– ОТО на автоматику. Ответный огонь.
К общему шуму и дрожи ускорения добавилась мерная дробь ОТО. Словно ребенок, пытающийся сбежать от полицейского, «Шторм» скользнул мимо «Белой вороны», а «Буря» взбурлила двигателем где-то за ней. Алекс не мог понять, чем вызвана вибрация – гармониками привода, вошедшими в резонанс с палубой, его перегруженным кровотоком, или и тем и другим сразу. Маленький корабль Бобби тоже ускорился, входя в слепую зону врага.
Скоро. Всё это скоро закончится. Он заставил себя сглотнуть. Больно.
«Шторм» вздрогнул.
– Не попали, – выкрикнул Каспар. – Близко прошло, но мы увернулись.
– Увеличь дистанцию, Камаль, – скомандовала Джиллиан, но он не мог этого сделать, не спровоцировав «Бурю» на погоню. А Бобби было нужно, чтобы линкор сохранял текущий курс и вектор. Алекс слишком сосредоточился на ситуации, чтобы объяснять, почему приказ плохой, а потому просто проигнорировал его. Если «Шторму» суждено словить пару попаданий, с этим придётся смириться.
Залп «Бури» был похож на огромный распускающийся цветок. От линкора потянулись линии, изогнулись по направлению к ним и исчезли, когда «Шторм» отбил атаку. Алекс бросил взгляд на счетчик боеприпасов. Осталось больше, чем он ожидал. Его привычки формировались старыми технологиями, а лаконианская методика быстрой печати снарядов пока воспринималась не слишком интуитивно.
Если бы они действительно делали то, что хотели изобразить, – то есть улепётывали со всех ног к ближайшим вратам и выходу из системы – это было бы шагом отчаяния. Расстояние от Юпитера до кольца было огромным, а «Шторм» ограничивали как реакторная масса, так и хрупкость тел внутри корабля. Плюс опасность попасть из огня да в полымя, слишком быстро вломившись в медленную зону, не зная, какие там сейчас правила игры. Алексу пришлось бы оттормаживаться перед входом во врата, а тогда «Буря» легко догнала бы их. Если у Бобби ничего не выйдет, они всё ещё могли избрать этот путь. Алекс понял, что уже строит планы, – погрузиться в высокую атмосферу Юпитера и попытаться ободрать об неё «Бурю», провернуть петлю в направлении Солнца и заставить врага перегреться и отступить, чтобы обеспечить им возможность скрыться, – и одёрнул себя. Они ещё не на последнем издыхании.
– На подходе следующая волна, – выкрикнул Каспар. – Мы не сможем остановить всё.
– Уклонение, Камаль, – отрезала Джиллиан, и Алекс изменил траекторию их полёта, но только чуть-чуть. «Буря» не могла повернуться или сдвинуться, не разоблачив «Белую ворону». Чёрт побери, чем там вообще занимается Бобби?
– Держись, – сказал Каспар, а через секунду амортизатор взбрыкнул под Алексом, лягнув его, словно мул. Даже с прослойкой геля удар оказался таким сильным, что Алексу пришлось некоторое время восстанавливать дыхание. Он потерял пару секунд. Совершенно недопустимо, они не могут позволить себе такого ещё раз.
– Повреждения? – прохрипела Джиллиан, но никто не ответил.
Пришёл лазерный луч связи. Бобби наконец обозначилась.
– Нужны хорошие новости, капитан. – Лицо Джиллиан блестело от пота. Алекс ждал, с ужасом и надеждой.
– Рини убита. Корабль и торпеда под угрозой.
В голосе Бобби слышалось напряжение, и спокойный профессионализм женщины в своей естественной среде обитания. Тем же тоном она сообщила бы, что только что нашла способ уничтожить всех врагов сразу, или потеряла обе ноги.
– Мне нужно, чтобы ты остановила «Бурю». Я всё ещё могу выполнить миссию, но не при такой тяге.
Казалось, пауза длится вечно. Алекс уже просчитал манёвр переворота с ускорением, и просто ждал, когда Джиллиан отдаст команду.
Но всё, что Джил смогла выдать, было:
– Как?
– Дай секунду, Бобби, – сказал Алекс. – Я сделаю всё, что тебе нужно.
