Сэр Мальтор вдруг замолчал. Он понял, что Рарок уже некоторое время спит, по детски, слегка приоткрыв рот. Ему вдруг подумалось, что этот гладиатор, этот чемпион арены, познавший уже и боль, и кровь, и смерть, и женскую ласку, по сути, ещё был ребёнком, мальчишкой с израненной, но, не искалеченной пока, душой. Завтра они с этим мальчиком вернутся в город и будут там убивать, убивать, убивать…
Будь его воля, он учил бы парня совсем другим вещам, музыке, например и стихосложению. Но, как говорится – дух предполагает, а Фатум располагает. Это значит, что через предстоящую мясорубку им пройти придётся, а вот, что будет потом… Хм-м, интересно, что это вдруг Рарок так заинтересовался призраками? Сказок в детстве не дочитал, что ли?
Глава 33. Неплохой слух
Катана Лесы вращалась со скоростью пропеллера, орошая всё вокруг тошнотворными зелёными брызгами. Зиг, чертыхаясь и матерясь, на чём свет стоит, отмахивался от тучи противоестественно-пушистой саранчи большим торговым гроссбухом, который схватил с прилавка. Механикус дважды врывался в самую середину стаи и включал мощный электрический импульс, от которого трупики насекомых сыпались дождём, а волосы у людей становились дыбом.
Потом до него дошло, что если он будет так расходовать свои жизненные силы, то скоро замрёт, как статуя и друзьям ничего не останется, как оставить его на месте, потому что отнести такую тяжесть в убежище, где двойники-охранники могли бы его починить, было не в человеческих силах. Тогда стальной охотник схватил большую разделочную доску и последовал примеру Зига.
Они стояли уже по колени в мёртвой саранче, а она всё прибывала и прибывала, вылетая из подвала, дверь которого сорвало с петель жужжаще-стрекочущим ураганом. Ещё немного и их засыплет целиком!
Если бы не доспехи, эти чудовища размером с галку уже обглодали путешественников до костей. Механикус и тот прикидывал, как долго он сможет функционировать, когда масса из мёртвых насекомых полностью затопит его в этом помещении?
– Надо пробиваться к выходу! – крикнул Зиг, в длинных волосах и бороде которого, запуталось уже столько саранчи, что они стали отвратительно тяжёлыми.
Легко сказать – "пробиваться к выходу", когда ноги увязли! К тому же саранча, наверное, обладала коллективным разумом и всячески мешала им пробиться к выходу.
– Вы можете меня прикрыть минуты на три – четыре? – крикнула Леса, с которой градом катил пот пополам с зелёной слизью.
– Постараемся! – крикнул в ответ Зиг. – А что ты задумала?
– Увидишь!
Сказав так, девушка бросилась, но не к выходу, а к полкам, на которых стояли какие-то жестяные банки. Она принялась кромсать и протыкать эти банки своим мечом, после чего завернула каждую их них в тряпку, (стопка то ли технических полотенец, то ли обтирочных концов нашлась тут же), потом подожгла набухающие маслом свёртки зажигалкой из своих карманных сокровищ и разбросала по углам торгового зала, в котором происходило сражение.
Помещение тут же заполнилось едким дымом, от которого Зиг принялся оглушительно чихать, нанося с каждым чихом сокрушительные удары своим гроссбухом. Он, по-видимому, собирался высказать Лесе что-то нелицеприятное, но в это время шквал саранчи вдруг стих, и в воздухе теперь летали лишь отдельные особи, ошалело натыкающиеся на стены.
– Вот теперь пошли! – скомандовала охотница, и первая заковыляла к выходу, спотыкаясь о шевелящиеся зелёно-коричневые сугробы.
Когда они выскочили, (или вывалились), на улицу, здание уже полыхало, как костёр, но ни одно насекомое не вылетело из дверей и окон.
– Что это было? – взревел Зиг, яростно вытряхивая из своих волос и из-за шиворота дохлую дрянь.
– Ума не приложу! – пожал плечами Механикус. – Саранча не самый приятный обитатель Земли, но к монстрам она не относится.
– Да, сходили в магазинчик! – проворчала Леса, пытаясь стряхнуть с волос кишки разрубленных насекомых. – Теперь помыться бы. Есть тут где-нибудь река или пруд?
