В общем, жизнь текла медленно, размеренно, не окрашиваясь ничем интересным и принципиально новым. Но я прекрасно понимала, что это лишь затишье перед бурей.
Показное спокойствие, которое продлится максимум пять-семь лет, не больше. Поэтому сейчас я училась, училась и училась…
Сдав экзамены на все «Превосходно», я отправилась домой на свои вторые летние каникулы.
Комментарий к Глава 9
Спасибо за прочтение. Да, глав небольшая, но здесь я больше объясняла то, что происходило и то, что будет происходить. Да и вообще, пока Цисси маленькая, не вижу смысла тратить на один год больше 1 главы, если не приходится выделять какое-то эпохальное событие отдельной главой. Своё день рождение она не описывает, для героини этот праздник довольно болезненный.
Напоминаю, есть группа в ВК: https://vk.com/escribsfiks
Жду ваших отзывов, котят :3
С любовь,
Эскриба~
ПЫ.СЫ. НАПИСАЛА ДВА ПРОБНИКА ПО МАТЕМАТИКЕ НА 4 (у меня пятибальная система). УУУРААААААААА XD
❤Ошибки исправлены, глава перезалита❤
========== Глава 10 ==========
Утро. Ласковое, тёплое солнце, белые облака, пушистые и ещё не до конца чётко очерченные, голос родных на кухне. Девочка недовольно вздыхает и садится в постели. За окном шумит роща, несколько птиц чирикают на подоконнике, прямо у раскрытого окна. Она опускает ноги на холодный пол и потягивается, зевая.
— Есть будешь? — спрашивает немолодая женщина, заглянув в комнату.
— Ага.
— Тогда спускайся быстрее.
Они обе улыбаются, совсем одинаково, что странно для матери и дочери. Они даже смеются одинаково, запрокинув вверх голову и щурясь.
А свет, всё такой же мягкий и ласковый, проникает в комнату сквозь незадёрнутые шторы.
Я подскочила в постели, тяжело дыша. Глянула на свои руки и выдохнула. Всё ещё тут. В Англии. В теле Нарциссы.
— Нет… в своём теле, — поправила себя я и огляделась.
С вечера ничего не изменилось. Всё та же комната. Зелёные тканевые обои, тяжёлые шторы на кольцах, всё та же деревянная мебель. Распахнутое настежь окно, портрет леди Кассиопеи: женщина в данный момент на нём отсутствовала.
Я встала с кровати и подошла к окну, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Не знаю от чего, от страха или волнения, но мои руки всё ещё оставались ледяными и мелко дрожали.
Меня всегда пугали вот такие вот сны, напоминающие о моей прошлой жизни. Мороз пробегал по коже, не знаю отчего. Сравнивала это всё с весточками умерших, ведь для меня и люди, которых я знала, и прошлая я уже считались погибшими. Ну, или без вести пропавшими. Не знаю даже что хуже.
И вот теперь, будучи далеко, как во времени, так и в пространстве, я дрожала всем своим существом от любой вести «с того света», испытывая просто животный ужас. Убедив себя, наконец, что глупо бояться подобного, я опустила взгляд на пол. И онемела. Прямо под моими ногами лежало письмо.
Взяв пальцами так знакомый конверт, я выдохнула сквозь зубы и провела подушечками по бумаге. Всегда хотела получать вот такие неожиданные письма. Говорили мне, будь осторожней с желаниями, они имеют свойство сбываться. Не верила ведь.
Здравствуй, Нарцисса.
Хочу поздравить, на твоём счету одна спасённая жизнь. Осталось двое.
С уважением,
Создатель.
Я похолодела. Одна спасённая жизнь. Что это значит?
Выкинув письмо в камин и дождавшись, пока прогорит даже пепел, что я до сих пор не могла объяснить, я позвала домовушку. Она наполнила мне ванну, достала свежий комплект полотенец, который был тут же выдан мне. Пока я купалась, она заменила постельное бельё на свежее, достала мою одежду и разложила её на покрывале. Когда я зашла в комнату, привычно суша волосы полотенцем, существа там уже не было.
Я улыбнулась, легко высушила волосы заклинанием и так же быстро завила их в тяжёлые локоны; надела лёгкое синее платье. Посмотрела на себя в зеркало и, подумав, закрутила волосы в пучок. Всё, никаких сегодня гостей и никакого подражания девочкам века эдак шестнадцатого. Слишком жарко на улице.