Привод отключился, вес ускорения исчез меньше чем за миг. Алекс перехватил контроль связи у Каспара и включил маяк «не приближаться». С позиции тактики это было абсолютно бессмысленно. Но на то он и рассчитывал.
– Что ты делаешь, Камаль? – спросила Джиллиан с возмущением, к которому примешивалась надежда, что ему известно что-то, чего не знает она.
– Имитирую бунт на корабле, – сказал он. – Поглядим, насколько их привлекает идея вернуть свою собственность.
Как он и надеялся, «Буря» тоже погасила привод. Они неслись сквозь тьму на совпадающих орбитах. Каллисто остался далеко позади. Даже Юпитер стал заметно меньше. Это было бы похоже на метафору одиночества, если бы каждый глаз в системе сейчас не следил за ними.
– Leche bao, – выругался под нос Каспар. – Они идут убивать нас.
– Пусть идут, пока делают это, не включая двигатель, – сказала Джиллиан, и Алекс почувствовал некоторую гордость за девочку. Она конечно зелёная, но учится. Почти минуту оба корабля провели в тишине напряжённого ожидания. Затем с «Бури» поступил запрос на связь. Джиллиан отклонила его. Алекс понял, что сидит, затаив дыхание.
– Быстродвижущиеся объекты, – доложил Каспар.
– Сбейте всё, что сумеете, и ответьте огнём, – скомандовала Джиллиан, – но курс не менять, и не давать им такого повода.
Алекс мог только наблюдать, как отстреливается команда. Если бы офицеры «Бури» хотели этого, с ними уже было бы покончено. Один массивный удар, и «Шторм» умрёт. Вместо этого, подобно борцу, медленно сгибающему сустав противника, они выталкивали вперед волны торпед, быстрее и ещё чуть быстрее, пока защита не будет сломлена. Они хотели вывести из строя корабль, и допросить команду. Но они не знали, кто такая Бобби. Или Джиллиан Хьюстон. Если дойдет до крайностей, они сами сожгут «Шторм». В любом случае, он смотрел на свою смерть.
Давай, Бобби, думал он. Я верю, ты сможешь.
– Мне кажется... это капитан? – сказал Каспар. – Мне кажется, это капитан!
Он сбросил на главный дисплей изображение с внешних датчиков. Картинка была немного зашумлённой, слишком резкой, но там, рядом с «Бурей», одинокая человеческая фигурка в силовой броне падала на корабль. Обе её руки венчались вспышками скоростных выстрелов, и два потока бесполезных снарядов неслись в корпус лаконианского дредноута. В сравнении с человеком, летящим мимо, размер линкора стал казаться просто ужасающим. Бобби напоминала разъярённое насекомое, пытающееся ужалить кита.
– Следите за приближающимися торпедами, – рявкнула Джиллиан. – Если это Дрейпер, значит у неё есть причина.
Крошечная фигурка летела по зубчатой, непредсказуемой траектории. Трассы высокоскоростных снарядов ОТО следовали за ней. Мухобойка для мухи. Невозможно было представить, что кто-то настолько маленький способен выстоять против размеров и мощи корабля, но раз это Бобби, так же невозможно было представить, что у неё не выйдет.
Алекс начал загружать полётный план с жёстким ускорением.
– Я могу добраться до неё, – говорил он. – Придётся подлететь чертовски близко к этой штуке, но...
Фигурка дёрнулась. Какое-то облако расцвело за её спиной. На экране она выглядела такой маленькой. Руки поднялись, ноги подогнулись. Испарения окутали её, разлетаясь в стороны. Воздух. Кровь.
– В неё попал снаряд ОТО, – сказала Джиллиан. – Её больше нет.
Алекс не слушал. Он слышал слова, но отказывался их понимать. Горе пронзило его, как электрический разряд, – гудящее, жестокое, разрушительное.
– Я могу добраться до неё, – сказал Алекс, отворачиваясь к пульту. Что-то не так с соком в амортизаторе. Он не мог вдохнуть. – Гнать придётся адски, но мы можем... мы можем...
Его пульт мигнул и заблокировался, когда Джиллиан перехватила контроль.
– Отдай нахуй управление! – заорал Алекс. – Мы заберем её!
