Я продолжала стискивать зубы, убеждая себя, что сотру их в порошок, но верилось в это мало.
В какой момент всё закончилось, я поняла с трудом. Просто звякнули наручники, и тело безвольно осело на пол. Я лежала так, по уши в какой-то дряни, и пыталась не думать о том, что произошло. Нужно было встать. Я подняла руки, чтобы убрать упавшие на глаза растрепавшиеся волосы, и только тут поняла, почему до сих пор пребывала во тьме. Мешок. Снова мешок.
Я сорвала его с яростью и отбросила в сторону. Попыталась вскочить и пнуть его ногой напоследок, но рухнула, расшибая колени и замерла, стоя на четвереньках. Я простояла так несколько секунд старательно выгоняя любые – вообще любые – мысли из головы. Потом повернула голову, оглядываясь, и поняла, что нахожусь в каком-то подвале. Одежда валялась неподалёку. Всё тело ныло, к горлу подкатывала тошнота. Но оставаться здесь было себе дороже и подхватив с пола рубаху я поспешно принялась натягивать её на себя.
***
Выбравшись на свет из этого чулана, я первым делом нашла бочку с водой. Темнота окончательно опустилась на посёлок, но мне было всё равно. Я кое-как отволокла бочку за угол ближайшего домишки и, стянув одежду, принялась отмываться. Долго тёрла бёдра и спину, а затем так же долго отстирывала запачканные о тело рубашку и брюки. Успокоилась лишь тогда, когда окончательно лишилась сил. Возбуждение и потребность что-то делать сошли на нет так же быстро, как и появились, и я медленно поплелась к баракам, надеясь отоспаться. Боль понемногу притуплялась – и то лишь потому, что эридиум ещё не довёл меня до ручки. Если я проторчу в этом проклятом месте еще немного, раны станут заживать даже дольше, чем у людей.
Уже проходя по своему этажу, я поняла, что мне предстоит войти в камеру, где ухмыляясь лежит на нарах Вепрь. Его масляные глаза будут смотреть на меня, зная каждый уголочек тела, спрятанный под одеждой. Это казалось невозможным.
Спасение и наказание пришло в лице конвоя с мешком в руках. Я содрогнулась, представив, что снова окажусь в темноте и неизвестности, без возможности сопротивляться. Но выбора не было. На голову мне натянули отвратительную колючую мешковину, и привычно поволокли прочь, не обращая внимания на то, что я еле переставляю ноги – каждый шаг отдавался болью. Меня затолкали в знакомую комнату, и я пошатнувшись прислонилась к двери.
– Риа, – мягкие руки легли мне на плечи.
В первый раз он сам встал, чтобы поприветствовать меня, но я даже не заметила этого, потому что от прикосновения чужих рук меня затошнило. Я торопливо сбросила его ладони. Всё это было отвратительно. Мешок. Незнакомец так близко. А хотелось только свернуться клубком и спрятаться ото всех в темноте под кроватью.
– Давай, – бросила я. – Переходи к делу.
Какое-то время стояла тишина. Потом бережные руки чуть сдвинули в сторону мешок, и зубы вампира проникли в моё тело. Пил он недолго, и остановился сам.
– Всё хорошо? – спросил он, напоследок касаясь ранки языком, от чего я снова вздрогнула и вжалась в стену.
– Лучше не бывает.
Я стала расстёгивать рубашку.
– Подожди, – он поймал мои руки, и дрожь с такой силой сотрясла моё тело, что я уже думала, что рухну на землю.
– Не трогай меня, – процедила я сквозь зубы, но пальцы не исчезли.
– Я не могу, – сказал он ровно. – Ты же знаешь, что я буду делать дальше.
– Да, – я кивнула. – Тогда просто… делай.
Он отвёл мои руки в стороны и отпустил.
– Не двигайся.
Я послушно стояла, стараясь побороть дрожь. Рубашка мягко соскользнула с плеч и снова наступила тишина. Он осматривал меня. Потом пальцы Древнего мимолётно прошлись по моим бокам. Я стиснула зубы и промолчала, понимая, что просить бесполезно.
– Иди в постель, – приказал он отстранено.
Кажется, всё возвращалось на круги своя. Он был заказчиком, я – шлюхой. Я шагнула вперёд и выругалась, едва не свалившись со ступеньки. Руки Дана поймали меня, и я стиснула кулаки, стараясь побороть отвращение. Он направил меня вперед, и я облокотился о кровать, понимая, что сесть попросту не смогу. Пусть будет так. Если я шлюха, и просто плачу своим телом, пусть берёт меня как шлюху.
