Мия Корвере присоединилась к рукоплесканиям, хотя на самом деле ее внимание было захвачено вовсе не спектаклем. По затылку прошел холодок и спрятался в тени ее волос. Бархатистый шепот Мистера Добряка раздался в ушах:
– …Это было потрясающе ужасно… – проворчал кот из теней.
Мия поправила плохо сидящую маску и тихо ответила:
– Мне показалось, что куриная кровь – довольно неплохой ход.
– …Ты осознаешь, что нам уже никогда не вернуть эти тридцать минут нашего существования?..
– По крайней мере, они снова включили гребаный свет.
Позволив толпе еще немного поаплодировать, занавес наконец приподнялся и явил целого и невредимого короля Франциско, под промокшей рубашкой которого едва виднелся лопнувший пузырь, содержавший «кровь». Король со своим убийцей, Старейшиной Тиберием, взялись за руки, сжимая между собой подпружиненный кинжал, и низко поклонились.
– Счастливой Огненной мессы, дорогие друзья! – крикнул убитый король.
Актеры покинули сцену, и аплодисменты медленно затихли. Спектакль окончился, и болтовня со смехом возобновились. Мия отпила из бокала и обвела взглядом зал. Теперь, когда люстры вновь загорелись, она могла рассмотреть всех получше.
– Ладно, где же он… – пробормотала девушка.
Мия, как и подобало, прибыла с опозданием, в зале уже было не протолкнуться, и ничего удивительного – званые вечера Алексия Аврелия всегда пользовались популярностью. По окончании спектакля оркестр, расположившийся в позолоченном бельэтаже, заиграл бодрую мелодию. Мия наблюдала за костеродными донами в лощенных сюртуках, танцующими с грациозными доннами – их платья алых, серебряных и золотых оттенков мерцали в аркимическом свете.
Лица гостей прятались под сотнями масок разных форм и тем, от многообразия которых кружилась голова. Мия увидела квадратные вольто, смеющиеся пунчинелло и домино, скрывающие лишь половину лица, расписанные и усыпанные драгоценностями, блестящую слоновую кость и веера из павлиньих перьев. Самыми распространенными мотивами были три солнца Аа и различные обличья прекрасной Цаны. В конце концов, они праздновали Огненную мессу, и большинство хотя бы пыталось почтить Всевидящего и его первую дочь, прежде чем неизбежный гедонизм увеселений развернется в полную силу.[3]
Мия была облачена в кроваво-красное платье с открытыми плечами; слои лиизианского шелка струились, ниспадая на пол. Корсет туго стягивал ее талию, в области декольте гордо красовалось ожерелье из темных рубинов, и хотя они подчеркнули ее достоинства и обеспечили ей восхищенные взгляды, коими девушку одаряли всю неночь, достигнутый эффект не отменял того факта, что она не могла сделать гребаный вдох. Ее лицо скрывала маска Цаны, изображавшая шлем богини-воительницы, с окантовкой из перьев жар-птицы. Из-под нее виднелись губы и подбородок, что позволяло Мие хотя бы пить. И курить. И ругаться.
– Бездна и сраная кровь, где он?! – пробормотала она, жадно разглядывая толпу.
По затылку снова прошел холодок, и Мистер Добряк тихо шепнул ей на ухо:
– …Столики…
Мия посмотрела на стены над танцующими гостями. Бальный зал сенатора Аврелия был построен как амфитеатр со сценой в одном конце, сиденьями, расположенными концентрическими кольцами, и небольшими отдельными столиками, с которых можно было наблюдать за действом внизу. Сквозь дым и длинные занавески из чистого шелка, свисавшие с потолка, она наконец заметила высокого юношу, на котором были белый сюртук и черный галстук. На груди сюртука красовались вышитые золотой нитью две одинаковые лошади с фамильного герба.
– …Гай Аврелий…
Мия подняла к губам мундштук из слоновой кости и задумчиво затянулась. Лицо юноши было наполовину скрыто золотой маской-домино с мотивом Троицы, но она разглядела мужественную линию подбородка и красивую улыбку, пока он что-то шептал на ухо прекрасной донне в стильном платье.
– Похоже, он завел себе подружку, – заметила Мия, и с ее уст сорвалась струйка серого дыма.
– …Ну, он ведь сын сенатора. Вряд ли такой юноша будет проводить неночи в одиночестве…
– Нет, если это будет зависеть от меня. Эклипс, передай Дову, чтобы был начеку. Возможно, нам придется уезжать в спешке.
