Валентина только детей к матери отвела, да за хозяйство принялась, суп варить поставила, да тесто для пирогов, чтоб вечером своих домашних побаловать, как слышит в дверь кто-то стучится.
– Кто там? – спрашивает Валентина.
– Это я, Нинель! Открой!
– Чего тебе? – насторожилась хозяйка.
– Кое-что сказать тебе надо очень важное, да срочное! – сказала Нинель из-за двери.
– Что такое? – удивилась Валентина, да по простоте своей дверь то и отворила.
Нинель тут и впорхнула, да опять своё начала рассказывать.
– Ты знаешь, у меня такое чувство! Я прям даже не знаю, как сказать. Ты помнишь нашего лекаря?
– Ну да! – кивнула ей Валентина, – Хороший лекарь этот дядя Амвросий.
– Так вот сегодня представляешь, я к нему прихожу, а он мне такой говорит…
Наступил вечер, щи у Валентины выкипели, а тесто перестояло. Опомнилась она только в пять часов, когда надо было к матери за детьми идти и говорит Нинель:
– Ты, Нинель, извини! Мне надо за детками к маме сходить!
– Так ты ж меня не дослушала! – обиделась Нинель.
– Так времени у меня уже нет тебя слушать! – рассердилась Валентина.
– Ладно! – смирилась Нинель, – Я с тобой схожу, как раз по дороге до расскажу, чем дело кончилось.
– Не надо! – решительно заявила Валентина, – Мне ещё готовить ужин надо! Детей да мужа кормить.
– Как так! – удивилась и немного обиделась Нинель, – Значит, тебе какой-то суп дороже нашей дружбы! Ну знаешь! Если у тебя случится что-то такое, и тебе нужно будет с кем-то поговорить, я тебе так же про суп отвечу! – сказала Нинель и ушла.
– Ну, слава Богу! – обрадовалась Валентина и за детишками своими к матери побежала. Привела деток домой, играть усадила, а сама пожарила по-быстрому картошки с лучком и грибами мужу на ужин.
Пришёл Илья вечером домой и спрашивает:
– Что за запах такой кислый, Валентина?
– Да, тесто прокисло! – отвечает ему жена.
– Как так?! – удивился Илья.
– Да, соседка зашла, заговорила меня, вот и забыла я, отвлеклась немножко! – оправдывается Валентина.
– Эх! – вздохнул Илья, сел на скамейку, да призадумался. Жена его Валентина женщина добрая, да доверчивая была, только вот как ей помочь, чтобы эту болтливую сороку Нинель она больше на порог к себе не пускала.
Пошёл он к своей матери, совета у неё спросить, а та и говорит ему:
– Вот тебе перстень, да не простой он! А волшебный! Надень его своей жене на пальчик, да заветные слова скажи: «Ты у меня одна в целом свете! И нет никого тебя лучше!»
– И что будет? – удивился Илья.
– А вот сам увидишь! – ответила ему мать, – Только сделай, как я сказала! Помни, перстень то волшебный!
– Хорошо! – обрадовался Илья, пошёл домой. Пришёл к жене своей Валентине, обнял её крепко, поцеловал жарко, да и говорит:
– Ты у меня одна, Валентина, в целом свете! И нет никого тебя лучше! – и с этими словами волшебный перстень ей на пальчик одел.
Обрадовалась Валентина подарку, да словам мужа, да только не знала она, что в перстне том волшебный опал заключён был. Два дня прошли спокойно в делах, да в семейных хлопотах по дому. Нинель не показывалась, обиду свою таила.
На третий день у Нинель произошло событие, никому не рассказать о котором было бы просто святотатством, и она, как обычно, отправилась к Валентине. А Валентина в то время дома сидела, рубаху своему младшему сыну шила.
Нинель постучала в дверь:
– Это Нинель! У меня такое случилось, что ты, когда узнаешь, то…
– Чего тебе? – спокойно ответила Валентина.
– Да, вот! Про дружбу нашу давнюю вспомнила, пришла за советом, – схитрила Нинель.
Валентина впустила соседку, за стол усадила, чаю ей налила и говорит:
– Ну! Рассказывай! Что у тебя опять случилось?
Хотела Нинель слово сказать, да в этот момент взгляд её случайно на волшебный перстень упал, что на пальце у хозяйки был, и она как-то неожиданно сама для себя онемела.
