Бьякуя ткнул в кнопку под профилем «Хикоро 1408», и рядом с ним тут же появилось миловидное создание с фиолетовыми глазами, поклонилось, мяукающим голосом попросило следовать за ним – или за ней? – определить было сложно. В просторной светлой комнате стояла большая, в меру роскошная кровать, экран на стене, прикидывающийся окном, демонстрировал летние сумерки. Разглядывая милые картинки на стене, Бьякуя думал, что напрасно не интересовался борделями раньше: этот был довольно приличным и даже внушал некоторые надежды на приемлемый уровень обслуживания.
- Добрый вечер, - раздалось из-за спины. Голос показался Кучики смутно знакомым, хотя это и не могло оказаться правдой. Хм, и вправду вежливый, глядишь, и остальные характеристики не будут надувательством. Альфа между тем продолжал: - О каких ваших предпочтениях мне необходимо знать, господин?
Кривоватая фраза наводила на мысль, что вежливость эта – всего лишь служебная обязанность. Бьякуя поморщился и наконец развернулся к своему потенциальному партнеру, да так и замер с открытым для ответа ртом. У двери, равнодушный и собранный, с чистым лицом и темно-фиолетовыми глазами, стоял Хисаги Шухей. И смотрел на Бьякую пустым взглядом абсолютно незнакомого человека.
Скандал ни к какому результату не привел, и Бьякуя даже жалел, что дал волю нахлынувшим эмоциям. После первого шока он вцепился в альфу и закидал вопросами, но тот только бесстрастно повторял «Я вас не понимаю, господин» и изредка пытался свести разговор к тому, что именно Бьякуя любит в постели. На это уже сам Бьякуя ответить не смог бы, ибо этот альфа был бы в его жизни первым. Но, едва увидев его, Кучики понял – сегодня секса не будет. Не с Хисаги! Не в борделе!
Ему потребовались всего пара минут и несколько глубоких вдохов, чтобы понять: это не лейтенант Девятого отряда. Внешность его, но от самого Шухея не осталось ничего. От слова «совсем». Более придирчивый взгляд выхватил отсутствие шрамов и татуировок, а потом Бьякуя догадался внимательнее посмотреть в глаза. Перед ним находился рейгай.
Оставив несколько озадаченного Хикоро в комнате, Кучики деловым шагом двинул в атаку на ресепшн. Там его молча выслушали, вежливо улыбнулись и предложили выбрать другого альфу. Или омегу, если господину будет угодно. Или обоих сразу – за счет заведения, раз уж господин клиент так недоволен предыдущим экземпляром.
Бьякую передернуло. Антропоморфный андроид называл кого-то, носящего лицо Хисаги, «экземпляром»! Сдерживая рвущийся наружу гнев, отчего голос стал похож на шипение простуженной змеи, Бьякуя потребовал проводить его к старшему менеджеру. По гладкому, по-детски невинному лицу андроида пробежала легкая рябь, видимо, в программе не было соответствующей опции. Бьякуя уже прикидывал, появится ли кто-то из руководства, если хорошенько стукнуть по темечку этого робота, когда в холле нарисовался очередной рейгай – хвала Великим, не знакомого облика, и сладким голосом предложил пройти в кабинет управляющего. Скрежеща зубами, Кучики поднялся по лестнице – не той, что вела в «номера»; сверля взглядом идеальную прическу, прошел по тихому коридору, едва не оттолкнул квазисущество от двери, возле которой они остановились, и словно на стену налетел. Это уже было за пределами добра и зла.
- Добрый вечер, Кучики-сан. Позвольте узнать, что привело вас в такое раздражение? Хикоро 1408 не соответствует вашим представлениям об идеальном партнере? Мы можем легко решить эту проблему, предложив вам на выбор любого альфу, - ровным голосом вышколенного менеджера произнесла Хисана, кротко улыбаясь Бьякуе и посверкивая фиолетовыми глазами.
