Поворот. Ещё поворот! Почему он раньше не замечал, что здесь так много этих проклятых поворотов? Но вот и дверь в личные покои чемпиона, а его собственная каморка сразу за дверью слева. Вот и сундук заваленный хламом. Лозас вытащил из тайника ржавый ключ и трясущимися руками вставил его в замок, который не смазывался уже около десятка лет.
Это получилось у него не сразу. Старик понял, что так дело не пойдёт и позволил себе потратить целых три секунды, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Вот, теперь совсем другое дело! Он не глядя, выкинул из сундука несколько мешочков с золотом, какую-то расшитую в пух одежду, пачку засаленных журналов, с истрёпанных обложек, которых улыбались обнажённые красавицы.
Только одну вещь он извлёк бережно и аккуратно положил её на свою узкую койку. Это был поблёкший от времени портрет красивой женщины, одетой в лёгкую кольчугу со сверкающей каменьями застёжкой на груди. Но и этот дорогой ему предмет он едва удостоил взглядом.
Наконец-то! На самом дне в нескольких потёртых футлярах лежало то, что он искал – могучее оружие прошлого!
Лозас вытащил всё на небольшой столик, стоявший у изголовья кровати, открыл коробки и быстрыми движениями принялся собирать мудрёно устроенную винтовку. Мимоходом он удивился, что руки ещё не забыли, как это делается, но раздумывать над подобными вопросами было некогда.
Через пару минут, (таких долгих минут!), он был вооружён и готов к бою, как в те далёкие времена, когда его имя наводило страх на богачей и стражников короля Лоргина. Не хватало только знаменитой шляпы с золотой пряжкой, но её давно съела моль. (Но пряжка лежала в кармане!) Ах, как давно всё это было!
Приказав себе забыть о боли в подагрических ногах, Лозас выскочил в коридор, не потрудившись даже запереть за собой дверь, чего с ним никогда ещё не случалось. Поворот. Ещё поворот. Рёв толпы на трибунах становится всё слышнее. Вот уже скоро…
Пучеглазый монстр с оскаленной крокодильей пастью и выставленными вперёд когтистыми лапами выскочил на него словно чёрт из табакерки! Старик, не ожидавший ничего подобного, остановился, как вкопанный с открытым ртом, в то время как его руки сами метнулись к кобурам с револьверами. Монстр видимо тоже не думал встретить здесь человека и замер на долю секунды, что стоило ему жизни – в следующий миг он отлетел к противоположной стене с четырьмя пулями в груди и двумя в черепе!
Откуда здесь эта тварь? Лозас машинально перезарядил револьверы и заковылял дальше. Объяснение произошедшему могло быть только одно – бестия сбежала из вивария. Но разве там сейчас есть кто-нибудь? Несмотря на то, что дела бестиариев его не касались, он всегда был в курсе того, что происходило в Цирке, и теперь знал, что виварий пуст и бои с участием монстров на ближайшие полгода вообще не намечались. Тогда, как понимать то, что в жилых помещениях Цирка ему встретился крокодилоид?
Но и над этим вопросом размышлять было некогда. Лозас поспешил дальше, досадуя на вынужденную задержку. До выхода на арену оставалось совсем немного. Крики зрителей, раздававшиеся с той стороны, говорили о том, что бой ещё не кончен, а значит, можно было успеть! Ему бы только поймать в прицел голову этого рыцаря…
Жуткий грохот, лязг оружия и нечеловеческий вой заставили старика остановиться ещё раз. Он с удивлением выглянул из-за последнего поворота и чуть ни сел на месте от того, что увидел – оба бойца были здесь, не на арене, а в проёме ворот! Они двигались спина к спине и яростно отбивались от толпы наседавших на них монстров!
Зрелище длилось всего несколько секунд, после чего недавние противники свернули в один из боковых проходов и исчезли из глаз. Целая груда чудовищ осталась корчиться на полу, но на смену павшим явилось ещё больше, чем было, и все они устремились за убегающими гладиаторами. Нет не все. Пять или шесть повернули в сторону старика.
Золас, (к чёрту Лозаса!), улыбнулся сухими тонкими губами и неторопливо снял с плеча оленебой. Теперь он не боялся за своего подопечного. Этим тварям Рарок не по зубам, а с рыцарем они похоже нынче в союзе. А вот ему сейчас придётся поработать, как в старые добрые времена. Что ж! Тем хуже для монстров!