– Алекс... – сказал Каспар, и мягкость его тона была просто невыносима. Силовая броня продолжала дрейфовать. Падать к «Буре». Инерция несла её к месту назначения, даже когда никакого назначения не осталось. Даже после того, как Бобби не стало. Он постучал по кнопкам, словно там был какой-то способ откатить время назад.
– Блядь. Блядь! – выкрикнул Алекс. Лимонный привкус рвоты поднялся к горлу, и он тяжело сглотнул, заталкивая её обратно. План провалился.
Бобби не стало.
– Что нам делать? – спросил Каспар, и в его голосе сквозила паника. Прежде чем Алекс успел ответить, с громким щелчком отключился дисплей сенсорного массива, и взвыла радиационная тревога.
«Сердце Бури» – корабль, который в одиночку выстоял против объединенного флота Земли, Марса и Пояса, и победил. Склонил всё человечество под иго Лаконии. Живой символ того, что любое сопротивление верховному консулу Дуарте всегда будет напрасным.
Когда сенсоры перезагрузились, оказалось, что «Бури» не стало тоже.
Без защиты жутковатой кожи «Шторма» выброс рентгеновского и гамма-излучения убил бы всех. А так, половина экипажа была просто слишком больна, чтобы подняться с амортизаторов. Медицинский отсек переполнился людьми, выхаркивающими слизистую желудочно-кишечного тракта. Корабельные запасы противорадиационных препаратов почти закончились, а если уровень заболеваемости раком будет соответствовать статистике, онкоциды закончатся следующими.
Корабль тоже пострадал. Даже не сломался. Был изранен. Регенерирующее покрытие «Шторма» пошло волдырями и местами утолщилось, как на первых стадиях рака кожи. Вакуумные каналы, направлявшие электроэнергию, отказывали без видимой причины, становясь настолько ненадежными, что ремонтные бригады начали тянуть резервные цепи из медного провода и металлической ленты, крепившейся прямо к стенам коридоров. Двигатель работал, хотя немного фонил.
Они победили. Сделали невозможное. И ушли живыми. Можно ли было просить о большем?
Алекса штормило. Регулярно бросало то в отупение, то в депрессию. Когда он мог выдержать, он просматривал новостные ленты со всей системы с записью взрыва, который не видел воочию, потому что был слишком близко, когда это произошло. Лучшая запись была с Земли. Ручная камера снимала детский конкурс воздушных змеев, и в правой части неба захватила участок, откуда пришёл свет. Яркая вспышка на голубом, словно маленькое недолговечное солнце, даже на таком расстоянии.
Все в системе наблюдали, как «Шторм» направляется к вратам. Ни у кого не хватило смелости пойти за ним. Ленты новостей полнились попытками анализа. Это месть за Цереру. Это работа инсайдеров, которая доказывает, что сам флот Лаконии изобилует скрытыми группировками и несогласными. Это первый шаг подполья по возвращению Солнечной системы, или акт подстрекательства, призванный подтолкнуть высокого консула к изоляции системы. В девяти из десяти случаев, выступавшие радовались поражению Лаконии. Были и другие истории: на Марсе и Рее возникли стихийные демонстрации с призывом к выводу лаконианцев. ТСЛ-5 официально сообщила, что должность коммисара Лаконии упраздняется до восстановления регулярной связи через сеть врат. Появились десятки пиратских лент, обвиняющих Лаконию в том, что её эксперименты в мертвых системах ставят под угрозу существование человеческой расы.
Не хаос, во всяком случае не больше чем всегда. Но расцвет надежды там, где не было даже её проблеска. Всё, как и планировала Бобби, за исключением одной детали.
Лучевая болезнь достала и Алекса, но физические страдания, по крайней мере, отвлекали. А когда он почувствовал себя в состоянии работать, сам присоединился к ремонтным бригадам. И не удивился, когда Джиллиан Хьюстон – теперь капитан Хьюстон – вызвала его к себе. Он этого ждал.
Каюта была маленькой и аскетичной. Лаконианским офицерам не пристало хвастаться. Ещё одна вещь, которую они унаследовали от Марса. Алекс вспомнил, как его собственные командиры исповедовали тот же аскетизм, а сам он был тогда другим человеком, и во вселенной имелся смысл. На столе лежало несколько украшений и вещей, принадлежавших Бобби. Джиллиан похудела, и выглядела бледнее, чем раньше. Лучевая болезнь сильно её подкосила, но остановить не смогла.
