Как же хорошо. И Рем рядом нет, нечего напрягаться. А ведь если бы не Сатоко, то Рика наверняка пустила бы её сюда. Или уложила бы спать вместе на ночь. Ну или просто не стала бы мешать Рем всё это делать.
И что тогда? Отболтаться, что сначала выполним задание, а там уже поговорим? Можно было бы, но…
Но.
Кто-то прошёлся по коридору, зазвучали голоса, захлопала дверь. Нацуки поспешил вылезти из ванной и вытереться, пока не стали ломиться и обзывать извращенцем. Однако никто даже не постучал, и к тому времени, как он вышел, Рем, Рика и Сатоко уже сидели за столиком в комнате и весело чаёвничали.
— Миии. — принюхалась Рика, когда Нацуки прошёл к ним. — Другое дело. Садись. — она указала на место рядом с Рем, которая так и оставалась в костюме горничной. Сатоко не обращала на это внимания — видимо, ей уже преподнесли легенду.
— Ну как всё прошло, сестрёнка? — спросил Нацуки, уверенный в том, что Рем подхватит.
— Нормально, братик. — та нисколько не разочаровала. — В следующий раз смотри на поезд.
— Да я загляделся на журналы, вот и всё.
— Какие журналы?
— О машинах.
— О машинах или там есть ещё и машины?
— А ведь с Реной такой стеснительной была. — оценила Сатоко. Нацуки и Рем подобрались, но девочка продолжила:
— С негодным братом так и надо, какой бы скромной не была… ведь… брат… — она неожиданно уставилась в чашку и задрожала. Рика мигом привалилась к ней и обняла.
— Миии, Сатоко, давай в честь гостей банку с малиновым джемом откроем. — ласково сказала она.
— Она у нас есть? — взглянула на неё девочка.
— Да. Я принесу сейчас.
— Нет, я… я сама. Посмотрю, что ещё там лежит. Да и просто… посмотрю. Извините. — Сатоко поклонилась ребятам и ушла на кухню.
— Брат Сатоко, Сатоши, один из тех, кто пропадает на Ватанагаши. — печальным взрослым голосом пояснила Рика. — Он убивает тётю Сатоко — она такая же мерзкая, как и дядя — после чего просто исчезает. Я никогда не могла его найти, даже не знаю, жив ли он. Мы все пытались, Сатоши наш друг, до Кейчи был единственным парнем здесь, и Шион… она из-за него и идёт по пути безумия…
— А кто ещё пропадает, Рика? — спросил Нацуки.
— Мои родители и родители Сатоко. Чего и говорю, что только мы друг у друга остались.
— Подожди, но… если этот Ватанагаши каждый год… получается…
— Что в каждом новом мире я лишаюсь родителей и ничего не могу с этим сделать, да. — спокойно дополнила девочка. — И пожалуйста, не надо меня хватать и плакать.
Нацуки взглянул на Рем, но та сидела спокойно — то ли дёрнулась и успела взять себя в руки, то ли Рика просто так сказала.
— Как там Рена? — спросил он, решив больше не касаться темы.
— Нормально. Рем с ней повеселилась, никого не убила, была бодра и весела. Подробнее, если захочешь, потом расскажет.
Больше поговорить они не успели — Сатоко вернулась с улыбкой, джемом и покрасневшими глазами.
Перед самым сном Нацуки вышел на улицу позаниматься гимнастикой и немного размяться. К его удивлению, Рика вышла вслед за ним и занялась тем же самым.
— От десятилетнего тела толку мало, но хоть как-то прокачаться. — пояснила она Нацуки, сев на шпагат и по очереди потягиваясь к каждой из ног. — Да и рано или поздно у меня будет будущее, так лучше в него спортивной зайти. Мион, правда, заявляла, что от этого грудь не растёт…
— Мы что дальше делаем? — поспешно спросил Нацуки, пока просто приседавший.
— Дальше? — Рика потянулась так, что схватилась за краешек сандалии. — Так-то мне надо завтра в школу. Ладно сегодня вами отбилась, но если второй день не приду, то вся славная компания пойдёт меня выручать. — она уцепилась и за вторую сандаль. — А вы знаете что… ой, нет, плохая идея.
— Ты про что?
— Я думала поручить вам прогуляться по деревне, изучить окрестности и народ, но сейчас с убийством дяди Сатоко и этой Рины здесь полиция и здесь Оиши-сан. А если он начнёт вас допрашивать, то вы проколетесь и сами этого не поймёте.
