— Благодарю, я сам управлюсь с остальным.
Второй раз проигнорировав её недвусмысленный намёк, эльф взял меня под локоть и, прервав тем самым созерцание безупречного интерьера холла, повёл в коридор с высоченными потолками и отделанными бутовым камнем стенами. Полы и тут оказались из светлого мрамора. Их, кстати, с невероятным усердием натирала иссохшаяся от возраста бабулечка в синем платочке. Швабра в её руках так и порхала, а брошенный на нас взгляд краше любых слов говорил о том, что «ходют тут всякие, натаптывают, попробуй потом намой заново». В общем и целом персонал у Трандуила был не из пугливых или слабонервных особ, да и уважение к Королю они проявляли весьма своеобразным образом. Если проявляли вообще. Сразу видно — русских женщин никакими ледяными взглядами не запугаешь, а на граничащую с пафосом надменность они и подавно не смотрят.
— Доброй ночи, Клавдия Петровна, простите, что потревожили, — кивнул старушке Владыка и, открыв двустворчатую, изящно расписанную золотом дверь, ввёл меня в зал, от красоты убранства которого буквально перехватило дыхание. — Побудь здесь, я скоро вернусь.
Оставшись одна, я внезапно поняла, как сильно замёрзла в волглой от растаявшего снега куртке. Возле приветливо потрескивающего огнём камина стояло несколько оббитых синим шёлком стульев, и мне подумалось, что на спинке одного из них она прекрасно высохнет. Оставшись в платье, я расправила подол и принялась расхаживать по казавшейся необъятной комнате, с восхищением рассматривая потолок с лепниной, огромную хрустальную люстру, достойную не только Большого Театра, но и Кремля, и, разумеется, мебель в стиле эпохи Людовика XIV. Похоже, эльфам нравилась великолепная работа французов по дереву не меньше чем мне, и всё же, больше всего впечатляли мозаичные витражи на окнах. Должно быть днём они разбивают солнечный свет на тысячи цветных лучей, но и сейчас, ночью, от них невозможно отвести взгляд. Даже удобно устроившись на медвежьей шкуре у самого камина, я продолжала любоваться чудесными морскими пейзажами из синего и бирюзового стекла. И всё же мысли были не только о красоте эльфийского замка: меня, наконец, никто не подслушивал, и можно было спокойно, в тишине, осознать и принять всё то, что произошло этой совершенно безумной ночью.
Итак, в полночь, в самый разгар снегопада мне каким-то непостижимым образом посчастливилось попасть в сказку, ну или не посчастливилось, учитывая издёвки Трандуила, это ещё спорный вопрос. Так же спорным вопросом являлось то, была ли сказка сказкой, или же это всё-таки некая реальность? Выдумкой или галлюцинацией красавец Король никак не казался, так что придётся согласиться с реальностью его самого и его Леса. Учитывая современное оборудование и Зинаиду с Клавдией Петровной, это совсем нетрудно. Знание Его Величеством репертуара Лесоповала лишь достовернее прорисовывало картинку происходящего. Странно, конечно, это всё, но больше всего настораживало то, что меня причислили к сумасбродным нолдор. Даже не знаю, как воспринимать это утверждение, потому что я и впрямь единственная девочка, родившаяся в нашей семье за Бог весть сколько лет, но в одном уверена наверняка: Трандуил позволил мне оказаться в его скрытом от посторонних глаз Королевстве не из обычного любопытства. Было в его поступке нечто гораздо более глубокое, но сам эльф, разумеется, этого не признает, а мне нипочём не догадаться, что он задумал. Однако, он так старался уколоть меня посильнее, что за этим определённо что-то кроется. Знать бы, что именно, а ещё хочется, чтобы он поскорее отпустил меня обратно в заснеженный город, ведь нужно попытаться добраться домой. Хорошо, что родители уехали на выходные в деревню, иначе долго пришлось бы им объяснять, где меня носило в столь поздний час. Наверняка и брату досталось бы за то, что лично не проследил, чтобы я благополучно вернулась с его дня рождения, а Андрей не виноват, что я сбежала от его лучшего друга на последнем трамвае. В конце концов, мне двадцать два года, и он мне не охранник, сама могу за себя постоять.
— Разумеется, твой брат виноват, раз не смог должным образом позаботиться о твоей безопасности. Если бы у Леголаса была малолетняя кузина, и он бы с ней поступил подобным образом, ему бы это с рук точно не сошло, можешь мне поверить. Кстати, раздеваться до сорочки было вовсе не обязательно, я не в настроении.
