– Оно и понятно, что спрятаться никто не мог. – Перебил десятника один из дружинников. – Их в лесу лешие младенцами подобрали, а потом всем своим премудростям обучили. От таких рази, спрячешься?
– Молодежь, молодежь. Вам-бы только языками чесать. – Вступил в разговор пожилой воин. – Какая разница кто да откуда. Лучше радуйтесь, что они у нас, в нашей сотне в дозоре ходят. Если-бы их с нами не было, навряд-ли сотник позволил всем нам так запросто возле костров сидеть греться, да лясы точить.
– И то верно. – Согласились с его доводом, сидевшие возле костра воины.
Время от времени судачили дружинники промеж собой о странной паре. А отчего же не посудачить? Ведь не в кожной дружине бабу дружинницу встретишь. Да еще и молодку. Да к тому же еще в передовой дозорной сотне. Сотне, в которую не каждого дружинника возьмут. Это дело можно сказать вообще невиданное. Да и напарник ее тоже еще та лошадка темная. Вот поэтому и сушили зубы дружинники, предположения разные выдвигая. Кто они да откуда.
Не сказать, чтобы Яр с Яриной как-то особняком от всех держались. Нет. Такого не было. Просто о себе мало что говорили. Да и по роду службы чаще всего вдали от основной дружины находились. Возле крепостей крестоносцев крутились, высматривая, не готовят ли рыцари какую пакость. А коль все же братья-рыцари в набег выбирались, то тогда дружину на них выводили. К примеру, на прошлой неделе благодаря им дружинники совместно с отрядами нобилей местных здорово отряд тевтонов в несколько сотен верховых пощипали. Лишь небольшая часть ворогов успела обратно до своей крепости добежать.
– Ты как? Не слишком замерзла? – Участливо поинтересовался Яр у девушки. – А то может, отойдем подальше от крепости да возле костра погреемся. – Предложил он ей. – За то время что нас здесь не будет, все одно ничего не изменится.
– Да не. Терпимо пока. – Не отрывая взгляда от крепостной стены, отозвалась Ярина.
За то время что они были вместе, дивчина много чему научилась. Сейчас она ничем не напоминала ту перепуганную девчонку, с которой однажды повстречался Яр. До бывалого ветерана ей еще конечно было далеко. Да и сравнивать ее даже с вполне рядовым дружинником неуместно было-бы. В силе да мастерстве владения ручным оружием она, конечно же, всем уступала. Пока еще уступала.
Но Ярина довольно упертой девушкой оказалась. Все свое свободное время с чисто женским упрямством на тренировки тратила. И как результат в стрельбе из арбалета уже сейчас многим могла и фору дать. С луком, правда, дело обстояло намного хуже. С пятидесяти шагов она вообще-то в щит уверенно попадала. Но так это не двигаясь с места да стреляя в неподвижную мишень. Мечом что ей Яр подобрал, орудовать научилась. Но выходить один на один с опытным воином все же еще рановато. Но то, что она не больно-то и сильно махать мечом могла, не делало ее ненужным балластом за спиной Яра. Наоборот. Благодаря своему другу она сейчас любого следопыта из их сотни за пояс спокойно заткнет. Да и что тут говорить. Такой слаженности в действиях и взаимопонимания как у них ни у кого в сотне больше не было.
– Как думаешь? Рыцари скоро повторят свою попытку? – Оторвав свой взгляд от крепостной стены, через некоторое время задала Яру вопрос Ярина.
– Ни сегодня и не завтра. Это точно.
– С чего такая уверенность?
– Так через пару часов здесь метель так заметет, что мама не горюй. Если за это время к ним в крепость подкрепление не подойдет, то завтра, даже если через наметенные сугробы пробьются, никто о походе не заикнется.
– А откуда ты знаешь, что метель заметет?
– Так все живое вокруг к ее встрече готовится. – Хмыкнул Яр.
– Это получается. Нам-бы тоже по-хорошему, о каком укрытии подумать надобно было?
– Не беспокойся. Я тут недалече берлогу хозяина леса присмотрел. В ней и без костра согреемся.
– Ты хочешь сказать, что мне придется в обнимку с хозяином в его берлоге сидеть? – Бросила испуганный взгляд на парня Ярина.
– А что здесь такого?
– Как что? А вдруг он проснется?