– Давай, – бросила я.
Он спустил до колен мои влажные штаны… А потом что-то поменялось так резко, что я не успела среагировать. Просто тут же оказалась прижата спиной к стене, ноги безвольно болтались в воздухе, а рука вампира удерживая меня за горло. Я опустила на неё ладони, пытаясь отцепить, и только тут ощутила всю его настоящую силу – даже двумя руками я не могла отогнуть один его палец.
– Пусти, – выдохнула я.
Ладонь исчезла так же внезапно, как и появилась. Не думаю, что он внял моей просьбе. Скорее, просто захотел сам. Я осела вниз, на корточки, путаясь в проклятых штанах, обхватила колени руками и уронила на них голову, невольно пытаясь спрятаться ещё дальше, будто того, что он не видел лица, было мало. Несколько секунд меня просто трясло. А потом я услышала очень тихое:
– Риа… – даже родители никогда не говорили моё имя так. Тихо и мягко, будто рокот волн. – Риа, прости. Я не хотел… тебя… Я подумал, что ты… Прости.
Он кажется стушевался и замолк совсем.
– Да ладно…
Я тоже замолкла, предчувствуя, что сейчас начну нести чушь о поруганной чести. Руки Дана снова оказались у меня на плечах. Я попыталась сбросить их, но об этом не могло быть и речи. Легко приподняв меня, он опустил моё тело на бок на кровать. Потянулся вниз и до конца освободил от одежды, а потом что-то колючее, будто грубая шерсть, легло мне на плечи, и я снова почувствовала его руки, но уже через толстую ткань.
– Не тяни, – выдохнула я, пытаясь отвернуться лицом к стене.
И тянуть он не стал. Опустился на постель у меня за спиной и плотно прижал к себе.
– Прости еще раз…
Я обхватила себя руками. Он снова развернул меня, и уткнул закутанным в мешок лбом куда-то себе в плечо. Ни один кусочек моего тела не соприкасался с ним, так плотно я была закутана, и в то же время его руки были повсюду, оглаживая мою спину и плечи, иногда касаясь затылка и тут же исчезая.
– За что теперь? – пробормотала я, сжимая кулаки, протиснутые между нами.
– Прости, что не могу тебя защитить.
Я сжала кулак ещё крепче.
– Я сама отказалась от защиты.
Дан ничего не ответил, только плотнее прижал меня к себе.
– Что произошло?
Я не хотела говорить. По крайней мере, я так думала. Я держалась пару секунд, а потом слова полились сплошным потоком, и я уже не могла замолчать. Я остановилась, лишь когда поняла, что повторяю уже в четвёртый раз:
– И мешок… Этот долбанный мешок, из-за которого я не видела ничего. Даже лиц.
Дан опустил ладонь мне на висок и провёл по щеке, плотнее прижимая шероховатую ткань. Я перехватила его руку, но оттолкнуть не смогла, только крепко сжала.
– Тебе дадут охрану.
– Не надо… – я запнулась, вспомнив, что обещала не говорить об условиях сделки. – Это не дело охраны. Я должна сама. Только этот чёртов эридиум… – Я невольно стиснула кисть сильнее. – Я превращаюсь в вату с каждым днём.
– Да… – голос Дана стал совсем другим. – Эридиум.
Он прислонился к моему затылку то ли лбом, то ли подбородком.
– Нет цепей, которые нельзя порвать, Риа.
Я ошеломлённо распахнула глаза.
– Ты… предлагаешь мне бежать?
Дан не ответил. Только провёл рукой по плечу.
– Ты останешься до утра? – спросил он.
Я лежала неподвижно какое-то время. Камера. Маслянистые глаза Вепря.
– Я бы осталась насовсем, – сказала я то, что думала в этот миг, утыкаясь лбом ему в плечо.
– Насовсем… нельзя. Останься до утра.
Я кивнула, уже сама прижимаясь к нему.
– Кто ты? – спросила я.
И снова ни ответа, ни возражений, только тишина. Заговорил он много позднее, когда дрожь прошла, а дыхание моё успокоилось.
– Риа… Я должен взять тебя. Иначе в следующий раз… Снова не смогу встать с постели.
Я вздрогнула.
– Ты же выпил мою кровь.
