На мордочке крыски отразилось раздумье; она поколебалась… и спрыгнула с парапета на балкон. Клуни с облегчением перевел дух, только сейчас ощутив, что все это время едва дышал.
– Послушай, Роза-Лилия… – начал он – и тут же скривился: – Черт, что за дурацкое имя! О чем только думали твои родители?
Крыска вздернула носик.
– А что такого? Просто у мамы романтическая натура… была, – добавила она, в глубине души понимая, что нынешний облик госпожи Долгохвост никак не вяжется с мыслями о романтике. И тут же перешла в наступление: – Сам-то ты хорош! «Клуни» – думаешь, это подходящее имя для знаменитого злодея? Почти что «клубень»! Интересно, о чем думала твоя мать?
– А черт ее знает, о чем она думала, – вздохнул Клуни. – Я ее и не помню совсем…
И на свирепой морде его вдруг проступило такое странное, совсем не злодейское выражение, что Рози с удивлением на него посмотрела – а затем робко подошла ближе и присела на краешек грубо сколоченной скамьи.
Клуни опустился на другой край – демонстративно подальше от девушки. Скамья под ним жалобно скрипнула.
– Ждешь, что явятся твои друзья и тебя спасут? – предположил он.
Этого Рози отрицать не стала.
– Ладно, допустим, спасут. Хотя это вряд ли. Скорее уж я сам тебя отпущу. А почему бы и нет? – усмехнулся он на ее нескрываемое удивление. – Не обет же я дал, в конце концов, делать одно только зло. Предположим, отпущу. Ты вернешься домой, в Цветущие Мхи… и что дальше? Через сезон или, может, через два или три родители выдадут тебя замуж за какого-нибудь соседа. Например, за того парня с торчащими зубами, что на турнире сидел справа и все старался погладить тебя по коленке…
«Он и это заметил?» – удивилась Рози. И невольно призналась себе: хоть Джаспер и лучший друг Питера, замуж за него ей совершенно не хочется.
– И повезет еще, если за него, а не за того глухого старикашку, что сидел рядом!
– Ну нет, мои родители не такие! – возмутилась Рози.
– Это пока. А увидят возможность породниться с влиятельной семьей, или увеличить вдвое свой яблоневый сад – и станут очень даже такие. И заживешь ты тихо и спокойно, как живут все в Краю Цветущих Мхов. В тесной норке, которую не сама вырыла, с мужем, которого не сама выбирала. Весной будешь окапывать яблони, летом собирать яблоки, осенью их квасить, мочить и варить из них варенье. По воскресеньям – в аббатство на службу, по праздникам – к соседям в гости, сравнивать, у кого варенье слаще. Раз в год на турнир. Не участвовать, конечно, упаси небеса – приличные крысы из хороших семей не бегают, не прыгают и ни с кем не дерутся, даже деревянным мечом – а только посмотреть, как веселятся другие. Потом нарожаешь крысят, разжиреешь, как твоя мамаша…
Тут Рози протестующе пискнула, и он с ухмылкой протянул:
– Ладно-ладно: поправишься, как твоя достопочтенная матушка. А потом настанет время отправляться в Темный Лес – и тут ты себе скажешь: как же так, жизнь прошла, а вспомнить нечего! Одно только, скажешь, было у меня в жизни приключение – да и то, по моей дурости, очень быстро закончилось. Вот так. А со мной ты бы увидела дальние страны. Я бы мог показать тебе море…
Тут Клуни вдруг осекся, словно что-то перехватило ему горло.
С удивительной, почти болезненной ясностью, как будто во сне наяву, увидел он себя на носу драккара, рассекающего волны. Крысы-матросы изо всех сил налегают на весла. Ветер бьет в лицо, клубятся над морем тучи, предвещающие шторм; опасность близка, но он готов помериться со стихией. А рядом с ним – Роза-Лилия, прижимается к его плечу, и он укрывает ее от ветра и соленых брызг своим плащом…
«Закончу это дело с Рэдволлом – и к черту все, вернусь в море!» – думал Клуни.
Должно быть, с минуту или больше невидящим взглядом смотрел он в стену – а Роза-Лилия не сводила с него глаз.
– Чего ты вообще хочешь? – спросил он вдруг.
– Т-то есть? – недоуменно откликнулась Рози.
Вот так-так: сам похитил, а теперь спрашивает, чего она хочет! «Избавиться от тебя и вернуться домой!» – так, и только так ответил бы любой здравомыслящий зверь. Однако… в своем здравомыслии Рози была уже не уверена.
