Девушка поторопилась подняться. Все-таки неловко получилось. С ее везучестью вряд ли она походила на спящую красавицу, скорее всего, обвисла на руках, как мокрая тряпка, да еще наверняка и рот открылся.
– Вы нездоровы? – осведомился напарник.
Естественно, он и предположить не мог, что такой опытный следователь, как Ива Талива, до смерти испугается мертвеца. Что делать? Подтвердить, что больна? Кто знает, какие тут у них порядки. Вдруг он потребует, чтобы она обследовалась. Что за медицина? Возьмут и найдут что-нибудь и запрут в больнице. И она сказала скорбно:
– Спасибо, я здорова. Просто сколько лет работаю, а до сих пор не могу привыкнуть к подобной жестокости.
– Как же Вы в полиции с таким чувствительным сердцем?
– Кто-то должен бороться со злом, – вздохнула Марта. – А я вижу в этом смысл своей жизни.
Ну, и загнула: глупо и напыщенно. Хорошо, хоть Эрин не смеется.
– Ладно, – сказал он, – криминалисты тут все закончат. А мы поговорим с вдовой.
Хозяйки нигде не было видно. Через распахнутые двери дома откуда-то из глубины лился слабый свет.
– Можно войти? – крикнул Эрин в проем.
И не получив утвердительного ответа, они все-таки спустились вниз.
Жилище состояло из одного, но просторного помещения. Стены и потолок земляные, пол весь устлан плоскими камнями. Мебели было совсем мало: грубо сколоченная кровать в глубине, неуклюжий стол в центре, два огромных сундука, да два громоздких стула – вот, пожалуй, и все.
Гномиха сидела на кровати, низко опустив голову. Эрин представился сам и представил Марту, потом попросил разрешения сесть. Женщина в ответ лишь слабо пожала плечами. Молодой человек установил стулья напротив нее, на один сел сам, на другой жестом предложил сесть напарнице и сказал:
– Люша, необходимо, чтобы Вы ответили на несколько наших вопросов.
Не сразу женщина подняла глаза, но это было согласие.
– Итак, – следователь извлек из сумки-планшетки блокнот, – как вы сообщили в звонке, убитый Кукис Дукис, рожденный, – он глянул в свои записи, – 76 числа, первого сезона 154 года – Ваш муж?
У гномихи жалко сморщилось лицо, и две крупные слезы упали на бороду, но она быстро взяла себя в руки и подтвердила.
– Расскажите, когда и при каких обстоятельствах Вы обнаружили тело? – попросил Эрин. – Подождите, минуточку, – тут же добавил он и снова полез в сумку.
Он вытащил плоскую закрытую баночку, в которой шевелился большой черный червь, протянул Марте вместе с блокнотом и сказал:
– Записывайте, пожалуйста.
Девушку передернуло. Это не бабочка, не улитка и даже не жаба, это намного хуже. Червей Марта боялась всерьез, до полуобморочного состояния. Но нельзя же говорить об этом. Что можно подумать о человеке, который боится обыкновенных ручек и карандашей? К тому же она просто не знает, как это делается. Ручка и карандаш твердые, а червяк мягкий и гибкий. Бр-р! Пауза затягивалась, надо было что-то решать. Девушка подняла на напарника умоляющий взгляд:
– Слушай, Эрин, а давай ты сам. Ну, правда, я писать терпеть не могу.
Молодой человек изумился такой наглости, но настаивать не стал. Марта понимала, что он в очередной раз «поблагодарил» небо и начальство за такого «бесценного» сотрудника, но она ничего с собой поделать не могла.
Напарник открыл баночку, достал червя, который тут же вытянулся в струнку и стал похож на обычную шариковую ручку. Эрин и писать им стал как ручкой. О том же, что у червя было вместо чернил, Марта и думать не хотела.
– Вчера мы поужинали в одиннадцать, – начала рассказывать гномиха, когда следователь был готов записывать. – Кукис отправился в сарай, а я помыла посуду и легла спать.
– Он всегда так поздно ходил в сарай или это было необычно? – поинтересовался Эрин.
– Всегда. Возвращался за полночь, когда я уже спала. А тут утром смотрю – он не ночевал дома. Я к сараю – дверь открыта. Я раз его покричала – тишина, думаю, может, уснул. Минут через пять опять позвала. Потом опять. Когда он и в пятый раз не откликнулся, я спустилась, а там…
Люша закрыла лицо руками, вспомнив ужасную картину.
