- Ну что, узнал? - спросил незнакомец.
Я понимал, что где-то его видел. И не только видел, наверняка мы были дружны и часто общались. Но это было очень давно… И голос…
- Привет, тезка! – Парень улыбнулся всем частоколом белых и ровных зубов, и тут я понял, что это же Гена Католицкий, мой старый друг, художник, музыкант, бас-гитарист. Позже он ушел из перечисленных профессий и пошел, в милицию. Как мы все были удивлены, это что-то! Впрочем, с тех пор я его практически и не видел. А три года назад мой друг, Сорокин, сказал, что он умер. От чего и как, он не знал. Все это моментально пронеслось в моей голове, и я радостно воскликнул: - Гена! Католицкий! Привет!
- Привет, привет, тезка. А нам сказали, что ты тут и мы решили тебя навестить. Чтобы скучно не было. Он показал взглядом на кресло, стоящее за моей спиной. Вот почему я сначала и не заметил присутствия второго персонажа! Персонаж тихо и медленно поднялся с кресла. Это была дама. Ну, наверное, даже, девушка. Довольно высокая, со светлыми длинными волосами. Она обернулась… И опять то же чувство, что я очень хорошо ее знаю. Погоди, погоди. Так это же… - Алина!
- Ты смотри, угадал! Неужели узнаваема?
- Конечно, ты совсем не изменилась. В каком году я тебя видел в последний раз? Не то в 80-м, а может, уже после окончания училища? Не помню точно.
- Да нет, где-то в начале 80-х. Ты приезжал в отпуск, и вы с Сорокиным ко мне заходили. А я, как раз, вышла замуж за курсанта твоего училища. Потом уже уехала служить, когда у нас появилась крыша над головой.
- Господи, как же я рад вас видеть! Уже даже и мыслей не было о встрече! Дорогие вы мои, на вас одна надежа. Растолкуйте мне, бестолковому, что же тут происходит, а то я точно рехнусь со всеми вашими чудесами!
Гена ответил: - Не переживай, старик, мы с Алиной попытаемся тебе все растолковать. Только дай слово: ничему не удивляться, воспринимать все спокойно, без истерик и лишних телодвижений?
- Да за ради бога! Я уже, по-моему, ко всему привык, ничему не удивляюсь. И уж точно, не возмущаюсь. Как я понимаю, все эти лишние все равно ничего не смогут изменить?
Гена немного замялся. – Ну как тебе сказать? Эмоции точно не смогут, а вот кое-что другое – вполне.
- Хорошо. Давайте тогда располагаться на террасе. Как я понял, разговор будет долгим? Вот уже и смеркается… Вы, кстати, никуда не торопитесь, молодые люди? Они покачали головами.
- Да, вот и самый первый вопрос: у меня дома нет ни крошки съедобного, ни чая, ни выпивки. Даже сигарет нет. Как мы сидеть-то будем?
Ребята переглянулись и понимающе с улыбкой посмотрели на меня.
- А ты хочешь курить? - спросил Гена. – А, может быть, как всегда, выпить и закусить? - с издевкой спросила Алина. – Ну, хотя бы чаю? Без него же беседа не идет? С бубликами и вареньем? - продолжала она.
- А почему бы нет? - уже как-то виновато и неуверенно промямлил я. – Не вижу в этом ничего предосудительного. Да и вы, кстати, раньше тоже были не против? - не без ехидства спросил я.
- Ладно, начнем, пожалуй, с выпивки и курения, - уже уверенно и серьезно сказал Гена. – Будешь?
- Ну, конечно буду. Только выпивка – хорошие виски, а сигареты – Vogue.
- Отлично. Сейчас принесу. Подождите пару минут. Гена скрылся в темноте, а мы с Алиной остались сидеть на террасе, бесцеремонно разглядывая друг друга. Ну, конечно, столько лет не виделись… Очень странно.
– Очень странно, - сказала Алина.
- Странно, я только об этом подумал. Для меня сейчас все странно. И этот город и, страна, что ли, и вся моя давно усопшая родня, и ты с Геной. Кстати, отлично выглядишь.