– Пруд есть в городском парке, но туда далеко шагать. Кроме того, я не уверен, что из воды не выскочит, какая-нибудь акула на ходулях. Тут неподалёку был ещё один фонтан, пойдём сначала к нему, может, повезёт и в чаше найдётся немного воды.
Им повезло – чаша не только была полна, но даже сам фонтан работал. Леса первая рванулась под хрустальные струи, на ходу сбрасывая одежду. Мужчины из скромности отвернулись.
– Всё-таки это неправильно не смотреть в ту сторону, – сказал Зиг. – До сих пор монстров на улице не было, но мало ли что?
– Не беспокойся, – ответил Механикус, – я сканирую местность затылочными сенсорами.
– Вот как? И насколько хорошо ты, таким образом, видишь?
– Ни на улице, ни в ближайших домах живых организмов нет. А у Лесы под левой грудью три родинки.
Зиг судорожно сглотнул, и сделал вид, что закашлялся, чтобы скрыть этот звук. Впрочем, он сразу понял нелепость этого действа и махнул рукой.
– Она тебе нравится? – спросил стальной охотник.
– Хорошо быть железякой! – не совсем ясно ответил Зиг.
– Ты думаешь? Для меня Леса – очаровательное дитя, наделённое необыкновенными для своего пола и возраста способностями. Я люблю людей с чистыми душами, и мы с ней подружились. А ещё, я могу на расстоянии измерять температуру её тела, кровяное давление, оценить биоритмы мозга, по арома-ауре вынести суждение о работе желёз и проверить регулярность месячного цикла. Но того, что заставляет людей противоположного пола притягиваться друг к другу, у меня нет. Собственно мужчиной-то я считаюсь условно, постольку, поскольку мой создатель был мужчиной и наделил меня своей логикой и образом мышления. Так что сам суди, хорошо ли быть железякой.
– Я имел в виду твою способность видеть затылком.
– Это лишь условно можно обозначить термином "видеть". Считывание и обработка визуальной информации здесь происходит способом ничего не имеющим общего с оптическим восприятием. Но я очень неплохо могу оценить с помощью этого устройства внешний вид любого материального объекта и человеческого тела в том числе. Например, сейчас я отчётливо вижу тонкий шрам на левой ягодице нашей девушки – след давнего пореза, лет десять – пятнадцать не меньше. А вот на правой небольшая гематома, синячок двухдневной давности. Где это она ударилась?
– Ну, хватит уже! Я-то ведь не железный.
– А, так значит, она тебе всё же нравится?
– Мех, ты и в самом деле мясорубка!
– Спасибо, что не сковородка. Мясорубка, какое-никакое, но всё же устройство. Ну, так как?
– Конечно, нравится! Очень нравится. Понимаешь, видел я женщин покрасивее этой птички, и были среди них воительницы сильнее её намного. Например, её бабушка. Понимаешь? Бабушка! А ведь я знал её молодой женщиной. О чём это говорит? Я – старый хрен, вот о чём! Я старик, а это совершенно юное создание, которое мне в дочки, да что там, в дочки, во внучки годится! Если б мы тогда с Марантой… Ну, ты понимаешь. То я был бы её, то есть Лесы, дедушкой.
– А почему вы тогда с Марантой не сделали этого "ну, ты понимаешь"?
– Мех, ты любопытен, как кошка! Маранта была тогда женщиной моего атамана, и когда мы познакомились, уже носила его ребёнка – будущую матушку нашей Лесы. Это скверно, а порой смертельно опасно – посягать на чужую женщину, тем более, если она с тем, кто выше тебя по положению. Да и дело даже не в положении. Я очень уважал Золаса, он был мне, как отец, и обидеть его предательством мне бы даже в голову не пришло. Кроме того, пусть я и был тогда молодец хоть куда, но, по сути, ещё сопляк, а Маранта… Какая же она шикарная была баба! Царица! Такая в мою сторону тогда не посмотрела бы. Так что я говорю о подобной связи чисто теоретически.
– И всё же я не понимаю. Да, разница в возрасте у вас большая, но ты здоров, функционируешь нормально, так в чём же дело?
– Мех, я одноногий!
– Ты думаешь, из-за этого контакт невозможен? Зиг, ты ошибаешься! Я, конечно, не специалист, но знаю, что существует масса эротических позиций и приёмов, при которых твой физический недостаток не будет играть во время контакта никакой роли.