– Если шибко шуметь не будешь да обнимками его шкуру теребить, то не проснется. – Улыбнувшись, утешил Яр дивчину.
– А может, все ж таки попробуем до своих добраться. Ну, или хотя-бы до жилья какого, которое здесь поблизости находится. Чего-то совсем не горю я желанием в берлогу лезть.
– Так давай вон в крепостные ворота постучимся да на постой напросимся. Крепость она ближе всего к нам. Да не переживай ты так. – Приобнял Яр повесившую нос Ярину. – И верь мне. Все будет хорошо.
Как Яр и говорил. Не успели они до берлоги добраться, как с неба посыпал обильный снегопад да поднялся сильный ветер. В том, что медвежья берлога находилась относительно недалеко от крепости, ничего удивительного не было. Крестоносцы только совсем недавно сумели перебраться и закрепиться на этом берегу Немана. Так что толком обжиться, еще не успели. Правда, чтобы достичь этого успеха им потребовалось 40 лет постоянных военных действий. А теперь вот пришла пора всеми силами этот успех удерживать в своих руках. Для этих целей в крепость даже орудия что при помощи пороха ядрами каменными стреляет, привезли и на стенах установили. Любое военное новшество, дошедшее до Европы, в первую очередь оказывалось на вооружении ордена.
Ярина посмотрела, как Яр нырнул головой вперед в берлогу. Она знала, что у парня есть какая-то непонятная для других способность. Он как будто-бы умел говорить с лесом и зверями. Даже в незнакомом месте ориентировался так, что можно было подумать, что он здесь всю жизнь прожил. Теперь вот просто взял и в берлогу залез. Только ему такая блажь в голову прийти могла. Ярина потопталась пару мгновений на месте. Взглянула на спокойно стоявших рядом с берлогой лошадок. Те спокойно хрустели овсом из навешенных на их морды торб, и им вроде как было наплевать на опасное соседство.
– Куда я лезу? – Вздохнула она, покачав головой из стороны в сторону и все же пересилив свой испуг, полезла через проделанный Яром лаз следом за ним. – Сожрут нас здесь. Как пить дать сожрут.
Глава 3
Магистр Ливонского ордена Эвергард фон Мангейм приподнялся со своего кресла и подкинул в камин палено, после чего запахнувшись получше в полы шубы, плюхнулся обратно.
– Так вот дорогой мой Вернер. – Прокашлялся он в кулак. – Дитрих Альтенбургский бывший маршал, а теперь после кончины Лютера Брауншвейгского ставший магистром Тевтонского ордена настоятельно нам рекомендует присоединиться к его походу на жамойтов. Что вы скажете по этому поводу?
Граф Аренсборгский прибывший со своими людьми недавно в Ригу с задумчивым видом потер свой подбородок.
– Мне трудно что-либо говорить или советовать вам. Я ведь здесь человек новый. Так что вполне положусь на ваше мудрое решение.
– Зря ты так Вернер. – Взяв со стола кубок с глинтвейном, хмыкнул магистр. – Здесь твои дворцовые уловки совсем неуместны.
– Тогда скажу открыто. Мне не улыбается такое счастье как в лютый мороз по лесам да по сугробам лазить, выковыривая оттуда варваров.
– Согласен. Очень даже неприятная перспектива. Однако готов тебя уверить, что эти варвары живут не в сугробах. Не знаю, кто тебе рассказывал подобные сказки. Но могу точно утверждать, что все они, скорее всего вранье. Литвины, жамойты и аукштайты. Они хоть и язычники, но живут, как и все нормальные люди. Предпочитая пережидать суровые зимние морозы в тепле. В своих укрепленных стенами городах и замках. – Магистр снова прокашлялся в кулак. – Но ты прав. Топтаться в такой мороз под каменными стенами то еще удовольствие.
– Это означает, что мы остаемся в городе и никуда не идем? Я правильно все понял?
– Не совсем.
– Что значит, не совсем? – Изумленно захлопал ресницами граф Аренсборгский. – Простите магистр. Я вас сейчас не понимаю.
– Да нечего здесь понимать. Отказаться от этого предложения мы не имеем права. Особенно если учесть что в этом походе помимо сына императора Людовика Бранденбургского принимают участие граф Намюрский и граф Генеберский. И это не считая остальной мелочи, что как вы понимаете, часто сопровождают подобные лица.
