Новая атака врага — стремительный ветер, словно клинок разрезает место, где я находился совсем недавно, и мгновением позже в спину летят несколько копий. Еще и это? Изворачиваюсь и пропускаю их над собой, но следом летит стена пламени. Рывок останавливает выросшая на пути каменная преграда, и со всех сторон уже несется смерть.
Выбор был невелик, а потому мне только и осталось, что всю доступную мощь послать в землю под ногами и поднять ее навстречу пламени. Могу собой гордиться. В сравнении с тем, как я управлял камнем девять тысяч лет назад, на этот раз все получилось несоизмеримо легче и, главное, быстрее. Вот только совокупной мощи вражеской атаки оказалось достаточно, чтобы разбить мою защиту вдребезги, приложив спиной о камень и вдобавок посечь осколками. Сознание вновь заволок туман, но на этот раз он свидетельствовал как минимум о сотрясении. Рвусь в сторону, неважно куда, лишь бы подальше от смертельно опасного места, и отмахиваюсь от оказавшегося на пути тела.
Наверное сама Элуна направляла мой путь, иного объяснения тому, что к моменту прояснения сознания я все еще был жив, не нахожу. Зато неприятной находкой стало то, что я уже потратил значительную часть своей энергии. Нет, еще были накопители и немалый запас сил, но вспоминая прошлый бой и глядя на продолжавших наступать врагов, можно было понять одно — никакой энергии на них не хватит.
Должно быть и Нейранон осознал всю плачевность положения десанта, так как сразу в двадцати четырех точках пространство озарилось вспышками, и сотни дворфов и син`дораев ринулись в бой. Их поддержали вышедшие из моря на берег големы, прошедшие путь от кораблей своим собственным ходом, по дну. Одновременно в небе показались плюющиеся огнем драконы. Они выбрали своей целью объекты, что были вне поля моего зрения, но судя по интенсивности пламени, врагов и там хватало. И этот ход качнул весы победы в нашу сторону, чтобы мгновением позже обрушить их назад. Ибо прямо на моих глазах новейшие големы, смертоносное оружие ближнего боя, стали проваливаться под землю, сраженные чарами шаманов. Маги троллей попросту разверзали землю под конструктами, а те оказались слишком медлительными, чтобы избежать падения в смыкающуюся пасть. А выбраться обратно они не могли. И пусть големов на берегу собралось уже более тысячи, они более не были непобедимыми. Столько лет совершенствований и такой глупый, критический недостаток…
Впрочем, битва на этом не закончилась. Мы еще могли сражаться, а големы… големов я исправлю. Сейчас же надо просто пробиться к одному из сопротивлявшихся отрядов, что держит оборону у возведенного щита и выгадать хоть минуты, на то, чтобы разобраться в обстановке и организовать оборону.
***
Нейранон взирал на раскинувшееся перед ним поле боя и не мог отбросить иные картины, до сей ночи не оставившие память — горящий Зин Азшари, орды демонов и заходящие на врагов драконы. И вроде бы в этом сражении не было Пылающего Легиона, не было и древнего города, но вот то отчаянье, что царило и тогда, присутствовало. Вздрогнула катапульта и отправила новый снаряд в полет. Опасно стрелять, когда там близко расположились свои? Безусловно, вот только выбора по сути нет. Тролли заполонили весь берег. Их десятки тысяч, по-прежнему, несмотря на все понесенные потери, и каждый выстрел катапульты уничтожает сотни тварей, давая лишний раз вздохнуть сражающимся.
Сколько воинов Альянса осталось на берегу? Пять тысяч? Четыре? Три? Произвести подсчет невозможно, также как и понять, сможет ли передовой отряд продержаться до подхода подкреплений. А ведь понять это необходимо, ведь лодки уже давно повернули к кораблям и скоро будут готовы принять на борт новых смертников. Вот только стоит ли посылать в то пекло, что развернулось на берегу, новое топливо? Ответственность за решение лежит именно на нем. Адмирал стоит невдалеке и судя по выражению лица более ни в чем не уверен. Всего одна фраза, и высадка десанта будет остановлена, чтобы выбрать другое время или час для операции. А шесть тысяч погибших будут платой за самонадеянность, в том числе и его самого. Быть может, части даже удастся отступить в море, кто знает. И какой же выбор сделать?
