– Царь Великой Армении должен не забывать: вовлекая в сферу своего влияния великий Египет, он приобретает много преимуществ, ведь Египет – страна, где напрямую общаются с богами. Но мы никому не позволим учить нас, как жить!
Неприятный осадок после этой речи у Тиграна остался. Когда после пира он с царедворцами вошел в роскошные покои, которые ему отвели в египетском дворце, то сказал:
– Она холодна и опасна, как египетская кобра.
– От ее дурного глаза даже камни трескаются! – пошутил Гнуни.
Раздался скрежет камня. Все вздрогнули. Царь обнажил меч, Меружан и Гнуни с клинками в готовности к бою встали перед ним. Плита в стене, на которой было рельефно изображено египетское божество, отъехала назад, и в проеме появился мальчик лет десяти в набедренной повязке, накидке из тончайшей льняной коричневой ткани и со шкурой леопарда на плечах.
– Не бойтесь! – мальчик поднял ладони, показывая, что он не вооружен. – Мне пришлось пройти тайным ходом, чтобы никто не узнал о нашей встрече. Я – верховный служитель Великого храма в Мемфисе, главный египетский жрец.
Тигран крайне удивился, как и его приближенные.
– Ты – высший жрец этой страны?
– Да, царь! Я Пшериниптах, – мальчик поклонился.
– Мне говорили, что Пшериниптах – верховный жрец Египта, но я не ожидал увидеть ребенка. Слушаю!
– Этот разговор не для чужих ушей.
Тигран, вложив меч в ножны, кивнул. Царедворцы вышли.
– Великий Тигран, – начал жрец, – о нашей встрече никто не должен узнать. Силы зла хотят завладеть этим, – он вытащил из складок плаща предмет, которого царь ранее никогда не видел.
– Что это?
– Жезл сехем – символ власти и мощи Египта. Чтобы никто не мог прервать правление фараона, забери его. За ним охотятся враги Египта. Жезл может помочь правителю в безвыходной ситуации.
Тигран взял в руки предмет и осмотрел его. Особого трепета бронзовый жезл в форме маленькой дубинки с геометрическим узором и утолщением, на котором блестели, как два голубых глаза, отшлифованные камни горного хрусталя, у него не вызвал.
– Странная вещица, – сказал царь.
– Жезл – ключ к тайнику, где хранится самая важная вещь в мире – Свиток Творца. С его помощью можно постичь язык и письменность всех народов, получить власть над природой и людьми, то есть, встать вровень с богами.
Мифы Египта повествовали: бог Тот, который пользовался в этой стране наибольшим авторитетом среди богов – создал людей, управлял временем, изобрел письменность, – записал всю мудрость мира на Свиток, имеющий великую магическую силу. Этот предмет давал полные знания по математике и астрономии, позволял обрести совершенный дух и необыкновенный разум.
Тигран произнес:
– Я слышал о Свитке, но тайник до сих пор не найден.
– Свиток находится здесь, под нами, – жрец опустил глаза. – Александр Македонский возвел город Александрию в дельте Нила над катакомбами, древнейшим культовым центром Египта. Вход в катакомбы был обозначен храмом Серапеум.
– Это похоже на правду, – рассудил царь, – ведь в дельте Нила зародилась египетская цивилизация. Но действительно ли существует Свиток Творца? Вот вопрос…
– Как длина ума разрушает горы, так капля дождя может быть началом наводнения. – Мальчик поклонился: – Пора уходить. Если узнают о нашей встрече, мне грозит смертельная опасность. Научись смотреть и видеть.
Он вошел в проем стены, и каменная плита со скрежетом встала на место. Тут же в зал ворвались Меружан и Гнуни.
– Государь, все в порядке?
– Да, Меружан, все в порядке, – ответил царь, пряча жезл в карман плаща. – Египет – это тайна, которую может постичь только ведомый богом…
…Тигран, завершив рассказ, невольно взглянул через окно арташатского дворца на Арарат.
– Государь, четырнадцать лет назад ты возвел на трон Египта Птолемея XII, когда юноше было девятнадцать. Зачем?
