— Где наши вещи? — прошипел Тайлер, надавив служителю на горло. — Говори, или вскрою…
В ответ служитель что-то неразборчиво прохрипел, указывая пальцем вперёд. Тайлер подтолкнул его и, не отпуская, пошёл в указанном направлении. В конце коридора, почти перед выходом в опустевший большой зал служитель ткнул пальцем в неприметную дверь. Ник с нажимом толкнул её, но дверь оказалась заперта.
— Ключ? — Ник скосился на побледневшего служителя и осмотрел его.
— Да, в кармане… Связка… — прохрипел тот, явно опасаясь лезвия приставленного к горлу.
Ник обшарил белый балахон и, запустив руку в глубокий карман, достал оттуда связку из пяти ключей. Он быстро перебрал их и приблизил к лицу служителя.
— Какой?
— Самый длинный, — тихо ответил мужчина, который, казалось вот-вот потеряет сознание.
Ник провернул ключ и дверь, щёлкнув замком, открылась.
— Не убивай, — Ник повернулся к Тайлеру, который уже приготовился перерезать служителю горло. — Выруби. Хватаем вещи и уходим, пока нас не заметили.
Тайлер цокнул, кажется, не ожидая такого милосердия и, выбрав правильный угол, ударил служителя рукояткой ножа в висок, откидывая к стенке.
Мотоциклы оказались рядом с храмом, но, когда они уже выбегали из зала, за спинами послышались быстрые шаги и Ник обернулся, на ходу заряжая пистолет магазином. Отстреливаться получалось плохо, служители уже готовили винтовки и времени оставалось мало. Ник почувствовал, как Тайлер хватает его за плечо, выталкивая из храма. Боковым зрением он увидел, что Хизер уже успела закинуть вещи в люльку и, приготовившись стрелять, высматривала преследователей. Ник перепрыгнул через ступеньки, выискивая взглядом немного отставшего Тайлера.
— Давай, давай жми на газ! — выкрикнул Тайлер, уже запрыгивая на мотоцикл. — Я догоню!
Ник обернулся, выворачивая руль в сторону дороги и ускорился.
Через несколько километров в растрескавшемся зеркале он увидел слабый свет фары, и снизил скорость. Когда Тайлер догнал их, Ник заметил, что держится он за руль только правой рукой, а левая лежит на ручке тормоза почти неподвижно.
— Что случилось?! — выкрикнул Ник, когда Тайлер поравнялся с ними.
— Капсула прилетела, но отнялась только рука, уже легче, могу тормозить потихоньку, — отозвался Тайлер. — Ещё голова кружится.
— Как ты вообще едешь?! — Ник впервые видел, что после капсулы кто-то не был обездвижен.
— На меня первая категория почти не действует, — Тайлер пошевелил пальцами. — Скоро совсем отпустит, а пока едем дальше.
Через несколько километров, Ник заметил впереди оставленную много лет назад ферму — большое поле с колышущейся на ветру высохшей, высокой травой, покосившийся одноэтажный домик, несколько загонов, заборы которых местами были сломаны, и амбар с обвалившейся наполовину крышей. В ярком свете луны очертания зданий высились тёмными силуэтами над ровной землёй, будто подёргиваясь в предрассветной дымке. Перед домом горел костёр, его отблески танцевали на стенах, разбавляя синие сумерки.
— Это мародёры, — уверенно произнёс Тайлер, когда они подъехали немного ближе.
***
— Ты разобрался? — голос Сандры снова перебивали помехи и шипение.
— Можно сказать и так, — Морис бросил планшет на стол, и Сандра сейчас наблюдала только серый потолок.
— Я всё ещё не понимаю, почему ты нарушил порядок действий, чуть не пустил под откос всё, что нами так долго готовилось!
Её голос начинал раздражать, и Морис мысленно уже несколько раз прострелил Сандре голову. Приказы с Забвения становились всё непреклонней, и для них, похоже, Морис утратил былой авторитет. Неужели они думают, что справятся со всем без него? Морис ухмыльнулся своим мыслям — нет, не справятся. В голове молниеносно родился новый план, но для его осуществления придётся пойти наперекор Сандре. В конце концов, он уже порядком устал подстраиваться под Забвение и прихоти тех, кто греет там свои задницы.
— До связи, — Морис оборвал Сандру на полуслове, отключив звонок.
Он бродил по комнате, раздумывая, каким образом обратить обстоятельства в свою пользу, когда, приоткрыв дверь, в проёме показался один из «служителей».
