Подмигнув самой себе, Дженнис прыгнула в постель и натянула одеяло до самого подбородка. Прислушиваясь к шуму воды в ванной, она задумалась над своей жизнью.
Мучительный крик Стивенс услышал сразу, как только перекрыл воду. Он за две минуты оделся. Все это время крики в спальне не прекращались. Дженнис он застал корчившуюся от боли на широкой кровати. Ее наполненные ужасом глаза умоляюще смотрели на него, но Стивене и не думал ей чем-то помогать, он даже не пытался выяснить, чем же вызван такой переполох. "Бежать!" – эта мысль овладела всем его нутром, и он рванулся к двери. Уже взявшись за ключ, подумал о портье и о тех жильцах, которые могли выглянуть на крик...
"Черт возьми! Почему она так орет? Окно!.. Слава богу первый этаж..."
Подбежав к окну, Стивенс отдернул штору и в лицо ему ударил поток свежего воздуха.
В стекле был вырезан ровненький овал, как будто это было не стекло, а бумага. Паника охватила Стивенса, и он сжал штору до боли в суставах. Когда же он увидел, что прямо напротив окна стоит чья-то черная машина, страх совершенно парализовал его, и он решил, что будет выбираться из этой паршивой гостиницы, даже если для этого ему придется кого-то убить.
Боб обратил внимание на то, что подобной машины никогда в жизни не видел, но сейчас не было времени рассмотреть ее получше. В дверь постучали, и Стивенс посмотрел на нее, как затравленный зверь. Итак, с одной стороны черная машина, с другой - портье.
Не соображая, что делает, Боб подошел к Дженнис и попытался закрыть ей рот, прижав к лицу подушку.
- Что ты орешь, стерва? - шипел он сквозь зубы.
- Откройте, мисс Копленд! Что там у вас происходит? – забеспокоился портье.
- Все нормально... Убирайтесь! - охрипшим голосом проговорил Стивенс, вполне понимая, какую сейчас несет чепуху.
- Откройте, или я вызову полицию, - потребовали за дверью.
Стивенс отбросил подушку и шагнул вперед. Ошеломленный портье хотел, наверное, спросить "что случилось?", но успел произнести только слово "что", когда тяжелый кулак развернул его голову на девяносто градусов.
Портье отшатнулся, и Стивенс получил возможность прошмыгнуть мимо него. К его великому удивлению любопытных в коридоре не оказалось.
Встряхнув головой, портье увидал лишь спину убегающего незнакомца. Он хотел броситься следом, так как ни разу еще не позволял себя бить, но в недрах комнаты глухо стонала женщина.
Портье робко переступил порог и увидел мисс Копленд, которая лежала на полу возле своей кровати, обнаженная, обхватив руками бедро. Что-либо еще он увидеть не успел - откуда-то сбоку вынырнула чья-то жесткая, как кирпич, рука... Сильные пальцы сжали лицо портье и неизвестный с такой силой оттолкнул его от себя, что тот вылетел в коридор и, ударившись головой о стену, потерял сознание...
- Черт возьми! - шериф Баум хлопнул кулаком правой руки по ладони левой,
- Второй странный случай за последние полтора часа! Куда это годится? Похоже Оверселл сошел с ума!
Пришедший в себя портье сидел на стуле в комнате мисс Копленд и бережно потирал шишку на затылке.
- Ну, милейший..., - обратился шериф, нагнувшись к портье так, что тот почувствовал запах его пота, исходящий откуда-то из-под пиджака, - привел в порядок свои мозги? Теперь, давай, рассказывай!
Портье посмотрел на измятое постельное белье и несколько раз растерянно моргнул:
- А... ее нет?
- Кого вы имеете ввиду? - нагнулся еще ниже Баум.
- Мисс Копленд... Она снимала этот номер и была здесь, на этой кровати, в тот момент, когда я сюда заглянул.
- Она была жива, когда вы сюда заглянули? - казалось, что шериф своим взглядом хочет сдвинуть портье с места.
- Да... Она вопила, как будто ее режут, - портье замолчал и принялся осматривать свои нечищеные туфли.
- Что еще вы нам скажете? Здесь был кто-то кроме нее?
- Да, - портье потрогал больной затылок.
- Как он выглядел, вы конечно не заметили, - с иронией заключил Баум и подошел к кровати, которую методично осматривал эксперт.
-Я видел его со спины. Он бежал по коридору и...
Шериф резко повернулся и пригвоздил портье своим взглядом к спинке стула.
- Вы видели его со спины? Вы так сказали... Как вы могли видеть его, если находились без сознания, - Баум снова оказался возле свидетеля.
- Он был, не один, - печально улыбнулся портье, - тот, первый, ударил меня не так уж сильно. А второй оказался проворнее. Он вышвырнул меня из комнаты как тряпичную куклу.
Шериф оскалился и потерял всякую деликатность:
- Ты и есть тряпичная кукла, потому что не видишь толком, что творится у тебя под носом. Хоть какие-то приметы второго, ты засек?
- Нет, - портье опустил глаза, - но меня поразила его рука. Она...
- Так что же у него с рукой? Если ты скажешь, что на ней отсутствовал палец - это будет уже что-то!