— Враг затаился среди нашего командования и будет знать о месте следующего удара, — наконец произнес Нейранон, обращаясь словно в пустоту, но на деле к застывшему рядом адмиралу. — Он устроит такой же прием в любом месте, какое бы мы не выбрали. А потому, если мы отступим, то возможно не сможем высадиться нигде и только покроем себя позором.
Сделав долгую, очень долгую, учитывая утекающее время, паузу, Нейранон продолжил.
— Однако, если мы продолжим высадку, в этом котле погибнут еще тысячи других эльфов, помимо тех, что уже оказались на земле. И я не готов жертвовать ими без надежды на успех. В конце концов, если сейчас отдать приказ об отступлении, большую часть авангарда удастся спасти.
— Если вы так говорите, — ответил адмирал, прекрасно понимавший, что его ждет в случае разгрома, — высадка будет…
Однако прежде чем Диртель успел завершить свою речь, на корабле раздались испуганные возгласы, маги бросились к бортам, активируя заклинания, лучники потянули из колчанов стрелы, но сделать они ничего не успели, и в следующий миг корабль потряс взрыв.
Гордость флота Альянса, лучший из кораблей, когда-либо созданных син`дораями, оказался окружен троллями, проплывшими под водой, а затем взорван, не оставив и шанса тем, кто находился на борту. И та же судьба постигла еще два судна, прежде чем эльфы осознали откуда к ним пришла угроза. Нужные меры были мгновенно предприняты и дальнейшие атаки троллей оказались безрезультатны.
Всего три корабля из двухсот — казалось бы, незначительная потеря для армии, однако именно там в тот момент находились эльфы, командовавшие высадкой десанта. И следующими в командной вертикали оказались те, кто был на охваченном пламенем берегу.
Комментарий к Глава 6.
* warhammer 40000
========== Глава 7. ==========
Весла мерно опускались в воду, постепенно покрывая отделявшее пассажиров от берега расстояние, однако Элурии казалось, будто она почти летела над морем, настолько стремительно надвигалась земля. Хотя в настоящий момент то место, куда направлялась лодка и ее пассажиры, более походило на Бездну, из которой являются демоны, и, в точности как в ней, там царила смерть. Все четыре стихии и вместе с ними арканная магия сплетались в смертоносном танце, что могло быть завораживающим и прекрасным зрелищем, если бы не было так страшно.
Пальцы девушки крепче сжали лук, что был подарен ей матерью, а затем за несколько ночей покрыт рунами дядей. А ведь он сейчас там, сражается, если только до сих пор жив. «Разумеется он жив, Иллидан Ярость Бури просто не может умереть!» — пронеслось в голове девушки, но страх становился лишь сильнее. И зачем она только решилась на эту авантюру? Зачем сбежала из-под родительского крова, после того как услышала рассказ ее дяди о походе на троллей Восточных королевств? Нет, себе она говорила о том, что необходимо доказать маме свое право воевать, свою силу, набраться опыта, чтобы помочь калдораям в войне с силитидами. Но куда в тот момент исчезли те предостережения, что говорил ей дядя? О страхе и ужасе войны, о горечи потерь, о выжигавшей душу ярости. Он ведь пусть и не часто, но говорил об этом, но она в то время его не понимала, не хотела понимать. Если бы возможно было повернуть время вспять, она бы никогда не присоединилась к этому походу, вот только никто над этим не властен*.
До берега осталось совсем немного, и гребцы принялись работать на пределе сил, стремясь скорее проскочить опасный участок. Они боялись падавших с неба каменных глыб, что волей судьбы могли разминуться с судном, а могли и поразить его на смерть. И боялись не зря. Это Элурия поняла в тот момент, когда удар выбросил ее из лодки в океан. Вода окружила девушку со всех сторон, и она на миг потеряла голову от ужаса, не имея возможности всплыть на поверхность. А в следующее мгновение по голове пришелся удар, едва не погасивший сознание.