Хочет сказать что-то, а язык словно одеревенел, только рот раскрывает, как рыба на суше, а ни звука издать не может.
Удивилась Валентина и говорит:
– Что это с тобой, подруга? Поди и вправду случилось что-то?!
А Нинель глаза выпучила от напряжения и рукой показывает куда-то.
– Что-то не пойму я тебя! – говорит ей Валентина.
Наконец дар речи вернулся к бедняжке, правда далеко не в полном размере и она спросила:
– Что за чудесное кольцо?! – сказав это Нинель словно поморщилась вся.
– Мужа подарок! – ответила Валентина, – Да! Красивое!
– Он мне, когда его дарил, такие слова чудесные сказал, – продолжила Валентина.
– А что ты ёжишься вся? Неужто у меня холодно? —спросила она Нинель.
– Нет, так, – ответила та, – А что это за прелестную рубашечку ты шьёшь? А вышивка какая милая! – тут Нинель испугалась, да обеими руками рот закрыла.
– Да! Сыночку моему подарочек на пасху готовлю, – ответила Валентина, – Младшему, Коленьке! – и, взглянув на подругу, добавила, – А что ты? Зубы что ли разболелись?
– Нет! – тихо ответила Нинель.
– У нас на пасху принято подарки друг другу делать, – продолжила Валентина, – Я обычно шью или вяжу что–нибудь, а Илюша, вот баловать любит нас всех, то пряничков деткам с ярмарки привезёт, то игрушки какие из дерева смастерит. Дети потом сидят, да разрисовывают их красками – им радость, да занятие, а мне – спокойно. А вы как? Яйца красить будете? А как ты кулич печёшь? Что в тесто добавляешь?
– Я? – удивилась Нинель, – Да, не знаю, покупаю обычно, или мать приносит.
– Как так? – удивилась Валентина.
– Не люблю я готовить! – призналась Нинель.
– А ты мне вроде что-то рассказать хотела? – вдруг вспомнила Валентина, – Вроде, как за советом, говоришь зашла?
– Да! – кивнула Нинель.
– Так по поводу чего ты совет то спрашивать хотела? Я думала, что ты за формой для пасхи. Но раз ты не будешь ничего делать… не любишь…
– Нет! – покачала головой Нинель, – Форма для пасхи мне не нужна! И вообще домоводство это не моё!
– А что же тебе по душе? – спросила Валентина.
– Я люблю сплетничать, бездельничать, платья примерять, лицо красить, да на себя в зеркало любоваться, да глазки чужим мужикам строить, – сказала так Нинель, и сама своей смелости подивилась.
– Знаешь, что-то скучно мне с тобой стало, – сказала вдруг Валентина изменившимся голосом, – Шла бы ты домой, да наперво лицо свежей водой умыла, а то побелка наполовину осыпалась уже.
– Да платье своё сними, да постирай сначала, прежде чем надевать! А красоваться в новом, да чистом принято. А что до чужих мужиков, так разве что лекарь Амвросий на тебя позарится, и то, потому что близорукий, – с этими словами выпроводила Валентина из своего дома Нинель.
– Я тебя не оскорбляла! – сердито сказала Нинель на пороге.
– Так я тебя тоже не оскорбляла! – ответила Валентина, – я тебе по-доброму дружеский совет дала. И, пожалуй, дам ещё один! Найди себе подруг по своей душе! А ко мне больше не приходи! – с этими словами захлопнула она дверь перед Нинель.
Вечером пришёл муж Валентины домой и говорит:
– Ну как ты тут без меня? Скучала, наверное?!
– Да, нет, – ответила Валентина, – Тут соседка заходила, Нинель, поговорили мы с ней, чаю попили. Чувствую, больше не придёт.
– Что так? – удивился Илья.
– Да что–то не интересно мне с ней стало, – ответила Валентина, – Скучная она какая-то!
– Скучная? – удивился Илья и украдкой на кольцо посмотрел.
– Да! И поговорить мне с ней не о чем, понимаешь! – пожаловалась Валентина.
– Как же так? – удивился Илья, – Вроде раньше до вечера бывало сидели?
– Так-то раньше было, – ответила Валентина, – Раньше она всё о себе рассказывала, про свои дела сердечные пересказывала всё, да надоело мне одно и то же слушать. К тому же у меня своя жизнь поинтереснее будет! Да только Нинель, ведь, это не интересно!