— Пленники, они сбежали, — торопливо сообщил мужчина. — Мы уже собираемся за ними!
— Не преследовать, — на лице Мориса расплылась улыбка. Обстоятельства сами сложились нужным образом. — Сообщи всем, что не нужно ничего предпринимать.
Мужчина непонимающе смотрел на Мориса несколько долгих секунд, после чего, будто опомнившись, кивнул и покинул комнату.
***
Ник остановил мотоцикл и пытался разглядеть сколько человек находится у костра. На то, что они не услышали моторов в чистом поле, оставалось только надеяться. Но от костра отошёл только один человек, размеренно прогулявшись до ближайшего угла.
— Пятеро, — Тайлер прищурился. — У тебя есть прицел?
— Откуда такое богатство? — Ник усмехнулся. — Хочешь их перебить?
— Есть предложение получше? — Тайлер скривился. — Нам нужно отдохнуть, неизвестно, есть ли ещё поблизости подходящие места.
— А говорил всю округу знаешь, — Ник проверил давление в баллончике револьвера и передёрнул затвор автомата.
— Ну не вплоть до каждого метра же! — ответил Тайлер, принимая у Ника автомат.
— Подберёмся к ним и тихо перестреляем, — Хизер достала пистолет и проверила патроны.
— Жаль, что нет винтовки с хорошим прицелом, — Тайлер слез с мотоцикла и направился в сторону дома, следуя за ускорившим шаг Ником.
Обойдя загоны и направившись к дому, Ник остановился за амбаром, дожидаясь, когда его догонят Тайлер и Хизер.
— Тайлер, тебе лучше встать с левой стороны амбара, а мы останемся здесь.
— Какой план?
— Сначала попробую капсулами. Если они начнут палить, то уже пошумим. Надеюсь, что в доме никого нет. Мне нужно выйти немного вперёд. Прикрывайте и ждите, — Ник взвёл курок револьвера и сделал несколько шагов вдоль стены амбара.
Первым упал мужик, не так давно отходивший от костра. Он был поодаль, нарезая круги и что-то громко ворча себе под нос. Парализующая капсула впилась в руку и он, тихо охнув, упал на землю. Шумная компания у костра загоготала — похоже, они были пьяны и решили, что их приятель уже готов. Ник выдохнул — тем лучше. Панику они не подняли. Вторая капсула полетела в самого рослого и мускулистого на вид. Их оружия видно не было, поэтому, пришлось выбирать так.
Второй в одно мгновение отключившийся приятель уже вызвал возмущение и настороженность. Мародёры подскочили со своих мест, хватая автоматы. Слева прогремел отвлекающий выстрел, но Тайлер ни в кого не попал, и мародёры принялись палить очередями по амбару. Ник выглянул из-за угла, целясь одному из них в шею, но тот, неожиданно обернулся, и пустил в его сторону короткую очередь. Ник дёрнулся, прижимаясь к стене, но одна из пуль обожгла правую ногу и он, закусив губу, старался не издавать звуков. Трухлявые и высохшие стены амбара рушились под градом пуль, и Ник надеялся, что боезапас у мародёров скоро закончится.
Наступила короткая пауза. Хизер перебежкой оказалась рядом и на секунду выглянув, сделала один выстрел. Послышался звук падающего тела. Ник одобрительно кивнул — оставалось ещё двое, и они вот-вот закончат перезаряжаться. Не успев выйти из укрытия Ник услышал очередь и звонкий смех Тайлера, когда ответная стрельба захлебнулась, не успев начаться.
— Всё! Готовы! — голос Тайлера прозвучал весело и бодро.
Ник вышел, издалека бегло осмотрев тела. У этих мародёров почти нечего было забирать, но кажется около костра осталась выпивка и еда, то, чего сейчас не хватало больше всего. Тайлер бросил ему автомат, самодовольно улыбаясь.
— Сразу надо было так сделать, сидел там, как идиот, отвлекал, — он направился к тем, кого Ник успел обезвредить капсулами. — С ними что?
— Хиз, дай пистолет, — Ник жестом попросил у напарницы оружие и оглядел обездвиженных мародёров.
— Может, просто свяжем и оставим в амбаре? — несмело спросила она, наблюдая, как Ник проверяет остатки патронов.
— Чтобы они освободились и избавились от нас, пока мы спим? Или чтобы умирали от жары и жажды? Что предпочитаешь? — Ник посмотрел на Хизер, вымученно улыбаясь.
