— А я всё! Я к тем придуркам не ногой!
Джон чувствовал себя неловко и даже не знал как начать. Когда он только думал о том, чтобы исполнить желание Октавии, у него пересыхало в горле, а язык отказывался что-либо произносить. Кажется, проще было бы себе разнести голову, чем признаться ему.
— Я смотрю, у вас там весело, но Харпер мне чуть сестру не покалечила, — начал Беллами, после нескольких минут молчания.
— Твоя сестра сама, кого хочешь в могилу сведёт, — подметил Джон и подошёл ближе к парню, готовя себя к признанию, хоть и понимал, что совсем не готов. Несмотря на количество выпитого алкоголя, он испытывал сильное волнение перед Беллами. Как бы просто это было сделать, если бы это не было правдой.
Джон сел на невысокий бордюр террасы, который разделял её с пропастью, и его подвело собственное тело с равновесием. Джона просто занесло в сторону, и он практически оказался над пропастью. Он мог бы даже погибнуть нелепой смертью, если бы не быстрая реакция Беллами, который резко схватил пьяного парня за запястье и потянул в свою сторону. Расслабленное тело полетело прямо в «объятия» Блейка.
— Иди спать, недоразумение! — укоризненно сказал Беллами, закатив глаза.
— Уверен? Я убьюсь по дороге, — ответил Джон, смеясь.
— В этом ты прав. Пошли я тебя отведу, — серьезно ответил парень. У Джона резко сошла улыбка с лица.
Он не верил тому, что происходит, но Беллами вёл его до дома, придерживая за плечо, чтобы его не шатало. Джон, не стесняясь, держался за спину парня. Он специально спотыкался, ведь тогда Беллами плотнее прижимал его к себе, чтобы тот не упал. И сам Джон крепче цеплялся за него, мог даже уткнуться лицом в шею парня, кладя голову ему на плечо, делая вид, что засыпает на ходу. Он пьяный — ему можно. Когда есть такое весомое оправдание его действий, почему бы не воспользоваться? Всё что Джон не мог позволить себе, чтобы не испортить момент, так это прикоснуться губами к его шее, которая была так маняще близко. Он повторял у себя в голове: «Нельзя, Джон, нельзя», и лишь крепче цеплялся пальцами в такое упругое и теплое тело Беллами, что чувствовалось даже через ткань одежды, наслаждаясь этими ощущениями. Тот момент, как он оказался в кровати, у Джона выпал из памяти. Он лишь помнил мужской силуэт, который стоял возле его постели и смотрел на него.
***
Утро пробилось в комнату, заполнив её ярким светом. Джон нехотя открыл глаза. Голова была очень тяжёлой, а в горле скребло от сухости. Парень поднялся с кровати и ощутил под ногами маленький предмет. Он поднял в руки странную вещицу и стал разглядывать её. Это было похоже на разорванный браслет: ярко-синие гладкие и круглые камни с едва заметными чёрными полосатыми узорами, надетые на обычную тонкую верёвку. Подобной вещи Джон никогда не видел ни здесь, ни на Аркадии. Эта штука напоминала больше что-то из арсенала землян. Но что эта вещь делала в его комнате? Голова плохо соображала, и Джон решил оставить вопрос на потом, сунув браслет в карман.
На «Кухне» за столом сидели Монти и Харпер, говорили о чём-то, улыбаясь. Джон, притащив тело к чану с водой, утолил жажду, после чего обратился к присутствующим:
— А вы чего такие бодрые?
— Монти почти не пил вчера, а я… — начала Харпер, но Джон прервал её:
— А тебе, дай угадаю, лимоны помогают? Просто из-за чего ты их так любишь тогда?
— А тебе откуда известно? — нахмурилась девушка.
— Мы четыре месяца живём вместе общагой. Что тебя удивляет? — с усмешкой отозвался Джон. — Все ещё спят?
— Да. И я бы спала, если бы ни этот зануда, — улыбнулась Харпер, глянув на Монти.
— Зануда, значит! — театрально произнёс Монти, заигрывая с девушкой, и приобнял её за талию.
— Боже, дождитесь пока я уйду, — изобразив осуждающий вид, сказал Джон. Харпер застенчиво улыбнулась ему и снова переключила внимание на своего парня.
