— Но ведь вы тоже ангел?
— Падший, — уточнил Люцифер, поведя крыльями, на что из-под ёлки донеслось очередное шипение. — Он у тебя спит когда-нибудь?
— Конечно, но сейчас не считает это возможным, — всё ещё продолжая подрагивать, я взглянула экран телевизора, где что-то задушевно пел Басков, а затем на своего незваного гостя: до чего же красив! Не знаешь: то ли бояться, то ли любоваться.
— Из-за меня что ли? Тьфу, нашёл повод, — хмыкнул демон и, направившись зачем-то на балкон, вернулся с моим фужером. — Угостишь шампанским? И хватит выкать, а то чувствую себя таким древним, словно стал старше, чем есть.
— Конечно, — наблюдая за тем, как он придвигает стул и садится за мой скромный стол, я принялась раскладывать по тарелкам жаренное мясо и оливье. Желание креститься и искать пятый угол ещё определённо не прошло, однако, к нему добавилась львиная доля любопытства — чем моя скучная, монотонная жизнь вызвала интерес самого Люцифера и, тем более, его появление на празднике? — А вы… ты пришёл с конкретной целью, или это визит вежливости?
Ну и завернула… Сейчас он меня точно пошлёт. Прямо в преисподнюю.
— Ты же сама меня позвала, — дождавшись, пока я устроюсь в кресле, Люцифер игриво подмигнул, а затем разлил по фужерам игристое вино. Ну вот, теперь понятно для кого был второй. Говорят же: поставишь на стол лишнюю посуду — гость явится, вот он и явился не запылился. — Даже на балкон вышла чтобы получше слышно было.
— Я вообще-то к Богу обращалась, — стоило вспомнить, о чём думала в те минуты, как по коже побежали мурашки — только бы беды не накликать своим необдуманным поступком. — Так что ты не по адресу.
— Отчего же? Я же тебе сказал: у специалистов в раю плохо со слухом. Моя работа надёжнее будет.
— И в чём она заключается?
— Я найду спонсора твоим старикам, — широко улыбнувшись, демон поднял свой бокал и выгнул бровь дугой. Ничего не оставалось как, звонко чёкнувшись с ним хрусталём, пригубить вино. — Пей до дна, тогда желание точно исполнится. Ты ведь веришь мне?
— Ещё бы, — новая доза алкоголя позволила немного расслабиться, не теряя при этом бдительности. — Но ведь ты наверняка что-то захочешь за свой благородный жест?
— Великодушный, — поправил меня Люцифер, накалывая на вилку кусок подрумяненного мяса. — Захочу. И если ты решишься выполнить моё условие, то я неприменно сдержу своё обещание.
— И какое оно? — уже понимая, что становлюсь на скользкую дорожку, я всё же постаралась не терять хладнокровия. Раз уж Бог не слышит, то мало ли чем чёрт не шутит? — Совершить все семь смертных грехов за один день?
— Я не настолько жесток, да и ты никогда с таким заданием не справишься, шкура тонка, — ухмыльнувшись, он наполнил наши бокалы рубиновым вином. — Всё гораздо проще. Тебе ведь известно, что в канун Рождества твой обожаемый Бог с таким размахом празднует рождение сына, что позволяет даже открыть врата ада, чтобы вся нечисть, которая в нём обитает, до самого Крещения могла резвиться и бедокурить на земле? Так вот, в это же самое время ад может посетить любой желающий — живой или мёртвый. Я хочу чтобы ты была хозяйкой Рождественского бала и, если за отведённые часы тебе удастся заставить раскаяться в своих грехах хоть одну из отданных мне душ, то я обещаю исполнить твоё желание.
— Бал? — холодея от воспоминания о нетленных рукописях Булгакова, я залпом выпила вино и потянулась за нарезанным треугольничками сыром. — А голой обязательно приходить?
— Разумеется нет, красивое платье даже предпочтительнее, — окинув меня оценивающим взглядом, Люцифер снял с руки украшенный рубином перстень и быстро надел его на мой подрагивающий безымянный палец. — В Сочельник поверни его камнем внутрь, и я приду за тобой.
— Это всё? — глаза изумлённо расширились, когда, изменив форму, кольцо, как влитое, село на мой палец. Но не всё ведь так просто и страшно, наверняка ещё какой-то подвох имеется?
— Только одно, — осушив свой бокал, демон поднялся и, потянув меня за руку, привлек к себе. — Мне нужен поцелуй.
— Зачем? — ощутив, как от страха и томительного предвкушения ёкнуло сердце, я заглянула в его тёмные как тлеющие уголья глаза. — Зачем тебе это всё?
— Мне давно слишком скучно в этом мире, а ты такая соблазнительная, что так и хочется согрешить.