Элурия посмотрела на предмет, что едва не привел к ее смерти и узнала в нем кусок дерева, возможно от той самой лодки, на которой она прежде плыла, но главным было не это, а проблеск света над ним. Это сияние было столь манящим, что Элурия выплеснула все силы в рывке к поверхности и, пробив головой воду, счастливо сделала первый вдох. Спустя несколько секунд девушка смогла успокоиться и бросила взгляд на правую руку, в которой оказался крепко зажат верный лук. И как она только его не потеряла? Вот только без оружия ей было бы нечего делать на берегу, а раз уж оно сохранилось, сама Элуна велела ей плыть к пылающей отблесками творимых чар земле. И не давая себе время на раздумья, Элурия закинула за спину лук и сделала первый гребок.
Храбрая дочь великой Тиранд! Как же она была глупа, когда представляла себя такой! Сейчас чем ближе был берег, тем большим становился ужас перед грядущей опасностью. И он перешел в настоящую панику, когда осталось преодолеть последние метры, отделявшие ее от суши. Ведь там, на некогда спокойной водной глади, плавали мертвые тела, много мертвых тел. Эльфы, дворфы, тролли, словно все без исключения взиравшие на нее мертвыми, ничего не выражавшими глазами. Они не пускали ее на берег, будто бы могли действовать разумно, цеплялись за руки, одежду, сталкивались с ней и норовили уволочь ко дну.
Она и сама не знала, что из увиденного ей тогда было правдой, а что только подступавшим безумием, но себя осознала, уже стоя на берегу и вскидывая лук с сиявшей энергией Элуны стрелой. Движение пальцев, и серебряный росчерк устремляется к цели — бегущему на нее троллю. Мгновенно натянуть тетиву вновь и пустить еще одну оперенную смерть. Взгляд ловит движение врага, и тело словно само изгибается, пропуская брошенный дротик, а уже следующий снаряд оставляет кровавый росчерк на боку. Но рана не страшна, и она вновь вскидывает лук.
— Остроухая дура! — прокричал чей-то голос, а затем между ней и врагами встал коренастый, облаченный в тяжелую броню дворф. В руках он держал массивный щит, в который именно в этот момент впились два дротика.
— Что застыла? Аль в детстве тебя кувалдой вдарили? — вновь проорал дворф, не забывавший зорко вглядываться в сторону неприятелей. — А ну живо к нашим, пока нас тут в иглогривов не превратили!
И Элурия послушалась, только сейчас обратив внимание, что всего в двух десятках шагов от нее расположился большой отряд под прикрытием каменной плиты. Добежать до убежища удалось быстро и без неприятностей, спасший ее дворф также добрался в целости, не забывая что-то ворчать. «А они в жизни еще забавнее, чем в книжках» — невольно пришло на ум, но она тут же выкинула из головы все глупые мысли, а вернее, ей помогли это сделать.
— Жрица? — спросил один из эльфов, в изорванной и покрытой кровью броне. — Лечить умеешь?
— Умею, — растерянно ответила девушка, лихорадочно вспоминая то, чему научилась у матери.
— Тогда за работу, — сказал командир и махнул рукой в сторону раненых, которых умостили у самой плиты.
Слишком быстро менялись для Элурии события, слишком привыкла она к размеренной и тихой жизни, от которой мечтала избавиться, а потому все происходящее для нее, с момента, как была опрокинута лодка, словно оказалось покрыто туманом, в котором не было места сомнениям. И потому она направилась к больным прежде, чем осмыслила приказ, и начала лечить первого из пациентов — хрупкую, молодую эльфийку — раньше, чем придумала, как будет это делать. Но ничего и не потребовалось. Словно из глубины души пришла мольба к Элуне даровать ей силу, и Богиня откликнулась, а мягкая серебряная энергия стала вливаться в тело больной. А затем все ее мироздание сосредоточилось на пациентах. Она лечила одних, чтобы ей приносили новых, и не знала, куда девались те, кому удалось помочь. Но это было и не важно. А важна была только светящаяся внутри нее искра энергии и один вопрос — хватит ли сил для того, чтобы помочь всем?