Из тени под ее платьем раздалось тихое рычание.
– …Дов идиот…
– Тем важнее проследить, чтобы он не считал ворон. А я пока поздороваюсь с нашим уважаемым первенцем сенатора. И с его подругой.
– …Где двое, там третий лишний, Мия… – предупредил Мистер Добряк.
– Верно. Но в толпе тоже можно покуролесить.
Мия выскользнула из своего угла и поплыла к бальному залу, словно кольца дыма, которые сорвались с ее губ. Девушка улыбалась в ответ на комплименты и вежливо отказывалась от приглашений на танец. Беспечно прошла мимо двух стражей в красивых жакетах, стоявших у лестницы, всем своим видом показывая, что здесь ей и место. В конце концов, в зале больше не было ни одного незваного гостя. Ей потребовались пять долгих неночей, чтобы украсть приглашение из дома донны Григорио.[4] А обычай непременно надевать маски на любой праздник, который завели эти костеродные недоумки, помогал ей оставаться неузнанной. К тому же она подчеркнула изгибы своего тела таким образом, чтобы максимально отвлечь внимание от лица.
Мия проверила макияж в зеркале маленькой серебряной косметички и нанесла еще один багровый слой на губы. Затянувшись в последний раз, раздавила сигариллу каблуком и ввалилась через бархатные шторки к столику Аврелия.
– О, прошу прощения, – пролепетала Мия.
Дон Аврелий и его спутница удивленно повернулись. Пара сидела на потертом бархате длинного дивана, на столе перед ними стояли полупустые бокалы и бутылка дорогого ваанианского красного вина. Мия прижала руку к груди в напускном беспокойстве.
– Я думала, что здесь свободно. Пожалуйста, простите.
Юный дон слегка кивнул. Его красивая улыбка потемнела от вина.
– Пустяки, ми донна.
– Вы… – Мия тяжело вздохнула, источая неуверенность. Затем сняла маску и начала обмахивать ею лицо. – Извините, но вы не будете возражать, если я присяду на пару минут? Здесь жарче, чем под истиносветом, а в этом платье страшно тяжело дышать.
Аврелий прошелся взглядом по лицу Мии, больше не скрытом маской. По черным глазам, искусно подведенным сурьмой. По молочно-белой коже и пухлым темно-красным губам, по драгоценному ожерелью и лебединой шее. Мия как бы невзначай поправила корсет, и взгляд дона украдкой скользнул к ее открытой груди.
– Разумеется, ми донна, – улыбнулся он, показывая на свободное место.
– Да благословит вас Аа, – сказала Мия, присаживаясь на бархатный диван и продолжая обмахивать себя маской.
– Позвольте представиться. Я – дон Гай Нирай Аврелий, а моя очаровательная спутница – Аленна Боскони.
Пассия Аврелия была лиизианской красоткой примерно того же возраста, что и Мия, – судя по виду, дочь местного администрата. Глаза и волосы темные, кожа оливковая, золото шифонового платья подчеркнуто пудрой на губах и ресницах с металлическим блеском.
– Четыре Дочери, я в восторге от вашего платья! – ахнула Мия. – Это Альбретто?
– У вас зоркий глаз, – ответила Аленна, поднимая бокал. – Мое почтение.
– Я иду к ней на примерку на следующей неделе. Если тетя позволит мне снова выйти из палаццо. Что-то мне подсказывает, что завтра она отправит меня в женский монастырь.
– А кто ваша тетя, ми донна? – поинтересовался Аврелий.
– Донна Григорио. Занудная старая корова. – Мия указала на вино. – Вы позволите?
Аврелий наблюдал со смешинкой в глазах, как она наливает себе бокал и мгновенно его осушает.
– Простите, но я не знал, что у донны есть племянница.
– Чему я совершенно не удивлена, ми дон, – Мия вздохнула. – Я провела в Галанте почти месяц, но она не выпускает меня из палаццо. Пришлось выбираться на сегодняшний вечер тайком. Отец отправил меня к ней на лето, чтобы тетя научила меня, как должна вести себя богобоязненная дочь Аа.
– А вы, значит, ведете себя не должным образом? – Аврелий улыбнулся.
Мия скривила личико.
– Честное слово, он так об этом говорит, будто я как минимум переспала с конюхом.
Аврелий поднес бутылку к бокалу Мии, вытянув шею от любопытства.
– Еще?
