На противоположной стене серебрились оконные проемы, оборудованные металлическими пластинами. Незнакомец нажал на верхнюю, и пластины плотно прижались друг к другу, не пропуская свет. Затем он так же закрыл и проход в соседнее помещение. Металл вошел в пазы без единого зазора и слился со стеной в единое целое. Комната сразу погрузилась в темноту, но мужчина быстро зажег светильник.
– Чего встала в проходе, как статуя? Присядь лучше.
Дженнифер молча села на краешек стоящей позади кровати. Она никак не решалась заговорить, но чем больше они молчали, тем большую неловкость она испытывала. Наконец, заговорила первой:
– Кто ты?
Устремив на нее свои янтарные глаза, незнакомец ответил:
– Я бы мог спросить тебя о том тоже, да не вижу в этом никакого смысла.
– И?
– Что и? – раздраженно удивился он. – Лучше помолчим в недобрый час. Они не должны нас услышать.
– Кто они?
Его взгляд был красноречивее любых слов. Дженнифер умолкла.
Посидев в полной тишине, она почувствовала некоторое спокойствие. А может быть, ей стало легче от того, что незнакомец тоже молчал и никак не пытался обидеть ее.
Он был довольно привлекательным мужчиной спортивного телосложения с правильными чертами лица, прямым носом, большим гладким лбом, между темными бровями отпечатались две вертикальные морщинки. Темные, немного вьющиеся волосы были зачесаны назад, лицо в полутьме словно издавало загадочное бледное сияние.
На его наручных часах замигал светло-зеленый огонек, словно сообщив о чем-то, чего Дженнифер пока не могла понять. Мужчина подошел к окнам и убрал защиту. Из окон полился рассеянный призрачный свет. Перламутровые облака висели ровной линией на темнеющем небосводе.
Почувствовав пристальный взгляд девушки, он поднял голову, и та быстро отвела светло-серые глаза.
– Все в порядке? – спросил он.
– Да! – быстро ответила она. – То есть нет. Я хочу знать, кто ты такой и где я нахожусь.
– Слишком много вопросов, не находишь?
– Какие же вопросы мне можно задавать?
– Пока… никаких. Я хочу знать, кто ты такая, как тебя зовут, чем ты обычно занимаешься в жизни.
Дженнифер пришлось глубоко задуматься: она явно не могла найти ответов.
– Я не знаю, – она пожала плечами. – Единственное, что мне известно, это последний момент моей… моего, – она поправила себя, – воспоминания. Меня не должно быть здесь, я должна спускаться в метро и ехать… на работу…
– И кем ты работаешь?
Вопрос незнакомца ввел ее в ступор: как она ни старалась вспомнить, ничего не получалось.
– Последнее, что я видела, это ослепительная вспышка, а затем полный провал памяти. Но это место, где я? Вероятно, меня похитили…
– Не думаю, – коротко ответил он.
– Почему?
– Это место… не совсем обычное. Но оно почти заброшено и никому не нужно, как и все мы. Забытый богом край…
– А те женщины, которых ты… – Дженнифер вспомнила их остекленевшие глаза, застывшие позы.
– Убил? Говори как есть!
– Зачем?
– Скажем так. Я спас тебя трижды, но можешь меня не благодарить.
– Значит, здесь есть еще живые люди, и ты их всех убиваешь?
Он сделал вид, что задумался:
– Есть. И это ведь единственная забава, доступная мне. Снова и снова убивать.
Она не могла понять смысла его слов.
Мужчина демонстративно отодвинулся от окна, словно предлагая девушке встать и собственными глазами посмотреть на улицу. Она так и сделала. Перед ней открылся обычный город с самыми обычными зданиями не выше шести-восьми этажей. Серые и коричневые, теплые и холодные, длинные и приплюснутые к земле старые обветшалые дома выглядели заброшенными, они сбились плотной кучей, словно стремились образовать лабиринт, но из этого почти ничего не вышло. Вид за окном вызывал в груди щемящее чувство, похожее на обреченность, и в то же время глубокое восхищение, особенно когда глаза Дженнифер наконец остановились на самом высоком строении. Словно бледная стройная тень, башня вырастала из омертвевших обступивших ее деревьев, а за ними раскинулась в обе стороны белая каменная Стена, высокая и прочная, будто спаянная из скал, и поросшая зеленым мхом и ярко-алыми цветками. Шпиль башни впивался в сгущающиеся черные тучи острой тонкой иглой, похожей на антенну. На нем искрилась молния, и этот танец сопровождался раскатами грома.