– Так значит, мне все-таки готовиться к походу?
– Вашим людям. Несомненно.
– Магистр, перестаньте говорить загадками. Вы же сами сказали. Мы не при дворе.
– От старых привычек дорогой мой друг очень трудно избавиться. – Отхлебнул из кубка горячего вина Эвергард.
Эвергард фон Мангейм мечтал о великой славе. Но к его огромному разочарованию вместо славы ему довелось гораздо чаще отведывать горечь поражений. Нет. Конечно, его громкая победа над рижанами достаточно сильно прославило его имя. Особенно всех союзников восхитила его выходка с воротами и стеной мятежного города Риги.
Вот только беда в том, что по сути это была его единственная громкая победа так сладко щекотавшее самолюбие. Он-бы с удовольствием забыл о своих неудачных походах на Полоцк. Забыл пережитый им страх. Вот только, к сожалению, с памятью в этом вопросе не договоришься. И переживать подобное в очередной раз ой как не хочется.
Придворные летописцы в своих летописях естественно исхитрились. За то им и деньги платят. И те поражения чуть ли не победными лаврами увешали. Но то для потомков. Самому себе так соврать не получится. И вот теперь ему предлагают в очередной раз рискнуть жизнью. И самое противное то, что от этого предложения никак отвертеться не получится.
– Вернер, а как-бы ты посмотрел на то, что твои люди перейдут в полное подчинение на время этого похода под команду Готфрида Вильде?
– Это так необходимо? – Скривился граф Аренсборгский.
– Нет. – Покачал головой магистр. – Если конечно ты все же решил сам лазить по сугробам.
– Понятно. А если я решу по ним не лазить? Что будем делать мы с вами?
– Нам все-таки придется совершить небольшую конную прогулку. – Опять приложился к кубку магистр. – До нашего приграничного замка. Из которого мы будем отдавать команды, и следить за ходом предпринятого нами похода. Согласись, что терпеть неудобства под крышей гораздо удобней, чем на улице.
– А нас не назовут трусами? Особенно если вдруг поход потерпит поражение?
– В случае поражения за все ответит Готфрид. Ну, а если нам улыбнется победа. То будь уверен. Лавры победителя найдут своего героя.
– Мне нравится такой подход к делу. – Улыбнулся граф и за один раз выхлебал все вино, что плескалось в его бокале.
На звон колокольчика в зал вошел слуга, уставившийся на магистра преданным взглядом.
– Друг мой. – Глядя на пламя в камине, обратился к слуге Эвергард. – Пригласите ко мне Готфрида Вильде. Надеюсь, он никуда не уезжал из замка?
– Нет. – Ответил слуга, согнувшись в поклоне. – Готфрид Вильде сейчас в замке. И как обычно проводит свое свободное время, обучая догматам нашей матери церкви сыновей казненного изменника, что переметнулся на службу к схизматам.
– И как продвигаются его успехи в этом деле?
– Не могу знать. – Еще ниже согнул спину слуга. – Вам лучше задать этот вопрос самому господину Готфриду Вильде.
Пока слуги искали рыцаря, магистр просто вел с графом ничего не значащую светскую беседу. При этом они оба старались не касаться темы предстоящего похода. А в принципе действительно чего ее этой темы касаться? Вроде-бы все уже обговорили. И приняли все необходимые решения.
– Вы меня звали мой господин? – Входя в зал, где возле камина грелись магистр с графом, едва открыв дверь, поинтересовался Готфрид Вильде.
– Да мой дорогой друг. – Улыбнулся рыцарю Эвергард. – Наверное, тебе уже известно, что затевается очередной большой поход.
– Это не секрет. – Пожал плечами Готфрид. – О нем уже даже слуги шепчутся по всем углам.
Рыцарь без всяких церемоний подошел к камину и, придвинув к нему свободное кресло, уселся рядом с магистром и графом.
– Вино будешь? – Глядя на огонь спросил его фон Мангейм.
– Нет. – Мотнул отрицательно головой Вильде. – Как я понимаю, у меня сейчас появится много работы. А для ее хорошего выполнения нужна чистая ничем не замутненная голова. Вот когда вернемся обратно, вот тогда я с удовольствием налакаюсь до беспамятства.
– Прежде чем мы начнем серьезный разговор, ответь мне на один вопрос. Зачем ты возишься с детьми изменника? Ты ведь прекрасно понимаешь, что из волчат никогда не вырастут собаки.