Тигран внимательно посмотрел на философа Евсевия, своего учителя, и произнес:
– Нельзя было дать шанс Риму подчинить себе Египет!
Египет стал его послевоенным триумфом. Он хотел контролировать эту страну, чтобы она не попала под политическое и военное влияние Рима, иначе божественные и магические традиции либо умрут, либо станут служить римлянам, а у Великой Армении совсем не останется союзников.
– Я помню, – сказал Евсевий, – что Птолемей ребенком попал к Митридату и до двенадцати лет рос при понтийском дворе вместе с царскими детьми.
– Да, это так.
Однажды Митридат захватил в плен трех братьев, в которых текла кровь греческих Птолемеев, вырастил и воспитал их, чтобы потом посадить одного из них на трон Египта. Старший сбежал от него к римлянам и стал Птолемеем XI. Толпа его растерзала. Двое других оказались в Армении. Теперь один правил Египтом, а второй, слабый и нерешительный, – Кипром.
Метродор с иронией сказал:
– Птолемея XII египтяне презрительно прозвали Авлетом – «флейтистом». Он, помимо беспутного образа жизни и расточительства, соревнуется с музыкантами в игре на флейте. Плохо же воспитал его Митридат!
– К сожалению, это так, – подтвердил Тигран. – А еще он ловко показывает фокусы и разбирается в магии.
Образ жизни Птолемея был далек от высоких идеалов нравственности, но он – ставленник Тиграна и не так прост, как казался. Его предшественник удержался на троне всего девятнадцать дней, а «флейтист» правил уже четырнадцать лет.
– Есть сведения, что растерзанный фараон перед смертью завещал Египет римскому народу, – с тревогой сказал Метродор.
– Дорогой Метродор, но кто же пишет завещание на девятнадцатый день
правления? – язвительно спросил царь.
– Государь, надо разобраться, как связаны попытка кражи жезла и правление египетского царя, – предложил Кухбаци.
Тигран задумался. Рим хочет воспользоваться фальшивым завещанием и подбирается к Птолемею XII, чтобы сделать Египет своей провинцией, получив доступ к чудесам и богатствам страны, достоверно зная, что прямая связь с богами сегодня, когда разрушен Вавилон, возможна только в Египте и Армении. Об этом обмолвился Юлий Цезарь на встрече с братом армянского царя Гурасом. Правда, фараон мог бы откупиться: Египет – богатая страна. Возможно, есть еще вариант: нашелся заинтересованный в смещении фараона претендент на трон – беглый Антиох XIII, сын казненной недавно сирийской царицы Селены. В нем течет кровь Птолемеев. Несколько лет назад армяне разбили войско Антиоха, который, чтобы воцариться в Сирии, нанял кочевников, пообещав им плодородные земли, и набатеев, предложив все торговые пути из Аравии к Средиземному морю. Он мог нанять амазонок выкрасть жезл, но Рим его притязания не поддержит: юноша хочет заявить права на объединение царств Селевкидов и Птолемеев. А как насчет жены Птолемея, царицы Трифаены? Она же является его соправителем! Жена – серьезный фактор. Плохая жена мечтает сломать мужа, чтобы казаться умнее и безраздельно править, неважно чем – семьей или царством… Трифаена своим видом и действиями внушает отвращение. Властная, подозрительная, злая!..
– Думаю, реликвию, которую сегодня попытались украсть амазонки, пожелала заполучить Трифаена, – твердо сказал царь. – Надо принимать меры.
Евсевий с неподдельной тревогой в голосе вскрикнул:
– Падет Птолемей, и Рим станет владыкой мира! – Он выглядел крайне
испуганным: – Я рекомендовал бы немедленно послать Гураса в Рим получить поддержку Цезаря, а твоего сына Артавазда, молодого и энергичного наследника престола, направить в Египет, в Александрию, на помощь Птолемею.
– Евсевий, в Египте опасно, отправлять туда наследника престола – большой риск.
– Тогда сначала выясни, не подготовила ли судьба ему смертельную ловушку! – Ученый пытливо глядел на царя: – Тигран, ты давно обещал открыть будущее сыну с помощью Таблицы судеб, ведь так?
