========== 1 ==========
1.
Все началось после очередного прилета на Хризантему. По странной случайности — или не случайности? — там же проводил отпуск Роджер Сакаи, чему Полина, как заметил Дэн, была очень и очень рада. До определенного момента.
На этот раз «Космический мозгоед» задержался на Хризантеме на пять дней — какие-то проблемы с маневровыми двигателями. Михалыч, взяв в подручные Дэна и Ланса, погрузился в работу, Вениамин, которого, как он заверял, «совсем ненадолго», прихватила инопланетная глистная почечная инвазия, уложившая его на три недели в госпиталь на Новой Земле-3, отсутствовал, Тед охмурял туристок, Станислав Федотович воспользовался случаем навести порядок в корабельной бухгалтерии, а Полина, возжаждав романтики, уговорила Роджера на небольшую, дня на три, пешую туристическую прогулку. Двухместная палатка, подножный корм, красивые пейзажи, интереснейшая местная фауна…
На корабль Полина вернулась, как и собиралась, через три дня. Уставшая, взмокшая, с натертой ногой и странно молчаливая. За ужином, на котором был и Сакаи, не сказала ему ни слова. Никому не сказала. Сидела, уткнувшись в тарелку, и даже не следила, как обычно, чтобы Ланс не налегал на сливочное масло и сахар. Не смеялась шуткам поддавшего Теда. Раньше всех ушла спать.
Дэн наблюдал за ней с нарастающей тревогой. Полина и так была самым эмоционально нестабильным членом экипажа. Каждые двадцать восемь-двадцать девять дней она становилась неожиданно обидчивой и плаксивой, что продолжалось дня три. Каждые двадцать восемь-двадцать девять дней — со смещением в две недели от циклов плаксивости — на нее нападало желание кого-нибудь потрогать и она начинала странновато одеваться: ходила по кораблю не в комбинезоне, как всегда, а в коротком халате или в шортах, норовила чаще обычного потискать кошку, Ланса, заплести косички Дэну. Потом это проходило — на двадцать восемь дней. Дэн, давно изучивший все доступные медицинские материалы по женской физиологии, прикинул, что плаксива Полина перед менструальным кровотечением, а ласкова — во время овуляции. У нее даже запах менялся в это время. Ее запах во втором случае вызывал у окружающих мужчин повышенную выработку тестостерона, Дэн знал это по себе. Впрочем, его этот факт не волновал: процессор жестко регламентировал выработку половых гормонов. Киборги были программно асексуальны. А остальные члены команды — и Полина тоже — пили подавители либидо. Стандартную дозу. Небольшая зеленая капсула, вместе с витаминами и адаптантами. Вениамин очень строго за этим следил.
Пожалуй, что находится в зеленой капсуле, знал только Дэн — потому что ни ему, ни Лансу их не полагалось. Откуда Вениамин так хорошо знает физиологию киборгов, Дэн не интересовался. Знает и знает. Но Вениамина не было на корабле уже десять дней, а зеленые капсулы то ли закончились, то ли Полина о них забыла, то ли просто не хотела пить подавитель.
А теперь она молчала, не смеялась и — Дэн специально постоял у ее двери и послушал, — плакала у себя в каюте. Роджер Сакаи тоже не выглядел счастливым.
Если бы Дэн немного больше разбирался в человеческих взаимоотношениях, если бы у него было больше материала для наблюдения, он бы догадался, что Роджер разочаровал или хуже того — обидел Полину, причем сильно. Но Дэн всю жизнь провел в мужских коллективах. В армию женщин брали лишь в штабы и госпитали, да и то не на все планеты; у Казака женщины были только грузом; коллектив «Мозгоеда» был преимущественно мужской; портовые шлюхи, которые липли к Дэну, как мухи к меду, среднестатистическими представительницами своего пола не являлись.
Полина не жаловалась. У нее просто испортился характер. Впрочем, не у нее одной. Лихорадило весь экипаж. Тед стал агрессивнее и постоянно запирался в каюте. Капитан то и дело рявкал на Машу. Михалыч все время ворчал. А Дэну приходилось ежедневно успокаивать Ланса, объясняя ему, что с людьми бывает и что их дурное настроение — не следствие того, что Ланс что-то сделал не так. Кто бы еще успокоил самого Дэна…
Перед посадкой на Гаммивуд Тед с Полиной разругались в хлам. Досталось всем, даже капитану, но основным объектом агрессии Полины стал Тед. Его обозвали и грубым мужланом, и бесчувственным бревном, и пивной бочкой — и во всем этом не было ни капли юмора. Припечатав утверждением, что все мужики такие, Полина заперлась в каюте до самой посадки. Разозленный Тед, впрочем, пошел мириться и, видимо, успешно, потому что в город они с Полиной ушли вместе. Дэн остался на корабле.
