Исгерд немало разозлил тот факт, что Ролан с удовольствием касается её руки и любезно флиртует, как требует того этикет – который он, вообще-то, никогда особенно не соблюдал.
Исгерд простояла так несколько минут, поджав губы и стиснув кулаки. Незнакомые чувства теснились в груди. Ненависть, разочарование, боль.
Разумеется, не было никакого смысла им мешать. Она бы только выставила идиотами себя и Консула.
Желания докладывать о наметившемся союзе тоже не было – но Исгерд знала, что должна это сделать. Слишком важным было всё, что происходило в стенах дворцов Великих Домов.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. «Я – серый клинок Гесории. Я разрубаю её путы, я охраняю её плоть», – произнесла она мысленно мантру, которая помогала в самых тяжёлых и неопределённых ситуациях.
Открыла глаза, и окружающий мир снова стал ясен и прост.
Нужно было лететь домой. Ей больше нечего здесь делать. Возможно, кто-то обвинил бы её в том, что она обманула доверие – но Исгерд отмела эту мысль, едва она появилась в голове. «Это он обманул меня, пригласив сюда», – со злостью, не понравившейся ей самой, подумала она.
Развернулась на каблуках и стремительно направилась прочь, к выходу из дворца.
Луана ожидала Ролана в ажурной беседке на небольшом отроге, глядевшем в озеро.
Ролан с досадой подумал о том, что ещё утром проводил мимо этой же беседки Исгерд – но так и не удосужился свернуть.
«Я приведу её сюда, – подумал он решительно, – обязательно приведу».
Ролан был не из тех, кто, вступив в договорной брак, легко находит себе любовницу на стороне. Он не мог представить, как станет обманывать сразу двух людей, которые ему доверяют.
Кроме того, он испытывал какой-то особенный пиетет к женщинам, сам не осознавая до конца, что их белые руки напоминают ему мать, умершую давным-давно.
Ролан до сих пор помнил тот день. Ему казалось, что Камилла просто уснула – так прекрасна она была с исполненым покоя лицом, возлежавшая на подушках, усыпанных белыми лилиями.
Она осталась в смерти такой же умиротворённой, какой была и в жизни. Камилла никогда не повышала голос, никогда не демонстрировала свою власть. Никогда не была жестокой, хотя уже после, изучая эту часть истории Аркана, Ролан понял, насколько это должно было быть нелегко.
Камилла осталась в памяти Ролана волшебной феей, и сейчас, глядя на Луану, стоявшую меж ажурных колонн, он будто бы снова видел её.
Луана была ниже ростом и чуточку полней. Теперь, когда шаль упала ей на плечи, Ролан отчётливо видел локоны чёрных волос, бьющиеся на ветру.
Внешне она не походила на Камиллу совсем, но в ней была та же нежность цветка, который во что бы то ни стало хотелось сберечь.
И столь разительно отличалась её красота от красоты Исгерд, острой, как клинок, чей отблеск на солнце слепит глаза. Резкой в каждом движении, непоколебимой в каждом порыве.
«Согласилась бы она быть со мной, если я буду женат?» – внезапно спросил Ролан сам себя. И тут же с тоской подумал, что да. Для Исгерд брак не значил ничего. Но он сам – Ролан фон Крауз – так не хотел.
Ролан качнул головой, отгоняя эту неприятную мысль, одним своим присутствием пачкавшую его.
Нужно было решать – он это знал. И так же знал, что никто не примет это решение кроме него.
Ролан не представлял, что сможет подвести деда. Он не жаждал власти, но и представить, что дом фон Крауз и все системы Аркана, которые он возглавлял, окажутся в руках Ирвина, тоже не мог.
Но и отказаться от Исгерд…
«Я не хочу выбирать, – думал он, сжимая кулаки, но ноги уже сами несли его по направлению к беседке, – но я и не могу заставить её ждать».
Когда Ролан оказался в паре десятке шагов от беседки, Луана повернулась и одарила его улыбкой, от которой все печали покинули сердце.
– Вы владеете магией душ, – сказал Ролан просто потому, что это вертелось у него в голове.
– Самую чуточку, – Луана едва заметно потупилась, а затем снова посмотрела на него: – говорят, крупицей магии владеет каждый из нас. Просто с появлением кораблей и компьютеров никто больше не нуждается в том, чтобы развивать этот дар.
