Планета ноль
- Ты наш бог, - сказал Великий Правитель Петкаль, поглядывая в сторону. Я был озадачен даже не столько его сообщением, сколько этим взглядом. С Великим Правителем разговаривают, скосив взгляд в сторону, лишь особо приближённые.
Смотреть в глаза Правителю во время официальных встреч никто не имеет права, но некоторым персонам по статусу дозволяется не ронять взгляд в землю. Вот и косят в разные стороны, но что бы сам Великий Правитель...?!
- Почему ты так решил, Великий? - как можно более мягко поинтересовался я.
- Ты спас моих детей, остановил болезнь и убил своего жреца, - заявил Петкаль.
- Послушай, Великий друг, болезнь остановила вакцина, а наш биолог был неосторожен и упал с лестницы вашего святилища. Я тут совсем не причём, - для убедительности я помотал головой, как это делали аборигены, привыкшие свои слова усиливать характерными движениями или жестами.
- А ты позови своего жреца, - хитро улыбнулся Петкаль, быстро переводя официальную встречу в дружеский разговор.
- Да, как я его позову?! Это ты у нас с духами общаешься, а я не умею, - буркнул я, не понимая, что же задумал Великий.
- Назови его по имени и прикажи явиться, - продолжал улыбаться этот индейский чёрт.
- Кондратий Сивунов, явись, - тяжко вздохнув, пробормотал я. Было проще выполнить просьбу Петкаля, чем отвязаться от него, если уж он что-то вбил себе в голову.
Перед нами завис полупрозрачный биолог Сивунов, ныне покоящийся в криокамере на борту транспортника, движущегося к Земле. К тому, что Петкаль общается с духами, я уже как-то попривык, правда, в центр об этом благоразумно не докладывал, чтобы не приняли за умалишённого.
- Отпусти меня, - попросил Кондратий, покачиваясь в воздухе.
- Не торопись его отпускать, Рэзан, - хищно оскалившись, Великий Правитель взглянул мне в глаза. - Пусть сначала ответит за то, что натворил!
- Прости, Великий, но я ничего не понимаю, - я обескуражено смотрел на призрак.
- Вот и спроси, чем он тут занимался, - настоятельно посоветовал Великий друг и ведь не отмахнёшься.
- Чем ты занимался, Кондратий? - обречённо повторил я. Да, угораздило же родителей так назвать парня, может, потому он и стал "профессором", как прозвали его в экспедиции, в столь молодом возрасте.
- Я проводил серию важных опытов, мой препарат - это прорыв в науке! - воскликнул призрачный учёный.
- Ты проводил опыты над местным населением?!! - я чуть не задохнулся от гнева, убил бы ещё раз, если бы он не был уже мёртв.
- Как ты не понимаешь?! Опыты на животных - это колоссальная потеря времени!! - горячился Сивунов, даже став духом, оставался рабом своей идеи. - Моя работа над новым препаратом, была почти закончена, а тут такой человеческий материал!
- Вместо того чтобы остановить эпидемию, ты дорабатывал свой препарат?!! - прорычал, понимая, что этот фанатик нарушил не только моральные принципы, но и международную конвенцию.
- Стандартная вакцина на них почему-то не подействовала, - призрак отшатнулся от меня. - Отпусти, мне нужно продолжить работу, - сосредоточенно что-то обдумывая, пробормотал призрачный Сивунов.
- Нет! - рявкнул я.
- Правильно, - поддакнул Петкаль. - Пусть теперь послужит нашему народу, пока не поумнеет. Вот видишь, эпидемию остановил ты, своей волей, а не он. Ну и его ухлопал, - Правитель покосился на Кондратия.
- Да, я его даже пальцем не тронул! - возмутился я, хоть и недолюбливал Сивунова, но всё же это не повод для подобных обвинений.
- А тебе и не нужно было, - осклабился Великий, показывая клыки. - Ты разозлился, когда заболели Анпэ и Намак и хотел свернуть шею этому "умнику". Твоя сила выполнила твою волю.
- Да мало ли кого я хочу удавить сгоряча?! По твоей логике тут бы уже горы трупов валялись!