- Спасибо. Но, на самом деле, ничего странного тут нет. Когда-то, очень давно, мы с тобой наверняка говорили такие слова: все там будем. Вот, мы теперь здесь и есть. Только, кому-то повезло меньше, а кому-то больше.
- В смысле?
- Ну, тебе наверняка говорили и про другие города? Так вот, этот город – один из самых лучших. В смысле, в плане жизни. Люди хорошие, добрые, злого слова не скажут. Обстановка спокойная, мирная, всегда солнце, всегда лето. Есть, конечно, некоторые незначительные ограничения. Но ты об этом позже узнаешь.
- А что же творится в городах, ну, похуже, что ли?
- Я сама не видела, но переведенные оттуда рассказывали много интересного. В самых страшных действительно, царит Ад и ими там руководит не столько ОН, сколько… ну, сам понимаешь, нам его имя произносить запрещается. Так вот, все грехи, которые ты использовал в своей жизни, возвращаются к тебе неким бумерангом. Нет, не представляй себе жаркое на сковороде или кипящую смолу. Такого ты, конечно, не увидишь. Но мучения физические, творческие, душевные присутствуют по полной программе. К тому же, целые букеты болячек, начиная от проказы, кончая чахоткой. Предательство и подлость в отношениях, азартные игры, в которые невозможно выиграть. Никогда. Но твои долги будут копиться, и ты за это будешь мучиться всеми возможными способами. Короче, Ад! Есть города попроще, где это не возведено в такой высокий ранг, т.е., есть, но всего понемножку. А есть такие, где все просто идеально. К нам попадали и оттуда.
- А как же они попали сюда?
- Очень просто. Провинились. Ведь везде и всюду нужно оставаться человеком, помнить и выполнять все заповеди, короче говоря, не грешить. Вот и все.
- И что тогда?
Алина усмехнулась. – А вот тогда и будет тебе царствие вечное. Однозначно сказать о том, что это вечный кайф тоже нельзя. Уж больно все идеально. А человек такая, пардон, свинья, что в грех его, так или иначе, затягивает. И он ведь получает от этого удовлетворение, прекрасно понимая, что придется за все отвечать. И все равно, делает. Человек очень противоречивое существо. И, если ты только не сумасшедший, у тебя всегда будет возникать желание выйти за рамки правил. Может, из любопытства, а может, и просто так, ради лени или праздности, адреналина и встряски. Поэтому и идет миграция людей из одного города в другой. Люди и здесь меняются.
- А откуда ж здесь столько места, как и где все умещаются? Я понимаю, что вселенная бесконечна, но все равно, как-то не укладывается в голове?
- И это объяснимо. ОН все предусмотрел. Вот смотри. – Алина задрала рукав кофты и показала на свое запястье. На нем красовались довольно симпатичные часы квадратной формы.
- Это часы?
- Можно и так сказать. Ведь ОН, как и весь наш мир, тоже не стоит на месте, мы тоже прогрессируем и ничего нанотехнологичное нам не чуждо. Даже наоборот. Мы вас обгоняем во многих вещах. Сам потом увидишь. А этот штука очень интересная. Из области равновесия на земле и небесах. Не каждый имеет такое устройство. Во-первых, его нужно заслужить, во-вторых, тебя никто не спрашивает, ОН решает сам, кому оно достанется.
- Да что ж это за чудо такое? - не выдержал я.
- Это, - отчетливо и тихо сказала Алина, - это реинкарнатор. Понял, о чем речь?
- Не совсем.
- Так вот, смотри внимательно на циферблат. Видишь эти цифры, слева и справа?
Я кивнул.