С тех пор и вправду Нинель больше к Валентине в гости не приходила. Люди поговаривают, что уехала Нинель в другой город жить. Как знать, может нашла она там себе достойных подруг. А у Валентины в семье всё хорошо. Живут они с мужем и детками душа в душу и радуются.
(19–29 марта 2018)
Каждый может дать лишь то, что имеет
(сказка наоборот)
В одном селе жили два человека, один был богат, но скуп, а другой беден и добр. Бедняка звали «Здоровья и Удачи!», а богача – «Может кому сгодится».
И однажды пришёл в то селение путник, звали того странника «Возвращаю».
Постучался путник в дом сначала к богатому селянину, так как надеялся, что тут его точно на ночь приютят и обогреют, словом, окажут ему добрый приём. Вот только «Может кому сгодится» был хозяином хитрым, да всё добро к себе обеими руками загребал.
Попросил путник у него хлеба или чего другого поесть. Приказал «Может кому сгодится» кухарке выдать путнику сухарей прошлогодних, да воды из колодца.
Попросил во второй раз путник у хозяина переночевать его пустить. Рассердился хозяин, говорит:
– Дом мой не харчевня, и не постоялый двор! – с тем и отправил путника спать в хлеву среди овец, да баранов.
Переночевал странник, а на следующее утро снова просит хозяина:
– Одежда моя уже стара, поизносилась местами! Ты человек богатый, не одолжишь ли мне что из твоего сундука?
Разозлился «Может кому сгодится» и велел конюху отдать путнику свои старые вещи.
На прощание путник и говорит хозяину:
– Ну, спасибо тебе, хозяин, за хлеб, за ночлег, да за кафтан! И пусть пошлют боги тебе доброту ответную! – с этими словами ударил он трижды своим посохом о землю, плюнул через левое плечо, да и зашагал своей дорогой. Никто не обратил на его слова внимания, да только бабы сказывали, что мол громыхнуло где–то за горизонтом.
К вечеру пришёл путник в дом бедняка по имени «Здоровья и Удачи!» и попросился переночевать с дороги! А тот простой человек был, говорит:
– Заходи, гостем будешь! А только живу я просто, не удивляйся.
Накормил его хозяин горячей кашей, так что путнику и просить не пришлось.
– Знамо дело! С дороги проголодался небось! – только и сказал хозяин.
– Ты на печь залезай! А то у тебя кафтан то худой весь, небось продрог в нём! А я покамест на сундуке посплю, – сказал «Здоровья и Удачи!».
Утром проснулся гость, а хозяин ему и говорит:
– Вот, гляди-ка, что я в чулане нашёл, это поди поновее твоего кафтана будет. Вещь знамо не новая, да только где там, сам видишь, в чём хожу! Тут подлатаю, там зашью, да и носится.
Подивился путник, да и говорит хозяину:
– Благодарю тебя, добрый человек, за теплый приём: за кров, за стол, за печь, да за кафтан. И пусть пошлют тебе боги за твою доброту ответный дар! – сказал так, посохом три раза в землю ударил, обнял хозяина, да и в путь свой дальше отправился.
Говорят, ребята в тот день видели над селом радугу.
Да только с тех пор многое в том селении переменилось!
Богач торговлей занимался, а бедняк землю пахал.
Только вдруг посыпались проблемы на богача, то товар с браком ему привезут, то при продаже его торговки ткани перемеряют ему в убыток, то вдруг покупатели жаловаться стали, товар обратно несут, кричат:
– Что, мол ты нам такое продал? Разве это сносить ещё можно? Оно ж всё по швам в разные стороны расползается!
А богач только за голову схватился, день и ночь сидит, убытки подсчитывает. И что делать дальше не знает. Хоть лавку закрывай!
А бедняк вышел утром в поле, осмотрелся. Хорошо взошли всходы, даже там, где, как ему весной помнится, семян не хватило.
– Знатный урожай в этом году! – подивился «Здоровья и Удачи!».
А вечером к нему в гости брат приехал, помог, да часть урожая на ярмарку отвёз, вернулся с подарками: новым кафтаном для брата, да саженцами вишни.
– А что? – говорит, – Будем деревца сажать! Хорошая у тебя земля!
А потом и яблони посадили.
Прошло несколько лет.