Ролан криво улыбнулся и провёл пальцами над перилами. Там, где только что была его рука, пробежало, мгновенно затухая, пламя.
– Красиво, – Луана улыбнулась.
– Просто небольшой фокус. Я пытался научиться чему-нибудь ещё – но не могу.
– Вы слишком порывисты, – Луана подошла к нему ближе, – я вижу это по вашим глазам.
– Значит, нужно лучше скрывать эту черту, – попытался отшутиться Ролан, который, не владея никакой особенной магией, чувствовал, что напряжение растёт, и Луана хочет приблизиться к нему ещё на шаг – ему же нестерпимо хотелось отступить назад, вернуть себе хотя бы кроху личного пространства, но позволить себе продемонстрировать слабость он не мог.
– Если позволите, – Луана, видимо, догадавшись о его чувствах, всё же чуть отступила, – я расскажу вам, как вижу ситуацию я.
Ролан кивнул и, постаравшись немного расслабиться, прислонился бёдрами к ограждению.
– Вы не хотите жениться, виконт.
– Я этого не говорил!
– Погодите, – Луана мягко улыбнулась и провела в воздухе рукой, от чего сознание Ролана снова заполнил покой. – Вы не хотите жениться, и я отлично вас понимаю. Вам девятнадцать, весь мир принадлежит вам. А вам говорят, что теперь у вас будет жена, и после Академии вы должны будете вернуться домой и заниматься семьёй.
Последние слова были ошибкой. Ролан ранее не думал об этом, а услышав, мгновенно помрачнел. Но Луана продолжала:
– Я тоже не хотела вступать в брак. Ну, согласитесь, какая радость оказаться связанной с человеком, которого видишь в первый раз?
– Вы всегда знали, что с вами это произойдёт.
– Да, знала, – подтвердила Луана и снова улыбнулась, но уже по-другому, – и когда я увидела вас… – она на мгновение замолкла, подбирая слова, – я поняла, что это лучшая судьба, о которой только можно было мечтать. Я вступлю с вами в брак, потому что я знаю, что таков мой долг перед семьёй. Но и потому, что я хочу стать верной спутницей для вас. Я не буду ограничивать вас, виконт. Я не буду требовать ничего. Вам нужна свобода – вы её получите. Но позвольте мне быть рядом, дайте мне шанс. И, может быть, со временем в вашем сердце разгорится то же чувство, что и в моём?
Ролан не выдержал открытого взгляда её глаз. Отвернулся и на мгновение стиснул руку в кулак.
Будь на её месте мужчина, он сказал бы, что с ним такого никогда не произойдёт. Он принимает решения один раз – и навсегда. Но Ролан не мог заставить себя произнести эти слова, глядя в эти доверчиво распахнутые глаза.
– Пойдёмте, – выдавил он наконец, – я покажу вам парк.
Глава 12
Исгерд впервые в жизни пользовалась услугами гражданской авиации.
Вызвав такси к границе огромного парка, сердцем которого была Звёздная Пыль, она успешно добралась до космопорта, где непривычный шум оглушил её на несколько долгих минут.
Исгерд не совсем представляла, как покупать билет. Впрочем, у неё был интернет. Она забралась в планшет и набрала соответствующий запрос: «Как купить билет на звездолёт».
К счастью, миссия оказалась простой – вместо ожидаемых статей с советами ей сходу выпало три предложения купить билеты прямо здесь и сейчас по самой низкой цене.
Не обращая внимания на цифры (Исгерд всё равно не смогла бы определить, что они в несколько раз выше тех, которые называет сам Гесория-флот) она выбрала первый же сайт и, полистав время и номера рейсов, нажала «купить».
Деньги Консула перетекли на нужный счёт, а Исгерд посмотрела на часы в уголке экрана – до вылета оставалось около двух часов. Она огляделась по сторонам, выбрала самое симпатичное на вид кафе и, устроившись за одним из столиков, стала ждать, неторопливо листая новости в сети.
Нахмурилась, обнаружив информацию об очередном нападении повстанцев в секторе двадцать шесть. Не столько потому, что произошла атака, сколько потому, что эта информация просочилась в сеть.