Глава 25. Кто человечнее?
Зомбак страшно зашипел и оскалил длинные острые клыки. Его лапы, с кинжалами вместо когтей, взметнулись вверх, чтобы нанести секущий удар девушке, стоящей на коленях.
Леса понимала, что если она не успеет, то её не спасёт даже броня созданная Механикусом. Пальцы вдруг стали скользкими и предательски задрожали, но она не прекращала попытки вставить на место перекосившуюся обойму со стрелами.
Но вот, наконец, раздался щелчок, и обойма послушно ушла внутрь арбалетного ложа. Механизм натяжения коротко прожужжал, и ещё один щелчок сказал, что оружие готово к бою. Охотница тут же нажала на спуск и, рванувшийся было к ней монстр, откатился обратно, судорожно хватаясь за стрелу, торчащую из живота! Следующий выстрел приколол его словно бабочку к дереву, где он и затих, извиваясь и брызгая кровавой слюной.
Леса встала на ноги и оглянулась вокруг. Кажется, это был последний. Кроме него, живописно повисшего, словно вампир на осиновом колу, лесную опушку украшали ещё четыре трупа – двое обезглавленных, запутавшихся в кустах ежевики, один возле костра, разрубленный вдоль до середины груди, (в нём-то и застряла катана), и ещё один поодаль, с арбалетным болтом во лбу, разметавший, ни в чём неповинный, муравейник.
Ну и где же эти несносно медлительные мужики? Зиг и Механикус с утра отправились на охоту, но сейчас уже далеко за полдень, а их всё нет! Лучше бы она пошла с ними, но она сама отказалась. Дело в том, что умелая охотница на монстров совсем ничего не понимала в охоте на съедобное зверьё. Кролики не считаются, их в её селении умел ловить голыми руками каждый сопляк, не желающий ходить голодным.
А ещё, она неуютно чувствовала себя здесь в лесу, где нет каменных стен, где под ногами непривычно мягкий мшистый ковёр, а вместо потолка, головокружительно высокое небо. Нет, конечно, ей доводилось видеть всё это раньше, но её привычным миром были развалины древних городов, где безопасно чувствуешь себя только в подземельях. Потому и кожа у неё была белая, без малейших следов загара, что резко контрастировало с тёмными, почти чёрными волосами.
Ко всему прочему здесь было жарко, а превосходный, похожий на блестящую рыбью чешую, панцирь, защищал от чего угодно, только не от жары. Вот бы сейчас выкупаться! А почему бы нет? Совсем недалеко отсюда девушка видела крохотное озерцо с кристально чистой водой, как раз то, что надо!
Сказано – сделано. После изрядных усилий Леса сумела-таки извлечь из дохлого зомбака катану, щёлкнула парой застёжек и рыбкой выскользнула из своего бронированного комбинезона. Прохладный ветерок ласково окутал разгорячённую кожу и девушка, предвкушая удовольствие, решительно зашагала в сторону вожделенного водоёма.
Озерцо оказалось просто большой лужей, которую питал тоненький ручеёк. Вода в самом глубоком месте едва доходила до пояса, но это не помешало охотнице несколько раз нырнуть, а потом с наслаждением вытянуться в этой природной купальне!
Леса почти задремала, когда шум, раздавшийся со стороны лагеря, заставил её встать на ноги и потянуться к своему мечу, воткнутому в землю у кромки воды. Но в следующую секунду девушка расслабилась, потому что поняла – это вернулись Механикус с Зигом.
– Смотри, вот ещё один! – донёсся до её слуха чей-то голос.
Судя по всему, бравые охотники обнаружили следы недавнего побоища.
– Где она? – снова крикнул кто-то из её спутников, но кто именно, было трудно понять на расстоянии. – Здесь доспехи! Её что, утащили?
Девушка прыснула в кулак. Пускай немножко поволнуются! Нечего было оставлять её одну так надолго.
– Кажется, я вижу следы! Пойду, проверю, – крикнул голос, который она теперь узнала: это был голос Зига.
Раньше, чем юная купальщица сумела сообразить, что сейчас произойдёт, лохматая голова охотника высунулась из зарослей вереска, росшего по берегам. На миг оба остолбенели, глядя друг на друга круглыми глазами, потом совершенно пунцовая Леса со всего маху плюхнулась в воду, подняв целую тучу хрустальных брызг, а Зиг исчез и через секунду крикнул:
– Всё в порядке, Мех! Она здесь, хе-хе! Купается!
