Мистраль через плечо вполоборота посмотрел назад.
– Это ты Мистраль? – сказала фигура, – Смотри на бороду не наступи, а то убьешься.
– И тебе здравствуй, Синелорд. Я свою бороду в узел завязал, чтобы не мешала. Да и ты осторожней.
– А я свою бороду в косу заплел и вокруг головы обмотал, чтобы не наступить.
– Ну ладно, прощай, мне пора идти, рад был повидать.
Мистраль не любил Синелорда, и сейчас меньше всего на свете ему хотелось тратить время на разговоры с этим странным и временами пугающим его своими странностями волшебником. Он отвернулся от Синелорда, и, сжимая драгоценность, готов был уже идти, как вдруг голос за спиной опять заговорил:
– Что это у тебя там?
«Вот глупый старик, привязался!», – подумал Мистраль. Синелорд оказался здесь неспроста, наверняка он тоже слышал про летающую над замком тень прошлой ненастной ночью и явился сюда затем же, что и Мистраль, удовлетворить свое, вообще присущее волшебникам, любопытство.
– Где это там? – Воскликнул Мистраль, стараясь придать своему голосу как можно более удивленное выражение, хотя понял, что Синелорд положил глаз на его находку.
– Да вот прямо у тебя в руках, завернутое в тряпицу?
– У меня ничего нет.
– Ну как же нет, а что же это ты держишь в руках, покажи?
– Ты, Синелорд, просишь меня о какой-то нелепице, как же я покажу тебе то, чего нет?
– Хочешь сказать, что в руках у тебя ничего нет, то есть, ты держишь пустоту? Видимо, тяжела твоя пустота, раз ты так согнулся под ее тяжестью.
– Ну да, поразительно, правда? Я могу нести пустоту, то есть «ничего», но не могу показать тебе это самое «ничего». К тому же всякая пустота похожа на саму себя, и где бы ты ни видел какую-либо пустоту, считай, ты видел их все. Можешь, к примеру, заглянуть себе в голову, там ты, я думаю, увидишь ту самую пустоту, про которую ты спрашиваешь, если пустоту вообще можно увидеть.
– Да? – Синелорд задумался, как бы ему ответить умнее, – А знаешь ли ты, что абсолютной пустоты не бывает. Любая пустота, даже самая пустая, населена невероятно маленькими, невидимыми глазу существами.
– Отличное описание содержимого твоей головы, Синелорд, – пустота, населенная невидимыми глазу существами. Видимо, одно из этих существ сейчас говорит со мной.
– Ты остроумен и изворотлив, тут уж не отнять, но согласись, мы с тобой оба волшебники, а стало быть, истина для нас важнее всего. И истина в том, что в твоих руках что-то есть, ты все время вздергиваешь руки, как будто боясь что то уронить. Должно быть, что то хрупкое, что то неудобное.
– Согласен, истина важнее всего, но главное ты упускаешь. Кто же будет определять, что есть истина? И не окажется ли так, что истина в понимании мудреца или глупца, как в твоем случае, окажется разной.
– Хорошо, к чему эти сложные споры об истине? Не стоит нам волшебникам отрываться от мира действительного и от той правды, что видна и осязаема. Так вот, совершенно очевидно, что ты что-то прячешь, завернув это в свою серую хламиду.
– Но ты, Синелорд, забываешь, есть мир очевидный и мир реальный, и не всякое очевидное реально, а реальное очевидно. Вот взять, к примеру, тебя, я вообще плохо вижу и в данном случае ты не так уж и очевиден для меня, а в том, что ты реален, я сильно сомневаюсь. Я думаю, ты и сам в себя не очень веришь.
– Довольно, Мистраль, ты уже просто издеваешься, говори, что ты несешь в своих руках!
– Ты, Синелорд, повторяешься, ведь я уже ответил – ничего, и потому, мне уже наскучил наш разговор. К тому же, мне надо возвращаться, принц меня ждет. Я несу ему подарок, ты же не хочешь, чтобы наш принц остался без подарка.
– Да ты что! Ты же сам говорил, что ничего не несешь! А я ведь знал, я ведь знал, что у тебя в руках что-то есть! – Синелорд стал такой злой, что весь побагровел, а Мистраль, недолго думая, пустился по тропинке прочь от руин все дальше в лес, вниз по склону горы держа прижатым к груди драгоценный предмет.