– Не в этом дело. Ты забываешь про то, что быть вместе с женщиной, это не только делить с ней постель, но и жить совместной жизнью, а для этого требуется думать сходно, говорить на одном языке, а это невозможно между молодёжью и стариками. Ну, ещё и эстетика, конечно – я просто не могу быть для неё привлекательным.
– Ты считаешь себя некрасивым? Зиг, ты снова ошибаешься. У тебя классический внешний вид. Согласно мировой художественной традиции ты выглядишь мужественно и романтично одновременно. Когда помоешься, конечно же.
– Эстет ты наш твердолобый! Возможно для какой-нибудь вдовушки от сорока и далее я ещё романтичный и даже мужественный, но молодёжь должна творить любовь друг с другом, а не со стариками вроде меня. Мы врядли найдём общий язык, интересы и всякое такое. Наши взгляды на жизнь никогда не сойдутся. И что это будет за жизнь? По крайней мере, даже если вначале, что-то получится, то всё равно продлится недолго.
– Всё же органические люди странные создания. Вы ведь тоже вышли из природы. Причём это случилось совсем недавно по вселенскому масштабу. Но вы успели переставить собственные отношения с ног на голову. Самки всех видов выбирают партнёров, соотносясь с их силой, здоровьем и внешними данными…
– А у человеческих самок на первом месте – любовь! – раздался вдруг позади них звонкий девичий голосок. – К тому же, я уже говорила, что не считаю себя готовой ни к духовному, ни к физическому единению с представителями противоположного пола. Ладно, сплетники, самка помылась, теперь ваша очередь!
Зиг поглядел на Механикуса уничтожающим взглядом.
– Ты утверждал, что видишь всё, что происходит сзади!
– Извини, отвлёкся. Но я действительно держал всё под контролем. Если бы враг появился, я отреагировал бы сразу. Приближение Лесы не вызвало у меня тревоги потому что, ну… это Леса!
– И что она теперь будет обо мне думать?
– То, что ты обычный мужик, не более того! – вновь подала голос девушка. – Когда в следующий раз захотите пошушукаться, имейте в виду, что у меня неплохой слух.
Глава 34. Так в чём же дело?
Магазин был пятнадцатым домом, который они захотели проверить. Одиннадцать стояли пустые, два носили следы страшного разгрома. Их хозяева были растерзаны в клочья. В предпоследнем путешественников ждало ещё более жуткое зрелище.
Этот дом был готов к штурму – крепкие двери, ставни на окнах, основательно устроенный подвал с непрошибаемым люком, который был почему-то не заперт. Вот в этом подвале полном всяких припасов и подготовленном для длительного пребывания тех, кто в нём предполагал укрыться, троицу исследователей ждало нечто показавшееся более страшным, чем картина жестокой резни.
Посреди помещения висело тело хозяина дома. Судя по всему, он повесился сам, соорудив петлю на потолочной балке и встав на табуретку, которую сам из-под себя выбил. Ответ на вопрос – почему он это сделал, нашёлся сразу – недалеко у стены на кровати лежали три мёртвых тела. Красивая молодая женщина и двое мальчишек, трёх и пяти лет. У всех троих были одинаково перерезаны горла. Было очевидно, что это сделал сам хозяин дома – муж и отец.
Убив всех, он накрыл свою семью одной простынёй, после чего сам повесился. Может быть, он просто сошёл с ума, а может, отчаялся спастись и не захотел, чтобы его близкие достались на растерзание монстрам.
Неясно было только, почему он не попытался пересидеть беду за крепким засовом? Ведь его дом никто штурмовать даже не пытался!
В магазин они зашли не в поисках людей, а совсем с противоположной целью. Ночь подошла к концу и первые рассветные лучи уже заливали улицы. Людям надо было где-то отдохнуть, но не хотелось снова попасть в дом с Удильщиком, да и соседство покойников тоже не прельщало. Тут-то и подвернулся этот магазин "Самых разных товаров", как гласила вывеска.
Он привлёк их внимание тем, что был закрыт по случаю праздника о чём говорила табличка на двери и тяжёлый навесной замок, который Механикус сорвал одним движением. При этом у стального охотника был совершенно убитый вид. Ещё бы! Одно дело вломиться в дом с целью спасти его хозяев, другое нанести ущерб чьей-то собственности, даже если знаешь, что хозяева сюда врядли вернутся.