«Может кому сгодится» совсем разорился, ходит по своему дому в обносках, да прошлогодние сухари доедает.
А «Здоровья и Удачи!» живёт хорошо, дом новый просторный они с братом построили, за садом ухаживают. Яблоками, вишней, зерном и картошкой торгуют. И все его товар нахваливают. А он цены не заламывает, да обходителен одинаково со всеми.
Вот как бывает! Кто к другим добр, тому и Бог помогает!
(07.03.18г.)
Сказка про Павлушу
(сказка)
Жил был на деревне один молодец, красивый, да статный, вот только родом не знатный. Звали того молодца Павлуша, и любил Павлуша бить баклуши, а по-нашему говоря, бездельничать. Бывало спит он до обеда на печи, сопит, да похрапывает, а рядом котейка домашний посапывает.
Ближе к обеду мать будила Павлушу:
–
Вставай, сыночек! – говорит, – Уже тень за плетень, так и день к вечеру клонится. Вставай! Ещё успеешь солнышку поклониться!
–
Ну, мама! – возмущался тот.
–
Вставай! Вставай! Я уж щи и кашу сварила! Да спекла каравай! – мать ему говорила.
Ну и как тут не вставать? Раз уже разбудила мать?! К тому же в животе пусто, урчит утробно, явно хочется пожрать.
Потянулся Павлуша, зевнул во все уши, да с печи слез.
–
Одевайся! Да воды сходи принеси! – говорит ему мать и ведро подаёт.
–
Ну, так умыться бы сначала, да позавтракать хорошенько! – говорит Павлуша.
–
Так вот и сходи за водой! А то чем умываться то будешь? Ты поди не кошка, не языком же! – отвечает мать.
–
Ну ладно! – сокрушённо вздыхает Павлуша.
Вот ушёл он на колодец за водицей, а мать к иконе Божьей матери припала и молится, говорит ей такие слова:
«Матерь Божья, прошу тебя, молю, уж научи ты моего сыночка уму-разуму! Дай ты ему работёнку какую, что-ли! Стара я уже стала, а вдруг помру, так сынок мой совсем без меня, родненький, пропадёт! Ух, боюсь я за него! Сердце моё материнское всё в тоске, да в тревоге по нём! Уж я – мать, так и ты – Божья Матерь, научи сына моего уму-разуму! Прошу-молю тебя! Услышь рабу свою Евфросинию!
Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь!»
И перекрестилась трижды двумя пальцами.
Встала старушка с колен, вздохнула тяжело, да за тесто для пирогов принялась, опара к тому времени знатно поднялась.
Вернулся Павлуша с колодца, принёс полведра воды, мать на него посмотрела и спрашивает:
–
Где же это ты, Павлуша, так долго ходил? И отчего ведро то не наполнил как следует?
–
Так я чего? – говорит Павел важно, грудь вперёд колесом выкатив, – Я так сообразил, чего это я буду воду сюда нести, здесь значит умоюсь, всю воду поистрачу, и что же мне опять за водой на колодец идти? И я тут хитро смекнул: а умоюсь-ка я рядом с колодцем, там и воды вдоволь и тащить никуда не надо! А это я тебе пол ведра принёс, для самовару! – важно добавил он.
–
Что же ты при людях то чужих что-ли мылся? – изумилась мать.
–
А то что? – спросил Павлуша, – Да и не было там никого в этот час.
–
Ну и Слава Богу! – вздохнула мать.
–
Вот только девка одна с ведром к колодцу приходила, – добавил Павлуша, – Увидела, как я купаюсь, да смеяться стала, говорит: «Ты чё это, Павлуша, зря воду расплескал, ты полезай в колодец! Так и ты чистым станешь, и вода в колодце не убудет! » Ну вот поэтому я только полведра и принёс! – признался Павлуша.
–
Экая противная девка! – сокрушённо сказала мать.
–
Это да! – согласился Павлуша, – Сама тощая, а глаза огромные, да ещё идёт и косой своей дорогу подметает за собой, словно лиса хвостом! Я прям подивился даже, неужто такие девки бывают!
–
Ладно! Ладно! – успокаивает его мать, – Ты, Павлуща, садись, отобедай!
–
Как? Уже обед? – спохватился Павлуша.
–
Да, коли ещё провозишься, так скоро ужинать придётся! – проговорила себе под нос его мать и громко добавила, – Обед! Обед, Павлуша!