— А если рассказать ему правду, то поверит?
На этот раз Рика молчала долго, всё занимаясь, потом встала, начала наклоняться влево-вправо — и лишь тогда продолжила:
— Возможно, что и поверит. Мне трудно сказать. Понимаешь, Оиши-сан тоже хочет во всём этом разобраться, но… он полицейский. И если мы будем ему всё рассказывать, то вынуждены будем рассказать и про трупы. И сомнительно, что сумеем убедить не трогать их. А тогда Рену либо схватят, либо она впадёт в безумие — а скорее всего, и то и то.
— Тогда опять ищем её записи?
— О, это можно. — Рика даже подпрыгнула. — Сейчас они точно должны быть, в записях вся соль. Можете обыскать завтра её фургон, но пожалуйста, очень аккуратно. И… знаете, если найдёте там бомбу или похожее, то не трогайте. — Она наконец устала заниматься и уселась на край небольшой веранды. — Хотя, может, не идти вам туда, вдруг Рена явится…
— Остаётся вариант с больницей. — Нацуки тоже уселся рядом.
— Разве что. — в полях уже трещали цикады, а люди усталыми пятнами тянулись домой. — Вот вроде по уму сотни лет, а тело десятилетней, и желания десятилетней, хочется бегать с друзьями, смеяться, веселиться, быть милой, есть вкусности, завести котёнка, ощущать любовь и обожание… а вместо этого надо составлять план спасения друзей, вновь переживать смерть родителей, впадать в отчаяние, умирать, умирать, умирать…
Рика заплакала, привалившись к боку Нацуки. Тот аккуратно положил свою руку на её, и девочка мигом зашевелила пальцами, пытаясь как следует схватиться за единственного понимающего человека.
— Не бойся, Рика. — сказал Нацуки, когда она немного успокоилась. — Раз мы не можем умереть, то не можем и проиграть. Будем перезагружаться, вновь и вновь, пока не найдём, кто виноват во всём этом, и не добьёмся победы.
— И я опять буду ждать вас четыре года… — прошептала девочка.
— Не будешь. Мы теперь ни на шаг от тебя не отойдём. И если кто-то попытается убить, то прикроем своими телами, умрём — а затем вернёмся в тот же день и уже будем знать, как этого избежать.
— А завтра пойду в школу…
— Мы пойдём с тобой. Правда, если школа какая-то особая, то научи правилам — я ходил в обычную и очень давно, а Рем не знаю ходила ли вообще.
— Да не, просто школа. Только мы все в одном классе и занимаемся самостоятельно, учительница больше с младшими сидит. Даже не знаю, позволят ли вам…
— Если Рем останется горничной, то не позволят.
— Не, это понятно. — Рика чуточку развеселилась. — Но я ей одежду давно подобрала, горничной чисто для Рены оставила. Переоденем и действительно, пойдём завтра все вместе.
— Ну вот и определились с планом. — улыбнулся ей Нацуки. — А теперь давай в дом, а то я боюсь, что Рем нас уже высматривает и злится.
— Она ревнует к десятилетней девочке?
— Должен же у неё быть хоть какой-то недостаток.
— Ха, ну если только.
На ночь Нацуки и Рем неожиданно досталась комната с двуспальной кроватью — похоже, когда-то принадлежащая родителям Рики. Девочка мило улыбалась и миипала, а Сатоко не сказала ни слова и даже не скривилась — то ли отношения «брата и сестры» были слишком больной темой, то ли просто не задумалась.
— Как у тебя всё прошло с Реной? — спросил Нацуки. Возможность поговорить наедине с Рем у него появилась только сейчас.
— Нормально, Субару-кун. — девушка стала снимать платье, и парень отвернулся, стараясь побыстрее переодеться в вытащенную Рикой пижаму. — Она хорошая девушка, эта Рена, даже и не поверишь в те ужасы, что про неё Рика рассказывает.
— Поверишь-не поверишь, а расчленённые трупы я сегодня выкапывал.
— Это ещё ничего не доказывало бы. — Рем надела ночную рубашку, сняла парик и только тогда повернулась к кровати, где уже лежал так и не смотрящий на неё Нацуки. — Но да, у неё… проскальзывало что-то такое… неправильное.
— Например, стремление тащить тебя домой.
— Нет, я про такое… знаешь… — Рем залезла в кровать и накрыла обоих одеялом. — Она то и дело застывала и словно во что-то вслушивалась. А также иногда чесала шею, сама не замечая. Но не всё время, не наблюдай я за ней, так могла бы и не увидеть…
— Рика хочет нас завтра в школу отвести, так я тогда посмотрю на неё. Может даже посидим, поучимся.