Чувствуя, как от лица отливает кровь, я оглянулась на вошедшего в зал Короля, который держал в руках серебряный поднос с чайными приборами и пончиками, о которых упоминала Зинаида. Взгляд его зелёных глаз потемнел, соболиные брови вопросительно приподнялись, и пришлось, сообразив, что он не шутит, срочно искать причину подобного негодования.
— У тебя спина голая, — заметив моё замешательство, раздражённо подсказал эльф.
Голая?
Ах, да!
О, Боже!
— Извините, Ваше Величество! — подорвавшись с облюбованного тёплого места у огня, я тут же метнулась к небольшому диванчику и, запустив пальцы в волосы, освободила их от заколок, позволяя длинным завитым прядям рассыпаться по плечам в хаотичном беспорядке. — Это фасон такой. Мода такая, понимаете? Я совсем не хотела, чтобы вы плохо обо мне подумали.
— Фа-со-н говоришь? — громко кашлянув, передразнил Трандуил, опуская свою ношу на невысокий столик и присаживаясь в кресло напротив меня, удобно вытягивая не в меру длинные ноги. — Стоит ли, облачаясь в подобный легкомысленный наряд, удивляться тому, что мужчинами владеет лишь одно желание — заманить тебя в спальню?
Желание?
Владеет мужчинами?
Значит, не только Филиппом?
Вам тоже хочется, Владыка?
— А что, я не мужчина по-твоему?
— Да, но… — мучительно краснея от того, что эльф слышит каждую мысль, да ещё, и не скрывая этого, озвучивает вслух, я упёрлась взглядом в мыски его чёрных кожаных сапог. Как же подобрать слова, когда он смущает одним своим присутствием? Точнее и раньше смущал, но сейчас, как он там сказал? Чем дальше в лес, тем толще партизаны? Точно, сейчас именно так. — Вы, кажется, женаты.
Вот.
Пусть жену в спальню заманивает.
Кстати, где она есть, когда её благоверный малознакомых девиц во дворец водит?
========== Глава 4. Чужие грехи ==========
Трандуил издал какой-то странный звук: то ли кашель, то ли хмыканье, и мне пришлось поднять голову лишь для того, чтобы утонуть в его жарком изумрудном взгляде.
В самом деле, зачем мужчине, пусть даже и эльфу, быть таким очешуенно красивым? Чтобы на розы и шоколад не тратиться? Желанные прелестницы сами штабелями к ногам ложиться будут? Как бы и мне там себе место не облюбовать.
— Я не женат.
Его взгляд стал насмешливым, и, краснея ещё больше, я снова вернулась к разглядыванию чёрных сапог. Размер явно гораздо больше сорок пятого, а говорят по размеру ноги судят о размере…
Олеся, заткнись сию минуту!
Поздно. Трандуил опять загадочно хмыкнул.
Не буду смотреть, как он улыбается! Не буду!
О, Боже! Какие ямочки на щеках!
— Но ведь у вас есть сын? Зинаида так печётся о его барышнях, — найдя тему, за которую можно зацепиться, я воспрянула духом и даже попыталась прогнать сковавшую тело робость. Похоже, находиться с Королём в закрытом пространстве опаснее, чем в лесу — все чувства обостряются до предела.
— Я никогда не был женат, — по непонятной причине вдруг разоткровенничался эльф и, предвидя мой следующий вопрос, поспешно добавил, — Не только твои нолдорские предки любили обмениваться флюидами с простыми смертными.
— Ах?.. Кгм… Эм… — теперь настала моя очередь издавать нечленораздельные звуки. Это как же? Получается… — Леголас — получеловек?
— Да, — лицо Трандуила вновь стало непроницаемым, в зелёных глазах больше не было насмешки. — Именно поэтому его свободно видят некоторые аданет, и пришлось установить столько камер, чтобы отлавливать их и отправлять восвояси.
— Именно этим и занимается Зинаида? Разве ваша эльфийская стража не справилась бы с подобным лучше неё?
— Все эльфы давным-давно отбыли в Валинор. Даже Кирдан. Остались только мы с сыном.
Что, всё те же грехи не пускают?
Едва успев додумать эту мысль, я получила в ответ утвердительный кивок, и волосы на голове тут же нервно зашевелились. Что могли натворить эти двое, чтобы им закрыли путь в Валинор?