– Принцу будет великолепный подарок! – бормотал он про себя, – и никакой Синелорд меня не остановит.
– Обманул меня, проклятый Мистраль! – доносились далеко за спиной обиженные вопли Синелорда.
– Ну, так тебе и надо.
Мистраль вернулся домой в замок короля Гарольда уже затемно. По запутанным дворца коридорам он добрался в свою каморку. Там он, положив сверток на стол, зажег свечку в металлическом висящем на цепочке над столом подсвечнике, затем запер дверь, хотя ранее такой привычки не имел, задернул шторами небольшое оконце, хотя за окном уже давно была ночь, затем вытащил из-под кровати свой сундук, в котором у него лежали его пожитки. Он выкинул большую часть вещей на пол, немного оставив на дне сундука, чтобы получилось как бы мягкое гнездышко, и аккуратно положил туда свою находку. Затем засунул сундук под кровать, а сам, проверив еще раз засов на двери, улегся в постель. Мистраль думал, что не уснет, так был очень возбужден, но через некоторое время забылся сном, и ему снились милые его сердцу, знакомые ему по книгам, древние времена.
Глава 2
1
Окна спальни мальчика, расположенной в одной из башен королевского замка, выходили на восток, туда, где в отдалении синели горы и с далекого моря тянуло ветром. Потому с утра комната была наполнена утренним слепящим светом. Этот свет будил мальчика. Юный Роланд проснулся, и, не желая отпускать сон, снова закрыл глаза, но спать при таком ярком свете не было никакой возможности, сон не возвращался, только за плотно сжатыми веками расплывались желтые и красные пятна.
– Ладно, все же нужно вставать, – сказал себе мальчик. Он нехотя вывалился из своей постели и встал в задумчивости. Он должен был умыться, как был приучен, но окунать руки в холодную воду и потом брызгать ее себе на лицо совсем не хотелось, и все же чувство долга пересилило, и он поплелся к столику, на котором располагалось умывание, вода в глиняном кувшине и деревянная лохань. У окна стоял столик, за которым он занимался или играл, и рядом со столиком полки с множеством игрушек, в основном деревянных, изготовленных вручную для мальчика Мистралем. Игрушки эти были с множеством двигающихся частей, механизмов и колесиков, но теперь мальчик почти не играл ими, он только, посмотрев на полку, выбрал несколько, чтобы отнести их своему маленькому брату. Он оделся и, собираясь уже выйти из своей комнаты, задержался и схватил меч, лежащий на полу возле его кровати. Меч был настоящий, взрослый, тяжелый и блестящий, немного короткий, но для мальчика в самый раз. Он приятно тяжелил руку, и утреннее солнце блистало красиво на его лезвии.
– Получи, это тебе за отца! – прокричал мальчик невидимому сопернику и широким взмахом своего меча отрубил ему его воображаемую голову. Эта повторяющаяся игровая фантазия, где он, принц, мстит убийцам своего отца, странно вдохновляла и пугала мальчика своим взрослым, не подобающим для детских игр, трагизмом. У него на глазах даже как будто бы навернулись слезы, так он жалел себя в своем воображении. Но быстро придя в себя, он положил свой меч на пол, откуда взял, и отправился к своей матери.
В покоях матери Роланда, в комнате залитой утренним золотым светом, окруженный няньками, в деревянной колыбельке, на белоснежных подушках и простынях лежал малыш, розовый и упитанный. Он узнал брата, ласково и беззубо улыбнулся знакомому лицу и возбужденно замахал ручками.
– Смотри, я принес тебе игрушку, крути ее, – обратился мальчик к своему братику, давая ему колесико.
Из боковой двери, из своей спальни вышла королева. Она была одета по-утреннему во все белое, ее светлые волосы блестели на утреннем солнце, и вздернутые вверх брови подчеркивали ее ласковую полуулыбку:
– Доброе утро, Юный Роланд.
– Доброе утро мама.
– Королева Елена, – няньки, суетящиеся вокруг младенца, поклонились учтиво.
– Как ты спал, мой сын?
– Хорошо, как обычно, а как Гуга? Опять плакал всю ночь? И вообще, мама, не кажется тебе, что это довольно странное имя – Гуга, это потому что он все время гугнит? – Роланд пытался играть с маленьким братиком простым деревянным колесиком, частью старой, собранной Мистралем для принца игрушки, но младенец не хотел вращать колесико своей маленькой ручкой, а норовил вырвать игрушку из рук старшего брата.