Солнце действительно припекало, и я какое-то время ещё стояла у окна, подставив ему руки и лицо. Ладно, великие дела ждут.
В столовой обнаружилась вся семья; они только сели завтракать.
— Доброе утро, Нарси, — Белла уже обнимала меня, а я смеялась и с удовольствием вдыхала запах роз и сирени, исходящий от сестры. Наверняка уже копалась в саду.
С некоторых пор девушка, поддавшись уговорам подруг, занялась садоводством. Надо признать, это у неё не так уж плохо и получалось. Даже не так, получалось прекрасно. У неё росло буквально всё, начиная от цветов и заканчивая овощами. Причём в рекордно короткие сроки. Её любимыми цветами были розы, моими — сирень. Прознав об этом, девочка высадила под моими окнами кусты сирени. Судя по запаху, они уже расцвели. Странно, а я и не заметила с утра.
Меня пробила мелкая дрожь. Тысяча девятьсот шестьдесят седьмой год, мне двенадцать, Меде четырнадцать, а Белле пятнадцать… Как быстро летит время.
Я уже успела усесться за стол, поздороваться с родителями и Медой, и даже взять в руки чашку чая.
— Ви написала, что Регулус уехал, — между тем сообщила Друэлла. Я изо всех сил старалась не выдавать своего волнения.
— Как? Он же ещё совсем ребёнок, — растерянно сказала Белла, стреляя глазами в мою сторону. Кажется, она просчитывала возможность моего побега, неверно истолковав моё напряжение.
— О, просто она всё-таки убедила мужа отдать его в Дурмстранг, — расхохотался Сигнус и весело посмотрел на жену. — Так что сейчас Рег у своей бабушки, декана одного из потоков.
— Ничего себе, — пробормотала Меда и улыбнулась. — Здорово.
— Блэки в Дурмстранге… Бедные дети, — я рассмеялась, легко и весело. Одна спасённая жизнь. Будущее изменено.
Какое-то время мы ещё обсуждали новость. После завтрака мама улетела переодеваться. Сегодня она снова встречалась с подругами. Меда тут же смылась читать, я же откровенно скучала. Сходила посмотреть на сирень Беллы, долго восхищалась и нюхала. Покаталась на лошади, доехала до своей заводи, нарвала цветов.
Всегда любила ромашки, сирень, просто полевые цветочки. А вот розы были моим кошмаром. Ненавидела их тяжёлый запах, они всегда ассоциировались у меня с похоронами. Следовательно, со смертью. Умирать снова не хотелось, определённо.
Поглаживая кончиками пальцев бутоны шиповника, ещё не до конца распустившиеся, я мысленно составляла список ближайших дел. Подтянуться по боевой магии не мешало бы, а ещё повторить программу третьего курса… Трансфигурацию я так и не дочитала. Ещё бытовые заклинания подучить, ещё раз просмотреть историю рода Блэк, я вроде неплохо её помню, но не идеально. Ещё не мешало бы прошвырнуться по Косой аллее, погостить у тёти Ви и у Ноттов, но это в идеале.
Я задумчиво уставилась на воду, осторожно перебираясь на свой любимый камень. Поверхность была тёплой и шершавой, я с удовольствием водила по ней руками и думала.
Дар это или проклятье? Вот так вот, прожить жизнь, отмучиться, а после тебя заставляют жить ещё раз. Справедливо ли это?.. Да, каюсь, когда умирала, представляла себе тот, другой мир. Райские кущи, яркий белый свет и родных. Андрея, дедушку и бабушку, лучшую подругу, которую сбила машина в семнадцать. Хотелось обнять каждого, до ломоты в руках. И тут меня так обломали.
Я упрямо мотнула головой и сжала руки. Ну уж нет, Цисс, прекращай. Ты могла родиться в своём родном мире, где-нибудь в ЮАР. Но ты родилась в порядочной Англии. Тебя могли закинуть в любую вселенную, но тебе дали право выбора, кучу возможностей, благородное происхождение, огромную волшебную силу. Выше нос, принцесса. У тебя всё получится.
Проведя рукой по водной глади, я хихикнула. Было тепло, хорошо и даже как-то тихо. Над моей головой проплывали белые перистые облачка, вокруг шумел лес, а маленький ручеёк приветливо журчал. Вздохнув, я достала из сумки книгу и раскрыла её на заложенной странице. Начнём, что ли…
***
— Ну почему, каждый раз, когда я еду в Хогвартс, случается какой-то бред?
— Малфой, успокойся, ты туда ехал-то всего два раза.