Джон ушёл, чтобы не мешать парочке. Проходя мимо дома Беллами, он заглянул в него, зная, что тот спит после бессонной ночи. Он заметил, что Блейк спит не один. Тёмные длинные волосы девушки рассыпались по его груди, а их обладательница спала на его плече. Белл обнимал девушку одной рукой. Спящие бок о бок, брат с сестрой умилили даже Мёрфи. Он подумал о том что, если у него бы был кто-то родной. Может быть Джону не приходилось бы защищаться от всего мира, и он бы мог иногда позволить себе расслабиться: вот так вот беззаботно засыпая на чужом плече, как Октавия. Ей очень повезло. У неё был брат. И это был Беллами. Улыбнувшись слегка печальной улыбкой, Джон тихо покинул комнату.
После чего парень двинулся осматривать город, пытаясь найти что-то, чего не было ранее, как и этого браслета в его спальне. Он исследовал берег, их лагерь, пост караула, а после пошёл вглубь города, где мало что уцелело, и ребята там появлялись редко. Джона напрягал этот странный предмет, появившийся в его комнате и тот ночной силуэт. Тогда он надеялся, что это Беллами стоял над ним, но это вряд ли был он. Зачем ему это? И он бы поспешил на свой пост.
Эта найденная вещь в его комнате, говорила о том, что это мог быть кто-то из землян. Но пока Джон не убедиться, в том, что земляне здесь точно есть, он не собирался поднимать шум. Беллами был достаточно импульсивен, и волновать его впустую Джон не хотел.
Он ходил по пустому городу и чувствовал себя частью этого острова. Не хотелось бы, чтобы земляне здесь всё-таки объявились. Он только решил, что здесь рай на земле: где нет проклятых землян и войны, но есть море, тёплая погода, прекрасные закаты, атмосфера спокойствия и красивый расслабленный парень, взгляд и голос которого магнетически влияют на Джона. Кажется, что на этом острове Беллами стал для него целым миром. Словно весь смысл жизни Джона сейчас крутился вокруг этого парня. И Джон вряд ли ожидал от себя такой чувственности, но ничего другого ему было и не нужно, только этот остров с чертовски милым Беллами. А что творится с целым миром — ему плевать.
Блейк на острове тоже поймал волну расслабленности. Всё-таки четыре месяца спокойной жизни убаюкают каждого. В общем-то, поэтому Джону не хотелось её разрушать, забивая голову парня ненужными тревогами. Ничего подозрительного Джон так и не обнаружил за многочасовую прогулку, поэтому он вернулся в лагерь к часам четырём вечера.
В лагере он обнаружил Октавию, сидящую за столом и лениво попивающую воду из кружки.
— Тебе ведь тоже кажется странным то, что на этом острове никто не живёт? — обратился Джон к девушке, подсаживаясь за стол напротив неё.
— Да. Но мы здесь четыре месяца, и всё спокойно. Я и не думаю больше об этом. А ты что-то заметил? — слегка настороженно спросила девушка.
— Только вот, — Джон протянул ей браслет. — Не знаешь, что бы это могло быть?
— Это точно не наше. Где ты это нашёл?
— Возле своей кровати, сегодня утром.
— Да ладно! Так напился, что подцепил землянку? — усмехнулась Октавия.
— Меня вчера Беллами спать притащил, и я не помню, чтобы эту вещь я откуда-то с собой взял. Я бы её вчера и не заметил. Ещё мне показалось, что кто-то был у меня в доме вчера ночью. Но может это был просто сон.
— Ты говорил кому-нибудь? — спросила Октавия с мгновенно заинтересовавшимся видом.
— Нет. Пока я не уверен — не нужно разводить панику.
— И Беллами?
— Ему тем более не нужно знать.
Увидев нахмурившийся вопросительный взгляд Октавии, Джон продолжил:
— Ты же знаешь его. Я не хочу тревожить его лишь из-за своих неоправданных догадок. И не нужно так улыбаться, Октавия!
— Просто так забавно наблюдать влюблённого Мерфи, — продолжала девушка, широко улыбаясь.
— Я не… Чёрт тебя побери! Ты сделала вывод только на том разговоре и взглядах? — раздражённо произнёс парень.
— Когда Беллами нет, ты менее разговорчив и очень спокоен, выискиваешь его взглядом. Когда же он появляется ты заметно оживляешься. Даже твои шуточки подстроились под него, стали менее колкие. Они вызывают у него улыбку, а ты в этот момент с него глаз не сводишь, отвечаешь улыбкой — не той ухмылкой, присущей тебе, а искренней. Ты первый стал напоминать про то, что вам пора на дежурство, когда раньше Беллами приходилось тебя вылавливать и заставлять идти на него. Когда он говорит с Кларк, ты нервно перебираешь пальцами и смотришь на море так, словно пытаешься взорвать его взглядом. Ты такой милый в такие моменты, — Октавия хихикнула, но и не подумала останавливаться. — Взять хотя бы вчерашний ужин. Ты его явно не для нас затеял. И как выяснилось, ты готовишь ему завтраки. Мне продолжать? — Октавия бросила наигранно невинный взгляд на парня.