По его голосу было ясно, что этот ехидный мужик улыбается во весь свой щербатый рот. Леса, на чём свет стоит, ругала его и себя, и почему-то Механикуса, который был здесь совершенно не причём. Ей вдруг вспомнилось, как она недавно уговаривала Зига не стесняться и дать себя помыть, но ведь тогда было одно, а сейчас совершенно другое!
И что ей теперь делать? Одежда ведь вся осталась там, на поляне. Нет, она скорее умрёт, чем появится в лагере голой!
– Лесик, у тебя всё в порядке? – раздался голос, принадлежащий стальному охотнику. – Вот и хорошо! Я здесь оставлю полотенце.
Знакомая металлическая рука высунулась из кустов и развесила на ветвях широченное махровое полотнище, способное заменить девушке плащ. В очередной раз ей подумалось, что Механикус в большей степени достоин, называться человеком, чем кто-либо из её знакомых.
Через короткое время свежевыкупанная, завёрнутая в подобие полосатого сари, но надутая и злая Леса, появилась в лагере, где два её спутника были заняты хозяйственными делами. Однако её настроение сразу улучшилось, когда она увидела истекающую шипящим соком тушу, подвешенную над костром.
– Это гигантская крыса? – спросила зачем-то девушка, рот которой наполнился слюной, а под ложечкой предательски засосало.
– Ни в коем случае! – ответил Механикус. – Это молодой самец благородного оленя! Их здесь много, но поймать такого весьма не просто, очень уж они хитрые, и быстрые. За ужин благодари Зига. Меня эта живность чует за версту, а он…
Последние рассуждения своего железного друга Леса пропустила мимо ушей. Она просто сбегала за своей катаной, отхватила кусок полупрожарившегося мяса и с наслаждением запустила в него зубы. Зиг только буркнул себе что под нос, но было видно, что он доволен. В конце концов, лучшей благодарностью за трапезу всегда бывает зрелище того с каким аппетитом друзья уплетают приготовленную тобой еду!
Прошло не более получаса, а насытившаяся и умиротворённая охотница мирно спала в тени одинокой акации. Её лицо выражало крайнюю степень блаженства, а когда чьи-то руки заботливо укрыли её широким дорожным плащом, казалось, что она вот-вот замурлычет.
– Однако девочка постаралась! – вполголоса сказал Зиг и поглядел в сторону, куда отволок дохлых монстров.
– Да, с Лесиком лучше понапрасну не ссориться, – также тихо отозвался Механикус. – Она один из лучших истребителей монстров, каких мне довелось видеть.
– А ведь по виду не скажешь!
Оба охотника молча, посмотрели на спящую девушку и глубоко задумались, каждый о своём.
Глава 26. Как же всё достало!
Вж-жик! Рыцарский меч сверкнул у самого кончика носа гладиатора. Рарок ответил прямым колющим ударом, поднырнув под руку сэра Мальтора, но провалился в пустоту, едва удержавшись на ногах, да ещё и получил несильный, но обидный шлепок плашмя пониже спины.
Как же его всё достало! Он, привыкший чувствовать себя самым сильным бойцом арены, здесь ощущал слабость и неуверенность. Рарок привык встречать врага лицом к лицу. Все хитрости военного дела сводились для него к изощрённым приёмам фехтования и игре перед противником на ристалище, вроде того, как притворяешься раненым и слабым, а сам вдруг наносишь неожиданный удар или делаешь вид, что отступаешь, а когда противник ринется в атаку, бьёшь его в бок или подрубаешь ноги.
Здесь было всё не так! Смерть могла настичь путника, выпрыгнув сзади из кустов, свалившись с ветвей из кроны дерева или вынырнув из воды. Она могла появиться, когда он спал или отходил по нужде. (Кстати, о последнем. Каким бы сильным человеком не был чемпион арены, но он с детства привык к комфорту. Такие вещи, как ватерклозет и душ с холодной и горячей водой были для него привычными атрибутами жизни и, оказавшись без всего этого, он первые дни чувствовал себя совершенно нелепо, будто вдруг снова превратился в беспомощного и неловкого ребёнка.)