Клуни пожал плечами.
– Твой брат хотел победить в состязании бегунов – и победил. Я хотел отомстить защитникам Рэдволла, взять над ними верх – так и сделал. А ты? Какое у тебя заветное желание?
Рози гордо выпрямилась.
– Я не знаю, чего хочу, – ответила она. – Еще об этом не думала. Но точно знаю, чего не хочу: стать игрушкой в лапах разбойника!
– Почему сразу «игрушкой»?
– А как еще? Или ты жениться на мне собрался?
Клуни так и застыл с разинутой пастью. Что за дурацкая мысль? Нет, жениться он определенно не собирается! Хотя… да нет, что за ерунда! Пусть травоеды женятся и плодят спиногрызов – это не для Клуни Хлыста!
В этот миг дверь распахнулась, и в нее просунулся чей-то острый нос.
– Докладываю, командир! – громовым голосом, от которого Рози аж подпрыгнула, начал Сыроед. – У нас тут… э-э… извини, командир, я не помешал?
– Помешал! – с тихой яростью в голосе прорычал Клуни. – Еще раз войдешь без стука – хвост оторву! Что там у вас стряслось?
– Выгляни в окно и посмотри сам, командир! В небе что-то странное творится, птицы словно с ума посходили!
В самом деле, только сейчас он заметил, что за окном слышится многоголосый птичий свист и гам.
Вполголоса выругавшись, Клуни бросил Розе-Лилии: «Продолжим позже» – и двинулся вслед за своим помощником вниз по лестнице.
Уже на первом этаже башни он начал приходить в себя. Что с ним? Он собирался взять эту девчонку силой, просто и без затей, как разбойник берет свою добычу. А вместо этого –пообещал ее не трогать. Пустился с ней в какие-то заумные разговоры. Чуть ли не предложил отпустить подобру-поздорову. Еще немного – и, чего доброго, принялся бы ей рассказывать о том, как семь лет назад попал в Темный Лес и как оттуда вернулся…
Нет, хватит! Он – Клуни Хлыст, и всякие там сантименты ему не к лицу!
Оставшись одна, Рози перевела дух и огляделась кругом, словно просыпаясь от сна. Взгляд ее упал на дальнее окно, выходящее за стену, с балконом и парапетом. Рози подошла ближе. Приблизившись вплотную к парапету, осторожно посмотрела вниз.
Святые небеса! Даже не верится!
Вот на этом узеньком карнизе стояла она, угрожая прыгнуть вниз, в глубокий овраг, где ждала ее верная гибель… и, как ни удивительно, нисколечко не боялась!
========== Глава шестая ==========
Над Серой Пустошью с криком метались птичьи стаи.
Галки, вороны, сойки и другие птицы – черные силуэты в багровом небе – суматошно перекрикивались друг с другом, так, что в воздухе стоял оглушительный галдеж. Одни группы птиц направлялись на восток, другие на запад, третьи пролетали в вышине над Овражным замком и исчезали над Лесом Цветущих Мхов. Но все они летели с севера.
Крысы-разбойники с недоумением смотрели на это крылатое сборище.
– Кривоклюв! – окликнул Клуни, когда птичий гам начал стихать вдали. – Эй, Кривоклюв!
Ответа не было.
Клуни достал из-за пояса рог и протрубил сигнал.
Из окна на верхнем этаже юго-западной башни, словно из гнезда, высунулась плешивая голова стервятника.
– Вообще-то я уже лег, – сварливо сообщил Кривоклюв. – И если бы не эти дурни, что летали тут и орали над ухом, спал бы сном птенчика!
– Ты понял, что они кричали?
Кривоклюв зевнул, широко раскрыв клюв.
– Ерунду какую-то. Договаривались, кто куда полетит и где встретится. Вроде бы галки собирались к устью Мшистого ручья, дрозды – в Воробьиное королевство, просить приюта у Остроклювы, а дятлы – в Рэдволл. Я так понял, что-то их напугало и заставило срочно сняться с места.
– Может, лесной пожар? – проговорил кто-то из крыс.
Клуни потянул носом.
– Был бы пожар – мы почуяли бы запах дыма… Послушай, Кривоклюв, слетай-ка на разведку. Если в Еловом Бору происходит что-то необычное, хорошо бы нам об этом знать.
Кривоклюв шумно вздохнул.
– Клуни, дружище, – сказал он, – взгляни на солнце!
– И что с ним? – буркнул Клуни.