========== Часть 3 ==========
Ночь в обезъяннике не была романтичной, но принесла свои плоды. Когда дежурный, мерзко похихикивая, запихнул Бьякую в общую камеру в районном опорняке, обитатели этого неповторимого места резко оживились. Растрепанный после выяснения отношений со всем менеджментом борделя и полицейским нарядом, со сбитыми костяшками и разорванным воротом, молодой Кучики выглядел весьма аппетитно, о чем ему радостно сообщили бандитского вида товарищи. В ответ Бьякуя сузил глаза и приготовился к хорошей драке. Легкий гул в голове, ставшие внезапно горячими ладони и последовавший за этим выброс почти осязаемой энергетической волны стали для него сюрпризом. Впрочем, для любителей бесплатных развлечений — тоже: старожилов камеры буквально впечатало в обшарпанные стены. Трое остались валяться на облезлых скамьях, двое сползли на пол, самый стойкий забился в угол и оттуда жалобно скулил. Бьякуя изобразил полную уверенность в своем превосходстве, с независимым видом уселся подальше от поверженных противников и призадумался.
Разумеется, мысли его вертелись вокруг борделя. Вернее, его обитателей. Первый шок прошел, и Бьякуя смог осознать очевидные, в принципе, вещи: в доме удовольствий на всех должностях работали рейгаи.
Клон — это клон, живое существо, отличающееся от человека только способом зачатия. Ну и, разумеется, копирующее кого-то конкретного. Когда три тысячелетия назад ученые и юристы сумели договориться об этической стороне вопроса, клоны были признаны такими же членами общества, как и урожденные люди. Их больше не разбирали на органы для лечения своих оригиналов. Клон обладал всеми генетическими особенностями прототипа, но являлся совершенно самостоятельной личностью. Правда, с учетом того, что практической пользы медицине от них больше не было, их и создавать перестали в промышленных количествах. Теперь клонирование было делом редким и обуславливалось какими-нибудь исключительными обстоятельствами.
Рейгаи же до сих пор статуса полноправных граждан не имели. Их выращивали в специализированных инкубаторах, используя для оплодотворения клетки, искусственно созданные из синтетических элементов, в достатке имеющихся в любой лаборатории. Конечно, рейгаи не копировали живых людей, в них изначально закладывали некий набор желательных характеристик, как внешних, так и касающихся здоровья, альфа-или омега-сущности и тому подобное. И, в отличие от клонов и живых людей, у рейгая не было собственного сознания, пока в готовое уже искусственное тело не помещали такую же искусственную душу или скопированную личность умершего человека. В свое время горячие споры о правовом статусе клонов разгорелись именно потому, что многие клонировали себя, чтобы после смерти «ожить» в новом теле. Сейчас те, кто хотел жить вечно, заказывали себе рейгай, причем многие хотели выглядеть совсем не так, как в «прошлой жизни».
А вот о таком использовании рейгаев, с которым столкнулся Бьякуя, информации что-то не было. Все те же три тысячи лет назад или чуть раньше, когда человеческая популяция достаточно приросла, чтобы задуматься об экономике, культуре и прочих чертах цивилизации, специалисты очень быстро пришли к выводу, что использовать искусственные создания на любой грязной работе нерационально. В конце концов, люди разные, кто-то хочет писать стихи и картины, а кому-то любо копаться в земле, разводя редкие цветочки. Опять же, скотоводы уперлись рогами на том, что работать с животными должны живые люди, а не искусственный интеллект. Поэтому сейчас рейгаи и андроиды впахивали в шахтах, на сложном строительстве и в экологически опасных районах, где уровень радиации мог скакать, как горные козы — то вверх, то вниз. Людям досталось все остальное, включая войну, проституцию, наркоторговлю и охоту на преступников.
Бьякую все еще потряхивало от увиденного. По отличительной черте всех рейгаев — фиолетовым или сиреневым глазам с характерной искрой — он понял, что за время, проведенное в веселом доме, не встретил ни одного человека. А также заметил, что помимо рейгая Хисаги и его собственной жены, на шум высунулся еще кто-то, сильно смахивающий на молодого Укитаке. Тоже с фиолетовым взором. Логично было предположить, что в бордель поставляют клонов погибших офицеров, однако специфический цвет глаз говорил об искусственном происхождении всех этих созданий.
На душе было мерзко. Ясно, что кто-то из Готей-13, имеющий доступ к медицинским данным сотрудников, поставляет материалы в какую-то нелегальную лабораторию, где штампуют… как же их назвать?.. искусственные тела погибших полицейских. И не только. От воспоминаний о существе, как две капли воды похожем на Хисану, болезненно сжималось сердце и сдавливало горло.
