Он хотел было сесть на край постели, но это показалось ему неуместным – так он оказался бы выше своего господина. В последний момент он передумал и опустился на пол на колени, положив на постель только локти. Он внимательно смотрел за реакцией Вендера, но взгляд патриция остался недовольным.
Он против воли вспомнил, как Хайн лежал перед ним израненный в маленькой пещерке на высоком утёсе. Как легко ему было тогда. Энтари не был патрицием. Просто усталым израненным человеком, который нуждался в заботе.
- Я боюсь тебя, - прошептал он и только потом понял, что говорит вслух.
Авель побледнел, осознав, что сказал. Вендер смотрел на него всё с той же усталой грустью.
- Ведь я не причинил тебе боли, - сказал он после долгого молчания.
- Я боюсь того, каким ты делаешь меня. Если ты ударишь меня кнутом, я могу попробовать ударить в ответ. Но если ты просто положишь руку мне на грудь… я перестану видеть и слышать всё вокруг.
Вендер устало опустил голову на подушку и прикрыл глаза.
- Я никого и ничего не боюсь, кроме тебя.
- Я ничем не могу помочь, - сказал энтари.
- Ты делаешь меня слабым. А слабый раб станет тебе не нужен, верно?
Вендер вздрогнул и открыл глаза.
- Авель, - сказал он, - я очень устал. Пожалей меня. Я тоже боюсь. Но в отличие от тебя, я боюсь всех. Даже собственной кухарки. Я боюсь того, что ждёт нас впереди. Но, как и ты, я боюсь, что хоть одна живая душа узнает о том, что я боюсь. У меня нет никого, кроме тебя. Теперь у меня нет даже Арианы. Ты не понимаешь, почему ты должен быть рабом. Не понимаешь, в чём твоя вина, кроме того, что ты родился эдайн в годы, когда им суждено было покориться энтари. Но что я сделал для того, чтобы родная сестра мечтала меня убить? Родился Хайном, не более. Что я сделал для того, чтобы твой народ мучал меня? Родился энтари, не более. Что я сделал для того, чтобы последняя псина в Вечном Риме, этом городе, воняющем гнилыми фруктами и розами, чтобы каждая собака боялась меня и мечтала убить? За что меня хотел убить Флавий? За что меня ненавидит Сант? Что я сделал всем им, кроме того, что родился Хайном? Ты знаешь меня почти три года. Разве я был жесток с тобой? Разве я воспользовался хоть раз твоими слабостями? Только раз – один раз за это время я сорвался, в день, когда погибла вся моя семья. Пожалуйста, хотя бы ты не бойся меня. Ведь ты последний, кому я решусь причинить боль. Мы так далеко от Рима, что все разговоры о свободе и рабстве уже не имеют смысла. Я дал тебе единственное, что у меня осталось, единственное, что я умею, кроме как убивать. И мне больше нечего тебе предложить. Если ты отвергаешь это – мне остаётся только просить тебя не оставлять меня. А я всё ещё Хайн. Я, наверно, не буду просить. Но если ты уйдёшь, мне больше не за что будет бороться.
Он перевёл дыхание и отвёл взгляд, теперь он смотрел на брусья потолка, мерно покачивающегося в такт волнам.
- Я очень устал, - повторил он, - у меня нет сил уговаривать тебя. Если ты не будешь спать – то позволь, посплю я.
Авель потянул его за руку и, прижав её к себе, кивнул.
- Я посижу с тобой. Спи.
========== Акт 4. Глава 2. Море. День шестнадцатый ==========
На шестнадцатый день путешествия в воздухе отчётливо запахло озоном.
Авель, успокоенный будничностью путешествия, в котором один день, сменяя другой, приносил лишь ещё чуточку солёных брызг в лицо да новую порцию безвкусного вяленого мяса, дремал в каюте.
Вендер по своей привычке как раз стоял на шканцах и вглядывался в удаляющийся горизонт, который теперь, ко всему прочему, затянуло дымкой. Небо всё время оставалось мрачным и тусклым, как мысли энтари.
Когда Хайн уже собирался было спуститься в каюту, к нему приблизился капитан Атаро и, положив руку на его лежащую на бортике кормы кисть, заставил энтари остаться на месте.
- Командор, - Вендер приподнял бровь, услышав обращение, от которого успел порядком отвыкнуть, - у нас кончается вода. Нужно высадиться на берег и пополнить припасы.