Она промолчала и, отвернувшись, направилась к костру. Глаза того, что Ник парализовал первым были открыты и устремлены в небо. Ник встал над ним, направив дуло в голову. Пистолет в руке слегка дёрнулся. Ник перехватил его второй рукой, придерживая. Что странно, в голове сейчас не было расползающейся слепой ярости, заполняющей сознание и жаждущей крови каждого без разбору. В голове мародёра появилось отверстие, из которого толчками струилась кровь. Ник медлил — он наблюдал за тоненьким ручейком, скатывающемся со лба и уходящим к виску. Одёрнув себя, он подошёл к тому, что лежал у костра. Мародёр оказался на животе, уткнувшись лицом в землю. Ник оттащил его подальше и, закончив, вернулся к костру. Тайлер протянул ему бутылку, устало улыбаясь.
— Наконец-то, — Ник отхлебнул дерущий горло самогон и выдохнул. Хизер не смотрела в его сторону, явно задумавшись о чём-то. Он вдруг понял, что она так толком и не разговаривала с ним уже несколько дней. А потом он ещё и ранил её.
— Хиз, может, мы переберёмся в дом? — Ник попытался начать разговор.
— Как скажешь, — она поднялась и направилась ко входу. — Вы только мотоциклы заберите.
— Точно! — Тайлер позвал Ника жестом руки. — Давай, последний рывок!
В доме оказалось довольно тепло. Ник увидел, что Хизер, упав в большое кресло и закинув ноги на низенький столик уже уснула, свесив голову на плечо. Искать что-то, на чём можно было бы поспать не осталось никаких сил, и Ник завалился на спину прямо на пол. Тайлер сел рядом, раскуривая трубку.
— Ты не будешь спать? — Ник повернул к нему голову.
— Я сначала сделаю кое-что. Помнишь, я обещал? Я хочу вернуть тебе воспоминания. Во всяком случае постараюсь…
— Ты же не нашёл брата.
— Ты сказал, что мне нет до тебя дела, — Тайлер сделал глубокий и шумный затяг, — это не так. А брата я найду. Ну так что?
— Валяй, — Ник кивнул, прикрывая глаза.
В окно пробивается яркий лучик утреннего солнца. Когда рассвет только начинается, солнце ещё не так сильно обжигает кожу, можно даже понежиться в его лучах. Ник открывает глаза, сладко потягиваясь на диване. Мама куда-то вышла, а сестрёнка, потирая сонные глаза идёт к нему, волоча за собой штопаное одеяло.
— Братик, где мама? — она пытается взобраться к нему на диван. Ник хватает её за маленькую ручку и помогает.
— Наверное, ушла за чем-нибудь вкусным, — он гладит её по растрепанным тёмным волосам, — не бойся Эрика, она скоро вернётся.
Дверь в их бедную квартирку на первом этаже многоэтажки открывается и приходит мама. У неё такие тёплые янтарные глаза, она такая хрупкая и худенькая, но всегда улыбается. Она обнимает их, целует и гладит по голове, усаживая по очереди на колени. Сестренке ещё нет и четырёх лет, Ник всегда защищает её, мама говорит, что родных нужно беречь. Вечером мама ведёт их с сестрёнкой за руки через весь город и дальше — к небольшим полям, прикрытым от солнца навесами на длинных палках. Они бегут наперегонки к высокому мужчине, бросаются к нему на шею. Отец работает и днём, и ночью, и дома его почти не бывает, зато, у них всегда есть еда и одежда.
Ник радостно хватает отца за волосы и катается на нём, пытаясь удержаться, когда тот наклоняется пониже, окучивая грядки. Эрика бегает вокруг и дуется, что папа катает только его и Ник уступает. Иногда вместе с отцом домой приходит высокий мужчина в строгой форме и длинном плаще. У него аккуратная бородка, но он угрюмый и с ним не очень весело. Они долго сидят с отцом и беседуют — папа выглядит так, будто отговаривает мужчину от чего-то, и лицо его становится ужасно тоскливым. Когда тот уходит, Ник запрыгивает к папе на колени и щекочет.
Через несколько дней он сидит на крыльце дома в закатных лучах и наблюдает за оживающим городом. Сегодня отцу нездоровится, и он остался дома. На какой-то дневной работе его заменила мама, забрав с собой Эрику. Мама оставила за главного. Он всматривается в конец улицы и замечает маму и сестрёнку, идущих домой. Когда они приходят, мама так крепко обнимает его, что захватывает дух, а сестрёнка цепляет на голову венок — хилый, цветы мелкие и блёклые, но он дает ей надеть его и аккуратно поправляет.