— Флюиды, — небрежно пожал плечами Трандуил. — Многим нолдор из-за этого тоже не поздоровилось, но знаешь, лучше жить здесь, чем томиться в Чертогах Намо.
— Но разве для вас нет никакого искупления?
— Отчего же? Есть. Искупление Феанора — рождение девочки. Валар были милостивы, правда, ждать пришлось долго. Надо мной же они порядком посмеялись.
— Может вам так только кажется? — в самом деле, в надменном эльфе столько пафоса. Может, он раздувает из мухи слона? — Чего они ждут от вас?
— Свадьбы, — Владыка выплюнул короткое слово, будто оно было ядовитым, а затем смерил меня каким-то странным, оценивающим взглядом. — Этого никогда не будет.
— Почему?
— Валар хотят быть миротворцами, хотят чтобы не осталось старых обид и поводов для ссор, а для этого нужно заключать особые союзы…
— Так кто же ваша невеста? — одолеваемая любопытством, я оборвала его на середине фразы и тут же пожалела об этом — злиться Трандуил умел знатно: одним взглядом мог надавать оплеух и обругать на чём свет стоит.
— Тебе лучше не знать, — отрезал он и принялся разливать по фарфоровым чашкам ароматный чай.
— Значит, Леголас остался с вами? Не уплыл с гномом, как об этом написано в книге?
Вместо ответа я получила блюдце с политыми шоколадной глазурью пончиками.
Намёк ясен: умолкни и не чавкай, человечишка.
— Ты в праве последовать тому же выбору, что и Элронд с моим сыном.
Сделав глоток горячего чая, я предпочла жевать сладкое угощение и стараться ни о чём не думать кроме того, как люблю шоколад и клубнику.
Ещё Баха очень люблю.
И Моцарта.
Досадно только, что напеть их симфонии в мыслях не слишком хорошо получается, а вот строчки песенки Аллы Борисовны так и рвутся на волю:
Жил да был, жил да был, жил да был один король,
Правил он как мог страною и людьми.
Звался он Луи Второй, звался он Луи Второй,
Но, впрочем, песня не о нем, а о любви!
В те времена жила красавица одна,
У стен дворца она пасла гусей…
Стоп.
Он, конечно, Король, но я никого не пасла, меня сюда заманили.
Лучше бы я в трамвае осталась.
Как теперь домой добираться прикажите?
— Об этом не переживай, — отставив свою чашку, Трандуил поднялся, окидывая меня таким ледяным взглядом, что не обладавшая стрессоустойчивостью душа вслед за пропустившим удар сердцем попросилась в пятки. — Ты уже готова?
— Конечно.
Знали бы вы, Величество, как мне этого сейчас хочется! От перепадов вашего настроения с ума сойти можно!
Сделав последний глоток ароматного напитка, я поднялась с дивана и поспешила натянуть почти просохшую куртку.
Путь в холл не занял и пары минут, а там меня ждал аттракцион неслыханной щедрости, несмотря на убийственный взгляд своего единственного стража — Зинаиды, Трандуил подарил мне один из горшков с цветами. Я бы на его месте не стала так рисковать здоровьем, но презент приняла — уж очень красивое было растение — широкие шершавые листья пахли мятой и обладали нежнейшим салатовым оттенком.
В качестве ещё одного снисхождения — уступки моим слабым человеческим ногам, которые к этому времени порядком устали, Владыка отвёл меня в оленюшню и усадил на своего ездового оленя. Одной рукой прижав к груди завёрнутый в мягкую ткань горшок, другой я вцепилась в шею не менее горделивого, чем хозяин, скакуна, но вскоре поняла, что бояться нечего и ослабила хватку.
Судя по тому, как быстро мы оказались у калитки, в лесу было несколько троп, и в первый раз пройтись довелось не по самой короткой из них. Шедший рядом Король не сказал мне по этому поводу ни одного слова, просто отодвинул засов и под уздцы вывел оленя на городской тротуар.
