Тот вдруг рассмеялся. Смех звучал довольно нервно и непривычно.
— Здесь нет попугаев. Ты еще не понял? Он специально ушел сюда умирать. Он знал. Я не понимаю, как у него вышло, но и остальную живность он разогнал отсюда. Ты говорил, он любил животных… — Гаутама помотал головой. — Любил животных. Идиот. Думаешь, сойдет для полиции? Я бы не поверил.
— Поехали отсюда, — сказал Алекс, прерывая его монолог, развернулся и пошагал обратно к машине.
Дорога обратно показалась куда короче. «Корвет» сиротливо примостился на обочине, рядом остановился какой-то изрядно потрепанный седан, но, когда водитель увидел Алекса, машина тут же с ревом умчалась. Алекс забрался на пассажирское сиденье. Его начала бить запоздалая дрожь. Адреналин.
Подошел Гаутама, сел за руль и зажмурился. Кажется, ему тоже было не ахти, но он тут же встряхнулся и завел мотор.
— Больше всего сейчас я хотел бы на пляж. Или в душ. Или чего-нибудь поесть. Ты точно собрался вести самостоятельно? — спросил Алекс.
— Поесть. Лучше всего чего-то сладкого. Особенности организма, — сказал Гаутама отрывисто. — Я могу вести машину, это не требует слишком сильной концентрации.
— Позер! — Алекс усмехнулся, вышел из машины и подошел с другой стороны. — Я вообще не понял, зачем этот твой героизм и категоричность. Мне не надо доказывать, что ты умеешь водить.
Кажется, Гаутама хотел поспорить, но не стал. Он перебрался на пассажирское и откинул спинку назад. Алекс сел за руль, развернул машину и поехал по уже знакомой дороге обратно. Интересно, блок-пост все еще там? Они их пропустят? Должны.
Блок-пост выпустил их без лишних разговоров, и Алекс погнал обратно к гостинице. Гаутама молчал. Так было даже лучше. Удобнее — не нужно ни поддерживать светскую беседу, ни выбирать, где остановиться, чтобы поесть. Да и ехалось вроде быстрее. Возможно, просто потому, что нервное напряжение не заставляло отсчитывать каждую секунду ожидания.
— Поедим в гостинице, — сказал Алекс. — Ты не возражаешь?
Гаутама покачал головой, потом сказал совершенно невпопад:
— Эмпатия — это нормально. Сочувствие — нормально. Выигрышный эволюционный ход. Ненависть — это тупик.
— Ненависть меня устраивает, — сказал Алекс и включил магнитолу. — Она мотивирует. Ненависть и хорошая память.
— Свет, прочь! — заорал из динамиков хриплый голос. — Здравствуй, ночь! За руку меня бери! В никуда со мной иди!
Нет уж, как-нибудь обойдемся без прогулок в никуда. Алекс выключил радио.
Гаутама вдруг улыбнулся — зло, зубасто и устало.
— Если ты когда-нибудь увидишь у кого-то такое же оружие, как у меня, — выдал он очередную не связанную с предыдущей фразу, — беги, пока цел, и побыстрее. И никогда им не верь, никогда.
— У меня всегда были проблемы с доверием, — ответил Алекс и выжал педаль акселератора.
========== Уровень С. Осипов и Ланчестер ==========
Спал Клайд плохо. Из-за отвратительно неудобной кушетки в Хабе или из-за Джека, который носился туда-сюда и шумел дверью — разницы никакой; часы на стене показывали пять утра. Клайд зевнул так широко, что заболела челюсть, поднялся и подошел к терминалу. Тишь да гладь. Крайчек, в отличие от него самого, мирно спал в своей камере, натянув кожанку на голову. Дохлые уивилы, которых они с Энди вчера, а может, и сегодня затаскивали в одну из дальних камер, лежали бессильной грудой, словно жертвы концлагеря. Неприятное зрелище — синие робы уивилов выглядели сейчас формой то ли телефонистов, то ли уборщиков; как будто Большой брат выбрал объектом своего внимания каких-то невинных пролов и ткнул в них пальцем. Классовый геноцид.
Клайд сдвинул показатели камер на второстепенные мониторы и вызвал сводку новостей. Переполох в провинции Хэбей. Правительство США закрыло границы и объявило чрезвычайное положение. Цунами у берегов Ньюфаундленда. Экстремальные шторма. Изменение донного рельефа: нефтяной танкер налетел на скалы там, где их в помине не было. Находились и хорошие новости: одна из крупных повстанческих группировок объединенной Кореи, грозившая доставить и взорвать «грязную» бомбу в районе Сеула, исчезла без следа.