— В тихом омуте я вожусь — здрасьте, — попыталась я отшутиться, но он, даже не подумав рассмеяться, обнял меня руками и удивительно сильными крыльями, а затем, наклонившись, запечатлел на губах крепкий обжигающий поцелуй.
========== Глава 2. Рождественский бал в преисподней ==========
В детстве, когда все девочки мечтали о принце на белом коне, я мечтала исключительно о коне. О вороном. О диком. О мустанге… Но вот о самом главном, страшном демоне преисподней точно не грезила никогда. Даже в самых тёмных фантазиях. Да и не было их, этих фантазий, только одна бесконечная учёба, а теперь, поди же ты, понеслась душа в рай… То есть в ад. С безумной скоростью. Зря я Люцифера не послушала, когда он предлагал на пальцах объяснить, почему у меня в личном ничего не складывается. Хотя, демон и так слишком много рассказал, а много будешь знать — скоро состаришься.
Демон, надо же, а я сначала его за шутника приняла и долго не могла поверить в происходящее, ведь определённо не ожидала встретить в Новогоднюю ночь на своём балконе Сатану. И уж тем более трудно поверить в то, что самое страшное на свете зло является прекрасным образцом мужской стати и красоты. Хотя, чему тут удивляться? Ведь он искуситель. Вот и искушает. А я как самая настоящая дурочка то и дело прикасаюсь к губам, которые он так страстно целовал, и до дрожи в коленках мечтаю о новой ласке, хотя стоило бы проявить благоразумие и неустанно молиться всю минувшую с Новогодней ночи неделю. А ещё лучше в церковь сходить и покаяться батюшке, только как бы он не решил меня святыми песнопениями подлечить, чего совсем не хочется. Да и времени нет — выходить на дежурства в новогодние каникулы никто не хотел, зато я, как ярая активистка, уже четыре смены отсидела. Остальное время ушло на отпаивание валерьянкой Люцика — кот до сих пор не забыл ночного гостя и шипел по любому поводу, а без повода просто рычал и срывал злость на ёлке, стаскивая с неё висящие на нижних ветках шары, чтобы с остервенением гонять их по квартире. По счастью, папа предположил, что он бесится из-за того, что до марта ещё два месяца, избавив меня тем самым от объяснений по поводу того, что за нервный срыв у мохнатого любимца.
Я и сама была на грани нервного срыва, непрестанно обдумывая проблемы дома престарелых, который срочно нуждался в дополнительном финансировании, ремонте санузлов, душевых и пищевого блока, и решая, способна ли ради осуществления всего этого согласиться на сделку с Люцифером. Ведь мало просто решиться посетить преисподнюю, что само по себе никакой награды не предполагает и по сути является познавательной экскурсией с примерами того, что может быть, если плохо себя вести. Нужно ещё понять, под силу ли мне поменять мировоззрение хоть одной заблудшей души. Они ведь там все давно закостенели в своих грехах и пороках, а я обычная девушка, которая особым красноречием не обладает, хуже того, в самый ответственный момент умудряется растерять все нужные слова и просто открывает рот, как удивлённая отсутствием воды рыба.
Массивный перстень с рубином постоянно напоминал о себе покалыванием и пульсацией. Создавалось впечатление, что он не просто дорогая безделушка, а самый настоящий живой организм, который уже пустил корни под мою кожу и теперь устраивается внутри со всеми удобствами. Иначе просто не объяснить, почему золото всё время ощутимо тёплое, а в камне, как в человеческом зрачке, порой отражаются картинки, которые не успеваешь рассмотреть. Может, это Люцифер так за мной подглядывает? Вот только зачем я ему, если к его услугам в аду имеется не одна тысяча распутниц, которые хоть по очереди, хоть вместе могут виртуозно удовлетворять его самые порочные желания? И почему я вообще думаю о них и ревную того, кто мне не принадлежит? Какой толк этому искушённому демону в обычной медсестре? Наверняка, он за свою нескончаемую жизнь повидал столько девственниц и простушек с широкой душою, что и Распутину со всеми турецкими шейхами не снилось. А вот я такого привлекательного парня увидела впервые, и незамутнённое сердце, не выдержав накала страстей, перепутало зиму с весной — растаяло. Или Люцифер прав, и меня просто нормальные мужчины не привлекают? Как в известной присказке: «Старею, Боже мой, старею. Уже не тянет на мужчин… То в каждом вижу я ЗЛОДЕЯ… То каждый кажется КРЕТИН»? Вот дракон или демон это совсем другое дело. Такого хочу. Ну и кто из нас после этого извращенец? Нет, я определённо заинька и надеюсь в аду никто не попытается отгрызть мой пушистый белый хвостик, ну, или сварить меня саму в одном из котлов. Ведь влюбиться в Сатану это ещё не грех? Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
Шестое января выдалось на удивление спокойным: за окнами сыпал снег, по телеку крутили мультфильмы и концерты, Люцик пытался оборвать в зале штору, а вечером родители ушли праздновать к соседям тремя этажами ниже. Они и меня с собой звали, но, сославшись на желание в сотый раз пересмотреть «Ивана Васильевича» и пораньше лечь спать, я отказалась. Спать. Как бы не так, на уме у меня было совсем иное — Рождественский квест в преисподней, а точнее, бал на выживание. И на этом балу мне очень хотелось быть если не красивой, то хотя бы очень хорошенькой.