Тем не менее, он первым делом, как вошёл, положил безнадёжно испорченный замок на прилавок, а рядом с ним золотую монету. Зиг на это только презрительно хмыкнул, но сказать ничего не успел, так-как в следующее мгновение на них обрушилась одна из Казней египетских.
Теперь они отдыхали прямо у фонтана. Вымылись все даже Механикус, который в подобном мытье не нуждался, но грязи терпеть не мог. Тут же устроили постирушку, так-как одежда и доспехи были сплошь вымазаны и пропитаны зелёным содержимым саранчовых кишок.
В дома решили больше не заходить пока отдых не закончится. Зиг в одной набедренной повязке устроился на лавочке, пользуясь, случаем, чтобы проветрить свою культю. Ему хотелось спать, и он чувствовал, что вот-вот совсем разомлеет на солнышке, но кое-что отвлекало, заставляло забыть об усталости, напрочь гнало сон. И этим кое-чем, а точнее кое-кем, была Леса.
Девушка в одной короткой маечке, едва по нижнюю кромку булочек, босиком расхаживала по тёплым, на удивление чистым камням мостовой и развешивала их вещи на кустах махрового шиповника, что кольцом росли вокруг фонтана. Набирающие силу солнечные лучи делали её нехитрую одежду совершенно прозрачной, и она фактически виделась Зигу голой.
Он уже пару раз видел Лесу обнажённой. Разок это было в убежище Механикуса, (совершенно случайно, он не подсматривал!), и тогда, когда они со стальным охотником вернулись с охоты, а юная воительница отмывалась в озере после нападения зомбаков.
Но всё это не то, хоть в тех случаях девчонка была голее нынешнего. Теперь ему, старому хрену, казалось, что тело девушки светится!
Дитя. Хотя нет, уже совершенно оформившаяся женщина. Но для него всё равно дитя. Внучка Маранты. И ему во внучки годится. Блин!..
Зиг попытался смотреть в другую сторону и отводил взгляд, но это оказалось так же непросто, как бежать по пояс в воде. Ему буквально пришлось бороться с собственной шеей, которая упрямо поворачивала голову в сторону влекущего его взгляд зрелища. В результате шея у него разболелась, и Зиг даже разозлился, сам не зная на что.
От Лесы его страдания не укрылись. И странное дело – она совершенно не рассердилась и не поспешила накинуть на себя что-нибудь недосохшее и гадко-влажное. Наоборот, захотелось немного поиграть, подразнить этого мощного, старого, (в хорошем, кстати, смысле), самца, который был ей очень даже симпатичен. (Только, не подумайте лишнего!)
Поэтому начинающая соблазнительница спрятала улыбку и продолжила своё занятие, потратив на него времени несколько больше, чем следовало. Опыта в таких делах у неё не было совершенно, но инстинкт безошибочно подсказал, где добавить плавности, а где игривости движениям, где встать на цыпочки, а где наклониться так, чтобы лёгкая ткань чуть-чуть больше сползла с попки, повёрнутой к зрителю вполоборота.
Со стороны скамейки раздалось короткое – "уй!", тут же сменившееся приглушённым ругательством. Леса украдкой бросила туда взгляд и чуть не покатилась со смеху – Зиг с весьма жалким выражением лица тёр и массировал свою шею, которая подвела хозяина в очередной раз.
Ага, попался! Тут она уж совершенно расшалилась и так-как развешивать больше было нечего, подошла, словно слегка пританцовывая, к, и без того измученному мужику, и уселась рядом, болтая ножками.
– Ты как? – спросила она неопределённо.
– Нормально, а ты? – ответил Зиг, глядя мимо неё глазами, съезжающимися к переносице.
– Всё клёво! – ответила Леса и откинулась на прогретую солнцем спинку.
При этом она запрокинула руки за голову и потянулась всем телом, так что маечка рельефно обрисовала её грудь и живот. К тому же она невольно повернулась к своему другу и соратнику, и вышло так, что сосок её правой груди, (совершенно случайно, честно!), прошёлся по левому локтю Зига. И тут произошло то чего девушка никак не ожидала – Зиг поднял левую руку и обнял её за плечи, правой рукой прихватил за талию, притянул к себе и… поцеловал прямо в губы!