать невидимую часть айсберга своего высшего благополучия. Не задумывались - часть эта подводная далеко внизу и высшей быть не может. "Подводное" и погубило человека, - вырождается. Затронули генетические коды, занесли в генотип ботический вирус, прокатилась волна эпидемий по планете. Те, кто побогаче - мигрировали на орбитальные станции-города, но и там злобствует вирус.
Трансляция выступления Артура Вахберта внезапно переключилась на новостной канал, видимо подвинутая мыслью Олега о глобальных проблемах планеты. Диктор сообщил радостную весть о возвращении космоиспытателей из галактики Боде. Собранные артефакты...
- Направо над набережной, - одновременно выкрикнули три брата, пятый добавил, - вниз, на самый нижней уровень, иначе пропустите.
Олег и сам услышал излучатель, пульсирующий теплом "родного". Теперь он его не только слышал, но и чувствовал вибрацию воздуха всем своим телом. Повторив приказ о направлении пилоту, он напрягся, подавшись вперед, слушая музыку, которая стала сочиться ясней, явственней.
И вдруг... к музыке прибавились слова... Они были как музыка, также лились, - текучие, живые, облущенные от обыденных представлений, больше похожие на космические отзвуки:
"Тени минувшего, счастья уснувшего - снова как призраки встают предо мной..."
- Налево, дом с внутренним двором. Арка, увитая плющом, - взволнованно прошептал пятый, - смотрите, там же свет электрический в окнах!
Олег жестом остановил таксивирта, - к дому подъезжать вовсе нет надобности. Выдвинулась панель с телескопическим щупом. Олег снял очки, предъявив ему живой глаз. Пилот проскворчал:
- С. Какого. Счета. Списывать.
- С какого тебе удобно, Кайл17? - маленький подхалимаж был хитростью, Олег не знал о банковских счетах оригинала. Сказать по правде, братьям кроме имени вообще ничего об оригинале известно не было, но каждый из них чувствовал в себе оставленный в наследство характер, манеру говорить с иронией, философствуя, а иногда ёрничая.
- Швейцарский. 7861v. Олег Войновски
- Верно, Кайл17. Возьми себе чаевых 20%.
- Запрещено. Сэр.
- Я разрешаю.
Олег уже выбрался наружу и шел к арке, а пилот что-то еще скворчал, но он его не слышал, - внутри пели слова об уснувшем счастье, волнующе и томно. Прежде Олег не испытывал подобных волнений. Четвертый как-то обнял его в порыве чувств и заплакал в плечо. "Брат, я верю в тебя, родной!" Олег от объятия отстранился, отвечал словами сухой дистанцированности, отвлечённости и овнешнённости - никаких родственных чувств близости к братьям у него не было, только тактильная, объединенная сетью телепорта. А сейчас взволнованно подумал: "Доверие... не суть ли привязанности?"
На входной двери домофонная панель. Олег поднес к экрану самый удачный палец с четким отпечатком , встряхнул гривой волос - закрыв тайл на лбу. Но в этом надобности не случилось. Экран его уже идентифицировал.
- Мистер Войновски. Задолженность. Свет. Вода. Промикс-сеть. - в трансляторе что-то запищало, и через длинную паузу, пока Олег обдумывал, что ответить, включилось другое табло - сбоку.
- Дворецкий Карл пятый приветствует вас, мистер Войновски.
- Карл! Привет дружище! Долги оплачу прямо сейчас, - нет проблем!
Сразу же выдвинулся телескопический глаз, Олег, прищурив свой искусственный вытаращился живым в его зрачок и выпалил счет швейцарского. Карл медлил. "Такая же устаревшая железка, как Кайл17" - подумал Олег.
- Двери поставили новые, лифты поменяли, еще дополнительные услуги...
- Я не возражаю, снимай, можешь вперед на два года, - вот пройдоха, вымогатель! Но добавил для достоверности, - меня долго не будет, я опять в экспедицию улечу.