– Почему Вы звали так долго, не спустились сразу?
– Кукис запрещал мне входить с сарай. Говорил, это территория мужчины, чтоб бабьей ноги там не было.
– Расскажите о ваших отношениях, – попросил следователь.
– Он меня любил. Говорил, что когда-нибудь купит мне платья и украшения, как у Ижмы Крижмы, а я… – тут гномиха опять заплакала, из глаз ручьем полились слезы, которые терялись в бороде.
– А что Вы? – ухватился Эрин.
– Я в ответ плевала в него и желала сгинуть в мертвом болоте.
Когда Люша успокоилась, следователь продолжал:
– Кто такая Ижма Крижма?
– Жена Вуцина Руцина. Местные богачи, – зло ответила женщина. – Они на окраине живут, ни с кем знаться не хотят.
– Золотые шары в сарае ваши?
– Да. Кукис покупал их каждой весной. К Новому году и именинам они как раз созревали.
– А знаете ли Вы, что покупать и хранить незрелые золотые шары незаконно?
– Знаю, – вздохнула Люша. – Я Кукиса просила не делать этого, но он если что в голову себе заберет, то все, переубедить его невозможно. Говорил – незрелые намного дешевле.
– И опаснее, – заметил Эрин. – Мог ли кто-то желать зла Вашему мужу?
– Характер у него был непростой, по мелочам он с кем только не ссорился, но так чтоб убить… вряд ли.
– А друзья у него были?
– Нет, – вздохнула Люша.
– Вы говорили: накануне все было как обычно, – напомнил следователь, – а вообще в последнее время не изменилось ли поведение Вашего мужа? Не замечали ли Вы за ним что-нибудь странное, несвойственное ему?
– Пожалуй, да, – после недолгих раздумий ответила гномиха. – Вы знаете, носки. Ведь это наша жизнь, наш хлеб. Каждый гном за своими деревьями ухаживает, как за детьми малыми. А Кукис в последнее время стал как-то холодно к ним относиться. То полить забудет, то удобрить, а то и ветки обрезать ленится. И урожай собирать плохо стал. Сорвет на одном дереве носочек детского размера, а пару его на другом дереве прокараулит, да так, что второй носок вырастает таким огромным, что и у взрослых таких ног нет.
– А Вы не спрашивали его, почему так происходит?
– Спрашивала. И ругалась. А он только смеялся в ответ и говорил, чтоб я ни о чем не беспокоилась. Он, мол, знает, что делает и все будет хорошо.
– У меня пока все, – заключил Эрин. – У Вас, Ива, есть вопросы?
Марта все это время молчала, боясь ляпнуть что-нибудь невпопад. Но ведь это выглядит странно. Ей казалось, она как следователь обязательно должна о чем-нибудь спросить. Пусть это не поможет делу, главное, чтоб звучало уместно. Но вот о чем? О жизни и нравах гномов она не знала ничего. Более ли менее ясно вырисовывалась картина с золотыми шарами. «Это или традиционная праздничная еда, как рождественская индейка, или спиртное. Причем последнее более вероятно.» – решила девушка. А если она права в свих догадках, тогда вообще все ясно.
– Скажите, Люша, – осторожно начала она, – Ваш муж любил золотые шары?
– Да. Их все любят.
– И после них настроение сразу праздничное, и жизнь хороша. Правда?
– Конечно, – у женщины на лице даже промелькнуло подобие улыбки.
Пока догадка Марты подтверждалась, но надо бы еще проверить.
– Детям, я надеюсь, Вы их не даете? – строго спросила она.
– Нет, что Вы! – испугалась Люша.
Так и есть! Золотые шары – это не еда, это спиртное!
– Не злоупотреблял ли Ваш муж золотыми шарами? – продолжала девушка.
– Да, нет. Бахнет, как все, штучек сорок – пятьдесят в праздник и все.
– А какое количество он закупал их каждый год, Вам неизвестно, правильно я понимаю?
– Я и не спрашивала.
– А не бахал ли, как Вы выражаетесь, золотые шары Ваш муж не по праздникам? Скажем по вечерам?
– Я бы заметила, – растерялась гномиха.