– Вы очень щедры, сэр.
Аврелий передал ей полный бокал. Мия одарила его понимающей улыбкой и коснулась запястья юного дона пальцами. Между ними словно прошел аркимический разряд. Аленна подняла бокал к золотым губам, в ее голосе слышалось легкое раздражение:
– У нас мало осталось, Гай, – предупредила она, глядя на бутылку.
Мия посмотрела на девушку и заправила ей за ухо выбившуюся прядку. Страх, который могла нагнать на нее эта встреча, поглотили тени у ее ног. Она плавно и грациозно поднялась со своего места и пересела поближе к позолоченной красавице. Не сводя глаз с Аленны, отпила вина. Оно было насыщенным, бархатно-мягким и приятно пощипывало язык. Затем, забрав у лиизианки пустой бокал, Мия вручила ей свой и, переплетясь с ней пальцами, подняла его к золотым губам.
Взглянула через плечо Аленны на Аврелия, который завороженно наблюдал за их действиями. И, улыбнувшись, прошептала достаточно громко, чтобы было слышно сквозь музыку:
– Я не прочь поделиться.
Аврелий стоял у нее за спиной. Его ладони пропутешествовали по ее обнаженным рукам к груди. Мия почувствовала губы юноши у своего уха, возле скул. Потянулась назад и запустила руки в его волосы. Прижавшись к затвердевшей плоти Аврелия, попыталась найти его губы и ахнула от дорожки пламенных поцелуев, которую он оставил на ее шее, щекоча щетиной кожу. Нащупав шнуровку корсета на спине, он медленно и уверенно потянул за шелковые ленты.
Аленна стояла позади него. Она расстегнула ему жилетку и позволила той упасть на пол. Ее щеки раскраснелись не только от вина, длинные ногти разорвали шелковую рубашку, оголяя торс Аврелия. Мия погладила его по твердой груди, скользнула пальцами ниже, к впадинам и выемкам живота. Юноша ласкал ее шею. Ощутив легкое покусывание, она застонала от удовольствия и вновь попыталась найти его губы. Но тут он взял ее свободной рукой за длинные локоны и оттянул голову назад, назад. Ее кожа покрылась мурашками, когда он снял с нее корсет.
Где-то вдалеке тихо играла музыка, почти не различимая из-за песни их вздохов. Они быстро спустились по лестнице, Аврелий поторапливал Мию с Аленной игривыми шлепками по попам. Стражи делали вид, что ничего не видят, когда трио проходило мимо. Мия прижалась губами к шее Аврелия, когда тот остановился, чтобы одарить лиизианскую красотку долгим поцелуем. Затем он толкнул Мию к стене и скользнул ладонью между ее ног, начав действовать своими ловкими пальцами прямо там, в коридоре. Они чудом дошли до его комнаты.
Спальни, как было принято в костеродных палаццо, располагались под землей, чтобы владельцы могли в них укрыться от безжалостного света солнц. Воздух здесь был прохладным, аркимический свет – тусклым и дымным. Корсет Мии приземлился на половицы, и Аврелий запустил руки ей в платье. Она ахнула, ощутив их на своей груди, вскрикнула от довольно сильного щипка за набухший сосок. Аврелий снял с нее платье, и оно упало мятой кучкой к ее щиколоткам. Мия потянулась к ремню парня, обнаружила там руку Аленны и переплела свои пальцы с пальцами девушки, пока они вместе пытались расстегнуть пряжку. Аврелий гладил ее по коже, на которой выплясывал аркимический свет, его ладони скользнули ниже по животу – к мягким кудряшкам и ноющей промежности.
Когда его пальцы приступили к делу, Мия застонала, колени у нее подкосились. Она повернула голову и попыталась прильнуть к Аврелию, но он сильнее схватил ее за волосы, заставляя девушку дышать чаще и стонать. Она выгнула спину, зад терся о его пах в том же ритме, в каком итреец вырисовывал на ней круги.
Наконец его ремень поддался, лиизианка одним рывком сорвала все пуговицы со штанов, и пальцы Мии проскользнули внутрь. Спустя секунду она нашла свою цель и улыбнулась, когда Аврелий застонал от ее прикосновений. Рядом пристроилась Аленна, и девушки начали вдвоем поглаживать его по всей длине. Юноша вошел пальцем в Мию, и под ее веками вспыхнули звезды, а ноги стали ватными.