— М, Субару-кун, я языка вашего не знаю, прочитать и написать не смогу.
— Э… завтра как-нибудь с этим разберёмся.
— Хорошо. — рука Рем задвигалась под одеялом, и Нацуки напрягся, но девушка только нащупала его ладонь и обхватила её.
— Как тебе в целом мой мир? — пытался придумать он тему для разговора.
— Очень спокойный. — Рем даже удивила его ответом. — Здесь нет магии, духов и тех самых псов. А самое главное — здесь нет культа ведьмы. Даже от тебя её запаха уже почти не исходит. — она неожиданно придвинулась и ткнулась носом ему в ключицу. — И это так здорово…
— Рем, не сегодня. — взволнованно сказал парень.
— Разумеется, Субару-кун. — искоса глянула на него девушка. — Ты же не думаешь, что я начну тебя насиловать?
— В список моих фетишей это точно не входит. — подтвердил парень.
— А что входит? — Рем с интересом приподнялась на локте.
— Голые девушки. — с серьёзностью ответил Нацуки, обнаружив про себя, что список и в самом деле не составлял. — Давай спать, Рем. Завтра нам обоим нелегко придётся.
— Спокойной ночи, Субару-кун. — Рем закрыла глаза, но отодвигаться от парня и не подумала.
Так что заснул он далеко не сразу.
====== Часть 9 ======
Проснулся Нацуки от того, что его поглаживали по щеке и дули в ухо. Рем за ночь не только не отодвинулась, но и прижалась ещё ближе.
— Доброе утро, Субару-кун. — ласково сказала она. — Как выспался?
— Хорошо. — ответил Нацуки. Рем была совсем близко, солнце окрашивало её лазурные волосы в небесно-божественный цвет, а улыбка девушки казалась лучшей картиной, какую только можно увидеть утром.
Поэтому Нацуки вытянул руки, обнял и поцеловал её.
Оба даже не думали отодвигаться и прерывать поцелуй. В его мозгу запульсировала мысль, что это может быть неправильно, но Рем была слишком мягкая, тёплая и сладкая… Когда они наконец прервались, то Нацуки ожидал, что всё пойдёт дальше, но Рем улыбнулась и неожиданно стала выбираться из кровати.
— Я пойду делать завтрак, Субару-кун. — весело сказала она, даже не собираясь переодеваться из ночной рубашки. — Сегодня будет особенно вкусно, обещаю! — она быстро нацепила парик и выбежала из комнаты.
Нацуки лишь уронил лишившиеся тепла руки на кровать. Мысль запульсировала ещё сильнее, неожиданно заставив злиться на себя.
Он только что впервые в жизни поцеловался, с девушкой, которая его любит и которую… которую он любит. Так почему же чувствует себя так нехорошо?
Ответ не нашёлся и когда Нацуки вышел на улицу делать зарядку. Солнце успело окрасить всю деревню, равно как и спешащих в сторону полей людей, но спокойствия эта картина не принесла.
— Миии, Нацуки, доброе утро. Мог бы подождать меня.
Рика тоже выбралась наружу, но хоть не в ночном, а в привычном уже салатовом платье.
— Да я это… — Нацуки улыбнулся ей, но и от потягивающейся девочки легче не стало, так что он отвернулся и начал приседать. Рика же принялась разминать плечи.
— Как поспали? — поинтересовалась она. — А то я беруши вставляла, не слышала.
— Мы просто поспали. — только и ответил Нацуки. Девочка посмотрела на него и нахмурилась.
— Слушай, Нацуки. — она перешла на взрослый голос. — Я, можно сказать, прожила сотни лет, наблюдала в том числе и всякие подростковые дрязги. Могу чем-то помочь вашим отношениям.
Нацуки ещё с минуту приседал, размышляя над предложением. С одной стороны, это всё личное дело. С другой… он доверял Рике. А она и впрямь намного старше его, плюс непохоже что будет ругаться.
— Дело в том, что я люблю другую. — наконец признался он, закончив с приседаниями и начав отжиматься от веранды.
— Вот оно что. — девочка присвистнула позади его и вновь села в позу для растяжки. — А она тебя?
— Даже если нет, то собираюсь добиться её любви. Просто Эмилия — её так зовут — появилась гораздо раньше Рем. И я поклялся помочь ей и служить.