– Этого мало, – он погладил меня по плечу. – Я хочу, чтобы ты знала… Если бы я мог, я не тронул бы тебя сейчас. Я не хочу, чтобы тебе было плохо со мной.
Я молчала. Каким-то образом мои пальцы оказались на его плече, и теперь крепко сжимали его.
Я вздохнула.
– Ведь выбора нет, да?..
Потом руки Дана прижимали к груди.
– Прости. Прости, малыш. Это всё. Я больше тебя не обижу.
Малыш… Я бы усмехнулась, если бы у меня ещё оставались силы смеяться. Я повела плечами, пытаясь высвободиться из его рук, но они сжимали меня с такой силой, что об этом не могло быть и речи. Я лишь кое-как высвободила руку и натянула обратно мешок, чтобы надёжно скрыть лицо.
– Риа… Я так хотел бы увидеть тебя… – услышала я тут же, но вдумываться мне не хотелось. Паршиво было и без попыток раскрыть тайну в общем-то чужого мне существа. Или уже не чужого? Этого я не знала. Но больше мне не хотелось отстраняться и уходить. Только лежать вот так, и чтобы его руки стискивали меня сильнее.
Утром, когда меня уже вели обратно в камеру, я вспомнила, как сильно его пальцы сжали моё горло, и в голове родилась мысль: «Так почему же он меня не защитил?».
Глава 7. Зелья
Едва добравшись до кухни, я всё же свалилась. Пыталась встать несколько раз, но ноги были ватными, а голова шла кругом. Меня обступили другие заключённые, и последнее, что я видела, прежде чем отрубиться – кружащиеся надо мной усмехающиеся кривозубые морды.
В следующий раз я пришла в себя в лечебнице. На сей раз – на чистых простынях где-то в самом углу общей палаты, так что лучи солнца едва доставали до моей койки.
Шина не было – ну и чёрт с ним. Его я не хотела видеть точно так же, как и всех остальных здесь. Я попыталась подняться и не смогла, так что пришлось снова упасть на подушку и тупо смотреть в потолок в ожидании перемен.
Когда солнце исчезло совсем, пришёл лекарь – толстый человечек с бегающими глазками. Долго «колдовал» надо мной, иногда вызывая режущую боль в ушибленных местах. Затем кряхтя сел на край кровати, повернул к себе моё лицо и спросил:
– Больно?
Я отвернулась.
– Зелий у нас мало. Нужны сборы с другой стороны гор, здесь ничего не растёт. Но особым пациентам я могу найти что-то… Чтобы боль облегчить.
– Особым… – пробормотала я. Так вот откуда приходит дурман-трава… – И сколько?
– По десять унций за порцию.
Я отвернулась. Врач подождал ещё пару минут, а затем встал, собираясь уходить.
– Постой… те… – остановила я его. – А какие ещё зелья здесь есть?
Врач кинул взгляд куда-то мне между ног, а затем посмотрел в лицо.
– Разные.
– Возбуждающее… есть?
– Травы для этого растут далеко… В Вечном Лесу… – может и так, но я видела, как азартно блеснули его глаза.
– И сколько стоит… доставить травы?
– Двадцать унций.
Я задумалась.
– Так что решила? – прервал мои мысли лекарь.
– Четыре порции…
Глаза лекаря заблестели.
– Только сейчас у меня нет… – торопливо добавила я. – Как только вернусь на работу.
– А сейчас тебе и не надо, – промурлыкал врач в самое моё ухо и исчез.
Жаль, надуть его не получилось… И всё же план начинал созревать. Оставалось только придумать, где взять двадцать унций эридиума, не спускаясь в забой. Размышляя об этом, я довольно быстро провалилась в неглубокий сон.
Я просыпалась ещё дважды – оба раза лишь за тем, чтобы перетерпеть назойливые прикосновения лекаря и снова уснуть. На третий раз разбудил меня не врач. Чьи-то не сильные, но болезненные прикосновения тревожили мой загривок. Я попыталась повернуть голову и слабо улыбнулась, услышав обеспокоенное клекотание. Торопливо огляделась – кругом все спали, но проверять не хотелось. Кажется, Анхельм тоже понял моё беспокойство, потому что вспорхнул, уселся на подушку рядом со мной и протянул мне лапку. Я торопливо отвязала свиток. От сердца стремительно отлегло.
