Летом 1842 года, к Дону Карлосу с прошением приходит сеньор Хесус Фабио, главный археолог и академик Мадридского Национального музея.
Его цель — исследовать Африканский континент, дабы найти редкие виды животных и растений, а может и даже забытые цивилизации.
Желая поднять престиж страны, Карлос дает согласие на создание и финансирование научной экспедиции в Западную Сахару, оттуда вглубь африканского континента.
В июне, в испанском Алжире, была сформирована научная экспедиция сеньора Фабио.
Численность ее была около 120 участников (10 мадридских ученых, два журналиста, шесть проводников, десяток алжирских аскари, около сорока колониальных карабинеров, один представитель "Рыцарей Сантьяго" и десятки погонщиков, носильщиков и рабочих). Караван экспедиции включал также в себя 30 арабских скакунов, полсотни верблюдов и несколько обозов.
Стартовала экспедиция из провинции Наам.
На вопрос, кто вдохновил его на это, сеньор Фабио ответил — Наука и доктор Ливингстон! -
(Давид Ливингстон — шотландский миссионер, исследователь Африки).
Глядя на уходящий караван экспедиции, Карлос не знал, что и подумать.....
Укрепление позиций и сил Испании в Средиземном море ухудшило отношения с Францией.
Дабы быть готовыми к неожиданному конфликту с французами, Карлос приказал Рамону Кабрере организовать строительство крупных военных фортов и укреплений на границе с южными французскими землями – в Жероне, Уэске, Паломне и Бильбао.
Так возник Барселонский Корпус (20 тысяч солдат и 50 орудий) и Сарагоская армия (40 тысяч солдат и 100 орудий).
Генеральный штаб располагался в Лериде.
Командующим этими силами стал Эмилио Кабрера — младший брат Рамона.
В это время же подходила к концу англо-афганская война, которая сильно потрепала Британскую Империю:
Британские отряды, уцелевшие в Афганистане, держались в Джелалабаде, отражая и даже рассеивая скопища афганцев, также удерживался и генерал Уильям Нотт в Кандагаре. Оба отказались сдать афганцам занятые ими позиции. В Келат-и-Гильзае успешно держался капитан Креги. В Газни долго сопротивлялся полковник Памер, но, поверив афганцам, что они его пропустят в Пешавар, сдал цитадель (6 марта). Последовало немедленное нападение на гарнизон, и он был весь истреблён, за исключением Памера и нескольких офицеров, взятых в плен. Сообщения между Индией и Кабулом были прерваны ещё в октябре 1841 года. Когда в Калькутте были получены известия о кабульском восстании, через Пешавар была послана для поддержки кабульской армии бригада генерала Вильда, но она (январь 1842) не могла пробиться через Хайберский проход и была отброшена с большим уроном. Для спасения оставшихся в Афганистане отрядов Сэля и Нотта были приняты следующие меры: Поллок, сменивший Вильда, был усилен 4 пехотными полками, кавалерией и артиллерией, а из Синда была двинута на Кандагар бригада генерала Энглянда. Последний в конце марта был встречен на Коджакском перевале афганцами и отступил к Кветте. Поллок уже в феврале был в Пешаваре, но оставался здесь в течение двух месяцев. В дальнейшем, однако, действия англичан были более решительными и удачными. Выступив 3 апреля, Поллок прошёл в несколько дней до Джелалабада, где и соединился с Сэлем. 10 мая, после небольшого дела на Коджакском перевале, прибыл в Кандагар и генерал Энглянд.
После этого британским войскам предстояло или уйти из Афганистана, или наступлением вглубь страны восстановить свой престиж и освободить заложников и пленных.
Новый вице-король (Эдвард Лоу) склонялся к первому, в силу больших потерь (18 тыс. убитых), больших расходов (25 млн фунтов стерлингов) и забастовки чартистов.
Это подорвало военную репутацию британской армии и вынудило уйти премьер-министра Уильяма-Лэма в отставку, что означало полное поражение партии Вигов.
Следующим премьер-министром британских островов стал Роберт Пиль.
В августе 1842 года, Карлос был вызван снова в Гибралтар.
Его встретил Дизраэли Бенджамин, один из правоцентристов и консул Британии на Гибралтаре.
Разговор был очень коротким, но интересным.
Пиль предлагал испанцам начать интервенции на американском континенте!
– С какой целью? – недоверчиво спросил Карлос.
– США, наша бывшая мятежная колония, набирает и силу и мощь, что ставит под угрозу и наши владения там и ваши во Флориде! Так давайте ударим по общему врагу! К тому же ваши бывшие южноамериканские владения погрязли в гражданских войнах! Это дает вам права вмешаться вернуть ваши законные владения! Мы вам обеспечим и финансы и большие морские грузоперевозки! – сказал консул, деловито сложив руки.
Карлос знал, что прокарлистская клика давно жаждет реваншизма.
А на фоне военных успехов и экономической стабильности это выглядит очень удобно, разве что нужен повод для вторжения на американский континент.
– Хорошо! Мы согласны! – сказал Карлос, пожав руку Бенджамину.
И это действительно было так.
После подписания Каракаского Мирного Пакта 10 марта 1823 года, новые независимые южноамериканские республики погрязли в гражданских войнах и переворотах.
Принятая в ноябре 1824 года конституция Соединённых Провинций Центральной Америки отменяла рабство, гарантировала свободу печати, упраздняла феодальные титулы. Законодательная власть принадлежала двухпалатному парламенту; во главе федерации стоял президент.