- Сила наказывает только действительно виновных, - спокойно возразил Петкаль.
- Петя, - обратился я к Правителю, когда я так называл его, он расплывался в улыбке и становился до ужаса милым, чем я, каюсь, порой и пользовался в особо щекотливых ситуациях. - Пе-е-еть, - специально растянул я, как он любит. - Я готов быть хоть богом, хоть ангелом, только объясни мне, зачем тебе это нужно? - я почти с мольбой взглянул в его раскосые индейские глаза.
- Это нужно не мне, - он обнял меня за плечи. Я отнюдь не был мелким хлюпиком, но когда громадный Петкаль по-свойски обнимал меня, чувствовал себя подростком рядом с серьёзным мужчиной. - Это нужно тебе, - он ткнул меня пальцем в грудь. - Ты должен, наконец, осознать свою сущность. Моя дочь, Прекрасная Анпэ, пробудила твой дух от спячки, а болезнь Анпэ и наследника Намака заставила твой дух воззвать к силе, - растолковывал мне Великий Правитель.
- Ладно, ладно, - замахал я руками, нахватался у аборигенов всяких жестов. - Что мне теперь делать то?
- Жить здесь, теперь мы твой народ! У себя на Земле ты не будешь богом, - Петкаль посмотрел на меня, как на великого глупца, не понимающего таких простых вещей.
Три года назад космическая разведка наткнулась на голубую планету, её сходство с Землёй оказалось поразительным. Земляне около сотни лет усиленно искали подходящую для жизни планету.
Земля, войдя в эпоху катастроф, показывала свой крутой нрав, стараясь избавиться от своих ненасытных "детей". Людям ничего не оставалось, как искать себе новое хотя бы временное пристанище.
Эти события подтолкнули бурное развитее космонавтики и создание межзвёздного флота, позволили обустроить большое количество баз на планетах ограниченно пригодных для жизни. Сектор, где мы сейчас находились, прочёсывали много раз, но подобной планеты там и в помине не было. А тут вдруг такая удача.
Планету исследовали разнообразными зондами и беспилотными аппаратами, она оказалась идеальной. Прежде чем высадить разведгруппу, спутники сканировали местность в поисках опасных животных, а наткнулись на крупные поселения людей.
Никаких следов жизнедеятельности, свойственных развитым цивилизациям на первых этапах изучения планеты обнаружено не было. Буйная растительность скрывала крупные города, а поля, расположенные на склонах гор, казались простыми лугами.
- Резанов, вы готовы возглавить группу психологов-контактёров? - вопрос был чисто формальным. Все документы касательно государственной тайны я уже подписал.
Такую находку стоило держать в строжайшем секрете. Крупные корпорации не жалели средств на шпионаж, чтобы первыми застолбить участок сколько-нибудь пригодный для жизни. А тут такое богатство!
И вот уже три года я живу здесь. На орбите болтается наша станция, куда стекается вся информация от групп геологов, биологов и океанологов, участок за участком изучающих эту удивительную планету. А мы - психологи налаживаем контакты с аборигенами.
Ребята, отработав год, отправляются домой, на их место прибывают другие. Я тоже собирался через год покинуть экспедицию, но получив от жены документы о разводе, остался ещё на год, а потом привык.
Аборигены оказались копией наших индейцев, времён колонизации Южной Америки. Только род Великого Правителя выделялся светлой кожей и высоким ростом, что наводило на некоторые размышления.
Наш "линг", карманный переводчик, долго мучился с их языком, в котором движения и мимика имеют такую же роль, как и слова, если не большую, но общими усилиями, после подключения к программе видеоряда, взаимопонимание было достигнуто.
Великий Правитель отнёсся к нам с подозрением, особенно к нашему многочисленному оборудованию. Разбить лагерь на своей территории он запретил, предложил нам жить в городе так, как живут аборигены. Особенно ему не понравились наши машины, самолёты и вертолёты, разрешение на строительство дорог и посадочной площадки он не дал.