– Но ведь он приходил, когда Вы уже спали, – резонно заметила Марта, – вы могли и не заметить. Так?
– Возможно.
– Ну что ж, лично мне все ясно.
– Вы знаете, кто убил моего мужа? – удивилась Люша.
– Почти. Но нужно еще кое-что проверить.
Тут и Эрин вытаращил на Марту глаза. Неужели, ее занесло? Просто так говорили сыщики в фильмах, которые она смотрела.
Распрощавшись, наконец, с Люшей, служители закона выбрались наверх. Гномий народ куда-то делся.
– Могу я услышать Вашу версию? – спросил Эрин.
Сначала Марта хотела сохранить интригу, но потом не выдержала.
– Налицо зависимость, – быстро заговорила она, понизив голос. – Этот Кукис в тайне от жены покупал по дешевке много-много золотых шаров. Каждый вечер он бахал их в сарае, может, один, а скорее всего с каким-нибудь приятелем. И вот однажды, употребив лишку этих золотых шаров, они что-то не поделили, и, вуаля, – убийство. Или жена застукала его и со злости пришибла. Вот и все! Дело раскрыто!
– Вы это сейчас серьезно?
– Ну, конечно, – горячилась Марта. – Подумай сам: в сарай жене запрещал ходить, возвращался, когда она спала, к носкам интерес утратил – тайная зависимость!
К ее предположениям Эрин отнесся очень скептически и даже с некоторым недоумением. «Ладно, ладно, – с обидой думала Марта, – посмеюсь я, когда ты окажешься в дураках!» Она даже решила, что ничего тогда не скажет, лишь посмотрит свысока, да улыбнется снисходительно.
Тут до их слуха донесся шум, и на дороге показался еще один экипаж, сопровождаемый толпой. Так вот куда делись гномы: они бегали встречать экспертов, которых вызвал Эрин. Экипаж представлял собой открытую двухместную коляску с большой свободной площадкой перед сиденьями. Возможно, это место предназначалось для перевозки грузов.
Экипаж остановился возле их кареты и оттуда вышли два человека: обычный мужчина и четырехглазая женщина. Они были одеты в одинаковые желтые халаты и в руках держали одинаковые желтые саквояжи. Войдя во двор Люши Труши, они тепло поздоровались с Эрином, тот познакомил их со своей напарницей.
– Унтий Мунтий – криминалист, – сказал Эрин Марте, указав на мужчину.
– Ариста Вриста – судмедэксперт, – представилась женщина.
Потом Эрин коротко ввел экспертов в курс дела и показал, где находится сарай.
– А мы теперь что будет делать? – поинтересовалась Марта, как только коллеги скрылись в подземелье.
– Как что? – удивился молодой человек. – Опрашивать местное население.
– Ах, ну да, ну да! – спохватилась она.
Далеко идти не пришлось, все гномы по-прежнему были здесь за забором. Сначала Эрин хотел поговорить с ближайшими соседями, и две толстые гномихи, жившие слева и справа от Люши и Кукиса, едва не подрались, решая к кому из них служители закона пойдут в первую очередь.
Молодой человек прекратил их спор, выбрав наугад, и гордая победительница торжественно проводила следователей в свой дом.
Фука Марука, так звали гномиху, чинно сидела на стуле в жилище, мало чем отличающемся от дома Люши и Кукиса. Тот же незамысловатый интерьер разнообразила лишь многоярусная кровать для пяти разновозрастных ребятишек. Ее муж Тепар Пепар, тощий лысый гном, пристроился рядом с женой.
– Я вам сейчас все-все расскажу, можете больше ни к кому не ходить, – уверенно заявила женщина.
Наверное, ее авторитет в деревне взлетел бы до небес, если бы полицейские поднялись наверх и известили о том, что Фука полностью просветила их и ни в чьих больше комментариях они не нуждаются. Увы, Эрин ее разочаровал.
– Мы обязаны опросить всех, кто может иметь отношение к делу, – сказал он.
– Как хотите! – обиделась было гномиха, но быстро простила, ведь сейчас слушали именно ее. – Кукис был ужасным человеком! – начала она. – Я бы на месте Люши слезинки не пролила из-за этого гоблина. Представляете, он утверждал, будто Тепар лысый оттого, что сам себе выдрал волосы в раскаянии, что женился на мне! Я скажу вам: он и Люшу обижал. Крепко обижал!