Дженнифер встревоженно посмотрела на угрюмого человека, который молча застыл слева, у соседнего окна, позади него, стоял стол с четырьмя мониторами. Незнакомец внимательно изучал девушку.
– Ты поможешь мне выбраться отсюда? – спросила она.
– Отсюда не выбираются! Я не раз пробовал. К сожалению, ты должна примириться со своей судьбой.
– О чем ты говоришь? – она не хотела верить словам незнакомца. – Выход есть всегда!
– Как знаешь, но я рисковать ради тебя не стану.
Он быстро подошел к двери, отодвинул засов и обернулся:
– Ты останешься здесь. Без возражений. Я скоро вернусь, и… лучше тебе сидеть тихо, как мышке!
– Погоди…
Но остановить его было невозможно. Он запер дверь с другой стороны на ключ. Быстрые глухие шаги по лестнице, а затем – тишина. Внимание Дженнифер теперь было приковано к четырем огромным экранам, поделенным на маленькие. На некоторых мониторах она узнала коридор, в котором видела первого полуобнаженного человека, затем большой зал с цепями и обгоревшим паровозом. Оказывается, у него повсюду были расставлены камеры, хотя девушка их совсем не заметила. Теперь понятно, как он нашел ее в этом запутанном здании.
Кто-то настойчиво тормошил Дженнифер за плечо. Оказывается, она задремала и даже не успела в предоставленном гордом одиночестве обдумать план действий. Хотя что тут думать? Если вдруг придется бежать, у нее ничего с собой нет. Любая мелочь из вещиц хозяина помещения может пригодиться или даже спасти ей жизнь, но она предпочла полностью довериться незнакомцу, который даже не счел необходимым объясниться с ней. Теперь он вернулся и совал ей в ладони странный шарообразный предмет с резким цитрусовым запахом.
– Бери, это тебе, – он отошел, только когда она взяла это скромное угощение.
– Что это? Апельсин? – брови Дженнифер поднялись выше, и она тут же смутилась под его пристальным взглядом.
– Нет, это не апельсин. Другой фрукт, но очень похож на него. Попробуй.
Дженнифер вспорола ногтем мягкую, но прочную матово-желтую кожицу. Крохотные брызги со сладким ароматом ворвались в ноздри и окропили лицо. Она поделилась половинкой с хозяином жилища и заметила на его тумбе, среди «армейских» вещиц, еще один крупный диковинный плод.
– Ты здесь живешь? – спросила она.
– Да.
– Ты с кем-то борешься? Этот Макгрегор сказал, что ты единственный его защитник! Но от кого ты защищаешься?
– Лучше тебе об этом никогда не узнать. Но, к сожалению, рано или поздно это произойдет.
– Что произойдет?
– Встреча с ними, – он на мгновение остановил на ней яркие золотистые глаза.
– Ответь, пожалуйста. Ты ведь не собирался меня убивать? Ты спасал меня, как и своего единственного друга?
Он снова посмотрел на нее своим глубоким взглядом, и его глаза в свете настольной лампы сверкали по-звериному опасно и загадочно. Он молчал, так и не ответив на ее вопрос.
– Если тебе надо в туалет или в душ, я могу показать…
Она кивнула.
Они направились в соседнее помещение. По правую руку находилась еще одна полуоткрытая дверь – в ванную комнату. Слева – по обветшалой стене шел ряд прямоугольных окон. За ними зияла сумраком безмолвная глубокая полночь.
– Вода есть, в избытке. А вот с гигиеническими принадлежностями полная беда. Макгрегор подсказал мне, где можно раздобыть мыло, но будь поэкономней. Вообще-то я рассчитывал запас на одного себя, а тут вдруг ты нарисовалась! – сердито заметил он.
– Благодарю, – Дженнифер старалась расположить к себе этого сурового незнакомца.
И он, кажется, смягчился:
– Дверь не запирается изнутри. Уж прости, закрываться было не от кого. До тебя здесь не было женщин.
– А от Макгрегора ты разве не…
– На что ты намекаешь? – он зло сверкнул глазами.