– Если ты не заметил, оно уже почти зашло! Не знаю, как у вас, но у нас, дневных птиц, ночью принято спать, а не удовлетворять чужое любопытство.
Клуни поморщился. Любого из солдат, который вздумал бы так ему ответить, он просто отхлестал бы хвостом за дерзость и отправил выполнять приказание. Однако с Кривоклювом этот номер не пройдет. Кривоклюв может убить его одним ударом клюва, так что с ним приходится обращаться не как с подчиненным, а как с приятелем: просить и уговаривать.
– А вдруг там началась война? – проговорил Клуни. – Только представь себе: поле боя, гора свежих трупов…
– Я не ужинаю, фигуру берегу, – отрезал стервятник. – Послушай, Клуни, если там пожар, то вы в безопасности: через Серую Пустошь огонь не перекинется. А если что-то другое – поверь, не будет никакой беды оттого, что мы узнаем об этом не сегодня, а завтра.
С этими словами он снова скрылся в башне.
– Интересно, что стряслось там, на севере? – проговорил щуплый молодой крыс по прозвищу Мокронос. – Птицы вопили и галдели так, словно за ними чудовище гналось!
– Ага, дракон какой-нибудь трехголовый, – фыркнул Сыроед. – Парень, тебе сколько сезонов, что все еще в чудовищ веришь?
Мокронос обиженно засопел.
– А что ж? Думаешь, не бывает такого?
– Драконов-то?
Сыроед захохотал, а с ним и еще несколько разбойников.
– Драконов, может, и не бывает, – с достоинством ответил Мокронос, – а вот мне дед рассказывал, что слыхал от своего двоюродного деда, что тот знавал крыса, который своими глазами видел Серых Псов!
Хохот стал громче.
– Видел Серых Псов и остался в живых? Что же, они его помиловали? Или он выхватил меч и всем им головы поотрубал?
– А сколько он выпил перед тем, как их увидеть?
– Может, они были не серые, а зеленые и с рожками? Ха-ха-ха!
– Молчать!! – раздался вдруг громовой рев их командира.
Разбойники так и подскочили от испуга. Клуни стоял перед ними, уперев лапы в бока; хвост его хлестал по земле, на морде застыла ярость.
– И это бойцы Клуни Хлыста? – заорал он. – Это бабы на лавочке! Только и умеете, что зубы скалить да болтать о том, в чем ничего не смыслите! Желтоклык, ты, кажется, сейчас должен стоять на посту! Бурошёрст, Криволап – вы дозорные, и ваша смена уже началась! А ну живо на стену! Остальным – отбой. Подниму вас с рассветом. Уже завтра у нас могут быть гости из Рэдволла!
Поджав хвосты, крысы поспешно ретировались. Замешкался только Мокронос.
– Я же не вру! – обиженно протянул он. – Дед правда видел Серых Псов… то есть не он, а тот крыс, которого знал его двоюродный дед… Командир, ты тоже мне не веришь?
Клуни – он уже возвращался в башню – остановился на пороге и обернулся, придержав тяжелую дверь.
– Да верю, верю, – бросил он вполголоса. – Я тоже их видел.
Когда долгий летний закат сменился сумерками, маленький отряд остановился на ночлег. Путники развели костер и сели вокруг него, доставая из походных мешков свои небогатые припасы.
Незадолго до заката к отряду присоединилась Остроклюва. Услыхав, что у названого брата беда, – так объяснила воробьиная королева, – она не могла спокойно сидеть в гнезде и отправилась выяснить, что стряслось и нельзя ли чем-то помочь прямо сейчас. Если понадобится, завтра в его распоряжении будет целая воробьиная армия!
Крупная и шумная, воробьиха совсем не походила на особу королевской крови. Говорила она беспрерывно и очень громко, тараторя со страшной скоростью, с сильным птичьим акцентом, мешая обычные слова с чириканьем – так что всем, кроме Маттиаса, с непривычки нелегко было ее понять.
Тактичностью она, как видно, тоже не блистала: услышав о новом злодеянии Клуни, воробьиха воскликнула:
– Вот мер-р-рз-зкий чер-р-рвяк! Украсть девушку, надо же! Че-че-чего еще и ждать от звер-ря, у которого хвост че-чер-р-рвяком?
Крысы переглянулись, усмехаясь в усы; у обоих хвосты были такими же, как у Клуни – разве только поменьше, да и хвостик Маттиаса не слишком сильно от них отличался. Из всей их маленькой компании лишь у Бэзила хвост не походил на червяка – скорее, на короткую пушистую гусеницу.