Земля превратилась в площадку для игры. В мозаику или в паззл, сложно сказать. Кто-то без всякой системы вынимал фрагменты поверхности, заменяя их чем-то другим. С неизвестной целью.
А Разлом оставался закрытым и мертвым.
За спиной зашумело, Клайд резко обернулся, но это был всего лишь Джек, появившийся из-за дверей, ведущих в турагентство. Встрепанный, свежий, как огурчик, хотя на его лице, обычно веселом, застыла озабоченность.
— Вот! — Не тратя время на приветствия, Джек вытащил из кармана непонятный прибор, разложил его: выдвинул экран, развернул пульт, — и протянул эту внушительную штуку Клайду. — Биосканер. Каждый раз, когда я буду входить в Хаб, проверяй меня тщательней тщательного. При любой сомнительной ерунде убей меня, выбрось наружу и запечатай Хаб.
Клайд вытаращил глаза. Инопланетный сканер оказался еще и адски тяжелым, и он перехватил его поудобнее.
— Что?..
— Что слышал, — перебил его Джек. — Видишь, тут он включается. Начинай с головы. Ты поймешь, как он работает.
Клайд повернул довольно кустарно приляпанный к пульту рубильник и навел прибор на Джека.
— Почему я, а не Энди? — спросил он, глядя на строку показателей внизу экрана: пульс, температура тела по неизвестной шкале, еще что-то… Поймет он, как же.
Джек солнечно улыбнулся, стоя перед ним наизготовку.
— Я тебе не нравлюсь, — не задумываясь, ответил он, — и ты не станешь колебаться.
Клайд оторвал взгляд от экрана. Джек смотрел прямо ему в глаза и все так же лучезарно улыбался.
— Ты считаешь, что я смогу пристрелить тебя просто так, ага?
Злость нарастала постепенно, исподволь, сочилась по капле, как вода из протекающей трубы. Сканер выдавал новые и новые порции данных под медицинскими картинками костей и внутренностей в разрезе. Строчки ползли торопливо, пытаясь удрать с экрана.
Джек покачал головой.
— Нет. Но Энди точно не сможет.
— Он коп. Его тренировали стрелять в людей.
В ботинках Джека прятались обычные ноги. Наверное, доктор Эдди назвал бы все кости в его ступнях правильно. Клайду было плевать.
Джек перестал улыбаться.
— Мы слишком давно знакомы и работаем вместе. Энди, — с нажимом произнес он, — меня знает. Врачи не могут оперировать друзей и…
Клайд пожал плечами и повернул рубильник сканера. Ничего.
— Окей. Ты чист. Чего мне стоит ожидать, бомбу?
— Бомбу, жучки, что угодно, — быстро ответил Джек. Он ввел комбинацию, и круглая, тяжелая дверь, ведущая в основные помещения Хаба, откатилась в сторону. — Ты видел новости? Это, конечно, не так зрелищно, как говорящие хором дети, но от правительства можно ожидать чего угодно.
Он кивнул, приглашая идти следом, и пошагал по коридору. Проглотив вопрос про кофе, Клайд поспешил за Джеком.
— Что ты знаешь про Комитет? — спросил, не оборачиваясь, Джек.
Клайд нахмурился. Раньше можно было бы спросить мистера Смита, и он рассказал бы гораздо больше, чем стоило ожидать, но после смерти Сары Джейн мистера Смита забрал ЮНИТ; компьютеры же Торчвуда были обычными машинами, без намека на ИИ, даже прогностический модуль, построенный неизвестным компьютерным гением.
Но что-то о Комитете Клайд все-таки слышал. Как минимум вчера.
— Это инопланетная организация, пытающаяся контролировать Землю? — уточнил он и, кажется, попал в цель. Джек кивнул и остановился, повернувшись к Клайду лицом, прямо у лестницы, ведущей в главный зал. Он казался спокойным, но пальцы сжались на поручне перил до белизны крепко.
— Обеспечь запись в конференц-зале и подготовь короткий синопсис по Комитету, — сказал он. — Мы ждем делегацию. Их главному — кофе со сливками и сахаром, остальным подай черный. Они оценят. — Джек коротко рассмеялся и побежал вниз. Зал пустовал: Энди, наверное, спал где-нибудь, в одном из подсобных помещений. Или уехал по делам.
Сладкий кофе со сливками и черный. На сколько человек? Джек не сказал, но эспрессо заварить нетрудно. Сложнее будет с Комитетом… что можно упоминать? Уровень секретности?