– Как именно? – уточнил Эрин. – Мог руку на нее поднять?
– А как же! Частенько горемычная с синяками ходила.
– Когда вы его видели в последний раз?
– Да вчера, перед ужином, около десяти. Он был в своем саду. Крикнул мне, что я дура набитая, а дети мои стручки недоразвитые, потому что я их плохо кормлю и вовремя спать не укладываю. Я ему ответила, что сам он пень трухлявый, раз своих детей не завел, так моих пусть не задевает.
– А потом?
– А потом мы пошли домой. Детей, в самом деле, пора было кормить и спать укладывать.
Фука подтвердила слова Люши о том, что друзей у Кукиса не было, и большего сообщить не могла. Это и неудивительно – гномы живут под землей, окон нет – и нарочно не подглядишь, и случайно не увидишь, что вокруг делается.
Соседи убитого с другой стороны ничего существенно нового и полезного для дела сообщить не сумели. Лишь пожаловались на то, будто их Кукис обижал тем, что уверял: хозяйка оттого такая низкорослая и кривоногая, что хозяин частенько бьет ее по голове лопатой, дабы не засматривалась на других гномов.
Золотыми шарами Эрин не интересовался, и Марте пришлось спрашивать о них самой. И хотя соседи о зависимости Кукиса не подозревали, девушка в правильности своей догадки не сомневалась.
Потом они долго ходили от двора ко двору, из дома в дом. И везде гномы рассказывали одно и то же, и всюду их встречала однообразная обстановка и одинаковые черно-белые носки. Марте порядком все надоело, как вдруг они вышли к высокому глухому забору.
– Участок Вуцина и Ижмы, – послышалось недоброе шипение в уже сильно поредевшей толпе гномов.
Эрин толкнул ворота, они были заперты. И вдруг кто-то как гаркнет сверху:
– Полицейские пришли из-за убийства Кукиса Дукиса!
Это было так неожиданно и громко, что Марта даже присела, прикрыв голову руками.
Оказалось, на воротах сидела и смотрела на них маленькая птичка. Судя по тому, что ее фраза, постепенно теряя слова, полетела вглубь участка, пернатая была не одна. Птички, как живой телефон, сообщили хозяевам о прибытии посетителей. Могли ли Вуцин и Ижма не знать, что в деревне работают стражи порядка? Вряд ли. Но Эрину и Марте пришлось ждать, пока после последнего вопля: «Полицейские! Кукис!» им откроют.
Наконец, ворота распахнулись, и следователей радушно приветствовала интересная гномиха. Ее белокурые волосы и борода были завиты локонами, мочки ушей оттягивали массивные серьги, на каждом пальце сверкало по перстню, от шеи до пупа ярусами свисали бусы, при каждом движении позвякивали на руках многочисленные браслеты. Ну точно новогодняя елка!
Участок тоже сильно отличался от тех, что они видели до сих пор. Аккуратные, обрамленные бордюрчиками дорожки вели к уютной беседке, увитым качелям и даже небольшому фонтанчику. Но уставшую от однообразия Марту больше поразило не это, а носки, висевшие на деревьях. Они были всевозможных цветов и оттенков, однотонные и с узорами.
Возле дверей дома их встречал дородный хозяин с красным улыбающимся лицом. На нем не было столько украшений, сколько на жене, но пуговицы жилета слепили глаза.
Комната, в которую пригласили полицейских, поражала нагромождением вещей. Видимо, хозяева ни в чем не знали меры. Стены от потолка до пола были увешаны картинками и зеркалами, от стульев, столиков, пуфиков, салфеточек, вазочек, статуэточек и другой всякой всячины пестрело в глазах.
Проложив замысловатый путь среди многочисленной мебели, хозяйка привела посетителей вглубь помещения и усадила на узкий диванчик. Марта обратила внимание, что кровати здесь не было, но имелась дверь в полу. Похоже, эта комната была гостиной, а спальня и кухня располагались глубже в земле.
Гномы устроились в креслах напротив гостей. На столике между ними стояло угощение. Марта обрадовалась, она давно проголодалась. Маленькие кусочки чего-то коричневого пахли так аппетитно и так соблазнительно выглядел зеленый напиток в запотевших стаканах, что рука потянулась сама.