— Как верный благородный рыцарь. — если в голосе Рики и была ирония, то самую капельку. — Вот только ничто не мешает рыцарю вожделеть прекрасную даму и одновременно забавляться с на всё готовой служанкой.
— Рем не служанка. Я… для меня она значит ничуть не меньше. Можно даже сказать, что я люблю её.
— И в чём проблема? Оковы морали требуют выбрать одну?
— Да. — Нацуки даже прервался. — Да, пожалуй, так и есть.
— А ваши фэнтезийные законы не позволяют выбрать обеих?
— Не знаю. Но если бы и позволяли, как я смогу уделять внимание обеим сразу? Одна непременно будет обделена и обидится.
— Что есть, то есть. — Рика на некоторое время замолчала, вставая из растяжки и в свою очередь начиная приседания. — Сказать самый логичный вариант?
— Я и так его знаю.
— Ну, ты не будешь с той, кого любишь, зато с тобой будет та, кто любит тебя, чья установка «служить и защищать», а худшая черта — ревность к десятилетним девочкам.
— Ага.
— Ну или любить не люби, но в постель уложи пару раз. Рем хорошо, тебе хорошо, а если она действительно послушная горничная, то и претендовать не будет.
— И я привыкну. Буду укладывать её в постель когда вздумается. Буду воспринимать исключительно в постели. Что она думает, чего хочет и желает — какая разница, главное постель.
— Дядя Нацуки, ты дурак. Надеюсь, осознаёшь, что вся проблема именно в твоём моральном компасе?
— Предлагаешь его сломать?
— Разумеется, нет. — Рика села с рядом всё отжимающимся Нацуки. — Только благодаря этому компасу ты помогаешь мне вместо того, чтобы послать на все четыре стороны, взять позвякивающее в платье горничной золото и отправиться покупать особняк с машинами. И даже без меня человек с компасом надёжнее, не вздумает в первый же трудный момент усвистать куда подальше. Но Нацуки, в этом вопросе ты слишком правильный и этим всем вредишь. Не думаю, что хоть когда-нибудь будешь видеть в Рем куклу для услад, просто не такой человек, тем более раз переживаешь о самой возможности.
— Предлагаешь всё-таки переспать с Рем? — Нацуки устал отжиматься и уселся на веранду рядом с Рикой.
— Предлагаю тебе как следует разобраться в себе. — ответила девочка. — Потому что сейчас Рем несчастна, да и ты тоже. И я понятия не имею, что там происходит в голове у этой Эмилии. Может, она смотрит на то, как ты игнорируешь Рем, и думает — ну, если он влюблённость готовой на всё девушки третирует, то что же со мной творить будет.
— Я… — Нацуки осёкся. Он ещё никогда не рассматривал ситуацию с такой стороны. А ведь верно, Эмилия прекрасно знает про Рем и… если уже знает, что та в него влюблена… как она воспринимает всё это?
— Ты наступил в кучку, дядя Нацуки. — Рика похлопала его по плечу. — Но знаешь, я не буду тебя осуждать, если решишь всё-таки развлечься с хорошенькой горничной, подарив ей и себе ночь любви. И советую об этом поговорить с ней — а когда вернёшься, то и со своей Эмилией. Если у вас действительно любовь, то начнёте разбираться, уступать и делать друг друга счастливыми. А если не начнёте… ну, как однажды сказала Шион: «В любви в позу надо становиться, а не вставать».
— Получается, универсального ответа не будет. — улыбнулся Нацуки.
— А его и нет. — безмятежно сказала Рика. — По крайней мере для тебя, ибо логичному следовать не желаешь. Правда, ещё неизвестно, как Рем воспримет логичный, что у неё там в голове происходит…
— Сейчас у неё в голове приготовление завтрака, так что пойдём уже. — встал Нацуки. Всё это следовало обдумать не на пустой желудок.
Уже в доме он, спохватившись, сказал Рике про то, что Рем не знает японского.
— Ну и пускай. — равнодушно ответила она. — На уроках можешь подучить, сказать, что сестрёнка страдает забывчивостью и путает иероглифы. Наши спрашивать не будут, Чиё-сенсей больше с детьми сидит, никто не придерётся.
Возражений не нашлось ни у Нацуки, ни у Рем. Последняя вообще больше переживала из-за платья, в которое её нарядила Рика — длинное, чёрное, похоже на всё тот же пресловутый наряд горничной, с которого срезали всё лишнее. Нацуки тоже переоделся во всё те же безрукавную футболку и джинсы из прошлого мира.