Клайд уже собирался спросить об этом склонившегося над модулем Джека, но в тот момент раздался знакомый и тревожащий звук. Нежный стон. Песни несуществующих китов.
Джек вскинулся и завертел головой. Он тоже услышал и, кроме того, наверняка знал, что этот звук означает, в отличие от Клайда.
— Кофе, — сказал он, глядя в сторону. — Один со сливками, и… четыре черных.
Из-под галереи вышел человек в черном костюме. Редкие рыжеватые волосы, широкоплечий. Не тот, который таинственно появился в доме Крайчека и в Хабе ночью, хотя сверху Клайд мог видеть только его макушку.
— Ну привет, — сказал, широко и, кажется, счастливо улыбаясь, Джек. — Решил все-таки познакомить меня с семьей?
В зал вышли, как и стоило догадаться, еще четверо — трое женщин и один парень, тощий и совсем молодой, младше Клайда. Одна из женщин подняла голову, осматриваясь, и Клайд встретился взглядом со старой знакомой.
— Мария! — радостно воскликнул он.
Остальные тоже подняли головы, а Мария помахала ему. Вот, кстати, обувь! Но нет, никаких «лодочек» и узких юбок. На ней были «оксфорды» без каблуков и вполне удобный брючный костюм, черный, как китайская тушь.
— Привет, Клайд! — отозвалась она. — Зови меня «агент Эм», чтобы не нарушать протокол.
Джек бросил на Клайда выразительный взгляд и произнес, обращаясь к незнакомому агенту:
— Тут ведь все свои, правильно?
Вместо ответа агент поправил браслет часов. Его рыжеватые волосы исчезли, голова стала раза в два больше, и по пропорциям агент напоминал теперь персонажей «Алисы», нарисованных Тенниелом. Череп исчез вместе с волосами. Нет, не исчез: открытый мозг охватывали «ребра жесткости», края позвонков торчали из потемневшей кожи на затылке, а там, где у обычных людей находились уши, дрожали толстые щупальца.
Как в плохом аниме, агент превратился в монстра с тентаклями, но Клайд не испугался и даже не особенно удивился. Слишком много всего сразу. Эмоции погасли, как будто включился предохранитель и заблокировал их, чтобы не случилось замыкания. Но агент… Клайд не мог отвести глаз от блестящего, словно лакированного мозга и от щупалец. Вот он, классический инопланетный злодей! Таких, кажется, никто не рисовал. А какое у него лицо? Черепаший клюв, огромные черные глаза? Если агент поднимет голову…
— Клайд! — Джек вывел его из задумчивости. — Кофе. Синопсис можешь не делать. Идемте, я проведу вас в конференц-зал.
Четверо — женщины и злодей — направились за Джеком, парень же подошел к модулю и с интересом уставился в экран. Его длинные светлые дреды казались еще одной версией щупалец. Кто знает, может, под этой личиной тоже скрывался инопланетянин с тентаклями? Клайд, не отрываясь, смотрел на него, и парень поднял голову.
Глаза у него были пронзительно-серые. Светлые. В белых ресницах. Такого цвета трудно добиться без графического редактора, почти невозможно.
Клайд шагнул назад, развернулся и поспешил обратно, к своему посту. Он не мог понять, что именно его так напрягло, и злился на себя еще сильнее. Подумаешь, инопланетяне. Подумаешь, Люди в черном. Доктор Эдди и тот интереснее, чем американские конкуренты. Включив запись в конференц-зале (запись с камер и без того велась постоянно, но так будет выше разрешение плюс появится звук), Клайд подошел к кофемашине. Сливки и сахар; может, подать сливочник отдельно? Черт, как же раздражала необходимость изображать Дживса в этом полном Вустерами подвале! Клайд раздраженно отмерил кофе для эспрессо, вставил шайбу в паз и включил заваривание. Сейчас опять завоняет, куда деваться.
Заварив все-таки латте, Клайд поставил чашки на поднос и отправился в конференц-зал.
— …молчит, — сказал Джек, сидевший во главе стола, хоть и не с той стороны, где обычно, и обернулся на звук открывшейся двери. — Знакомьтесь, это Клайд Лэнгер, наш офис-менеджер и логистик.
Все сидевшие за столом как по команде повернулись к нему. У «злодея», который сидел напротив Джека, не оказалось черепашьего клюва. Носа, кстати, тоже, и глаз был только один. Энди, старательно сдерживая зевоту, устроился на стуле рядом с Джеком. Ага, значит, останется без кофе.