Исгерд отлично знала, насколько болезненно Консул относится к подобным новостям, и её отношение полностью разделяла. Хельга собрала Гесорию из осколков по частям, объединила полтора десятка ненавидящих друг друга семей, к тому времени обитавших на планетах, полностью разорённых войной. Этим довольны оказались далеко не все. Были те, кто считал, что без власти Сената достиг бы большего благополучия – и, кстати сказать, далеко не всегда это мнение было ошибкой.
Прежде всего недовольны оказались окраинные регионы, мало связанные бытом и культурой с центральными мирами. Жизнь там была гораздо хуже, в то время как залегавшие в астероидных поясах тонны гео-фотона и тяжёлых металлов, необходимых для строительства компьютерных систем и кораблей, сами по себе позволяли обитателям этих миров вести выгодную торговлю на экспорт.
Недовольство уровнем жизни подогревалось извне – среди временных союзников Гесории во внешних секторах находилось немало тех, кто предпочёл бы отколоть от федерации эти аппетитные куски и самостоятельно разрабатывать астероидные пояса. Пропаганда частенько дотягивалась и до всеобщей сети – не раз Исгерд видела репортажи о том, как измученные полуголые рабочие под сеткой радиоактивных лучей добывают столь необходимые ресурсы. Но она знала, что в мире есть вещи, которые невозможно изменить. Отказ от претензий на окраинные миры никак не поможет им. Сейчас, по крайней мере, федерация финансировала строительство шахт, а вместе с ними и жилых массивов, обеспечивала окраинные миры продовольствием и техникой для разработки поясов. Те, кто протестовал против единства, не понимали, что, лишившись всего этого, не выживут вообще – в лучшем случае в кратчайшие сроки попадут в руки нового гегемона.
Исгерд вздохнула и, подняв глаза, обнаружила девушку с собранными в пучок каштановыми волосами, которая стояла над её плечом и смотрела на неё.
– Это ужасно, правда? – спросила та, кивнув на планшет. – У меня там брат. На заработки улетел. Я видела последнее фото… – девушка замолкла на мгновение, а затем продолжила совсем тихо, – на скелета похож. Мне кажется… он не вернётся домой.
Исгерд опустила взгляд на её белоснежную блузку, на которой красовался бейджик: Джеймис Тайм. Ей не хотелось спорить с ней, потому что она знала, что это бессмысленный спор. Исгерд мысленно искала такой ответ, который позволил бы ей свернуть разговор, но Джеймис, к счастью, продолжила сама:
– Вам кофе или чай, мэм? Я бы предложила вам попробовать наш ванильный капучино. Такого больше нигде не найдёте.
Исгерд кивнула.
– Пожалуйста, почему бы и нет.
– Хотите чего-нибудь перекусить?
У Исгерд мгновенно заурчало в животе – добраться до стола в поместье Краузов она так и не успела.
– Яичницу, будьте добры.
Девушка отправилась готовить заказ, а Исгерд снова осталась в одиночестве. Бросив короткий взгляд на часы, она стала ждать.
Не прошло и пяти минут, как мессенджер на планшете пикнул, и в углу экрана появилось фото Ролана:
«Ты где?» – спрашивал тот.
Исгерд колебалась, не зная, стоит ли отвечать.
«Ролан… – набрала она наконец, – я не хочу ни в чём тебя обвинять. У тебя есть долг – так же, как и у меня. Чего бы мы с тобой ни хотели – будет лучше, если каждый из нас пойдёт своим путём».
Несколько секунд царила тишина, потом мессенджер пиликнул опять.
«Ты видела, да?»
Исгерд промолчала.
«Глупо получилось. Но я никак не хотел тебя обидеть».
Исгерд всё ещё не знала, что сказать.
– Ваш заказ, – Джеймис снова появилась около неё и принялась расставлять еду на столе.
Исгерд на мгновение прикрыла глаза, силясь преодолеть внезапную и непрошенную боль в груди. Потом отключила планшет, спрятала в карман и принялась есть.
Звездолёт, мягко шурша двигателями, стал подниматься вверх.
Исгерд хотела было вставить в уши наушники и уплыть далеко в собственный мир. Она терпеть не могла бездействия – особенно такого бестолкового, как многочасовой полёт по свободному космосу, когда под боком находится прямая линия Ветров.