— Нет, достаточно, — сдался Мёрфи, в изумлении вытаращившись на внимательную девчонку.
— Это все заметили?
— Не думаю. Харпер только пошутила, рассказывая мне о том разговоре, насчёт того, что ты выглядел как его ревнивая женушка, но всерьёз она это не восприняла. Миллер с Брайаном слишком увлечены друг другом. Монти вообще ничего не видит, кроме своих железяк и Харпер. Ну, а Беллами в упор ничего не заметит, пока ему всё в лоб не скажешь.
— Ты считаешь, я должен сказать ему? — иронично спросил Мерфи.
— А ты считаешь, что должен притворяться ему другом всю жизнь, в надежде стать шафером на его свадьбе? — хмыкнула девушка в ответ.
— Смысл мне говорить ему? Чтобы наткнуться на насмешку?
— Не равняй по себе людей, Мёрфи. Он не станет смеяться над чьими-то чувствами.
— Если бы это был кто-то другой, а не я, то не стал бы, — обречённо произнёс Джон. Сейчас тоску в своём голосе он не смог скрыть, и Октавия сочувственно глянула на него, хотя девушка, как и её братец, была скупа на такие эмоции.
— Он увидит тебя с другой стороны, если узнает. Я уверенна, что он начнёт относиться к тебе по-другому. Да и кто знает, что будет? У него давно отношений не было.
— Ты же не серьёзно? — усмехнулся Джон. — После того, что между нами было, я ему и как друг не нужен.
— А мне показалось, вы стали лучше общаться, — подметила девушка.
— Это потому, что мы на тесном острове живём шайкой из семи человек — не общаться не получится при таком раскладе. Стоит нам вернуться на Аркадию, и он забудет даже о моём существовании.
— Поэтому он должен знать. Тогда он увидит в тебе больше, чем подлеца.
Беллами проходил мимо и, заметив их вдвоём, остановился, нахмуренно глянув на Мёрфи: — Всё в порядке? — спросил он, обращаясь больше к Октавии.
— Да. Мы общаемся, — отозвалась девушка и наигранно мило улыбнулась. Блейк продолжил свой путь, и когда скрылся с их поля зрения, Джон продолжил:
— Это он тебя от меня так оберегает. Обещал ад устроить за тот поцелуй.
— Беллами! — Октавия резко позвала брата, и Джон округлил глаза, не зная, что ожидать от этой девчонки. Когда Беллами вернулся, Октавия продолжила:
— Мёрфи сказал, что вы вдвоём пойдёте на рыбалку.
— И ты позволишь нам пойти без тебя? — Беллами выгнул бровь в удивлении.
— После прошлой ночи — я пас. А Мёрфи уже отошёл. Да, Мёрфи?
Джон неуверенно кивнул. Он ненавидел такие выходки Октавии. Ведь когда кто-то знал его секрет, тем более о его чувствах, это заставляло его чувствовать себя беззащитным.
***
Джон не совсем понимал, чего хотела добиться Октавия, но разговор с Блейком на рыбалке у них вышел вялым. Беллами выглядел слегка уставшим, что не удивительно после того, как ему пришлось всю ночь в одиночестве наблюдать за островом. Уставший, слегка сонный Беллами выглядел очень мило. Джону хотелось уложить его к себе на колени и дать ему выспаться, неустанно наблюдая за спящим и аккуратно гладя его непослушные волосы. Но прикоснуться к Блейку казалось чем-то невозможным и непозволительным. Поэтому Джона самого до сих пор удивляло то, как он осмелился поцеловать его вчера. Столетнее вино творит чудеса.
Солнце выделяло рельеф мышц на руках Беллами и Джон рухнул в воспоминания прошлой ночи, когда эти руки держали его за плечи и обхватывали за талию. И силой вырвав свой разум из воспоминаний, Джон заговорил, чтобы отвлечься:
— Я вчера сильно напился?
— Мягко говоря, сильно. Ты пить не умеешь? — ответил Беллами с лёгким осуждением.
— Я ни хрена не помню, — солгал Джон, чтобы не нести ответственности за поцелуй.
— И тебе повезло, — коротко ответил Блейк, не вдаваясь в подробности.
— Как я до комнаты добрался?
— С моей помощью.