Космодром для челноков с орбиты пришлось обустраивать на краю пустыни, примыкающей к саванне. За нашей деятельностью бдительно наблюдали соглядатаи Великого. Оттуда мы вертолётами добирались в основной лагерь у подножия гор, а дальше караванами по тропам на низкорослых лошадках.
Такие длительные перемещения да по жаре удовольствия совершенно не доставляли. По этой причине я редко выбирался на базу, предпочитая общаться по видеосвязи, благо наша орбитальная станция, раскинув сеть спутников, давала такую возможность.
Большая часть экспедиции обосновалась в незаселённых районах с умеренным климатом и только нашей группе психологов - контактёров да биологу Сивунову, прилепившемуся к нам в качестве медика, приходилось изнывать от тропической жары.
Со временем Великий Правитель выделил нам место во дворце, удивительно, но там оказалось прохладнее, чем в наших палатках с кондиционерами. Чем ближе я узнавал этот народ, тем больше проникался к ним симпатией.
Они были просты и бесхитростны, но обладали чувством собственного достоинства не зависящим от социального положения. Местные жители относились к нам с уважением, но требовали такого же уважения к себе. Близкого неформального общения удостаивались лишь единицы.
Через год я вдруг понял, что аборигены неплохо понимают русский язык, но почему-то скрывают это. Этика переговоров предполагала общение на международном языке, но порой у меня проскакивали фразы на родном могучем и по тщательно сдерживаемым смешкам аборигенов, я сделал вывод, что они отлично понимают смысл моих порой излишне эмоциональных выражений.
Я постоянно жил в ожидании какой-нибудь пакости. Особенно начинал нервничать, когда прибывала новая группа моих коллег. Я знал, что их сто раз проверят все службы, но всё равно ждал подвоха. Я не мог быть уверен в незнакомых людях и старался не допускать их к правящей семье, которая за эти годы стала мне родной.
Когда началась эпидемия, я думал, что кто-то из новой смены притащил заразу. Я знал, что обычная для нас вирусная инфекция может выкосить всё население. Я наседал на Кондратия, чтобы он поспешил с вакциной и пригрозил, что не отпущу его домой, если он не остановит эпидемию.
Когда заболели дети Великого и он сам, я был в панике, тогда во мне вспыхнула такая злоба, что захотелось свернуть шею этому никчёмному биологу, которого интересовала только собственная научная работа, о ней он мог болтать часами.
Я был в ярости от того, что ничем не могу помочь Правителю и его семье. Петкаль за неделю выкарабкался, его жена гостила у родственников, туда зараза не дошла, мы сразу закрыли город, а вот дети продолжали температурить. Вирусная инфекция перешла в лёгочную форму.
Ночью я по ступеням поднялся на пирамиду святилища и молился всем богам сразу. Я готов был отдать все свои силы, чтобы спасти детей, чтобы прекратить эпидемию. Я услышал гул, и вскоре над пирамидой завис вертолёт, включив связь, я попросил объяснить, что они тут делают. Оказалось, Кондратий послал аварийный вызов на базу. Он просто решил сбежать. Кондратия Сивунова нашли утром у подножия пирамиды со свёрнутой шеей.
Странно, но после этой ночи эпидемия пошла на спад, больные стремительно выздоравливали, новых случаев заболевания не было. Дети Петкаля через несколько дней уже резво бегали.
Меня, наконец, отпустило, и я с тихой радостью наблюдал за Аней, как я прозвал Анпэ. Девочка выросла, а после болезни вдруг резко повзрослела. Когда мы прибыли на планету, ей было тринадцать, её брату одиннадцать. Анпэ из милого ребёнка превратилась в красавицу, по которой вздыхали самые завидные местные женихи, а меня душила злоба или это ревность?
Я так привык к своей Ане, которая каждый день вертелась рядом, разбавляя мою рутину детской бесшабашностью и беззлобными шалостями. Именно с её помощью я познавал удивительную суть этого народа. Она словно незаметный проводник указывала мне путь.
Петкаль посмеивался и косил глазом, когда Аня забиралась ко мне на колени, а я делал вид, что совершенно ничего не происходит, но на душе скребли кошки. Я с ужасом понимал, что вскоре мне придётся расстаться с этой светлой девочкой навсегда.