Еще было понятно, что Готей не так уж и не в курсе. В конце концов, визитку Бьякуе дал Кёраку. То ли он был так счастлив, найдя способ проводить время с копией своего безвременно ушедшего партнера, что на все остальное наплевал, то ли моральный облик капитана Восьмого отряда знатно поблек и истрепался. Бьякуе было, в общем-то, без разницы, что там чувствовал Шунсуй, сам он испытывал горькое отвращение и легкую оторопь. Как?! Как можно было докатиться до такой гадости? И кто?
— Отдыхаете, Кучики-сан? — сладко пропели у него над головой.
Бьякуя вскинул глаза и увидел торжествующую и ехидную Сой Фон. Интересно, что она тут забыла?
— А нам вот сообщили, что вы безобразничаете. Нехорошо, господин бывший следователь. Что ж вы бросаете тень на репутацию своей конторы?
— Бывшей конторы, — уронил Бьякуя, отворачиваясь. Если Сой Фон не сочла нужным здороваться и маскировать свое отношение к нему, то и он не видел для этого причин. Не одна Сой здесь испытывала антипатию к собеседнику.
— Ай, как грубо, — ласково и с удовольствием проговорила капитан Второго отдела. — Ладно, выбирайтесь. Надо поговорить.
Дежурный шустро отомкнул замок, покосился на помятых и стонущих сокамерников Бьякуи и резко кивнул в сторону выхода. Кучики молча вышел, остановился возле бывшей коллеги, выжидающе глядя на правоохранителей. Дежурный сунулся было к нему с наручниками, и долгие несколько мгновений Сой Фон любовалась, как твердеют скулы и сжимаются губы Бьякуи, но в последний момент отрицательно мотнула головой.
Их проводили в убогонькую допросную комнату, дежурный приволок дымящийся чайник и одну чашку, подобострастно улыбаясь высокой начальнице, и оставил их одних. Бьякуя спокойно расположился на стуле для задержанных, вопросительно выгнул бровь. Сой Фон пакостно улыбалась ему, в открытую наслаждаясь их нынешним положением.
— Итак, — почти промурлыкала капитан, — Кучики Бьякуя, год рождения — сто семнадцатый эпохи Цветущей Вишни, безработный, аристократ. А теперь еще и буйный хулиган, нарушитель общественного порядка, нанесший повреждения госимуществу. Восхитительный карьерный рост! Я в восторге.
— Госимуществу? — Бьякуя нахмурился.
— Разве вам не известно, что рейгаи не приравниваются к живым существам, следовательно, считаются имуществом? А я-то думала, вы получи-или высшее образование, — Сой Фон сочувственно покивала головой.
— Государственному имуществу? — повторил Бьякуя, выделяя первое слово. То есть применение человеческого биоматериала, да еще и служащих полиции — это не преступное превышение полномочий какого-то лаборанта, а осознанное и легальное предприятие? — Хотите сказать, вы знали, что в этом борделе…
— Вопросы здесь задаю я! — радостно перебила его Сой Фон.
Злость вскипела и замутила разум. Впрочем, недостаточно, чтобы наорать на капитана Второго отдела или, еще хуже, кинуться на нее с кулаками. Это было бы уже не просто потерей лица, а крахом всему. Но сидеть на месте Бьякуя не мог — он резко встал, метнулся из одного конца комнаты в другой, нервно потирая подбородок. Один шокирующий момент у него сегодня уже был, но, кажется, мироздание решило, что для Кучики этого маловато.
— Сядьте, — жестко и серьезно произнесла Сой Фон, понаблюдав за психующим мужчиной некоторое время. Бьякуя метнул на нее злобный взгляд и отвернулся. — Сядьте же! — повторила капитан. — Что вы мне тут истерику закатываете?
Бьякуя снова занял стул, сверля бывшую коллегу тяжелым взглядом. Та больше не лучилась торжеством и злорадством, смотрела неприязненно, но спокойно.
— Вы же знаете, — кривясь, начала она, — что Готей-13 — организация самоокупаемая? Бюджетные деньги выделяются только на жалованье. Все остальное мы добываем сами.
— И что, это оправдывает такую мерзость? — Кучики мотнул головой в сторону двери.
— Куроцучи просил передать, что в изготовлении рейгаев не используется живой биоматериал. Он точно так же, как и все, синтезирует искусственные клетки, беря за основу образцы погибших офицеров и рядовых. Копирует их и уже из синтетиков выращивает квазиорганизмы.