Клайд расставил чашки по столу, стараясь не расплескать, и пошел к выходу. Наверняка его тут не ждали. Все самое интересное предназначалось не ему. Это не беготня за уивилами и не составление маршрутов. И не пицца. Зачем Клайд? Клайд не нужен.
— Останься, — сказал Джек ему в спину. — Совещание общее.
Клайд замер и сел на первый подвернувшийся стул у стены.
— В моем распоряжении есть человек, который может с ним связаться по своим каналам. Не сам, через посредника. — Одноглазый инопланетянин вытащил из лежавшей перед ним папки фотографию и толкнул ее на середину стола. Черно-белую. Джек придвинул ее к себе. Клайд не мог разглядеть, что на ней, хоть и приподнялся, чтобы было лучше видно. Какие-то люди, вроде бы.
— А тебе он не отвечает? — спросил он. — Обижается?
Щупальца на голове инопланетянина дернулись, и тот сухо ответил:
— Не отвечает.
— Думаете, в ситуации может быть виноват наш спонсор? — спросила одна из женщин, светловолосая и миловидная, с очень «американским» маленьким носиком и открытой улыбкой. Черт, неужели и она — монстр с тентаклями? Нет, вряд ли. С ними ведь Мария, она-то настоящая.
Джек пожал плечами.
— Я не могу отвечать за поведение его прошлых воплощений, — сказал инопланетянин. — Но не думаю, что он затеял такое, даже из мести. Он слишком привязан к этому месту и к этой эпохе. Наше экспертное мнение: это энергетические сверхсущности. Стражи, как их еще называют.
Парень в дредах смотрел в потолок, словно вся ситуация казалась ему до смерти унылой. Клайд только сейчас заметил, что он единственный не носил черного костюма. На нем была надета мятая хламида, по цвету точь-в-точь как робы уивилов, и светлые джинсы.
— Мы проводим анализ ситуации и ищем закономерности в подмене, — сказала третья, самая взрослая из женщин, коротко стриженная и бледная. — Но пока не можем найти. Схемы совершенно хаотичны. Наш аналитик считает, что никакой закономерности попросту нет.
— Это совершенно очевидно, — вставил парень с дредами. Видимо, он и был аналитиком. Привилегии специалиста, все такое. Можно без дресс-кода и в кедах.
— Вы просто не умеете мыслить нелинейно, — довольно улыбаясь, сообщил Джек. Кажется, он метил своей колкостью в одноглазого — и попал: тот зашевелил щупальцами и упрямо вздернул острый подбородок. Подбородок! Клайд замер. Это же тот самый агент, которого он уже видел. Наверное, у него целый набор внешностей, на каждый день недели новый. Это совершенно точно можно было вставить в комикс, но, наверное, в другой. Слишком много пассионариев для одного сюжета. Как же Крайчек называл этого агента? Буддистское что-то… Сиддхартха?
— Перебираете все варианты, но здесь нужен не анализ, а синтез. Консерваторы и формалисты, почти как ваши прародители, — добавил Джек, не сводя глаз с… блин, да как же его?
— Эй, полегче! — возмутилась Мария. — Закономерность есть: из всех вариантов в конкретной местности исчезают наименее населенные места.
— Это всего лишь догадки, мистер Харкнесс, — сказала старшая, — и мы не можем доказать, что критерий именно такой.
А ведь Мария права. Клайд переплел пальцы и наклонился вперед. Мария — умница, она почти никогда не ошибалась. Даже в Кардиффе исчезло здание, в котором никого никогда не бывает, закрытое на реконструкцию много лет назад. В Китае, в одной из самых густонаселенных провинций пропал завод — причем ночью, вероятно, в пересменку. Если проверить все… но как проверишь? Это происходило постоянно. Может, в следующий раз исчезнет место, где находится Хаб? Их всего трое… четверо, если считать Крайчека.
— Мы должны выработать общую линию поведения, — мрачно произнес их главный. Его лицо завораживающе походило на человеческое, даже с учетом одного глаза и щупалец. Нет, злодей из него не выйдет, как бы ни хотелось использовать такую классную фактуру. Он искренне переживал, и это было ясно — даже с непривычной мимикой. — Правительство страны, в которой базируется наш главный штаб, закрыло границы, и мы не будем этому препятствовать. Наоборот, мы лоббировали это ограничение. Земля на данный момент закрыта для посещения, и мы рекомендуем вам… — Одноглазый раздвинул тонкие губы в улыбке. — Впрочем, вы и так отстреливаете всех, кто к вам попадает.