– Алекс, – сказала она. В её голосе теперь была необычная мягкость. Будто теперь, когда власть в её в руках, больше нет причин для агрессии. – Я хотела, чтобы ты... Я думаю... Она хотела бы, чтобы ты позаботился о её вещах.
– Спасибо, – сказал Алекс, и потянулся, чтобы их забрать.
– Присядь пожалуйста.
Он сел. Джиллиан наклонилась вперёд, сцепила пальцы.
– Нам нужен ремонт. Нужно перегруппироваться. И нужно залечь где-то, прежде чем Лакония очухается, и отправит за нами корабли.
– Хорошо, – ответил Алекс без эмоций. Сердце не желало откликаться на эти слова. Из-за болезни, или горя. Сложно было определить, – если вообще возможно, – где заканчивалось одно, и начиналось другое.
– Я решила, что мы пойдем обратно на Фрихолд. Там у нас будет поддержка. Там домашняя база «Шторма». Мы приведём корабль в порядок. В колонии пополним запасы. Спланируем следующие шаги.
Она смотрела так, словно ждала каких-то слов. А он не знал, что сказать. Он рассматривал вещи на столе. Туника. Небольшая благодарственная табличка из стекла и керамики, подписанная Крисьен Авасаралой, которую Бобби получила от ООН. Он удивлялся, что не нашлось больше никаких вещей, и одновременно, что их набралось так много.
– Думаю, план неплохой, – наконец сказал он. – Самая опасная часть – переход, но без «Медины» нам не придётся пробираться в грузовике. Будет попроще.
Когда Джиллиан снова заговорила, её голос немного посуровел, и в нём зазвучало что-то, похожее на страсть или печаль. Или ярость.
– Дрейпер была хорошим капитаном. Лучшим военным командиром. Этот корабль стал таким благодаря ей, и никто на «Шторме» не забудет ни её, ни её жертву.
– Спасибо, – поблагодарил Алекс.
– Но сейчас мне нужно превратить его в свой корабль. С её традициями и честью, но моей командой. Хотелось бы, чтобы было иначе, но... ты сам понимаешь.
– Понимаю.
– Хорошо. Потому что ты нужен мне тут, как старпом.
Алекс взглянул на неё. Он точно знал, и что ответит, и что будет делать, словно действительно обдумывал этот вопрос. Все дальнейшие шаги лежали прямо перед ним.
– Спасибо, – сказал он. – Но нет. Это твой корабль, и он твой по праву. А у меня есть свой.
Переведено: Kee
Глава 34: Элви
Элви проснулась почти задыхаясь.
– Эй, эй... Кошмар приснился? – спросил Фаиз, придвигаясь ближе. Он положил руку ей на спину, и от его касания сон немного развеялся. Она подалась назад, прижимаясь плотней.
– Хуже. Знаешь, такой сон, когда у тебя большой доклад, о котором ты забыл, и должен притворяться, что восемь месяцев работал над тем, о чём вообще не имеешь понятия.
– Cреди плохих снов этот – твой фаворит.
– Только обычно после пробуждения оказывается, что всё не так плохо, – сказала она, разглаживая волосы. – Отдала бы три пальца и глаз, чтобы мне пришлось переживать только за сорванный доклад.
Он завозился, и тепло его тела, двигающегося рядом с ней, было так знакомо.
– Как твой живот? – спросил он. А когда она не ответила, добавил: – Тебе нужно кушать, дорогуша.
– Я ела. Поем. Просто...
– Я знаю.
Она потянулась за тростью, но когда встала, переместила больше веса на больную ногу. Боль казалась правильной. Она сходила в ванную, потом стала натягивать одежду. Снаружи было ещё темно, не считая освещения Государственного здания, городских огней, и строительных платформ, мерцающих на фоне звёзд.
– Возвращайся в постель, – позвал Фаиз. – Ещё слишком рано.
– Я всё равно уже не засну. Пойду в университет. Кто рано встаёт, тому бог даёт.
– Тебе надо отдыхать.
– Отдохни за меня, – сказала она, целуя его в щеку, а потом в шею. Они замерли так на мгновение.
Когда Фаиз заговорил, из его голоса пропала обычная лёгкость.
– Я найду способ вытащить нас из всего этого, если смогу.