Аврелий повернул голову к Аленне, их языки переплелись в страстном танце. Мия высвободилась из хватки дона и запустила пальцы в его волосы, отчаянно желая поцеловать юношу. Но тут ее кожу начало покалывать. Аврелий отошел в сторону, а к ее плечам и шее прикоснулись теплые губы, вокруг талии обвились теплые руки.
«Не его…»
Пальцы Аленны протанцевали по ее рукам, порхнули к разгоряченной груди. Дыхание Мии участилось, когда девушка медленно повернула ее к себе за подбородок. Она с замирающим сердцем взглянула Аленне в глаза.
Лиизианка выглядела прекрасно: ее пухлые губы приоткрылись, темные глаза блестели от страсти в тусклом свете, грудь часто поднималась и опускалась. Аленна, так и не раздевшись, прижалась к почти нагой Мие. Аврелий целовал шею Аленны, а та убрала длинную черную прядь с щеки Мии. По телу девушки, от макушки до самых кончиков пальцев, прошла волна трепета, когда красавица подалась вперед для поцелуя. Ближе. Ближе. Бли…
– Нет, – Мия быстро отстранилась.
Глаза Аленны помутнели от недоумения, и она оглянулась через плечо на Аврелия. Юный дон вопросительно поднял бровь.
– Только не в губы, – сказала Мия.
Лицо позолоченной лиизианки расплылось в понимающей улыбке. Темные глаза будто упивались видом обнаженного тела Мии.
– Значит, везде, кроме них, – выдохнула она.
Аленна убрала ладони с лица Мии и дотронулась до драгоценностей на ее ключицах, вызывая дрожь. А затем мучительно медленно наклонилась и прильнула губами к ее шее.
Мия вздохнула, по коже вновь побежали мурашки, но внутри нее не было страха. Откинув голову, она полностью отдалась во власть Аленны, ее ресницы затрепетали, когда та взяла ее груди в свои руки, погладила бедра, ягодицы. Девушка не чувствовала ничего, кроме этих рук, этих губ, покусывающих зубов, теплого дыхания на своей коже. Уста красавицы сомкнулись на ее груди, она посасывала и обводила языком затвердевший сосок, и Мия застонала, и вся комната закружилась перед глазами.
Ногти Аллены легонько ее царапнули, вызывая дрожь в спине. Лиизианка начала подталкивать ее назад, пока Мия не нащупала кровать у себя под коленями. Изогнувшись, как деревце перед бурей, она ахнула и приземлилась спиной на мягкие меховые одеяла.
Аврелий подошел к Аленне со спины и начал ласкать ей шею, одновременно расшнуровывая корсет. Обнажив плечи девушки, юный дон позволил золотому шифоновому платью упасть мерцающей волной на пол, а затем снял с нее и нижнее белье.
Мия поглощала взглядом тело девушки, которая на четвереньках, крадучись словно кошка, ползла к ней по кровати. Аленна замерла над Мией и вздохнула, когда Аврелий опустился на колени позади нее и начал целовать спину и ягодицы. Мия почувствовала руки лиизианки на внутренней стороне своих дрожащих бедер, задышала чаще, когда пальцы девушки прикоснулись к промежности. Дыхание Аленны тоже участилось, из горла вырывались стоны, пока Аврелий работал языком между ее ног. Глаза лиизианки горели от вожделения. Она наклонилась ниже, снова пытаясь прильнуть к губам Мии.
Та отвернулась и накрыла рот девушки рукой.
– Нет.
Затем провела рукой по коже Аленны, нашла ладонь юного дона на ее бедре и переплела его пальцы со своими. Лиизианка недовольно вздохнула из-за того, что Мия умыкнула ее приз. Мия посмотрела юноше в глаза. Затаила дыхание.
– Поцелуй меня, – взмолилась девушка.
Аврелий улыбнулся и пополз по матрасу, а Аленна спустилась ниже, оставляя ледяные и огненные поцелуи на шее, груди, животе Мии, облизывая кожу вокруг пупка и ямочки по бокам. Мия ощутила нежное покусывание на внутренней стороне бедер, руки, блуждающие по ее телу. Тихо всхлипнула, когда Аленна легонько на нее подула, находясь всего в сантиметре от самого сокровенного места. Одну руку Мия подняла вверх, а другую опустила вниз, вцепившись пальцами в волосы Аленны. Затем с мольбой притянула юношу к себе. И тогда Аврелий наконец поцеловал ее в губы, приглушив гортанный стон от первого прикосновения языка красавицы.