Снег по-прежнему срывался с неба большими пушистыми хлопьями. Кажется, он завалил дома по самые крыши, но, удивительное дело, продвигались мы достаточно легко, не испытывая каких-либо неудобств и не встречая на своём пути препятствий. Рассеянный желтоватый свет фонарей превращал провинциальные улицу в волшебную зачарованную сказку, и я словно со стороны видела красивого светловолосого короля, который увозил куда-то озирающуюся по сторонам девушку. О таком только в книжках пишут, да и то в последнее время слишком редко. Моя же личная сказка оказалась пугающе реальной, но я больше ничего не боялась, разве что не хотела, чтобы она заканчивалась. К сожалению, это было невозможно. Вскоре показался заснеженный фасад музея, а за ним и дома, в одном из которых была моя квартира. Жаль, что бабушки-сплетницы на скамье не сидят: вот бы разговоров было о том, что строптивую негодницу Олесю привёз на олене самый настоящий Король — ведь корона есть, значит уже не принц. Хотя и хорошо, что их нет — наверняка решили бы, что он от меня отказывается, а не забирает как принц на белом коне. Стоило оленю остановиться у подъезда, как глупые мысли тут же вылетели из головы, и пришлось спешиваться, упираясь в подставленные руки Трандуила. Не проронив ни слова, он раскрыл объятия, и не став строить из себя недотрогу, я спряталась в них, как маленький испуганный ребёнок, которым, наверное, ему и казалась. Мы простояли так несколько минут, я бы ни за что первая не решилась пошевелиться: слишком хорошо, слишком тепло было на груди у эльфа, но он отступил, прекрасное бледное лицо стало таким снисходительно терпеливым, что захотелось тут же устыдиться своего девичьего порыва.
— Если возникнет желание, то приходи в любое время, — я не могла понять тех чувств, которые выражал его изумрудный взгляд, но отчего-то одновременно захотелось бежать прочь и остаться. Остаться рядом навсегда.
— Но как мне позвать вас?
— Просто скажи волшебное слово.
— Волшебное слово? — на миг зажмурившись от ослепительной красоты Владыки, я открыла глаза, чтобы уточнить, что это за слово такое, но рядом уже никого не было.
Даже следов не осталось. То ли снег успел засыпать, то ли мне всё лишь привиделось… И только горшок с цветком в руках напомнил о том, что нужно поторопиться домой.
========== Глава 5. Волшебное слово ==========
С того дня минул месяц, а я так и не смогла забыть своё волшебное видение: днём оно казалось непонятным, странным глюком, от мыслей о котором нужно поскорее избавиться, а ночью душили горькие слёзы, обида и разочарование. Мне казалось, Трандуил должен объявиться хоть как-то хотя бы ещё раз, да только кто я такая, чтобы он это сделал? Потомок нолдор, которых эльф ненавидит. Это было проявление обычного любопытства. Так почему же я постоянно вспоминаю его слова, прокручиваю в голове, ищу в них что-то большее? Что-то, что по глупости упустила. Разве возможно испытывать какие-то тёплые чувства к этому надменному пересмешнику? Нет. Однако я испытывала и ничего не могла с собой поделать. Владыка Мирквуда был мне нужен. Не знаю зачем, но нужен нестерпимо. До боли. До слёз в подушку по ночам. Не хочу, чтобы он узнал об этом. Никогда.
Работа отнимала моё свободное время даже в выходные: два немерено богатых клиента требовали всё новые предложения и эскизы перед предстоящим ремонтом, и хотя платили они хорошо, порой хотелось взвыть в голос от всех услышанных за день капризов и желаний. Добираясь до дома лишь поздним вечером, чувствуя, как болят глаза и руки после кропотливого создания чертежей и рисунков, я помнила лишь об одном: прежде чем провалиться в глубокий сон нужно полить мой цветок. Он немного подрос, на веточках даже появились хрупкие бутоны, сквозь верхнее кожистое покрытие которых проглядывали светло-сиреневые кончики лепестков. Наверное, он будет очень красив в цвету, нужно только ухаживать получше и шептать ласковые слова — говорят, растения нас слышат и обязательно откликаются. Но и тут меня постигло разочарование: вернувшись декабрьским вечером домой, я обнаружила, что на моём цветке сморщились листья, он выглядел, как седой старичок, из которого выкачивало жизнь неведомое чудовище. В душе родился такой страх, словно теряю единственную, самую драгоценную мечту. И это было почти так же нестерпимо больно, как и уход в ту ночь Трандуила. Но ведь он эльф и может исцелить свой дар?! Даже не став раздеваться, я завернула горшок с погибающим цветком в газету, крикнула готовившей что-то на кухне маме, что скоро вернусь, и пулей вылетела из квартиры.