Осмотр содержимого шкафа поверг в уныние — Нарнии там не оказалось, подходящего платья тоже. Точнее, платьев было много, но все они сейчас казались слишком скромными, а душа просила чего-нибудь эдакого. Из эдакого была только отделанная кружевом белоснежная кофточка-туника с умопомрачительным декольте и шёлковой голубой лентой под грудью. К ней вполне можно надеть джинсы и туфли на шпильках. Повертевшись перед зеркалом в прихожей, я осталась довольна своим нарядом и, подкрасив ресницы, принялась расчёсывать волосы. Немного подкручиваясь, они легли на плечи пышными волнами, и это мне нравилось, а вот Люцик, учуяв цитрусовый аромат духов, поднял вой, за что получил нагоняй. После чего демонстративно отправился рыть нефтяную скважину и возводить баррикады из наполнителя в своём лотке. Точно так же он вёл себя, когда я в июле на свидание собиралась. Ревнует что ли? Только у меня ведь впереди не романтический ужин, а нечто неопределенное и устрашающее. Пора бы уже с перепугу кусать ногти и искать пятый угол, чтобы в нём спрятаться, притворившись шлангом, но куда там — вместо этого я ещё разок взглянула на себя в зеркало, решительно повернула перстень и едва не завизжала, услышав у себя за спиной насмешливый голос:
— Уже готова?
Он что, всё это время был здесь и просто наблюдал за мной исподтишка?
— Подглядывать нехорошо!
— Зато полезно, — лишь нагловато улыбнувшись на мой недовольный взгляд, Люцифер оттолкнулся от дверного косяка и во всём своём великолепии направился в мою спальню. — Крестик вытащи, или я сам это сделаю.
— Что, сразу в кровать? И никакого обещанного бала? — наблюдая за тем, как демон по хозяйски расстилает постель, я ловко вытащила из лифчика упомянутый церковный атрибут и бережно положила его на трюмо. — Вот так всегда: наобещают девушке с три короба, а сами быстрее в койку норовят запрыгнуть!
— И девушки тоже хороши, их потом из этой койки за уши не вытащишь, — свернув валиком плед, Люцифер засунул его под одеяло создавая видимость спящего тела. — Будет тебе бал. Идём?
— Мне куртку надевать?
— Не нужно, со мной не замёрзнешь, — буднично ответил демон и принялся быстро гасить в квартире свет, оставив подмигивать только гирлянду огоньков на ёлке и послав воздушный поцелуй Люцику, который, выглядывая из ванной, огласил коридор грозным рыком. — Спокойно, нечисть, я твою хозяйку пока не насовсем забираю.
— Что? — подавившись на вдохе воздухом, я едва не икнула. — Как это, пока?
— А ты разве иного хочешь? — приблизившись почти вплотную, Люцифер заключил меня в объятия, окончательно смыкая ловушку своими крыльями и заглядывая в глаза с такой пошлой улыбкой, что подкосились ноги. — Спорим, что нет?
— Уж зла любовь, ну, а козла всё нету. Где ты, скотина? — это всё, что сорвалось с вмиг пересохших губ и вызвало оттолкнувшийся от стен хохот демона, приподнявшего моё заалевшее от стыда лицо за подбородок.
— Здесь я, — наклонившись, он притянул меня к себе, даря жгучий поцелуй, от которого закружилась голова и перестало иметь значение что-либо на свете, кроме его требовательного рта и крепко стиснувших мои плечи ладоней.
Поцелуй становился всё более напористым. Сводя с ума, он лишал вместе с дыханием остатков разума и, не выдержав, я запустила пальцы в рыжие волосы демона, стремясь стать ещё ближе к нему, и, судя по довольному плотскому рыку, ему это очень даже понравилось. Сильные руки обняли меня ещё крепче, крылья, кажется, пришли в движение, мир вокруг нас завертелся, а демон всё не прекращал своей хмельной ласки, глубоко проникая опаляющим языком в рот, затевая страстную игру, от которой кружилась голова и туманилось в глазах. Не знаю, готова ли я была к такому напору, но изо всех сил держалась за своего искусителя, иначе бы точно рухнула в образовавшуюся под нами воронку пропасти. Наконец, откуда-то из самой груди вырвался жалобный вздох и Люцифер разорвал поцелуй, одновременно завершая полёт и опуская нас на что-то твёрдое.