– Гуга такой толстый, просто невозможно, – он отдал колесико мальчику и тот, захватив его маленькими ручками, почти целиком засунул себе в рот. Малыш выглядел таким серьезным, так увлеченно, вдумчиво занимался игрушкой, что Юный Роланд засмеялся, – Просто поразительно, как вообще можно быть таким толстым и таким маленьким одновременно, с такими маленькими ручками, с такими крохотными пальчиками, и еще чего-то пытаться ими хватать. Чего-то себе соображать, жить, как будто ты настоящий человек, а не какая-нибудь кукла.
– Это просто волшебство, мой мальчик, вот и все. А для меня ты еще совсем недавно был таким же. А Гуго? Так звали твоего дедушку, Юный Роланд, он был великим человеком, королем Франции.
– Франция это далеко?
– Это моя родина, сынок. Возле нашего замка были обширные виноградники, и еще был огромный сад, я так любила гулять с отцом по дорожкам нашего сада, и в нашем саду было всегда много цветов, и еще там всегда было солнечно, так солнечно, как у нас сегодняшним утром. Мне вспоминается так, будто бы в моем детстве и не было хмурых дней. А здесь, на Севере, пасмурные дни постоянно, и часто бывает очень холодно. Я никогда не знала, что бывает столько разных видов холодной погоды. И даже эта особенная прохлада, которая бывает в такую солнечную погоду, как сегодня!
– Королева Елена, мое почтение, – в дверях показалась седобородая голова придворного волшебника, он стеснялся заходить целиком, боясь потревожить малыша, и потому еле выглядывал из двери.
– А Мистраль, и тебе доброго утра! – приветливо отозвалась королева, – заходи, мы будем рады тебя видеть. Что привело тебя в такой ранний час?
– Я повсюду разыскиваю Юного Роланда, я хотел пожелать ему доброго утра. И еще я хотел начать наши уроки прямо с утра, нам столько всего предстоит изучить, я и не подумал, что мальчик может быть занят. Это все моя стариковская привычка, я-то знаю так много, что если бы задумал учить принца всему, что знаю сам, на это потребовались бы десятки лет, вот мне и не терпится начать пораньше.
– Мистраль, ты же из Франции? У тебя французское имя, как ты думаешь, как там сейчас?
– Моя королева, я родился здесь и никогда в жизни не покидал острова.
– А я бы так хотела побывать дома, Мистраль. Я очень скучаю, – и королева задумчиво склонила голову, но маленький Гуго обратил на себя ее внимание. Он достал изо рта колесико, заулыбался, загомонил и замахал ручками так быстро, что чуть не вылетел из своей кроватки, и королева взяла малыша на руки и стала целовать младенца в его смеющиеся глаза.
– Юный Роланд, пойдем скорее, – старик дернул мальчика за рукав так сильно, что тот чуть не упал.
– Что такое, Мистраль?
– Не спрашивай, есть дело, – и Мистраль повлек мальчика за собой, в глубину коридоров и лестниц королевского замка.
2
Стол в комнатке Мистраля был захламлен сверх всякой меры, и свеча в металлическом, висящем на цепочке над столом, подсвечнике горела всю ночь и уже превратилась в лужицу воска, но все еще давала ненужный ранним утром свет.
– И что же такое важное ты хочешь мне показать Мистраль? – спросил мальчик, озираясь, – твой беспорядок я видел тысячу раз. Когда-нибудь ты устроишь здесь пожар, и весь замок сгорит дотла, и все мы побредем по миру как погорельцы.
– Ты знаешь, Юный Роланд, сдается мне, что когда-нибудь все так и произойдет.
– Серьезно?
– Ну конечно, но это случится еще не скоро, к тому же наш замок каменный, а камень, как известно, не горит, так что скорее королевство полностью выгорит изнутри, оставив от себя лишь пустую засыпанную пеплом, оболочку.
– Все королевство?
– Мальчик, так уже бывало, и много раз, Но мы отвлеклись, я хотел показать тебе что-то особенное.