— Ты сразу ушёл? — Джон попытался выяснить, не заметил ли Беллами вчера что-то подозрительное.
— Да. Не тебя же мне охранять, а код, — хмуро ответил парень. Он выглядел так привлекательно при любых эмоциях. — Ты приставал вчера к Октавии, больше не повторится?
«А к тебе, значит, приставать можно?» — насмешливо пронеслось в голове Джона, но эти мысли пришлось оставить при себе.
— Желания связываться с ревнивым землянином и одновременно получить от её братца у меня нет.
Блейк не напомнил об их поцелуе. Значит он сделал вид, что ничего не произошло, и Джона это устраивало. Он был рад, что слишком отвлёкся вчера, и не выполнил желание Октавии, о котором она наверняка и сама не помнит. Хотя Джон предполагает, что девушка может быть права в том, что мнение Беллами может изменится в лучшую сторону, если Джон искренне признается в своих чувствах. Но тут же он отговаривает себя, понимая, что это что-то на грани фантастики.
Внутри него словно происходит борьба двух противоположных мнений. Одно говорит голосом Октавии в его голове, что нужно перестать бояться и открыться перед парнем, а второе голосом Беллами говорит: «Иди к чёрту со своими чувствами! Какого хрена они мне сдались?!» И Джон верит больше второму мнению. Может быть, это его страх больше верит в это, чем сам Джон. Он тысячу раз уже в голове прокрутил, как Беллами грубо отшивает его, но услышать это в реальности Джон до смерти боится. Предполагать что-то ужасное проще, чем сто процентов знать об этом. Поэтому Джон просто смотрел на Блейка и произносил у себя в голове: «Прости, но я не могу сказать тебе это. Ты и так слишком много власти теперь имеешь надо мной. Мне нужно хоть немного пути отступления.»
***
После произошедшего мысли Джона взрывали мозг, и он твёрдо решил отвлечься на что-нибудь, и чем-то занять голову - чем-то помимо Беллами. Так что он занял себя кое-чем вроде эксперимента: он приготовил ярко-розовые цветы, как и обычную еду, и добавил к рыбе. Исследование местности может принимать и такие формы.
Октавия, увидев необычный цвет в тарелке с едой, тут же поинтересовалась:
— А это что? И это съедобно?
— Это цветы. Если хочешь прочистить кишечник, то пожалуйста. У Брайана после них скрутил живот, и больше я его здесь не видел.
Девушка поморщилась.
— Но может быть я сделаю из них специи, — продолжил Мёрфи. — Брайан сказал, что у них ярко выраженный вкус. Ну если что, пробовать первым снова предоставим ему.
— Ты коварный, — рассмеялась Октавия. — Но похвально, что ты наконец решил заняться чем-то полезным.
— Миллер, а ты не хочешь попробовать новое блюдо? — спросил Джон у парня, который копошился в вещах возле склада.
— Нет. Не слушай его, Нэйт. Это нельзя есть, — сразу же предупредила Октавия.
— Ну зачем ты? — тихо отчитал ее Мерфи. — Если дело не в цветах, а в Брайане? Нужен второй подопытный.
— Не пытайся скрыть свое желание кому-нибудь поднасрать.
— Этим сейчас занят Брайан, а не я, — с самодовольной улыбкой ответил парень.
— А ты и рад стараться!
— Ну свое злорадство я некуда не дену. Это мое любимое чувство после чувства власти.
Разговор прервала, появившаяся, Харпер:
— Смотрите, что я нашла! Это же столетние консервы!
— Молодец. А теперь поставь на место и благополучно забудь о них… — не успевает Джон договорить, как резвая девчонка протыкает ножом хрупкую алюминиевую крышку. Небольшой щели было достаточно, чтобы едкий, пронзающий обоняние, запах гнилой рыбы и плесени заполнил пространство.
— Твою мать! — выкрикнул Джон. — Своих мозгов нет, ты хоть слушай, что тебе говорят!
— Это прозвучит странно, но впервые я с ним согласен, — поддержал его Миллер, закрыв рукой нос.
— Ну интересно же! — оправдалась Харпер. — Зато мы знаем, как воняет самый ужасный запах на Земле.
— И с какой шизанутой любознайкой мы живём! — продолжил возмущения Джон. — Выброси это куда-нибудь наконец! Иди отсюда!
Харпер ушла из «Кухни» с протухшей консервой, а запах остался. Октавия схватила вареные цветы с тарелки и засунула себе в ноздри, с облегчением вздохнув после.
— Твои эксперименты мне нравятся больше.