– Предлагаешь переместить его в Птолемаиду?
– Да!
Глава 2
В саду, раскинувшемся вокруг дворца в Арташате, жена царевича Артавазда Анаит гуляла с детьми в окружении придворных женщин, нянь и рабынь. Своей красотой она нисколько не уступала самой богине, в честь которой была названа. Ее муж уже был объявлен наследником престола, и армянка Анаит, темпераментная, с гордой осанкой, великолепной фигурой, утонченными чертами лица, карими глазами и пышными черными волосами, готовилась стать царицей огромной державы. Няня передала ей младшего сына Тиграна, которому было всего два года, и счастливая царевна нежно приласкала его. Потом она обратила свой взор на старшего сына Арташеса, умного и смекалистого мальчика, который так и порывался убежать поиграть со сверстниками.
– Арташес, никуда не убегай, будь рядом! А после утренней прогулки тебя ждут занятия с Амфикратом.
Грек Амфикрат —мудрец, выдающийся ритор и писатель, изгнанный из Афин своими соотечественниками за то, что не верил в политические теории, созданные Платоном и Аристотелем, стал одним из ключевых советников царя Тиграна, а также занимался образованием его детей и внуков.
– Мама, я сегодня устал и заниматься не хочу, – сделав наивное лицо, сказал восьмилетний Арташес. – Ну, разреши мне поиграть с другими мальчиками!
– Арташес, будь рядом, никаких игр! – Анаит изобразила строгость.
– Хорошо, мама, – сдался мальчик, озираясь по сторонам.
Но стоило женской процессии двинуться дальше, как он, улучив момент, нырнул в нарядный куст розоцветной спиреи и был таков.
– Сегодня у тебя, Арташес, геометрия, – говорила Анаит. – Она развивает пространственное мышление и воображение… Арташес, ты где?
Анаит застыла на месте и стала озираться. Все женщины в волнении посмотрели на нее. Царевна, одетая по последней моде, с уложенными в серебряную сеточку волосами, резко развернулась и сказала:
– Он убежал! Вот негодник! Давайте разделимся и начнем искать!
С младшим сыном и двумя служанками она пошла по дорожке, а все остальные побежали в дальние уголки сада, заглядывая за каждый куст.
Поиск ничего не дал. Расстроенная и встревоженная, она влетела в библиотеку мужа и закричала:
– Артавазд, я не могу найти Арташеса! На прогулке убежал от меня, и вот уже час никто не знает, где он!
– Успокойся, любимая, – Артавазд поднялся из-за стола, на котором были разложены рукописи греческих трагедий, выписанные из Афин. – Не мог он далеко убежать, шалун где-то прячется.
Царевич нежно любил жену, всегда надеялся на ее молчаливую поддержку и чувствовал безграничную власть красоты и любви этой невероятно притягательной женщины. Анаит же смотрела на своего чудесного мужа, восхищаясь им каждую минуту.
26-летний Артавазд, старший сын царя Тиграна, был красивым и сильным мужчиной, прекрасным борцом и храбрым воином. Его уже объявили наследником престола. Талантливый, целеустремленный и преданный царю юноша имел светлую кожу и каштановые волосы, свободно спадающие на плечи, что считалось в то время символом мужества и величия; высокий, стройный и ловкий; правда, не имеющий склонности к точным наукам, но зато талантливый драматург, пишущий трагедии на греческом языке. Отец сделал его своим соправителем, и Артавазд стал живо интересоваться делами управления огромным государством.
– Помнишь, – сказал жене Артавазд, – маги, которые прибыли из Мидии Атропатены, предсказали Арташесу большое будущее?
Магами в то время называли жрецов, которые пришли из Вавилонии и поселились с персами. Их еще все звали волхвами и верили, что они волшебники.
– Да, я помню, – сказала расстроенная Анаит. – Они сказали, что Арташес будет царем Великой Армении и спасет свою страну от страшной беды.
– Вот видишь! Ничего не может случиться с нашим сыном. Сейчас же сам займусь поисками.