Вендер кивнул.
- Полагаю, вы видите где-то здесь берег? – спросил он.
Агаро прокашлялся.
- Довольно трудно держать курс в такую погоду. Я ведь предупреждал вас, это плавание – плохая идея.
- Если берега нет, что вы хотите от меня?
Агаро пожал плечами.
- Собственно, я просто предупреждаю вас – ещё пара дней, и матросы взбунтуются. И прежде всего гнев их будет направлен на вас.
- Превосходно, - лицо Вендера стало ещё чуточку мрачнее. Он высвободил свои пальцы из хватки капитана и пошёл прочь.
***
Вендер спустился в каюту и остановился на пороге, рассматривая лицо спящего эдайн. Губы его лишь едва заметно дёргались, сон убийцы был спокоен.
Вендер закрыл за собой дверь и сел на краешек кровати. Он не собирался будить спутника, но тот открыл глаза, даже во сне почувствовав приближение энтари.
Вендер отвернулся. Они не разговаривали уже несколько дней.
Авель попытался встать, но Вендер положил руку ему на грудь и уложил обратно.
- Я не хотел тебя будить.
- Уже поздно, - ответил эдайн.
Вендер поднялся и пересел в кресло у очага. Движением пальцев он разжёг огонь в камине, но дров было мало, и в мокром морском воздухе они еле тлели.
Авель всё-таки встал. Он разлил в две кружки ром и одну протянул Хайну.
- Спасибо, - сказал тот еле слышно и прикрыл глаза.
- Я подумал, что ты замёрз.
Авель сел в соседнее кресло и стал смотреть на едва тлеющие угли. Вендер глотнул и поморщился.
- Пей, - сказал Авель, не глядя на него, - вина всё равно нет.
Вендер послушно осушил кружку одним залпом и поставил на пол. Посмотрел на убийцу.
- Я должен извиниться.
Авель дёрнулся, но, взяв себя в руки, посмотрел на него.
- Я тебе нагрубил, – он поднял в воздух руку, увидев, что Авель собирается его перебить, - только не начинай эту песню - «ты господин, я тебе принадлежу». Придумай что-то новенькое.
Авель закрыл рот и опустил глаза. После паузы он всё же заговорил:
- Вообще-то, я думаю, что ты прав. Никто – ни энтари, ни эдайн, не стал бы терпеть меня так долго. После того, что мы видели в Александрии, глупо сводить всё к генетике… к происхождению. Мой народ оказался не тем, что я ожидал. А ты оказался именно таким, каким мне казался.
Вендер усмехнулся, и, заметив это, Авель кивнул.
- Именно… твоя маска слишком хороша. Я почти поверил в то, что ты из лавы и камня.
Вендер отвернулся и посмотрел в огонь. Отблески углей наполняли его зрачки нездешними отсветами.
Авель тоже посмотрел в огонь.
- Я смотрел, как ты спишь. И вспомнил, почему не убил тебя в ту, самую первую ночь.
- Ты бы не смог, - сказал Вендер равнодушно.
Воздух колыхнулся, будто на секунду кто-то открыл ставни, и спустя полсекунды Вендер почувствовал, как ледяное лезвие прорвало кожу чуть ниже его левого уха.
- О нет. Я бы смог, – услышал он голос совсем рядом. Лезвие исчезло раньше, едва он успел осознать, что произошло.
Авель внезапно оказался на коленях на полу перед ним, и на ноже в его руках блестела свежая кровь. Вендер поднял пальцы и коснулся шеи – на его пальцах тоже оказалась красная жидкость.
- Я тебя не боюсь, - сказал Авель, - не боюсь так, как боятся другие. Для меня имя Хайн было лишь меткой смерти. Мне назвали имя – как десятки раз называл имена ты. И мне было всё равно. Но в ту ночь я был слаб и слегка задремал. Когда я проснулся, виски мне сжимала боль – миньон Флавия торопил меня. Я увидел тебя спящим. Твои губы слегка приоткрылись. Веки дрожали. Ты вёл с кем-то вечный и бессмысленный спор. Не было ничего легче, чем убить тебя тогда. Но я видел другого Вендера. Не командора. Не любовника императрицы. Не последнего из дома Хайн.
Авель поднял руку и пальцами провёл по щеке Вендера.