Альдэ и Вельд были рядом. Правда, даже Вельд признавал, что охраняют шахты хорошо. Альдэ предлагала бежать с обозом, который… Я с трудом сдержала разочарованный стон… приходил каждый второй день недели. То есть я свой пропустила, валяясь на проклятой больничной койке. Ну, ничего, будет другой. Как раз успею закончить дела. Дальше Альдэ спрашивала, что мне нужно из вещей и оружия. Я ещё раз огляделась. Писать было нечем, и я тихонько заклекотала, надеясь, что если кто-то и услышит меня, то точно не поймёт.
На следующий день лекарь сказал, что я готова отправиться восвояси. Счёт дням я к тому времени уже потеряла, но думаю, прошло больше недели. Едва я вышла из лечебницы, издалека раздался соколиный клёкот, и в грязь рядом со мной упал маленький мешочек.
Торопливо развернув его, я обнаружила обещанную россыпь эридиума. От взгляда на чистые кристаллы тут же закружилась голова, меня тянуло избавиться от них при первой же возможности, но возвращаться в лечебницу вот так сразу было бы подозрительно. Поэтому я завернула камешки обратно и торопливо отправилась к баракам. Там я спрятала кристаллы под матрас и выдохнула, наконец, с облегчением. Впрочем, облегчение было недолгим. Едва я отвернулась от кровати, как увидела в дверях ухмыляющуюся морду Вепря, от которой меня замутило опять. Я стиснула край койки и постаралась изобразить равнодушие.
– Подстилочка вернулась, – оскалился Вепрь.
– Да ты вроде и не уходил, – бросила я, борясь с желанием попятиться.
– Язычок-то попридержи… Для другого пригодится.
Вепрь подошёл ко мне вплотную и остановился.
– Ну что, понравилось твоему кровососу, как мы тебя обработали?
Я сжала зубы и бросила косой взгляд на выход.
– Чай побрезговал тебя натягивать после такого?
Терпение вышло. Ярость придала моим рукам неожиданную силу, и я врезала по его грязной морде так, что Вепрь отлетел к дальней стене. А мне стало легче. Настолько легче, что я вдохнула полной грудью. Я снова не была жертвой. И даже месть, которую я задумала, теперь не казалась такой уж нужной. Прежде чем Вепрь успел подняться, я подошла к нему и присев, заехала по растерянному рылу ещё два раза. Потом ещё один – другой рукой. И ещё дважды в корпус. Вепрь лишь слабо дёргался, не успевая подняться. Затем я подтолкнула его, роняя на пол и опустившись на корточки придавила коленом живот.
– Я говорила тебе, что побрякушки оторву? – спросила я, опуская одну руку к его паху и нежно поглаживая.
– Дрянь, – выдохнул он, когда мои пальцы сжались.
– Так вот… – я чуть ослабила хватку. – Жди.
Уже вставая, я заметила на ногах противника отличные эльфийские сапоги – порядком перепачканные, но всё же такие родные… Я ударила Вепря последний раз, чтобы выиграть ещё минуту, вернула себе свое украденное добро и вышла из камеры.
Оказавшись во дворе, первым делом поднесла сапоги к лицу. Воняли они отвратно, так что надевать их не хотелось вовсе. Я решила найти воду и попытаться их отмыть. Бочка обнаружилась у самой столовой. Людей вокруг не было – видимо, Вепрь явился на обед, а теперь все снова были на рудниках. Старательно прополоскав сапоги, я плеснула пару горстей холодной воды себе в лицо, обулась и пошла назад к баракам. Неожиданный прилив сил обнадёживал, но теперь мне ещё меньше хотелось хранить эридиум под боком. Взяв кристаллы, я обменяла их у лекаря на склянку с зельем.
– Сколько нужно, чтобы даже самого ватного проняло? – уточнила я.
– Десять капель – для любого, – охотно ответил врач.
– А если выпить сразу всё?
Лекарь усмехнулся.
– Не советую… Побрякушки отвалятся.
***
Не думаю, что это был седьмой день хоть какой-то недели, но когда я шла обратно, придерживая висевший на шее пузырёк, за очередным поворотом меня взяли под руки двое носферату и торопливо повели прочь.
– Куда? – только и выдавила я.
– Узнаешь, – что-то тёмное опустилось мне на глаза, и на секунду мной овладела паника. Это не был обычный мешок. Просто мягкий кусок ткани, закрывший мне глаза, который охранник тут же завязал мне на затылке. А затем как всегда потянулись коридоры и лестницы, лестницы и коридоры.