Откровенно говоря, если бы сэра Мальтора не было рядом, неизвестно, что случилось бы с гладиатором, который не умел, ни добыть себе пропитание, ни разжечь костёр, ни устроить лагерь. Рарок был крайне смущён, ведь он давно уже думал, что может обходиться без посторонней помощи. Однако рыцарь его успокоил, сказав, что всё это является частью обучения, которое необходимо пройти. Вот и сейчас они учились, хоть со стороны это больше походило на драку!
Нет, ну не может же так продолжаться до бесконечности! Пусть сэр Мальтор первоклассный боец, но и гладиаторская школа тоже ведь чего-то стоит! Рарок вдруг вспомнил то, что когда-то говорил ему Лозас – в бою с сильнейшим противником можно выжить, только если ты будешь спокоен! Взгляни на себя как бы со стороны, не поддавайся ни гневу, ни страху! Забудь о своём отношении к тому, с кем дерёшься, будь холоден и расчётлив!
Рарок усилием воли приказал себе успокоиться, отогнал мысли о неудобствах своего нынешнего положения, выкинул из головы всю досаду на сэра Мальтора, игравшего с ним, как кошка с мышью. Он стал спокоен и холоден, как лёд.
Профессионально отведя щитом выпад длинного меча противника, он снова атаковал прямым колющим и… глубоко всадил свой гладиус в дерево, которое каким-то чудом оказалось на том месте, где только что стоял сэр Мальтор! Рыцарь, непонятно как оказавшийся сзади, положил свой клинок ему на плечо и сказал просто:
– Ты устал, хватит на сегодня!
Рарок и впрямь почувствовал страшную усталость, как будто все тяготы этого странного похода обрушились на него вдруг и сразу. Он не без труда выдернул свой меч из дерева и поплёлся вслед за рыцарем к лагерю, где на углях доспевало мясо дикого кабана. Запах от этого кушанья разносился божественный, и впереди был отдых и беседа с интереснейшим собеседником, но Боже, как его всё это достало!
Глава 27. Всё не то
Это был не тот лес, который он знал и помнил. Кругом росли не те деревья, а под ногами была не та трава. И совершенно не те птицы пели на ветвях не те песни. Вдобавок ко всему, олень оказался невкусный.
Золас потряс головой. Чушь! Стариковская блажь. В молодости он смеялся над такими разговорами, которые вело между собой глупое старичьё, и думал, что сам никогда не будет таким. А теперь вот лежит себе под кустом и брюзжит, как какой-нибудь старый хрен. Но ведь он и есть старый хрен!
Старик перевернулся на спину и невольно охнул. Правый бок, разодранный когтями проклятого зомбака, болел нестерпимо. Теперь его раны заживают медленно, не то, что раньше. Нет, это не мир вокруг него стал плох, а он сам стал слабее и уязвимее. Вот, что осталось в этом мире без изменений, так это монстры! Нет, опять же таки он не прав. Как раз монстры изменились, стали сильнее и злее, а ещё их стало несравнимо больше.
Всё это старый Золас испытал недавно на собственной шкуре, которая основательно пострадала. Теперь дотащиться бы только до убежища. Цело ли оно? Сколько он там не был, лет двадцать? Тридцать? Всё может быть давно уже разграблено, но выхода нет, он обязательно должен дойти или погибнет. Если каким-то чудом его старая берлога осталась нетронутой, то есть ещё шанс отлежаться. Ведь его правилом всегда было – не сдаваться, бороться до конца, пока есть хотя бы малейший шанс на спасение!
А ещё, он знал наверняка – спасение в движении! Очень хотелось полежать ещё, но Золас встал, хрустнув суставами, собрал свои немногочисленные пожитки и двинулся в путь по лесу, который и узнавал и не узнавал. Вот хороший ориентир – старый разлапистый вяз. Ему, наверное, несколько столетий. Если присмотреться с восточной стороны, то можно различить вырезанную давным давно – "М". Сейчас она чуть выше его роста, а когда-то была на уровне глаз. Забавно, что нож, которым нанесена эта литера, до сих пор сидит у него в сапоге. Только тогда он был плотно пригнан, а теперь болтается, и иногда больно бьёт по лодыжке.
Если встать к вязу спиной со стороны буквы и пойти прямо, то через сотню шагов лес кончится и начнётся овражистая долина, за которой расположены развалены древнего города, пользующиеся дурной славой. В былые годы туда не рисковали сунуть нос даже разбойники, но в том то и дело, что Золас не был обыкновенным разбойником.