- Ты связан этим устройством с определенным человеком на земле. Не могу сказать, по каким признакам или качествам ОН определяет твою связь, но только она существует очень тесно, и человек на земле о ней даже не догадывается. Так вот, слева цифры мои, справа, - его. Я даже не знаю, кто это? Мужчина, женщина – без понятия. Да мне этого и не нужно, мы с ним никогда, скорее всего, и не встретимся. Так вот, слева – его дни до смерти, справа – мои. Только ему предстоит плотская смерть, выход из старого тела, а у меня – реинкарнация, превращение в живое существо на земле. Не важно, в какое – лягушку, лошадь, паука, акулу, или, все же, в человека. Так вот, если наши цифры совпадут на нуле, я с ним поменяюсь местами. Хотя, это и не совсем так. Просто я смогу родиться на земле обычным ребенком. Естественно, я ничего не смогу вспомнить, но проживу на земле еще одну жизнь. А если нет, то, вполне вероятно, что мои цифры на нуле совпадут с каким-нибудь гадом или слоном. Тоже неплохо, наверное, но, сам понимаешь, не очень-то и хотелось. Смысл здесь в том, что, чем праведнее ты будешь жить здесь, тем лучше родится человек на земле. Это уже гены. И мы должны добиться их улучшения на земле. Однако, не все так просто. Ты же понимаешь, что на земле существуют и плохие люди. И тут, гены могут сработать, а могут, и нет. Все зависит от обстановки, в которую попадешь, общество, эпоху и т.д. Однако, у того, кто руководит теми городами и людьми, о которых я тебе говорила, есть такие же полномочия. К сожалению. Поэтому на земле появляются злые и подлые люди, тараканы, мухи и прочая мерзость.
- А почему же ОН не может запретить… ТОМУ вершить это зло?
- Все до безобразия тривиально. В свое время, еще при становлении Земли, ТОТ, как ты говоришь, после воскресения Иисуса, воспользовавшись всеобщей суетой и радостью, отпил из чаши грааля. И это дало ему силу, практическую сравнимую с НИМ, но, после его проклятия и изгнания, послужившую злу и тьме. Конечно, ЕГО сила куда больше, чем у его, скажем так, оппонента, однако, не достаточна для того, чтобы его уничтожить или обезвредить окончательно. Отсюда и вечное противостояние добра и зла. И будет это, видимо, вечно. Ну, по крайней мере, в ближайшие века особых изменений не ожидается. Просто идет постоянная борьба за создание праведных людей на земле, рано, как и их антиподов. Понял теперь?
Я сидел и слушал, ка очумелый. Так вот оно в чем дело! А люди так много напридумывали сказок обо всем этом! Оказывается, все довольно просто. А, с другой стороны, обидно и грустно, что добро не всегда может противостоять злу.
- Дааа, - протянул я задумчиво, - делааа…
- Да уж, дела! Это тебе не мелочь по карманам тырить!))) Алина рассмеялась. – А ты что думал, мы здесь отстали от жизни, кино не смотрим. Оно, конечно, избранное, но и, слава богу, всякое дерьмо не показывают. Жизнь, однако, продолжается. Только вот не знаю, долго ли, - Алина посмотрела на свои «часы».
- Извини, я не обратил внимания, сколько тебе осталось? Долго еще?
Алина озарилась предвкушением будущего, мечтательно улыбнулась и сказала загадочно: - Не очень.
В этот момент появился Гена с пакетом в руках.
_ Ну, вот, милости просим к столу! - и он начал вытаскивать содержимое пакета. Виски, пепси, батон хлеба, колечко колбасы и пачку сигарет с зажигалкой.
- Вот это я понимаю, джентльменский набор! - оживился я. Ну, прошу к столу! Ребята как-то странно переглянулись и Алина сказала: - Нет, ты уж давай сам. Мы не можем. Точнее, не хотим.
- Как это так, один? Я что, похож на алкоголика? Нет, я так не могу.
- Да ты не расстраивайся, - сказал Гена, - и не обижайся, мы же не со зла, Просто действительно не хотим. А ты угощайся, не стесняйся! Давай налью.
Гена налил мне немного виски, я разбавил их пепси и оторвал знатный кусок колбасы с хлебом. Поднял стакан.
- Ну, ваше здоровье! - Ребята прыснули со смеху.
- Аааа, пардон. Ну, тогда, со свиданьицем! Неужели нормальный русский человек не найдет, за что выпить?
Я отпил из стакана. Странно. Никакого вкуса я не почувствовал. Сразу вспомнился гайморит. Гена все сразу понял и протянул мне сигарету.