Вернулись они поздно, Полина висела на Теде и нетрезво хихикала. Тед тоже шагал неровно. Когда они ввалились в пультогостиную, Дэн приподнял голову с диванчика, на котором задремал по старой памяти. Кажется, его присутствие оказалось неожиданным: Полина, заметив его, ойкнула, и они с Тедом спотыкающейся рысцой убрели в каюту. В тедову каюту.
Дэн фыркнул, прочищая ноздри: ладно бы от этих двоих пахло пивом, привычный запах. Но от них несло пóтом, феромонами, а от Полины еще и каким-то шоколадным алкоголем. И несло сильно. Примерно на сорок восемь процентов сильнее обычного.
Дэн еще раз фыркнул и задумался. Вспомнил, что перед самой посадкой Тед получил какое-то сообщение, повергшее его в печаль. Сел за пульт, проверил почту. Обнаружил два десятка спамных писем и здоровенное извиняющееся письмо из «Межгалактической сети быстрого свидания Матушки Крольчихи». Прикрытая только тремя треугольничками белого меха сильно раскрашенная девушка с заячьими ушками извиняющимся тоном сообщила Дэну, что филиал сети на Гаммивуде временно не принимает гостей в связи с… Дочитывать Дэн не стал. Только тихо порадовался про себя: на каждой второй стоянке Тед порывался затащить напарника в бордель, благо теперь, с паспортами алькуявцев, и Дэну, и Лансу полагалась зарплата, а значит, было что тратить. Дэн уже устал придумывать предлоги для отказа. Его не интересовала эта сторона жизни. У него не было подобных потребностей, и как бы Тед ни расписывал прелести секса, они не появлялись. У Дэна, как с изумлением выяснил Тед, даже утренних эрекций не было.
Рано утром Полина, сонно зевая, выскользнула из тедовой каюты и ушуршала в душ, а потом к себе. Дэна в навигаторском кресле, прокладывающего очередной вариант трассы, она не заметила. Дэн же отметил для себя, что от Полины сильно пахнет Тедом, ею самой, что прибавились новые запахи, характерные для людей, активно занимавшихся сексом, сделал вывод о том, что отсутствие сексуальных связей внутри экипажей — не жесткое правило, а скорее традиция, и вернулся к работе.
Уже который день Тед и Полина ходили невыспавшиеся, но довольные, как наевшаяся краденого мяса Котька. Полина прикрывала пятна на ключицах высоким воротником водолазки, впрочем, Дэн приметил их, когда Полина в одном халатике выходила из душа глубокой ночью. Тед стал намного спокойнее, хотя иногда Дэн ловил его виноватый взгляд, исподтишка брошенный на капитана.
Они завернули на Новую Землю-3, чтобы забрать выздоровевшего Вениамина. В меню снова появились зеленые капсулы, но на старательно — и бесполезно — скрываемые от команды новые странные отношения Теда и Полины они не повлияли. Как подозревал Дэн, в основном потому, что Теду, при его уровне тестостерона, было мало стандартной дозы. А потом, после старта с Модены, Полина как-то вечером постучалась в каюту Дэна, а когда он впустил ее, молча села на койку, подтянув колени к груди и обхватив их руками.
Дэн сел рядом. Полина привалилась к нему плечом, потерлась щекой. Дэн осторожно обхватил ее рукой за плечи. Полина всхлипнула.
— Что случилось? — спросил Дэн. — Тед тебя обидел?
Полина помотала головой и кулаком утерла слезы.
— Я могу чем-то тебе помочь?
Полина снова помотала головой и сказала:
— Просто посиди рядом.
Снова всхлипнула и пожаловалась:
— Я идиотка!
— Потому что вы с Тедом… — осторожно начал Дэн.
— Да нет! А ты что, знал?
— Да, — Дэн был лаконичен.