В 1830 году президентом Соединённых Провинций был избран либерал Франсиско Морасан, проводивший активную антиклерикальную политику. Против Морасана выступили консерваторы, развязавшие гражданскую войну, что привело к распаду федерации. Предпринимаемые позже попытки восстановить Соединённые Провинции Центральной Америки не имели успеха.
У либералов Соединённых Провинций были большие надежды на федеративную республику, которая разовьётся в современное демократическое государство, разбогатев на транзите товаров между Атлантическим и Тихим океаном. Это стремление нашло отражение в символах федерации: белая полоса на флаге символизирует землю между двумя океанами; герб представлял собой пять гор (по одной от каждого штата) между двумя океанами, увенчанный фригийским колпаком — символом Французской революции.
Государство прекратило своё существование в ходе гражданской войны 1838—1840 годов. Распад начался с отделения от федерации Никарагуа 5 ноября 1838 года. Следом отделились Гондурас, Коста-Рика и Гватемала. Государство Лос-Альтос было разделено между Мексикой и Гватемалой. Окончательно союз распался в 1840 году, когда последний оплот Федерации — Сальвадор — 31 марта объявил решение об упразднении Центральноамериканской Федерации.
Соединённые провинции Южной Америки — Существование Соединённых провинций Рио-де-ла-Платы началось с Майской революции 25 мая 1810 года, когда была свергнута власть вице-короля и избрана Первая хунта. После провозглашения независимости от Испании 9 июля 1816 года на Тукуманском конгрессе Соединённые провинции Рио-де-ла-Платы стали называться Соединёнными провинциями Южной Америки (исп. Provincias Unidas de Sud Am;rica) и официально именовались так до 1820 года.
В 1825 году от Соединённых провинций Рио-де-ла-Платы отделилась Республика Боливар, а в 1828 году, в результате аргентино-бразильской войны — провинция Сисплатина, ставшая независимым государством Уругвай. Поэтому название государства было изменено на Аргентинская конфедерация.
Великая Колумбия — после завершения войны с Испанией разногласия между сторонниками единого государства и сепаратистами обострились. Постоянные призывы к увеличению влияния региональных властей (в том числе связанные с финансовыми и коммерческими разногласиями) способствовали конфронтации между регионами и требовали постоянного поиска компромиссов.
Принимаемые решения не могли удовлетворять всех участников, поэтому государственная власть находилась в весьма неустойчивом положении.
Федерация окончательно развалилась к концу 1830 и в 1831 Венесуэла, Эквадор и Республика Новая Гранада официально провозгласили свою независимость, полностью застряв в гражданских войнах.
Все это выглядело соблазнительным предлогом начать вторжение с целью восстановления порядка в бывших колониях и возвращению земель.
Собрав прокарлистские и умеренные партии, Карлос выдвинул предложения начать возвращать себе влияние на американском континенте.
И вновь хитрый секретарь Мануэль выдвинул интересную задумку, которая точно заставит общественность саму захотеть крови и войны.
Но также секретарь и шепнул на ухо Карлосу – Я устал! И после нашей военной авантюры подаю в отставку! -
Осенью 1842 года, близ берегов Коста-Рики, в Дареньском заливе произошло нападение на испанское торговое судно.
Нападающие якобы были бандитами из ДДН — Демократичного Движения Никарагуа, которые на своих клиперах окружили испанский корабль и взяли его на абордаж. Затем убив команду и капитана, ограбили и взорвав, отправили на дно.
Вся Испания начала гудеть после этого.
На самом деле это было все подстроено.
Желая выбрать цели военной авантюры, секретарь Мануэль отправил за Атлантику целый легион шпионов и осведомителей.
На этот раз Карлос был очень обеспокоен, так как в случае раскрытия им будет грозить народное восстание.
Агенты Мануэля быстро нашли потенциальные цели — Националистов Коста-Рики и креольских капиталистов из Венесуэлы.
Первые сами связались с испанцами — они были детьми латинских роялистов Фердинанда и вновь хотят стать детьми Великой Испанской Империи.
Их враги — активисты из Демократичного Движения Никарагуа, которые хотят установить в бывших провинциях либеральную демократию и присягнуть американцам.
В знак доброй воли, Карлос приказал доставить им груз оружия и амуниции.
Националисты были очень обрадованы этому и предложили свои услуги, дабы вновь стать частью Испании.
Для войны нужен был повод.
И он быстро был придуман — бойцы Коста-Рики, переодетые в форму ДДН атаковали американский торговый корабль с мексиканским экипажем.
Что конечно же быстро сработало.
После этого, парламент Испании одобрил вторжение в Центральную Америку, с целью помощь союзникам и ликвидировать южноамериканских пиратов.
Оборонный Комитет в целях экономии денежных запасов, направил на фронт уже знаменитый Кадисский Корпус (3 пехотных бригад, 3 артиллерийские бригады и одна конная бригада) под командованием генерал-капитана Вилли Эламдоро.
Сам Вилли тоже был согласен, что 20 тысяч солдат Корпуса достаточно для такого мероприятия.
Правда Кабрера выражал беспокойство по поводу Вилли — он был выходцем из умеренных демократов, а его отец числился в рядах Либерального Союза.
Карлос же полностью изменил свое мнение о политических мотивах оппозиции — после войны с маврами и берберами это было очевидно.