— Именно! И все эти два раза творилась какая-то…
— Господа! Вам всем по тринадцать, так почему я чувствую себя здесь самой взрослой?
— Блэк, порой ведёшь себя как сорокалетняя, так что завались…
— Как ты говоришь с Нарциссой?!
— Долохов, отвали…
— Мальчики, что вы тут устроили! Перестаньте сейчас же!
Я застонала и закрыла уши руками, забиваясь в угол вагона и стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Вместе с Дженни, Тони и Люци ехать спокойно было невозможно. Нет, не так. Нереально. Вот опять, когда по рукам уже походил номер Ежедневного Пророка, парни затеяли взбучку.
— Мерлин, спасите меня от этих придурков, — проворчала Дженни, падая на сиденье рядом со мной. Теперь она уже не походила на забитого ребёнка. Напротив, это был цветущий здоровьем подросток. Её и так длинные золотистые волосы теперь отросли до пят, и она заплетала их в сложную косу, вплетая в неё тёмно-зелёную бархатную ленту. Сейчас на ней был изумрудный вельветовый сарафан и белая рубашка. Она вытащила из рюкзака какую-то книгу и протянула мне. — Смотри.
Я взяла небольшой томик в руки и улыбнулась. Это были сказки братьев Гримм. Провела кончиками пальцев по обложке и, не удержавшись, вдохнула знакомый с детства запах страниц. Волшебно.
— Больше всего мне нравится сказка про Рапунцель, — улыбаясь, сказала моя подруга. — Чувствую себя принцессой.
— Ты и так принцесса, — я обняла девочку и тут же рассмеялась. — Люци, прекрати так палевно накладывать на него сглаз, он всё видит.
После того, как мы более-менее успокоились, Антонин серьёзно посмотрел в окно и вдруг сказал:
— А ведь этот год в Хогвартсе может стать для меня последним.
У меня, честно говоря, подкосились ноги. Как последним? Он болен? Ну конечно, как же я проглядела. Какая-то патология определённо должна была появиться ещё в подростковом возрасте. Не спасла. Не смогла. Потеряла. Во второй раз. Андрей…
— Цисса, господи, успокойся! Я жив-здоров, — парень подскочил ко мне и опустился передо мной на корточки. Я вымученно усмехнулась. Да уж, наверное слишком яркие на лице были эмоции.
— Уезжаешь? — хрипло спросила Дженни, а он лишь пожал плечами. Люциус, сидевший до этого времени молча, тихо спросил:
— Почему?
— Родителей не устраивает то, что в этой школе постоянно меняется преподаватель ЗОТИ. Они считают, что боевика из меня тут не сделают.
— А хочешь ли ты им быть? — задумчиво спросила Браун, но я её уже не слушала. Если дело только в этом, то…
— Ты говорил им о Турнире Салазара? О запонках, о дуэлях?
— Естественно нет. Это выглядело бы как хвастовство, — фыркнул Люци и уверенно продолжил. — Они ведь наверняка об этом знают.
— Не факт, — я покачала головой. — Они же не учились в Хогвартсе, так что понятия не имеют ни о каких соревнованиях, тем более и о победах.
— Думаешь, декан не пишет родителям? — поинтересовалась Джейн.
— Отцу не писали, — задумчиво протянул Малфой, и в его глазах мелькнуло понимание. — Думаешь, если им об этом сказать, его могут оставить в школе?
— Возможно… Но ведь это противоречит правилам, — Тони вздохнул. — Глухо…
— Ну почему же противоречит? В своде правил говорится о том, что нельзя говорить о существовании этих состязаний ученикам с других факультетов. Его родители в Хогвартсе не учились, а значит…
Я развела руками, предлагая додумать дальше самим. Несколько секунд все молчали. Наконец Джейн взвизгнула и кинулась меня обнимать.
— Цисса, мать твою, ты гениальна!
— Пусти-и, задушишь, — прохрипела я, смеясь. Мальчики переглянулись и прыснули.
— Ну-с, наша маленькая долбанутая семья спасена, — заключил Антонин, вызывая этим новый приступ хохота.
Наша маленькая семья. А ведь и правда. С этими тремя мне было спокойней и теплее, чем со своими новыми и старыми родственниками. Смеяться, плакать, радоваться, грустить. С ними легко. Я улыбнулась, снова обнимая Дженни.