Если бы Полина подумала — если бы она вообще в состоянии была думать в последние недели, — то она бы сообразила, что на небольшом корабле с общим санузлом, где присутствуют два киборга, скрыть невозможно ничего.
— Тед хороший, — заявила Полина таким тоном, словно Дэн обвинил напарника во всех грехах галактики. — Он очень хороший. Но я…
— Что ты?
— В общем, я уволюсь, когда прилетим на Новый Бобруйск. Устроюсь куда-нибудь… В школу учителем ксенозоологии, например. Буду жить в бабушкиной комнате.
Дэн почувствовал, как диафрагма непроизвольно и болезненно сжалась.
— Почему? — осторожно спросил он Полину.
— Я беременна, — угрюмо ответила она. — Беременным космос противопоказан.
Дэн молча переваривал новость. Он знал, что секс ведет к беременности, знал, что у беременных женщин рождаются дети, знал, что выращивание детей требует больших сил. Но… Но почему от Теда тогда не беременели его многочисленные подружки? С его активностью, у него должен был быть уже не один десяток детей! Может, дело в Полине? С ней что-то не так?
— Ты уверена? — тихо спросил Дэн.
— Срок семнадцать дней по зачатию, — кивнула она. — Вениамин два раза проверял. Знаешь, какую он мне головомойку устроил!
— За что?
— Ну вы же… мы. Мы все должны пить энверотропин, это и в контракте на работу прописано. Стандартная практика для всех космолетчиков и военных на время несения службы.
— Зеленые капсулы.
— Ага. Они снижают выработку тестостерона, угнетают либидо, а главное — подавляют выработку сперматозоидов. Но только на время приема. А я забыла, — всхлипнула Полина. — Тед не виноват, он не знал. Я медсестра, я должна была следить за этим. А я забыла.
И она снова заплакала. Дэн обнимал подругу, пока она не начала успокаиваться. Он не знал, ни что делать, ни что говорить. Он очень не хотел, чтобы она уходила с корабля. Он не понимал, зачем ей ребенок. Он поверить не мог, что этот ребенок вообще есть — но, увы, детектор показывал более восьмидесяти процентов искренности.
А потом Полину прорвало. Она говорила и говорила. О том, что никогда-никогда не избавится от этого ребенка. О том, что не скажет Теду, потому что не хочет, чтобы тот считал себя чем-то обязанным. О том, что ненавидит браки «по залету». О том, что она сама родилась так и что ее родители на самом деле оставались вместе только ради нее, и лучше бы они не оставались. О том, что она страшно боится, что не сможет как следует вырастить и воспитать ребенка. О том, что «Космический мозгоед» был лучшим временем ее жизни. О том, какой хороший секс у них с Тедом и о том, как ей будет не хватать и секса, и Теда. О пособии по беременности, которое обязан выплатить работодатель, и о том, что ей стыдно сообщать об этом капитану. И о многом, многом другом.
От избытка информации у Дэна пухла голова. Ему было… странно. Странно, и дико, и тяжело. Человеческие отношения оказались намного сложнее, чем он думал. Намного запутаннее. В них не было четких сформулированных правил и ясных алгоритмов действий. Он не знал, то ли жалеет Полину, то ли злится на нее. Он не понимал, какие эмоции испытывает, потому что не испытывал ничего подобного раньше. Чем дальше, тем больше ему хотелось остаться одному, в тишине. Но он был нужен Полине.
Наконец она выговорилась. В очередной раз высморкалась в мокрый платок. Поцеловала Дэна в щеку, сказала:
— Спасибо, Дэнька. Ты настоящий друг.
И ушла.
Чтобы прийти следующей ночью, пахнущая Тедом и сексом. И следующей. И потом.
Ничего нового Дэн не узнал. Полина плакала, разговаривала об одних и тех же вещах почти одними и теми же словами, успокаивалась и уходила к себе. Днем она ни в чем не бывало выполняла свои обязанности по кораблю, гладила кошку, болтала, улыбалась, запиралась в своей или тедовой каюте по вечерам вместе с Тедом, виновато поглядывала на Вениамина. Дэн понять не мог, почему Полина, уже приняв решение, так странно себя ведет. Он изучил все материалы по человеческой беременности, которые были в корабельной базе. Кажется, состояние Полины было вызвано гормональными изменениями, спровоцированными беременностью.