Дверь щелкнула и открылась. В холле автоматически включился свет.
- Восьмой этаж. Лифт на девятый не идет.
"Удачно ценная информация", - думал Олег, поднимаясь по узкой лестнице в мансарду. На площадке - две квартиры. Он остановился в замешательстве, не зная как поступить дальше. Вдруг, дверь справа приоткрылась и в щель высунулась старческая мордашка.
- Олег! Это вы, дорогой?!
- Добрый ээ... вечер, мисс...
- Как давно вас не было! Боже... а вы совсем не изменились!
- Время на галактике Боде идет вспять...
- Вы участвовали в этой экспедиции?! Как я сразу не догадалась! Сейчас, милый, подождите, я открою. Ведь сменили все двери и замки! А я убирала, как вы просили! Чисто, и постель всегда свежую перестилаю! - она засеменила внутрь, слышно было, как что-то ищет в шкафчике. Потом вышла с пластиковой картой, провела по двери зигзагом - вслед ее движениям загорался неоновый свет за обшивкой внутри. Дверь открылась, старушка что-то еще лепетала о тайнах Боде, но он ее уже не слушал. Из приоткрытого пространства на него пахнуло такой теплой музыкой, что уши загорелись жаром. Она волновала невероятно, - то замирая в странной полу-позиции между замедлением и взлетом, то разжигала желание (возможно, иллюзорное) совершить бросок в нечто ещё неведомое, ещё только предчувствуемое, но как будто бы показавшееся уже на горизонте...
- Ищи в ванной комнате, - торопил третий, - волосы на расческе, носовые платки - лучше всего. На крайняк - грязные носки. Времени осталось чуть больше часа! Куда ты пошел?..
- Нет. Старушенция все перестирала. Здесь все стерильно, - Олег открывал ящики в письменном столе с волнующим предчувствием, повинуясь какому-то странному посылу. И вот, - в углу блеснуло. Круглый металлический футляр. Нажал на кнопку сбоку, крышечка открылась... Часы!
И вдруг они запели: "Тени минувшего, счастья уснувшего..."
Оторопь связала его тело. В сознание доносились слова - братья наперебой выдавали инфо о том, что брегет древний, модифицированный уже в 21 веке, но он их не слушал. Откинув голову на спинку кресла, закрыл глаза, боясь расплескать тесное время, вслушивался в его звуки. Это было похоже на потерю сознания... Человеческого! Его захлестнула такая волна звуков и отзвуков, что потерялась связь с миром существующим и отсчетом времени. Часы. Неслучайно они явились хранителями родного. Безвременного.
Отблеск синих волн его ослепил. Низкое небо пряталось в бликах воды, мохнатые облака шли стадом, сливаясь с барашками волн. Он, близорукий, желал рассмотреть каждое облако над облаком, а в просветах каждую пядь земли. Родной земли. Вспарил высоко, - душой ли? Телом? И все смотрел, впитывал. Квадратики полей, ленты рек, шапки лесов и морское безбрежье. Чувствовал и осознавал себя частью чего-то очень важного, - возрадовался, что подаренная ему жизнь удивительна, - прочувствовал, испытав как ребенок щенячий восторг. Человеческий!
Музыка спустилась на нижние тона и он спустился с облаков восторга. Немного успокоился, осмотрелся. На берегу - беседка, увитая плющом, женщина в шляпке с вуалью цвета айвори. Локоны светлых волос падают на плечи. Протягивает к нему руки, и что-то говорит, - ласковое, нежное...
Сердце еще билось, волнение не утихало, когда музыка отзвучала. Олег закрыл крышку, и только тогда заметил другую, на оборотной стороне. Она открылась бесшумно, никакая музыка не вылилась оттуда, но в ладонь упала светлая прядка - маленький локон с завитком.
- Ах... - вырвался из груди вздох и защемило где-то под ребром, в глазу замутилась слеза, - мама, мамочка...
Братья плакали, обнимая друг друга, не стыдясь своих слез.