Мистраль схватился за одну сторону своей тяжелой кровати и кивком показал мальчику, что нужно схватиться за другую. Отодвинув кровать от стены, так, чтобы можно было пройти, Мистраль одернул висящую над кроватью портьеру. За ней оказалась маленькая, в половину человеческого роста дверца, и они, согнувшись, по очереди нырнули в низкий проем. Они оказались на чрезвычайно узкой и темной лестнице, которая, видимо, была устроена в толще стены и, спустившись по ней боком, чтобы не застрять, вновь оказались перед дверью, открыв которую, вошли в тайное убежище волшебника, в его мастерскую.
Мастерская располагалась в просторной, не очень светлой комнате, ее освещали лишь небольшие, под самым потолком, забранные решетками, оконца. Мальчик оглядывался по сторонам в восхищении, так здесь было интересно и необычно, вдоль стен стояли столы, шкафы, полки, от пола до потолка заставленные всякими интересными вещами. Там были книги, рукописи, кости разных животных, иногда и совсем огромные, размером с мальчика, даже подумать было страшно, какому зверю могли они принадлежать. Разноцветные бутылочки и склянки, от маленьких до огромных, и много разных механизмов, которые Мистраль мастерил из деревянных и костяных деталей. Они были похожи на те игрушки, которые волшебник дарил мальчику, и которые в итоге, разобранные, оказывались игрушками маленького Гуго. И много было разных прочих диковинных изделий из глины, камня, воска, кожи и разных других материалов. В комнате был очаг, в нем тлели угли, и висела на цепи кастрюлька. Рядом с очагом стоял стол, на котором были разложены разные ножи и лежал трупик летучей мыши, и в банке с какой-то неприятной жидкостью плавал круглый, огромный, больше человеческого, глаз.
– Ты варишь волшебное зелье, Мистраль? Вот бы ты сварил зелье невидимости, было бы неплохо.
– Почему это?
– Я всегда мечтал быть невидимым, и еще уметь летать, как думаешь, Мистраль, получится?
– Почему нет, это вполне возможно, Юный Роланд. Я вот, например, довольно часто чувствую себя невидимкой, но для стариков это обычное дело.
– У тебя тут разные волшебные ингредиенты, это очень интересно. Огромный глаз в банке, крыло летучей мыши.
Мистраль усмехнулся.
– К сожалению, эти крылья и глаза совсем не волшебные и, вообще, от них нет никакой пользы, давно пора выбросить их.
Мальчик еще раз посмотрел на стол несколько даже разочаровано.
– Ты знаешь, Юный Роланд, глаз коровы удивительно напоминает человеческий, вот, посмотри, – он взял банку и поднес ее к самому лицу мальчика, – правда любопытно?
– Ну да, похож, – ответил мальчик, брезгливо отворачиваясь, – ну и что из этого?
– А летучая мышь? Погляди, как устроено ее крыло, точь в точь, как человеческая кисть, правда, удивительно?
– Все равно не понимаю, зачем это?
– Просто я уже давно увлекаюсь изучением человеческой анатомии. Мне интересно понять, как работает, к примеру, человеческий глаз, или человеческая рука, каковы ее природные механизмы? Мне повезло, и я поймал хорошую мышь, здесь в подвалах живет их огромное количество. Но сейчас мне уже совсем не до этого, так я видимо и не узнаю, как работают человеческие руки, а ведь я пользуюсь ими каждый день!
– Да вроде бы и так понятно, вот смотри, Мистраль, – и мальчик несколько раз сжал и разжал кулак, растопырив пальцы.
Мистраль засмеялся:
– Мой мальчик, ты становишься уже почти совсем взрослым, тебе все всегда понятно.
– Ну ладно, Мистраль. А вот это твое зелье? В этой кастрюльке? Все-таки, для чего оно?
– Юный Роланд, это вовсе никакое не зелье, и уж тем более не волшебное. Просто хотел сварить себе пару луковиц на ужин, да так и забыл их здесь на всю ночь.
Тут мальчик, продолжая таращиться по сторонам, чуть не наступил на кошку, практически запнулся от нее.
– Мистраль, тут у тебя еще и кошка живет? Откуда она? Я ее раньше не видел.
– Это долгая история, теперь я уже и сам не знаю, как от нее избавится, но пойдем, я должен показать тебе кое-что важнее всяких кошек.
В деревянном сундуке в гнезде из одеяла сидел дракончик и глядел на мальчика большими и как будто печальными глазами.
– Он вылупился сегодня, ранним утром, я даже испугался, что он не выживет, я же не знаю, как обращаться с драконами, тем более новорожденными. Но затем он немного повеселел, и я сразу побежал за тобой.