- А ты закури. Он чиркнул зажигалкой, я затянулся. Дым плавно проник мне в легкие. Сигарета была какая-то ароматизированная, но не вкусная. Ага! Значит, нюх-то у меня не пропал! Чувствую запахи-то! Это уже хорошо. А что же творится с виски? Хорошие, односолодовые. А понюхал содержимое из горлышка бутылки. Запах отличный, никакого обмана. Я сделал еще один глоток. Никакого вкуса и кайфа. Так-с, а что у нас за колбаса? Я понюхал кольцо. Отлично! Запах охотничьих колбасок. Практически, самых любимых! Да, но у меня же подагра и копченое мне противопоказано. Это я и озвучил Гене.
- Запомни, здесь у тебя отменяются все бывшие и настоящие болячки и болезни. А ты разве не заметил? Нога ноет? Нет? Ну, вот видишь. Поэтому, жуй, не бойся и не стесняйся!
Удивительное дело, у меня, действительно не болели колени. Странно как-то. Но и очень приятно! Здорово, все-таки, когда у тебя ничего не болит! Ну, с богом! И я откусил приличный кусок колбасы, заев его хлебом. Я жевал и жевал, но совсем не ощущал ни вкуса, ни запаха. Это меня сильно расстроило. Я кое-как проглотил кусок и уставился на своих приятелей с немым вопросом. Наконец-то Гена заговорил
- Вот видишь? Ни вкуса, ни запаха. А ты заметил, что сортира-то в доме нет? Вот. То-то и оно. Мы здесь так устроены. Нам не хочется ни есть, ни пить, ни курить. А иначе, где бы мы все это хранили? Да и ни к чему это чревоугодие. И курение тоже. А уж про выпивку я вообще не говорю. Очень вредно. Нет, конечно, не для здоровья. Здесь его хватает, и никто о нем не думает. Для головы. А вдруг, крыша съедет, начнешь ругаться, что категорически запрещено, или, не дай бог, драться. А это моментальная ссылка. Я тебе уже говорил, куда. Так что, мы совершенно свободны от этих греховных соблазнов. Ну, что, доедать, допивать будешь? А докуривать? Спросишь, откуда я это все взял? Нет, тут контрабанды не бывает. Это специально хранится для таких, как ты, новичков, чтобы не так резко отвыкали от земных привычек. Ну, а с тобой пришлось пройти практическое занятие. Так что, выпьешь еще?
Я замотал головой. Гена смел все содержимое стола обратно в пакет и убрал в угол. Да, как же я не заметил? Мои собаки, лежащие все это время смирно на соседнем диване и внимательнейшим образом наблюдая за нами, при виде колбасы даже и ухом не повели! А такого просто не могло быть! Увидев мой взгляд, Гена, как будто, прочел мои мысли.
- Вот видишь, даже собаки на еду не реагируют. Забыли. Да и не интересно им. Вот тебе еще одна новость. Избавишься еще от трех соблазнов. Да и не нужно думать, где же взять пищу и сигареты. Опять же, выгода и трезвый ум! Чем плохо?
Да, в общем-то, конечно, хорошо, но и еда и питье всегда было одним из удовольствий, получаемых человеком. Так, значит, этих простых человеческих привилегий меня лишили. Досадно. Но, видимо, спорить тут без толку. И не с кем.
- Хорошо, а что же из удовольствий у вас осталось, простите за интимность? – задал я вполне логичный вопрос.
- Да, в принципе, все, что и было. Театры, кино, спорт, всякие там развлечения, типа концерты, дискотеки там, шоу, праздники.
- Интересно, интересно. А кто же все это проводит? О чем кино и репертуар театров, кто снимает фильмы и играет в концертах?
- Все те же, которых ты знал и помнишь. Те же актеры, музыканты, режиссеры и сценаристы. Только на земле это уже никто не увидит, а здесь они спокойно творят, сочиняют и музицируют. Как видишь, это еще один плюсик. Такого не увидишь и не услышишь внизу.
Я задумался. Слова Гены показались мне вполне логичными. Да и сравнивать ему проще, чем мне. Все-таки, довольно давно здесь обосновался.
- Стесняюсь спросить: а Леннон, Харрисон и прочие почившие тут тоже музицируют?
- Хорошо бы, - усмехнулся Гена. - Но все они живут в другом городе, он гораздо круче и чище. Короче, кто как жил внизу, тот так и располагается наверху. Конечно, есть возможность попасть в этот город, а, возможно, и на их концерты, но для этого такую преференцию еще надо заработать. Короче, набрать очки.