– Здесь все-таки немного другой случай. Как ни крути, а отец у них был не какой-то там язычник. Он был наш рыцарь. И нужно отдать ему должное неплохо воспитал своих сыновей. Так что с таким материалом не грех и поработать. Да и если честно, то жалко их немного. Если выкинуть, сдохнут ведь где-нибудь под забором. Кому они нужны, эти сироты бездомные?
– Подожди. А что стало с их матерью? Она же вроде жива была? – Наморщил лоб магистр.
– Ее пришлось умертвить. – Пожал плечами Готфрид. – Слишком уж она дикая оказалась. А вот души мальчиков еще вполне можно спасти.
– Ты прав. Человеколюбие и сострадание. Вот основные столпы нашего ордена. Я горжусь тобой. И спасибо что напомнил мне об этих добродетелях. А то за всеми этими войнами и походами очень легко очерстветь сердцем.
– Вам это не грозит.
– Если не умеешь льстить, то лучше и не начинай учиться этой премудрости. Тем более что тебе это ни к чему.
– Хорошо. Тогда давайте ближе к делу. Как я понимаю, наши войска возглавите вы, а поведу их в бой я? Так.
– Да. А еще под твоей рукой будут люди графа Аренсбергского.
Готфрид посмотрел на тихо сидевшего рядом с магистром графа.
– Граф. Вы молоды и сильны. Неужели вам не хочется блеснуть отвагой на поле битвы?
– Хочется. Но все дело в том, что я плохо переношу морозы.
– Да. Здесь вы правы. Морозы всегда и всем доставляют массу хлопот. Признаюсь честно. Я их тоже терпеть ненавижу. Надеюсь, вы составите магистру добрую компанию в инспектировании нашей новой пограничной крепости Доблен в Земигалии?
– Об этом можете не беспокоиться. Я приложу массу усилий, чтобы наш славный магистр не скучал.
– Я надеюсь вся полнота власти только в моих руках? – Посмотрел Готфрид в упор на Эвергарда фон Мангейма. – И никто не будет оспаривать моих решений?
– Все ведение этой компании исключительно на твое усмотрение. – Заверил рыцаря магистр.
Глава 4
Новый день встретил вылезшую из берлоги Ярину ярким солнышком. Щурясь на солнечный свет, девушка вздохнула полной грудью пьянящий морозный воздух. После духа берлоги этот воздух пьянил голову не хуже хмельного меда. Она потянулась всем телом, разминая за ночь затекшие мышцы. Страх страхом, а все же ей удалось неплохо выспаться. Уснула, конечно, не сразу. Все–таки она не Яр. Вот он, да. Только приткнулся к медвежьему боку так сразу сладко и засопел. А вот ей пришлось слегка помучиться. Все казалось, что сейчас хозяин берлоги как проснется, как начнет их драть. Но все-таки усталость оказалась сильнее страхов. Так что она даже сама не заметила, как уснула. При этом тесно прижимаясь к широкой спине медведя и уткнувшись носом в плечо Яра.
– Ну чего ты там застыла столбом? Сдай в сторону маленько. Выход не загораживай.
Девушка, ойкнула, когда парень пихнул ее под коленку, требуя не загораживать выход, и сделала несколько шагов в сторону от входа в берлогу, проваливаясь в снегу по колено. За ночь метель знатно снега накидала. Сугробы намела на загляденье.
Яр быстро выскочил из прохода и под удивленный взгляд дивчины метнулся к лошадкам, что они привязали рядом с берлогой. Быстро снял притороченный с заводной лошади мех, в котором хранились их припасы и тут же засеменил обратно.
– Ты чего? – Удивленно спросила она парня и, бросив взгляд на вход, плюхнулась в сугроб на попу. – Ой, мамочки. – Выдохнула Ярина испуганно.
Оказывается, они-таки разбудили хозяина леса, и сейчас его голова торчала из входа в его берлогу. Медведь, подслеповато щурясь на солнце, посмотрел на девушку злым взглядом не сулящим ей ничего хорошего. Ну, может быть и не злым. Только ведь все знают, что ежели хозяин раньше срока из берлоги вылезет то горе тому, кто встретиться у него на пути.
– Сиди тихо и не дергайся. – Услышала она голос Яра. – Авось пронесет.