— Такая невинная, — хрипло шепнул он, проводя шершавым пальцем по моим губам, которые секунду назад терзал с такой страстью, что до сих пор подгибались колени и упасть не давала только его крепкая рука. — Чистая.
— Вряд ли тебя этим удивишь, — едва вдыхая прохладный воздух, я попыталась оглядеться, а затем, поборов смущение, всё же ответила на его требовательный потемневший взгляд: — Разве нет?
— Настали времена, когда невинность на земле днём с огнём не сыщешь. Я говорю о духовной, а не только о физической, — криво улыбнувшись, он наконец отпустил меня и, развернув спиной к себе, крепко прижал к своей бурно вздымающейся могучей груди. — Я ещё не понял, что в тебе особенного, но это будоражит меня всё сильнее. Смотри же, нравится тебе мой дом?
Положив ладони на его сомкнувшиеся вокруг моей талии слишком тёплые, как и перстень, руки, я огляделась, постепенно различая в окружающей нас темноте утёсы и скалы, редкие холмы, силуэты елей и падубов, раскидистые кусты алых ампельных роз; струящиеся по земле и рассохшимся трещинам скалистой породы ручейки огненно-золотистой лавы, и снег — хлопья невесомых снежинок, которые парили в воздухе, оседая лишь на самых вершинах гор.
— Нравится? — повторил Люцифер. Его голос над самым ухом был напряжён так, словно его и впрямь волновал мой ответ. — Хорошо тебе здесь?
— Пожалуй. Тут есть покой, о котором мне часто остаётся только мечтать.
— Так не везде, но и не каждую пядь моих владений тебе следует знать. Позже мы пойдём вон туда, — демон указал на вершину одной из скал, которую венчала похожая на башню крепость. — Но сейчас бал.
Подхватив меня на руки, он быстрой пружинистой походкой направился к одному из залитых шипящей лавой утёсов, за которым открывалась тропа, ведущая к высеченным в камне ступеням. Люцифер спускался по ним всё ниже, и вскоре мне стало понятно, почему он не позволил, чтобы я шла сама — кожу жалили порывы ледяного ветра, защищало от которого только тепло его тела, да и на шпильках тут было просто не пройти. Лишь когда мы достигли распахнутых высоких Врат и миновали их раскалённую арку, демон опустил меня на землю, разрешая идти самой. Но и тогда не выпустил моих пальцев из своей руки. Сказать, что мне было страшно, это не сказать ничего, душа буквально ушла в пятки, когда нас окружили десятки его слуг — прекрасные и уродливые, рогатые и кентавры, подобные людям и такие чудовищные, что хотелось прямо сейчас броситься назад и искать убежища среди древесных стволов. Все они хотели услышать распоряжения своего господина, наперебой задавали вопросы, а один даже поинтересовался, не желает ли чего госпожа. Я не сразу поняла, что он обращается ко мне, а когда поняла, то едва смогла выдавить из себя подобие улыбки и отрицательно качнуть головой. Сейчас мне больше всего на свете хотелось оказаться подальше отсюда, не видеть гримас жутких горгулий, сидящих на крыше чёрного каменного строения, к которому мы направлялись, не слышать цокота копыт о каменные плиты пола, не спускаться в освещённое огнями сотен факелов подземелье, но я отлично знала, для чего сюда пришла, помнила о том, что медикаментов в моей процедурной осталось от силы на пару недель, а новые привезут не раньше начала февраля. Мне было за что бороться, а значит, нужно следовать за Люцифером и его свитой.
Длинные тоннели и коридоры, которые мы пересекали, были тёмными, закопчёнными и полнились едкого запаха дыма с примесью чего-то сладковато-тошнотворного. Они казались такими запутанными, что очень скоро я позабыла, с какой стороны находился вход, и подмечала только одно — углов нигде нет, все бесконечные повороты имеют округлую форму. Наконец, издалека донеслись звуки музыки — словно сотни невидимых скрипок симфонического оркестра играли вальс, и, преодолев ещё один уводящий вниз пролёт, мы оказались перед распахнутыми дверями ярко освещённого зала. Сердце протестующе дрогнуло, сбиваясь с ритма, когда Люцифер, не оглядываясь, потянул меня внутрь. И, хотя тело стремилось удрать прочь, не было сил оторваться от открывшегося взору великолепия: в висящих под высокими сводами многоярусных золотых люстрах горели свечи, стены были задрапированы бордовым бархатом, а на натёртом до блеска паркете танцевали сотни женщин в прекрасных платьях и мужчин в чёрных, отутюженных смокингах. Молодые и невероятно красивые, кружа вокруг установленной в центре мохнатой голубой ели, они казались статистами на съёмках прекрасной новогодней сказки, а не теми, кто попал в преисподнюю, чтобы сполна расплатиться за совершённые при жизни грехи.