— Сой Фон! — перебил Бьякуя. — Это же… кошмар какой-то! — он откинулся на спинку стула, запрокинул голову, уставившись в серый потолок. Сой Фон молчала.
— При чем здесь моя жена? Она не служила в полиции, — безнадежно спросил Кучики у потолка. Но ответила капитан:
— Она подписала все необходимые документы. Ее биоматериалы являются собственностью Готей-13. Так же, как и ваши. Готей не имеет права их использовать, пока вы живы, но после того, как вас не станет, ваши клетки поступают в распоряжение лабораторий и научного отдела. Смиритесь.
Бьякуя усмехнулся, выпрямился на стуле. Прищурился на сидящую напротив женщину. Она была совершенно равнодушна к тому, что говорила, и это не укладывалось в голове.
— Сой Фон, а ты сама готова к тому, что твоя копия будет обслуживать клиентов, когда ты умрешь? Или… я не знаю… полы мыть в каком-нибудь трактире? Чем у нас там еще рейгаи занимаются?
— Когда я умру, и что-то, созданное по моему образу и подобию, будет выполнять непрестижную работу, — с неприятной усмешкой ответила Сой Фон, — мне будет все равно. Я об этом уже не узна́ю.
В помещении повисла тишина. Бьякуя переваривал события этого дня, чувствуя, как во рту скапливается горечь. Сой Фон разложила на столе какие-то бумажки, потыкала стилусом в рабочий планшет.
— Значит так, — деловито заявила она, — на первый раз вам ничего не грозит, кроме небольшого штрафа. Еще одно такое выступление — и будет запись в личном деле.
— Какая, к демонам, запись в личном деле? Я в отставке.
— И что? — искренне изумилась капитан. — Мы не бываем бывшими, Кучики. Мы принадлежим Готею до самой своей смерти, и даже после нее. Ты сам сегодня видел.
Бьякуя дернул одной стороной рта и ничего не сказал. Собственно, сказать ему было особо и нечего, кроме того, что он как никогда раньше понимал Сопротивление. Но об этом следовало молчать и даже думать не слишком громко.
— У меня все, — Сой Фон поднялась, собрала свои причиндалы, ткнула пальцем, где подписаться, и направилась к выходу. У двери она обернулась к все еще сидящему Бьякуе и каким-то странным тоном произнесла: — Кучики. Ты смотри… не делай глупостей. А то ведь у нас основная статья доходов — это конфискованное имущество всяких… ну, ты знаешь. Не становись «всяким». Вот как друг тебе говорю: уймись. Ты и так дело на середине бросил, это подозрительно…
Бьякуя проводил ее нечитаемым взглядом и медленно вдохнул и выдохнул. С такими друзьями никаких врагов не надо.
Его глайдер остался около достопамятного борделя, поэтому из участка Бьякуя добирался до дома пешком, в полной мере оценив рассветные виды затянутых миазмами подворотен, расползающихся по норам гуляк разной степени обдолбанности и прочие радости современного города. Ему даже встретилась бродячая собака — этакий символ падения нравов и финальный штрих к мрачной картине безысходности. Крупное животное со свалявшейся шерстью невнятного цвета, заплывшими гноем несчастными глазами и подбитой лапой уныло проводило Кучики взглядом и поплелось куда-то в проулок, из которого отчетливо несло тухлятиной.
Бьякуя стоял на перекрестке до того момента, пока повисший, в репьях хвост не скрылся за углом здания, и только потом продолжил свой путь. Собака эта оказалась последней каплей в чаше его ошеломления. Он много раз бывал в неблагополучных районах Сейретея, не единожды видел примеры глубочайшего морального разложения и человеческой подлости, глупости и саморазрушения, однако никогда не соотносил это с собой. Он был отдельно — он и его товарищи, его сослуживцы, его знакомые из литературного клуба, ценители старинных произведений и полотен, — а пьянь, рвань и торчки из притонов были отдельно. Оказалось, что их разделяет не уровень социальной ответственности, не способность обеспечить свою жизнь, дающая статус, а нечто гораздо более глубинное и древнее. Название этому Бьякуя пока не находил, но собака как будто мазнула грязным хвостом по прежней его жизни, разделила ее своей хромотой и больными глазами на «до» и «после».