…Арташес лез на крышу дворца. Мальчика интересовало все, и сегодня он хотел забраться на самую высокую точку здания, чтобы увидеть мир вокруг. Впереди маячила дозорная башня – высшая точка дворца, с которой непрестанно велось наблюдение за окрестностями, и воин в кожаных доспехах и бронзовом шлеме с карийским4 красным гребнем из конских волос, с сигнальной трубой и мощным луком, ходил взад-вперед по вышке, неся службу в дозоре. Сигналы – заранее установленные знаки, несущие сообщения о нападении или передвижении войск неприятеля, – подавались с самых окраин державы специальными сигнальными подразделениями и дозорами с помощью зеркал, дымов, огней, костров и факелов (так, число факелов и их расположение говорили об определенной букве алфавита).
Послышался шорох. Солдат на вышке насторожился и огляделся. Никого! Успокоившись, стал смотреть на север. Шорох донесся вновь. Воин выглянул с вышки: внизу все было тихо, в саду прогуливались несколько женщин. Вытерев рукой пот со лба, солдат достал флягу с водой, отпил и стал вглядываться в горы на юге. Арташес, босой, аккуратно цепляясь за камни песчаника, из которого была сложена башня, тихо карабкался вверх по одной из колонн за спиной дозорного. Солдат, уловив странные звуки, резко обернулся, но тут внезапно вспорхнула стая голубей, которая чуть не сбила мальчика с колонны. Однако Арташес цепко схватился за шершавый камень и, после некоторого промедления, перелез на черепичную крышу. Мальчик выпрямился и увидел, наконец, то, что хотел.
Перед ним во всем великолепии лежал огромный мир: на юго-западе возвышалась исполинская, двуглавая, со снежными шапками гора Арарат, на северо-западе – четырехглавый великан, гора Арагац, а между ними простиралась изумрудная благодатная Араратская долина, разделенная на две части синей рекой Аракс. Плодородная земля переливалась всеми оттенками зеленого: возделанные поля пшеницы и ячменя были цвета нежных побегов; абрикосовые и персиковые деревья —
ярко-зеленого цвета с оранжевыми вкраплениями фруктов (говорили, что армянские абрикосы имеют вкус солнца); берега реки имели папоротниковый цвет, а огороды – фисташково-салатный; цепи холмов со склонами, изрезанными голубыми ручьями, были оттенка молодой горчицы. Выделялась темная зелень виноградников и бронзово-зеленый цвет леса. Кругом были разбросаны черные глыбы больших камней. Умиротворение и спокойствие поражало…
До мальчика донеслось: «Арташес!». Он посмотрел вниз и увидел, что вокруг дворца бегают люди, среди них и мать, а когда он уже решил спускаться, то заметил отца, который стоял на балконе, щурясь, смотрел на вышку и показывал пальцем в его сторону. Солдат-дозорный занервничал, высунул голову за ограждение вышки и, посмотрев наверх, увидел мальчика.
– Вай, что ты там делаешь? Ради бога Арамазда, слезай! – вскрикнул испуганный воин, узнав Арташеса. – Но только осторожно! Прошу, милый мальчик, будь осторожен!
Арамазд, верховный бог армян, был не только отцом других богов, но милосердным и миролюбивым, и в этой ситуации вся надежда была на него. Мальчик, явно ничего не боясь, спокойно слезал с крыши; цепляясь за каменную кладку, спустился вниз и побежал к отцу.
В богато украшенном Зале доблести и славы на стене висел царский штандарт – красное полотнище с вытканной на нем золотом восьмилучевой звездой и двумя орлами. Знамя обрамляло грозное оружие армян: мечи, секиры, стрелы, булавы, копья и топорики, побывавшие в боях и имеющие глубокие отметины – напоминание о кровопролитных сражениях. Под стягом, в окружении трофейных доспехов, фасций5 с топорами и знаков легионов на фоне двух сломанных перекрещенных мечей, небрежно висела вверх ногами римская эмблема воинской доблести – золотой лавровый венок полководца Лукулла, в спешке брошенный отступающим римским главнокомандующим. Мир вернулся на армянскую землю после победы над врагом, но этот зал, выражая идею доблести, напоминал о трагических днях и героизме народа.