— Мама, а вы работали на поле? Откуда цветы? — он обнимает Эрику, которая ворошит его волосы и хихикает.
— Эрика заметила их несколько дней назад, когда мы ходили к папе, а сегодня уже было не жарко и она потащила меня туда, чтобы сделать тебе подарок, — мама улыбается, её лицо в закатных лучах такое тёплое и красивое.
— Я вас так люблю, — Ник широко улыбается, крепче прижимая сестрёнку к себе.
Нику не хотелось открывать глаза. Он все ещё чувствовал запах трав, хотя морок уже прошёл.
— Значит, сны всё-таки были воспоминаниями, — сказал он, уставившись в потрескавшийся потолок. — Интересно, где сейчас моя семья?
— Хотел бы встретиться с ними? — Тайлер качнул головой, глубоко затягиваясь. Он сидел рядом, скрестив ноги и всматривался в светлеющий горизонт за окном.
— Всегда хотел. Теперь… — Ник выдохнул. — Знать бы ещё, живы ли они. Может, ещё раз попробуем? Я не смог понять, что это был за мужик, который приходил к нам.
— Если честно, я устал, — Тайлер на секунду задумался. — Это отнимает у меня много сил. Но если это важно…
— Важно. Я вспомнил, что это был Риверкост, вспомнил, почему Леон… Выживший, меня знает… В общем, мне нужно узнать, что это за хрен. Его лицо слишком знакомо…
— Хорошо, — Тайлер раскурил трубку, продолжая смотреть перед собой. — Но больше я не смогу.
— Понял, — Ник прикрыл глаза, вдыхая горьковатый запах.
Весна. Снег почти сошёл и по улицам города бегут ручейки. Ник бегает к Выжившему — Леону. Тот рассказывает ему о прошлом, о животных и птицах, о природе. Нику восемь лет. Ему кажется, что старик рассказывает байки — ведь мир всегда был таким. Когда солнце поднимается слишком высоко — он забивается далеко под тент, всё-таки уже начало пригревать, и задает сотни вопросов в час. Когда уже вечером он прогуливается около дома, рассматривая в сумеречном небе облака, к их дому снова приходит мужчина — тот самый, что постоянно спорит с папой. Ник хмурится.
— Пацан, твои родители дома? — мужчина слегка наклоняется к нему.
— Они дома, но если вы снова расстроите маму или папу, я вас поколочу! — Ник машет маленьким кулаком.
Мужчина заливается басовитым смехом и входит в дом. Папа говорит, чтобы Ник вышел, но он только делает вид, что закрывает за собой дверь, а сам усаживается позади большого ящика. Они говорят тихо, потому что сестрёнка и мама спят — Эрика уже очень долго болеет, и мама почти не спит из-за этого. Но Ник всё прекрасно слышит.
— Послушай, Ричард, — говорит мужчина, — судьба твоего парня уже решена. Ты сам всё прекрасно знаешь.
— Но Джейсон! — громким шёпотом произносит отец, — моя дочка больна, Мари очень устает, присматривая за ней, меня почти не бывает дома. Не отнимай у меня сына.
Голос отца дрожит, и Нику хочется врезать мужику по имени Джейсон по лицу.
— Ричард, — голос Джейсона становится твёрже, — помни, что ты мне должен — я вытащил тебя и твою семью из той пропащей резервации, когда там закончились все ресурсы. Это место — лучшее, что могло произойти с тобой и твоими детьми.
— Лучшее, что могло произойти с моими детьми, это если бы…
— Ты знал всё с самого начала, Ричард. Есть приказ, которому я подчиняюсь, и тебе, если хочешь жить, придётся подчиниться.
— Но Центр… И жизнь трейсера… Это ведь добровольное решение родителей и тех детей… — голос отца становится ещё тише и печальней.
— Не в твоём случае, Ричард, — Джейсон говорит твёрдо, явно не собираясь уступать.
Нику становится трудно дышать в духоте комнаты, и он стараясь не скрипнуть дверью, выходит на улицу. Папа и тот, кого он назвал Джейсоном говорили о трейсерах — он знал, кто это такие и что благодаря им жить проще. Поэтому где-то внутри себя решает, что обязательно сделает что-нибудь полезное. Позже, когда Джейсон уходит, он забирается к отцу на колени и тихо говорит: