- И где отъесться успел?
- Задел? - холодным, как пиво в "Ржавом гвозде", голосом спросил напарник.
- Не-а, - брякнул Дмитрий.
- Снимай куртку, - не унимался молодой.
Дмитрий с недоумение глянул на напарника, затем проследил за его взглядом, на куртки виднелся порез от когтей.
Не слова не говоря Дмитрий выполнил указание, и к своему облегчению заметил, что рубаха цела. У столь разъевшихся тварей ядовиты не только зубы, но и когти.
"А парень-то растет", - про себя похвалил напарника Дмитрий.
- Фу. Я уже испугался, - с облегчением, выдохнул Младшой, - глянь, как могу.
Парень размахнулся и со всей силы ударил посохом по черепу вожака, тот со свистом пролетел по воздуху, и глухо ударился в стену церкви.
- Хорош глумиться, пора тела закапывать, - после этих слов Дмитрий наконец-то открыл флягу с вином. "Хорошо послушал тезку, не стал пить раньше времени", - возникла ненужная мысль, которая тут же утонула в желании выпить, так больше и не всплыв в сознание.
Зачистка 58
Лес жил своей жизнью, пели птицы, шумели деревья, кто-то за кем-то охотился. Все, как всегда, за одним исключением, по плохо утоптанной тропинке шествовали двое человек. Один высокий долговязый, в жесткой куртке и широкополой шляпе, на одном плече сумка на другом шест. Рядом вразвалочку передвигал ногами сутулый мужик, с недельной щетиной, ростом понижи, да и в плечах поуже первого, шест волочился по земле, а арбалет за спиной при каждом шаге не сильно стукал несчастного по пояснице. День по всем признакам был хорошем, в отличие от настроения путников.
- Слушай Cтаршой ты чего такой кислый? - спросил долговязый, - да от пня больше слов добьёшься чем от тебя. Всю дорогу, молчишь, если ты из-за вчерашнего, то прости. Тупо пошутил. Вот твоя зазноба посмеялась от души. А ты боялся выволочки.
Напарник не ответил, лишь откашлялся, даже не посмотрел на парня.
- Слушай так нельзя, мы же с тобой уже не первый месяц вмести работаем. Ты же мне как брат родной, да что там, отец. Давай коротко в двух словах, что я не так сделал? - не унимался младший, явно подлизываясь к напарнику.
- Заткнись.
- О Бог наш все могущий, он заговорил. Чудо, надо срочно бежать и нести благую весть, святому отцу, дабы он внес сие чудо в анналы истории, - взорвался речью парень.
Мужик подставил ногу, под шаг парня, тот споткнулся, и приложился лбом об ближайшую березу, смягчив удар, подставленной рукой. Старшой тем временим меланхолично, проговорил.
- Ты поосторожнее с такими речами, в лесу даже у кочек уши есть. Донесут отцу Никодиму потом в подвалах объяснять будешь, что шутки у тебя такие.
- Отец Никодим - это серьезно, - парень потер ушибленную руку.
Обижаться на подножку он не собирался, нет смысла, только разругаются еще больше, а это грозит неделей безмолвия. Да и он чуть перегнул палку, со своими речами, а так хмуриться по своим причинам, вот и славно.
Месяцем ранее, на смену старому священнослужителю, приехал новый из столицы, и сразу стал как говорят кузнецы, закручивать гайки. Под горячую руку попал и младший Дмитрий. Его свободолюбивым отношениям со слабым полом пришел конец, заставили жениться на дочке пекаря, крайняя с который его застукали. Семейная жизнь очень тяготила парня, но более всего расстраивала жена, он предпочел бы иметь в тестях купца. Оттого парень иногда хондрит пуще старшего напарника.
- Давай лучше о деле, а то язык до пыточной доведет, - с трудом пробухтел старшей Дмитрий.
- А что о деле, пришли, забрали да ушили. Стоит вылить литр свежий человеческой крови в капкан, и попался песик, - легкомысленно отмахнулся парень, - одно бесит, что придаться тело тащить до кобылы.
- Все не столь просто скорей всего в капкане будет только рука... или нога.
- Что так?
- Если матерый зверюга, сперва лапой проверить, ну а как попадаться ногу перегрызет да сбежит.
- А если в человека перекинется, да капкан отопрет?
Старшой посмотрел на напарника словно на ребенка, едва связывающего слова воедино.
- Да он от боли или в обморок упадёт, или от истерики обессилит. Человек слаб.
- Думаешь?
- Знаю. Общался ранее с мужиками, что до нас тут бродили.
- Не верю, - с насмешкой ответил парень, - будет там тело, мордой в капкане, зарницей к небу.
- Спорим?
- На кувшин пива?
- Порукам, - они пожали руки.
Дальше шли молча. Почти. Младшой насвистывал фривольную песню, тут что в новой семье не одобрялась. Старшой же тяжело топал, наслаждаясь шумом леса, и свежим воздухом, в городе все больше стоками воняло. Но радость продлилась недолго, младшему претило долгое молчание.
- Слушай Дмитрий, а чего ты трезвой? Беда, кокая, случилось?
- Случилось, - буркнул старший, наивно надеясь, что разговор этим закончиться.
- А что? Может помочь чем? Ну там советом, - хихикая спросил парень.
- За меня к инквизитору на отчет пойдешь?