***
Несколько секунд в тишине и безопасности, жаль, что они уже истекли. Хотя о какой безопасности может идти речь на этом осколке Бездны? Пламя, крики раненых, бесконечное сражение, что не затихает ни на миг. Пусть я и обязан командовать войсками на берегу, но что возможно предпринять в этом хаосе, где силы Альянса смогли очистить для себя крохотную, пространством несколько метров, линию берега? И пусть на земле скопилось уже множество дворфов и син`дораев, никто не может сказать, и я в том числе, удастся ли выстоять в этом сражении. Не погибнем ли мы все?
Если говорить честно, то в тот момент, когда флагман Альянса оказался разорван в щепки взрывом, я решил, что это конец — флот отступит от берегов и обречет оставшихся на верную гибель. Спастись удастся только тем, кто владеет телепортом, но и им придется жить помня о тех, кого они бросили. Однако этого не произошло. Взрыв только задержал возвращение лодок, но не стал препятствием для наступления. Я требовал подкреплений, я просил ускорить движение лодок магией, снарядить и отправить в бой дирижабли с новыми порциями бомб и мои распоряжения исполнялись, пусть и не так быстро, как бы этого хотелось.
В теле разливается чудовищная усталость и боль, даже с моей выносливостью, подкрепленной той смесью энергий, что текла в венах, эти несколько часов казались нескончаемыми, и хотелось просто свалиться замертво. Сколько же достойных воинов погибло сегодня из-за того, что просто выдохлись, не заметили простого взмаха копья или лишились последних крох магической энергии? У меня самого почти иссякла мана, растраченная в боях с вражескими магами и массовых атаках. Приходится беречь каждую крупицу и с двойной осторожностью бросаться в атаку. Интересно, а не присоединюсь ли я сегодня к погибшим товарищам? Из горла вырывается неуместный смех, более похожий на хрип. Было бы забавно умереть в войне с троллями после всего, что было мной сделано в прошлом и запланировано в будущем. Вот только отсиживаться нельзя, такой маг как я не имеет право оставаться в стороне. Обращаюсь к силам, сокрытым в накопителе, вычерпываю всю доступную энергию до капли, делаю глубокий вздох, успокаиваю взбудораженное сознание.
А затем быстро, пригибаюсь к земле, выныриваю из-под каменной плиты, бегу вперед, к увиденной искорке магии, что едва мерцает даже в моем зрении. Рывок и вращение оставляют позади просеку из мертвых тел и вновь напоминают о недостатке маны. Однако цель уже близко, и, разрубая на части очередного тролля, я достигаю нужного места, а затем наклоняюсь над мертвым сородичем. Не для того, чтобы почтить, на это нет времени, а затем, чтобы забрать накопитель, в котором еще плещется драгоценная энергия. В последние полчаса поиск кристаллов маны стал моей главной заботой, син`дораи испытывают острую нехватку энергии, и единственное, что нас спасает — свежие подкрепления и стремительно утекающие силы врага. Нет, троллей не становится меньше — это проклятие, сравнимое с ордой силитидов, не устает прибывать на бойню, что раскинулась на берегу. По пляжу уже раскинулись целые валы из мертвых тел и они все нарастают. И каждый из врагов, словно безумный, рвется в бой, даже не думая о страхе. Но все же самые опасные из них, стихийные маги, в большинстве своем погибли к настоящему часу. Если бы дело обстояло иначе, возможно бы мы и вовсе пали. Слабость врага весьма кстати, ведь вскоре придет последняя партия из некогда сорокатысячного корпуса, а затем мы останемся одни перед лицом неприятеля. И это станет нашим шансом на победу. Ведь сейчас мы уже закрепились на позициях, мы выбили магов врага, мы выжгли местность на сотни метров от берега, обнажив провалы в земле, из которых прибывает враг. Мы подготовили почву для победы. Либо бесславного поражения, если у противника остались еще сюрпризы.
Сила накопителя насыщает тело, и, не колеблясь ни мгновения, я использую ее в каменных шипах. Это заклинание ничем не лучше огня или режущего плоть ветра, но ни одно из них не способно устрашить настолько, как это делают копья, пронзающие жертв насквозь и оставляющие их стоять, распахнув рты в последнем крике. И такое зрелище действует даже на троллей, замедляя их бег и заставляя обходить стороной распятые фигуры сородичей. Пусть это всего лишь пылинка на чаше весов победы, но и она может иметь значение.