Дэн не высыпался. Почти все время он пытался уложить в голове то, что узнал о человеческих взаимоотношениях и не мог. А потом Полина попросила Дэна, чтобы он сказал Теду про ребенка. Полина имела в виду — после того, как она уволится. Дэн, которому отказала выдержка, выложил напарнику новость на следующий же день.
— Полина беременна от тебя, — сказал он, когда в пультогостиной они остались вдвоем — втроем с кошкой. — Через две недели мы будем на Новом Бобруйске. Она уволится и будет растить вашего ребенка.
Такого сочетания шока, обиды и радости Дэн не наблюдал никогда. Это было бы даже занятно, если бы наблюдал он не Теда, а кого-нибудь чужого.
— Почему она не сказала мне?! — медведем заревел Тед. — Она что, считает, что это не мое дело?
— «Ваше дело не рожать — сунул, вынул и бежать», — процитировал Дэн.
Тед взревел еще громче, саданул кулаком по пульту, вскочил и унесся к каютам. Дэн расслышал, как он что-то кричит Полине, но вслушиваться не стал. Пусть разбираются без него.
Поздно вечером к нему пришел уже Тед. Без пива.
— Я не понимаю, что ей надо, — заявил он с порога. — Черт, я хочу этого ребенка! Это и мой ребенок тоже!
— В чем проблема? — не понял Дэн.
— Она говорит, что не хочет лишать меня свободы, — буркнул Тед, садясь на пол. — Да на хуя мне такая свобода, если я не смогу растить собственного сына?! Я что, урод какой-то — бросить Полину с ребенком? Да если бы какая-нибудь из моих подружек залетела, я бы женился сразу! Я нормальный мужик, я хочу семью, детей штук пять, свой дом, в конце концов!
— А пилотировать? — спросил Дэн.
— Лицензию-то у меня не отберут, если я женюсь, — отмахнулся Тед. — Буду работать, зарабатывать на семью, как нормальный человек. Буду сына учить летать.
Дэн не понял, почему именно сына, а не дочь. Не понял, почему именно летать — вдруг ребенок захочет заниматься чем-то другим? Вообще не понял, в чем проблема.
— Ты хочешь жениться на Полине? — спросил он.
— Ну да!
— А она не хочет?
— А она типа сомневается! Типа я еще не нагулялся, не налетался и вообще! Типа мы не знаем, уживемся ли! Блядь! Да мы вместе в таких передрягах были! Мы, блин, все друг о друге знаем!
— Может, это ее и останавливает, — с тихим сомнением выговорил Дэн.
— Ебать-колотить! Слушай, вот ты считаешь, что я ненадежный парень?
— Нет, — уверенно сказал Дэн.
— Что на меня нельзя положиться?
— Можно.
— Ну вот! А ей что надо? Я не понимаю!
Дэн тихо вздохнул и прикрыл глаза на мгновение. Кажется, вечерние разговоры пошли по второму кругу. И теперь это будет Тед.
========== 2 ==========
2.
Тед сидел за пультом, смотрел какое-то видео в наушниках и махал в такт музыке закинутой на колено ногой.
— Класс! — одобрил он, повернувшись к Дэну и протянул наушники ему. — Отличная группа. Вот, послушай.
Дэн послушно вставил в уши наушники. Стройная русоволосая девушка на вирт-экране тут же задорно запела, подыгрывая себе на гитаре: «Во славу сидра мы будем петь, во славу сидра будем пить!» Дэн дослушал песню до конца. Он совершенно не разбирался в музыке, но песня ему понравилась. Что-то такое в ней было.
Тед тем временем набивал письмо и одновременно говорил:
— И на Новом Бобруйске они будут одновременно с нами. Так, ага… Ну ща посмотрю, какие у этих ребят расценки…
— Зачем? — не понял Дэн.
— Полина хочет живую музыку на свадьбу. Что-нибудь старинное. Вот, как раз подходит. Если сговоримся, то будут они играть, как их… «Сова Спасительная». Ну и названьице! А на мальчишнике обойдемся записями, я галакси-рок больше люблю. Кстати, Дэн, ты будешь шафером, и не увиливай!
Дэн полез в корабельную базу, чтобы узнать, кто такой шафер. Узнанное ему не понравилось, но отказываться и в самом деле было бы некрасиво: в данный момент у Теда не было друзей ближе напарника.