- Вот уже нет. Я с этими... уважаемыми людьми даже на одной улице... стоять не хочу, - шутливый тон с парня как ветром сдуло.
- Вот и я не хочу. Теперь неделю пить нельзя, а то не дай бог, унюхает.
Снова молчание, снова шум леса. Пройдя еще шагов триста, подошли к березе с зарубкой, старший хлопнул по стволу, и свернул налево в чащобу. Чащоба - это громко сказано, просто лес без тропки, но двое городских жителей продирались сквозь листву, издавая больше шума чем стадо олений. Они не охотились, просто за добычей пришли.
- Блин ну как так? - разочарованию парня не было придела.
На небольшой полянке внутри огромного капкана, привязанного в здоровенному колу, лежала человеческая нога, отрубленная чуть выше голени.
- Глупость, лучше всего лечиться не розгами, а деньгами, - нравоучительно прогудел Старшой.
- Ты же не пьешь, - парень вытолкнул шестом обрубок, немного повалял по траве словно, не веря в его существование.
- А ты купи кувшинчик и иди с Богом.
- Жмот ты, с друзьями нужно делиться.
- Нужно будет, поделюсь.
- Что дальше? - сменил тему долговязый.
- Что, что. Пошли тело искать, - Старшой потихоньку стал углубляться в лес.
Младшой закатил глаза и простонал, продираться через ветки очень не хотелось, городской парень, который даже за грибами то не ходил, искренне считал, что эту пытку не заслужил. Но спорить с напарником не имело смысла. Нагнав угрюмого теску, он не удержался и выплеснул свое раздражение в словах.
- Слушай Дмитрий, а чего это мы, вообще, в лес пошли, это же не наше поле деятельности, - вернул он сложное словосочетание, когда-то услышанное у купца, - Мы же больше по упырям да восставшем, и им подобным. Всем этим, - он указал рукой на ближайшее дерево, - должны заниматься другие.
- Дим вот видит бог. Тебя кроме баб да выпивке что-нибудь еще интересует? - зло огрызнулся напарник.
- Ты можешь не ворчать, а внятно объяснить. Ты же старший тебе и карты в руки.
- Да просто все, как бревно - вот это, - он пнул подвернувшеюся ствол поваленного дерева, - раньше погань кто уничтожал? Правильно города, да села своими силами. Создавались при гильдии стражи отряды вроде нашего, чтобы ездили да всякую погань зачищали.
- Это я знаю, - раздражено перебил младшей, проламываясь сквозь кустарник.
- Знает он. А, знаешь, во сколько обходиться наши зачистки городу? Чего умолк. То-то же. Так вот однажды, святые отцы, решили, что молиться за упокой, это хорошо, но вот прямое уничтожение погани тоже есть богоугодное дело. Вот со всем рвением и принялись вычищать мир от погони. И, знаешь, у них это получаться лучше нашего. Так вот гильдия и решила, что легче лебезить перед святошами, чем содержать нас. Оттого наше отряды и сокращают по тихонько, помалу. И славу богу. Самые умные давно ушли, остались только дурочки что сейчас по лесу ходят.
- Согласен, - молодой машинально перекрестился, - жалование тут хорошие, но люди коситься да шепчутся. Ха, так инквизитор что приезжает по нашу душу, типо дела принять?
- Ага, соберёт старших групп, да все обстоятельно разъяснит что, да почему. И, знаешь, - он остановился, - мне кажешься что перейдём мы пот крылышко инквизиции. Так что учись печь пирожки, в монахи тебя точно не примут.
- Я лучше продавать буду. А тебя разносчиком возьму.
- Договорились.
За разговором они незаметно вышли на опушку, где стояла избушка, на сваях, небольшая, но крепкая.
- О, а это что? - искренне удивился младшей, он то считал, что они зверя ищут.
- Дом лесника.
Поднялись по скрипучим ступенькам, и не стучать вошли в дом, внутри пахло травами и немного псиной.
- Будь здоров хозяин, - громко гаркнул старшой.
- И тебе не хворать путник, - послышалось откуда-то из-за печки, - что приключилось.
После этих слов на свет окна, вышел обычный мужик, борода, кустарные брови, слегка косолапая походка, сам улыбается в руках кувшин.
- Димка. Совсем уже старый стал. Вон с пива уже и пена сошла пока ждал, когда вы подниметесь, - кувшин тихо опустился на стол, рядом с кружками, мужики разом присели на лавки, - а это кто?
- Напарник, - Старшой и сам не заметил, как поднял кувшин, и наполнил большую кружку до кроев, сделал глубокий вдох, и коснулся губами края.
- Не, не буду. Потом, - как ни странно, ни тоски не горечи, присутствующие в его голосе не услышали.
- Заболел, что ли? - охнул лесник.
- Ты мне вот что скажи Петь, куда мужик из капкана делся?
- Какой мужик? - сам же хозяин плюхнул себе немного в кружку, и слегка пригубил. Младшему никто и не думал предлагать пива.
Без ведома лесника и сорока на дереве гнездо не совьет, не то что зверь из капкана убежит, про это любой пацан знал. А тут говорит, что не видел.
- У меня голова болит, так что давая без твоих игр.
- Вот Дмитрий всегда ты был занудой, еще с детства, так посей день им и остался, - делая глоток, с укором проговори хозяин избы.