– Ни на что, – потупилась от неловкости Дженнифер.
– Нет, он не бывает здесь. Это только моя территория.
Мужчина собрался уходить, но Дженнифер огорошила его новым вопросом.
– Сколько же ты прожил здесь один?
– Если бы я сам знал…
– Меня зовут Дженнифер, – неожиданно слетело с уст девушки.
Он помолчал, а потом его тонкие, обычно плотно сжатые губы слегка искривились в подобие улыбки.
И всем своим видом мужчина показал, что разговор окончен.
Принимать душ за полуоткрытой дверью было довольно неприятно. Повесив пиджак и кофту на торчащий из стены крючок, она стянула с бедер юбку и, перешагнув порожек душевой кабинки, отвинтила кран, из которого хлестанул бурный поток воды. Дженнифер отпрянула назад, чуть не поскользнувшись на гладкой плитке.
И в эту блаженную минуту, когда девушка предавалась дарованному наслаждению, ей чудилось незримое присутствие этого мужчины, словно он никуда и не уходил, а так и стоит рядом.
Дженнифер резко посмотрела на дверь, но никого за ней не заметила. Она взяла с полочки жесткий темно-серый кусок мыла. Сухой, он сильно царапал нежную кожу, но от воды стал гладким, к тому же превосходно пенился, хотя ничем не пах. Дженнифер вытерлась куском грубой материи, оделась и вышла.
На некоторых окнах не было никакой защиты, кроме хлипких приколоченных дощечек, света с улицы проникало мало, но его все же хватало, чтобы ориентироваться в помещении.
– Ну, как водичка? Взбодрила? – неожиданный вопрос перепугал девушку.
– Да, так гораздо лучше. Как будто смыло все тяжелые мысли. От того, что терзало меня раньше, не осталось и следа.
– Хорошо. Рад это слышать. Но скоро и это существование перестанет иметь свой смысл, как и оставленная в прошлом суетная жизнь.
– А что же имеет для тебя смысл? Разве ты не любишь жизнь?
– Люблю ли я жизнь? Да, очень, но не такую, в которой прозябаю.
– И как долго ты здесь прозябаешь?
– Я не знаю.
– А эти окна, они безопасны? – как только Дженнифер задала этот вопрос, за ними промелькнула крупная тень.
– Замри! – резко приказал он.
Сквозь щели оба видели огромную тень, затем много чернильных силуэтов, мельтешивших в небесах. Они носились, как стая потревоженных ворон, и по тому, как мужчина рядом оцепенел, как его пылающие в полутьме глаза старались не упустить из виду ни одну фигуру в небе, девушка догадалась, что их положение скверно. До сих пор незнакомец, имени которого она так и не знала, слишком равнодушно относился к собственной защите, тем более если вспомнить его слова о том, что здесь ему приходится защищаться абсолютно от любого живого существа.
Дженнифер предстояло примириться с мыслью, что теперь ее тоже ждет кошмарная борьба за существование в этих катакомбах. И она пока не догадывалась о тех мучительных сомнениях, которые терзали этого мрачного замкнутого незнакомца. Он не мог гарантировать ей свою заботу, свое внимание, быть может, такая ответственность ему даже претила. И борьба с самим собой все еще продолжалась, но Макгрегор быстро укрепил его первоначальное желание не убивать Дженнифер (оно иногда проскальзывало в сознании), а наоборот, попытаться помочь бедной девушке, дать ей шанс выжить, как выживал он сам.
Дженнифер продолжает спускаться по ступеням в туннель, высокие бетонные стены обступают ее, а рассеянный оранжевый свет больших круглых ламп заменяет привычное солнце. Глухой топот заглушает резкий свист поездов, пол вибрирует под ногами, норовя треснуть и обрушиться в темные провалы подземелья. Ее не перестает преследовать страх неминуемого обвала. Что-то должно произойти. Но она не поворачивает обратно. Почему?
– Джен! – этот знакомый голос, шепчущий ее имя почти у самого лица, заставил ее задрожать. Вздрогнув, она будто очнулась ото сна.
– Это невозможно! Я не должна сейчас быть здесь!