Скоро мы приедем в Хогвартс. Скоро мы ввалимся в Большой зал, будем сидеть вместе, смеяться и поглощать такое количество сладостей, что старшие будут лишь качать головами и улыбаться. А потом зайдём в свою гостиную, быстро закинем вещи в спальни, отговариваясь тем, что слишком устали для того, чтобы разбирать их. И расположимся с чашками чая перед камином. Будем читать по ролям, будем петь, будем обсуждать новые книги. Антонин обязательно что-то наиграет на рояле, обязательно поругается и помирится с Люциусом. Дженни наверняка принесёт домашний пирог, который ей дала с собой домовушка, и опять уснёт на ковре. А я снова буду вредничать, снова запутаюсь в датах, случайно буду перескакивать с английского на русский в разговоре с Долоховым. В который раз посмотрю в его глаза, вспомню Андрея и захочу разрыдаться прямо на месте. Как всегда сдержусь.
И всё-таки, я любила их. Правильно подметил Тони. Моя семья.
***
— Я устала, — заявила девушка и упала лицом на кровать. Я усмехнулась, усаживая на полку очередную куклу. Кажется, я называла её Лиззи.
— Что такое?
— Он на меня даже не смотрит, — обиженно засопела в подушку Джейн и всё-таки села. — Ну почему?
— Кто? — так же улыбаясь, спросила я.
Надо же. Она влюбилась. Я мысленно прокрутила список возможных кандидатов на пост предмета её симпатии. Мозг позорно отказывался выделять подобную информацию. Хотя я никогда и не наблюдала за ней с такого плана. Ну, если быть точнее, я не смотрела на тех, на кого смотрела она.
— Долохов, — взвыла она и опустила голову на руки.
Улыбка застыла на моём лице. Как бы я себя не убеждала, что они — разные люди, я никак не могла к этому привыкнуть. Он точно так же закусывал губу, так же смеялся, ходил, держал в руках карандаш. Он был таким же тёплым, всё так же светился, улыбаясь. И была ли я готова обсуждать его с подругой, как парня?.. Нет.
Да, я давно решила для себя, что и в этой жизни мы не сойдёмся. Просто я буду рядом. Просто здесь он будет жить дольше и счастливее, чем там. Сама же ему говорила, что это — моя зона комфорта. Что мне отлично живётся и без взаимности.
И ведь не лгала. Так спокойней. Ураган чувств не для меня. Но смогу ли я смотреть на отношения этой пары? Смогу ли?..
Дженни уснула быстро. А я ещё какое-то время лежала в холодной постели, пыталась осмыслить происходящее. Что я делала не так? Что я делаю не так? Вопросы, вопросы… я так устала от них. Только мне показалось, что в моей жизни появилось что-то понятное, разумное и предсказуемое, как оно вдруг пропало, разрушилось на части. Но ведь она, Дженни, не виновата. Он действительно милый, красивый, с чувством юмора… чёрт.
Я встала с постели и перебралась на подоконник. За стеклом была водная гладь и, совсем немного, лишь небольшая полоска, ночное небо. Звёзд не видно…
— Звёзды ближе, чем мы думаем… Звёзды ближе, чем нам кажется, — шептала я, раскачиваясь вперёд-назад.
Надо поспать. Хотя бы пару часов, но надо поспать. Я отлично помнила все свои бессонные ночи, то ощущение тяжести хронического недосыпа. Делала ночами доклады, читала, смотрела фильмы, болтала с кем-нибудь до утра.
Лютик, мяукнув, запрыгнул ко мне на колени. Котя…
— Я тебя люблю, — доверительно шепнула я, смотря на то, как кот щурится и фыркает.
Животное спокойно сидеть отказалось. Помурчав и потыкавшись в меня ещё с минуту, он спрыгнул с колен и отправился спать к Джейн. Я улыбнулась уголками губ и заправила за ухо выбившуюся золотистую прядь. Две подруги-блондинки, ну надо же. Хотя у Дженни волосы были ближе к рыжеватому, невероятная смесь золота и меди. У меня же они были светлее, но на платиновые пряди принцессы нашей компании даже не претендовали. Я усмехнулась, вспоминая серые, живые глаза Малфоя. Люциус. Странный, неподражаемый, такой родной и понятный. Холодный аристократ и безбашенный мальчишка в одном лице. Необыкновенный. Смогла бы я когда-нибудь влюбиться в него? Даже допустив возможность, что я буду в силах в какой-то момент отпустить свои воспоминания? Наверное, да. Не знаю. Думать об этом не хотелось, подобное казалось неправильным.