Вот уже пятнадцать лет – с тех пор, как власть Консула достаточно окрепла, чтобы Хельга могла принимать решения самостоятельно – движение по линиям Ветров было официально запрещено техникой безопасности.
Исгерд, впрочем, всё равно по ним летала. Консул то ли не догадывалась об этом, то ли предпочитала смотреть сквозь пальцы. Исгерд подозревала второе – потому что плохо представляла, чтобы Хельга Эклунд чего-нибудь не знала.
– Простите, мэм, мобильные устройства придётся выключить, – услышала однако она.
Исгерд с удивлением посмотрела на стоящую напротив стюардессу.
– Зачем? – непонимающе спросила она.
– Таков порядок, мэм.
Исгерд огляделась по сторонам. Все, кроме неё, давно уже выполнили сказанное, весьма дурацкое на её взгляд, распоряжение.
– Сигналы коммуникаторов и посадочные лучи транслируются на разных волнах.
– Таков порядок, мэм. Иначе вам придётся покинуть звездолёт.
Исгерд закатила глаза. Демонстративно вынула из кармана планшет и отключила.
Отвернувшись от стюардессы, прильнула лбом к окну и стала наблюдать, как медленно отодвигается вниз чёрная громада ночного города, изрезанная золотыми цепочками огней и оранжевыми извилистыми оврагами горящих окон.
«Преисподняя», – подумала она. Исгерд любила города, любила стекло и бетон и никогда не понимала тех, кто строил свои усадьбы как дань обычаям или почему-либо ещё вдали от больших городов. Но именно сейчас фантасмагорическая картина, раскрывавшаяся за плотным стеклом иллюминатора, напомнила ей легенды об адской пасти, что разверзнется когда-нибудь, чтобы обитатели забытого мира собрали с жителей Мидгарда обещанную им дань.
Потом на несколько мгновений обзор закрыли облака. Исгерд показалось, что её окунули в густую вату головой, но уже через несколько мгновений звездолёт набрал высоту, и это ощущение прошло. Исчез город, исчезли огни, и Исгерд с удивлением увидела перед собой звёзды.
С того дня, когда Консул отправил её в академию, она не видела их ни разу. Даже корвет Ролана был слишком новым и потому не имел настоящих иллюминаторов – а только лишь мониторы.
«Мы покорили море звёзд, – подумала Исгерд. – Мы оседлали Звёздные Ветры. И всё лишь для того, чтобы забыть, как выглядит свет звёзд».
В конце концов Исгерд так и уснула, глядя в окно. А глаза открыла только почувствовав, что стюардесса трясёт её за плечо.
Поблагодарив и покинув звездолёт, она поймала такси и, оказавшись на заднем сидении аэрокара, глядя, как проносятся мимо стальные шпили небоскрёбов, наконец ощутила себя дома.
Впрочем, Консул, как и многие в их кругу, предпочитала загородную усадьбу, которая позволяла ей чувствовать себя защищённой тремя слоями кордонов охраны – ни одна городская квартира не могла позволить такой простор в организации защиты.
Покушения на Эклунд совершались уже шесть раз – по большей части сразу после окончания войны, но один раз и два года назад. Тогда стрелок пробрался на кухню под видом прислуги и, скрывшись на чердаке, дал три выстрела, один из которых зацепил Эклунд в ногу. Именно Исгерд повезло снять снайпера, и она надолго запомнила тот день, когда впервые пролила настоящую кровь.
В поместье ждала её Эклунд и сейчас.
Аэрокар стремительно выбрался из паутины центральных улиц, солнце над которыми закрывала легендарная махина парящего замка, миновал бизнес кварталы, пересёк русло реки и ещё какое-то время скользил над зелёными полями дорогих парков – здесь располагались пять усадеб Великих Родов, лучами солнца окружившие одну-единственную, принадлежавшую безродной Хельге Эклунд.
Расплатившись с таксистом, Исгерд ступила на песчаную дорожку, серпантином убегавшую к любимой террасе Эклунд – одной из шести, каскадом спускавшихся к океану.
Как и ожидала Исгерд, Леди Консул сидела за стеклянным столиком на витой ножке и, несмотря на жару закатной Тинакуры, потягивала из фарфоровой чашечки чай.