- Это как?
- Сложно и долго говорить. Но, если коротко, жить правильно и праведно. И тогда на своем мониторе ты увидишь изменения в своем статусе. Как в большую, так и в меньшую сторону. Ладно, хватит тебе на сегодня информации. Да и поздно уже. Ложись-ка ты спать, а завтра мы за тобой зайдем и прогуляемся по городу. Тебе же интересно? Ну вот, бывай, спокойной ночи!
Гена с Алиной распрощались со мной и исчезли в темноте, как будто, растворились.
Я еще долго сидел на веранде. Мысли путались в голове, наскакивали друг на друга, отталкивались и снова сближались для удара. Каша в голове была безобразной. Слава богу, разум, в итоге, победил, и я решил оставить все, как есть, и постараться уснуть. Хотя… какой сон на голодный желудок? А есть, все-таки, не хотелось. Очень странно. Почему я не спросил у Гены – я не похудею? И чем они живут? Святым духом? И как у них насчет секса? Очень интересно. А любовь тоже существует?... Разум мой помутился, мысли остановились, как будто застряли и замерзли. Глаза закрылись, и я провалился в темноту. И приснился мне сон про то, как я живу в этом замечательном городе. Как его? А! Ну да, Мидлтон. Так вот, живу я, живу, и мне все очень нравится. Вот я иду по дороге и вижу идущего навстречу Леннона. Понимаю, что нужно заговорить, но стесняюсь, слова застряли в горле напрочь, и я не могу вымолвить ни слова. Только стою, как истукан и с восторгом смотрю на него. У него огромная борода, шляпа, круглые черные очки и сутана. Он останавливается, смотрит на меня и говорит: «Ну, что, парень, попал? Молодой еще. А может, тебе и повезло». Он задумался и пошел дальше, глядя себе под ноги. Передо мной мощенная булыжником площадь с ратушей, а вместо часов – реинкарнатор. Я, почему-то понимаю, что он мой. На нем слева цифры 1845, а на правом – 1846. Я понимаю, что еще мгновение – и я превращусь в кого-то на земле. Класс! Наконец-то! Хоть бы, в человека. А может, в очень хорошего, в артиста или музыканта? Здорово! Меня аж передернуло от нетерпения. Ну! И! На циферблате показалась последняя цифра не 5, а 7! Почему? Ах, да! Гена же говорил мне, что твои очки сбрасываются, если ты поведешь себя, ну, не по христиански, что ли. Выругаешься, наверное. А вместе с тем, чем выше величина цифр, тем больше вероятности перевоплотиться в практически идеального и успешного человека на земле. Конечно, заманчиво. Может, подождать? Хотя, я что, был идеальным при жизни? Нет, наверное. Ну и бог с ним! «Черт возьми» - чуть слышно промолвил я. Циферблат замер. Я ждал. Тишина. Видимо, слабовато. Да и тихо, наверное. «Твою мать!», - громко сказал я, и цифра 7 сменилась на 6. Сработало! Ага! Значит, надо еще что-то нехорошее сказать. Главное, не переборщить с ругательством. «Блин!» Тишина. Вообще-то, блин есть блин. Ничего предосудительного. Эх, была, не была. «Б..дь!», крикнул я во все горло. И цифры наконец совпали! Да, не всегда подобные слова приносят вред! Часы на башне начали отстукивать могучим колоколом: Бам!!!!! Бам!!! Я замер, глядя на часы и внимательно слушая колокол. И вот, на 12-м ударе я почувствовал, что тело мое пронзило как электрическим током. В голове моей помутнилось, я стал чувствовать, что со мной происходит что-то, чего я не мог объяснить. Я становился каким-то маленьким, мостовая приближалась к моим глазам, запахло сразу всеми возможными запахами города – помойкой, пылью, духами, потом, старыми башмаками. И это были лишь самые острые из них. Я посмотрел вниз и меня чуть не хватил удар: вместо своих ног я увидел две мохнатые черные лапы с когтями. Я попытался сделать шаг, два и начал заваливаться на бок. Последнее, что я помнил, это свое отражение в луже. Жалкие собачьи глаза, мохнатая морда… Я потерял сознание и рухнул мохнатым боком на мостовую.