Чей-то невидимый злорадный смешок, кружась вокруг нее, дразнил, насмехался, словно желал, чтобы она окончательно сошла с ума…
Мужчина сначала молча наблюдал за ее галлюцинациями, потом резко окликнул девушку:
– Дженнифер, стой! – он успел в последний момент схватить ее и оттащить на безопасное расстояние, прежде чем из окна вынырнула длинная пасть, сверкнула рядами острых зубов, клацнула в пустом воздухе и снова исчезла.
Дженнифер мигом пришла в себя в руках мужчины, и тот быстро поставил ее на ноги.
– Живо в ванную! – рявкнул он, и тут же в его сторону полетели щепки, отколовшиеся от досок. Через окно протискивалось неведомое крылатое создание с прочной буро-зеленой кожей, красными светящимися глазами и длинным, свисающим из полураскрытой пасти пупырчатым языком. Толстое, но мощное тело не позволяло легко пролезть внутрь.
– Это еще что?
Разъяренный хозяин, вынув из-за голенища острый нож, подскочил к извивающейся и колотящейся о стены твари и нанес точный удар. Мощная туша бешено замахала снаружи крыльями и попыталась захватить его жилистыми ручищами. Но мужчина наносил ей удар за ударом и в конце концов заставил тварь утихнуть, засадив клинок ей прямо в глотку. Он повернулся и подбежал к Дженнифер.
– Я же сказал тебе спрятаться! – и сам затолкал ее внутрь ванной, задвинув засов.
– Нет, не оставляй меня здесь одну… – но мольба была бесполезна.
Не обращая внимания на лезущие изо всех щелей головы чудовищ, он решительно направился к шкафу и достал оттуда ружье. Пока железные ставни в маленькой комнате бомбардировали, причем делали это с чрезвычайным упорством, через дальнее окно зала внутрь проникла мелкая тварь. Она расправила перепончатые крылья, и воздух наполнился щелканьем челюстей.
Худое, но злобное создание заковыляло на синих и тоже перепончатых лапах в его сторону. Вскинув ружье, мужчина нажал на курок, и первая пуля нашла свою цель.
Дженнифер услышала визг, кваканье, шипение, крик, выстрелы. Проворное животное уклонялось от пуль и, несмотря на всю свою неуклюжесть, пыталось подобраться ближе к человеку, дотянуться до него, клюнуть, разорвать на куски. Наконец, воздух пронзил истошный предсмертный вопль, и время словно замерло. Твари перестали ломиться. Они кружились неподалеку, но ни одна не посмела больше приблизиться. Огромная туша, повисшая в двадцати метрах от окна, увидела дохлую тварь на полу и, издав клич, ринулась прочь, увлекая за собой полчища монстров.
Дженнифер согнулась пополам. Она сидела, заткнув уши ладонями. Оглушительные выстрелы откликались болью в каждой клеточке. Она не сразу осознала, что наступила тишина, а дверь уже давно открыта. Через щель бил рассеянный, но уже потеплевший свет раннего утра. За дверью что-то волочили…
Дженнифер не решалась покинуть свое укрытие. Но она должна выйти.
– Что ты делаешь? – девушка прикрыла рот рукой, ее чуть не стошнило при виде черной крови, которая булькала в ранах дохлого птеродактиля.
Угрюмый хозяин склонился над мертвой зверюгой. Он делал глубокие надрезы и затем резко отрывал шкуру.
– А ты разве не видишь? – он не собирался отвлекаться от своего важного дела. – Вкус этого мяса почти напоминает змею. Пробовала когда-нибудь прожаренную змею?
– Нет, – ужаснулась Дженнифер. – А ты разве пробовал?
– Приходилось… – он ненадолго задумался. – Как будто в прошлой жизни. Хм…
– И кем же ты был в своей прошлой жизни?
Он на миг перестал сдирать кожу, его голова слегка повернулась к девушке, плечи расправились, но он не сдвинулся с места.
– Кто ты? Хотя бы скажи, как к тебе обращаться?!
Он встал, повернулся и быстро приблизился к Дженнифер. Его глаза сверкали у самого лица девушки нестерпимым ледяным блеском, и этот холод жег ее.
– Не надо изводить меня вопросами. Придет время, и я сам открою тебе свое имя, которое абсолютно ничего не значит… Здесь оно просто прах, каменная пыль, развеянная временем по развалинам… И… вдруг появляешься ты! Тебя не должно быть здесь, ты… какая-то ошибка… мистификация…