– Ты давно не появлялась у нас в Рэдволле, – заметил Маттиас, разламывая пополам и протягивая ей ячменную лепешку. – Государственные дела?
Остроклюва довольно улыбнулась.
– Не только, бр-р-ратец, не только! Смотр-р-ри, что я тебе покажу!
С этими словами она принялась копаться клювом в перьях у себя на груди – и извлекла оттуда что-то круглое и блестящее.
Взяв в лапы и осторожно раскрыв медальон на тонкой цепочке, при свете костра Маттиас рассмотрел детский портрет: круглую лобастую голову и блестящие глазки маленького воробьишки.
– Наследник прр-р-рестола! – гордо сообщила Остроклюва. – Зовут Клювик. Пр-р-равда, хор-р-рош?
– Очень хорош, – искренне ответил Маттиас. – И как похож на тебя! Знаешь, у меня тоже родился сын. Маттимео. Ему уже почти полный сезон…
Тут он осекся и помрачнел, совсем некстати вспомнив о том, что, быть может, сына больше не увидит.
– Что ж, – заговорил он, тряхнув головой, – как только окончится этот поход, окажи мне честь, загляни в Рэдволл посмотреть на моего сына! А когда твой наследник встанет на крыло, будем рады видеть и…
Договорить он не успел: сверху, в быстро темнеющих небесах, пронеслась какая-то тень, а затем послышался пронзительный жалобный крик.
Все вскочили с мест, вглядываясь в сумрак. Остроклюва первой поняла, что происходит.
– Пр-рроклятый кр-рылатый чер-р-рвяк! – вскричала она.
Над поляной филин преследовал синицу. Он уже было схватил ее, но синичке каким-то чудом удалось вырваться из его кривых когтей. Она мчалась прочь, отчаянно трепеща крыльями, и в воздухе под ней болталось что-то странное – вроде веревки, привязанной к ноге.
Однако от хищника было не спастись. Раненая синица летела все медленнее, а филин – зловещий силуэт с горящими во тьме желтыми глазами – уже распростер над ней крылья и изготовился для второго броска.
Звери невольно вздрогнули и придвинулись ближе к огню: филин и для них был опасным противником.
– Сюда! Сюда! – громко закричала по-птичьи Остроклюва.
Из последних сил, как-то криво взмахнув крыльями, синичка свернула к костру – и кувырком полетела вниз, едва не упав в огонь.
Темная тень филина пала на лагерь. Маттиас и крысы, переглянувшись, взялись за пращи, а Бэзил выхватил из костра горящую головню.
– Убирайся отсюда, разбойник! – закричал он, размахивая головней в воздухе.
Филин, как видно, решил, что маленькая синичка того не стоит – и, пробурчав что-то себе под нос, полетел прочь.
Путники сгрудились вокруг раненой птички. Синица лежала на спинке с закрытыми глазами и тяжело дышала; из раны на желтой грудке ее проступала пенистая кровь.
– Бедная девоч-ч-чка! –всплеснула крыльями Остроклюва. – Неужто мать ей не объяснила, как опасно летать по ноч-ч-чам?
– Видно, куда-то очень спешила… – проговорил Бэзил. – Смотрите, что это у нее?
Пока Маттиас с Остроклювой оказывали помощь раненой птичке, Бэзил отвязал у нее с ноги ленточку и поднес ее ближе к огню.
– Да это же ленточка Рози! – воскликнул Питер Долгохвост.
– Подождите, подождите – на ней что-то написано…
В мерцающем свете костра заяц с трудом разобрал слова, коряво выведенные странными красно-бурыми чернилами: «Овражный Замок, северо-восточная башн…» Дальше надпись обрывалась.
– Овражный Замок! – вскричал Питер. – Да это же… Джаспер, ты помнишь?
– Еще бы! – поддержал Джаспер. – Твой папаша все уши нам прожужжал об этой истории!
– Если Рози держат там, то… вот это удача!
– Подождите, ребята, – остановил их Бэзил, – объясните по порядку, что за замок такой и что вам о нем известно.
– Овражный Замок, – начал Питер, – это заброшенное разбойничье логово на северной опушке Леса Цветущих Мхов. Называется так, потому что выстроен на краю глубокого оврага, отделяющего наш Лес от Серой Пустоши. Много лет он пустовал; но теперь, похоже, там обосновался Клуни со своей шайкой. А нам этот замок хорошо известен потому, что именно там обитал свирепый кот-крысоед по прозвищу Овражный Лют, которого сразил в бою мой прапрадед Беренгарий!