- Она показалась мне искусственной - холодная и гладкая... В общем, кожа такой не может быть.
Шериф закурил и выпустил дым в лицо портье.
- Если ты надумал меня одурачить, парень, я позабочусь о том, чтобы у тебя болел не только затылок... А теперь подойди сюда, - Баум указал на окно и сам направился к нему, отодвинув эксперта в сторону. Портье встал и это доставило ему новые неприятные ощущения в затылке.
- Давно это у тебя? - спросил шериф, показывая ровно вырезанную дыру в стекле.
По тому, как у портье полезли из орбит глаза, можно было судить, что он сейчас скажет:
- Я не понимаю... Я ничего не понимаю. Конечно же, ничего этого не было!
К шерифу подошел эксперт:
- Эта дыра, сэр, очень странная, - сбивчиво проговорил он, пригладив на голове свои редкие рыжие волосы. - Эту дыру невозможно сделать никаким известным нам инструментом. Края ровные и гладкие, а также...
Баум весь побагровел:
- Значит невозможно! А тем не менее дыра перед тобой. Если у вас в лаборатории все такие как ты, то не лучше ли взорвать ее к чертям собачьим?! В эту дыру запросто пролезет человек... Факт налицо, а ты говоришь невозможно!
Эксперт ничего не ответил, а глядя на шерифа можно было не сомневаться, что он с удовольствием почесал бы свои, огромные, как боксерские перчатки, кулаки о его челюсть. Противостоять Бауму, в этом отношении, эксперт не мог.
Краска немного схлынула с лица шерифа, и это означало, что он несколько успокоился. Подойдя к кровати, он долго рассматривал три кровавых пятнышка на простыне, пока его не отвлек помощник;
- Вас запрашивают из управления, шеф...
- Что? Еще что-нибудь? Кто-то пропал?
- Похоже на то, шеф. Это случилось совсем рядом, на соседней улице. Пропала девочка десяти лет, исчезла прямо из своей кровати. На простыне осталась кровь. Ее мать в панике и требует, чтобы вы приехали лично.
- Кровь на простыне, говоришь? - шериф многозначительно посмотрел на кровать Дженнис Копленд. - И много там крови?
Помощник проследил за взглядом своего шефа и увидел три красных пятнышка:
- Нет, совсем чуть-чуть. Наверное, столько же, как здесь. Тед Хьюстон говорит, что кровь можно было и не заметить. Он с ребятами уже там.
- Поехали! - рявкнул Баум и, смерив портье уничтожающим взглядом, зашагал к двери.
Пока ехали к дому исчезнувшей девочки, эксперт донимал шерифа техническими тонкостями. Суть его болтовни сводилась к тому, что он отличный эксперт, и если уж он не смог найти объяснения происшедшему, то и никто не сможет. Шериф к его словам отнесся почти терпеливо. Он повернулся к нему с переднего сиденья и вежливо произнес:
- Послушай, парень. При всем моем уважении к тебе, мне иногда очень не терпится вытряхнуть твои мозги... И попробуй только свалить все на летающую тарелку, которую видели прошлой ночью, тебе этой процедуры не миновать, - шериф отвернулся, закурил и разговаривая сам с собой, добавил. - Запаниковали... Теперь все неприятности валят на тарелки... Ублюдки!
Над территорией Советского Союза, тарелку видели также отчетливо, как и над территорией Америки. Точно также у многих сложилось впечатление, что объект идет на посадку. На предполагаемое место приземления было выслано звено вертолетов, которое вернулось ни с чем. Выходило, что объект или не планировал посадку совсем, или каким-то образом схитрил, приземлившись в другом месте.
В ту же ночь, при таинственных и необъяснимых обстоятельствах, исчезло несколько человек. Утром, как следствие ночных происшествий, в городе поднялась волна паники. Весть об инопланетянах и исчезнувших людях распространилась по всей округе, подобно запаху нашатыря, разлитого в тесной комнате.
Петр Мельский, по кличке Петька-Штопор, слыл бабником и самым отчаянным вором в городе. Он чихал на представителей власти даже когда последние устраивали на него облаву.
Эта, злополучная для Штопора, ночь и была одной из таковых. Каждый блюститель порядка в городе, считал поимку Штопора мечтой своей жизни.
Однако сегодня внимание со стороны милиции не помешало Мельскому заглянуть в любимый бар на углу центральной улицы.
Прислонив украденный мотоцикл к стене, Штопор воткнул в уголок рта спичку и, насвистывая, спустился в полуподвальное помещение, которое лишь изнутри выглядело шикарно и современно. Скривившись от чрезмерно громкой музыки, Мельский направился к стойке. Сразу же заметил слегка испуганный взгляд бармена и почувствовал неладное, но привычка не поддаваться панике сохранила на его загорелом лице прежнее спокойствие. Кивнув бармену, он тихо спросил:
- Мусор?
- Даже двое... В углу! Не вовремя ты, Штопор.
- Думаю, меня не зачехлят, прежде чем я выпью стаканчик, - в голосе Мельского прозвучали веселые нотки.
- Мне бы твое спокойствие, - покачал головой бармен и посмотрел в угол.
- Не смотри на них, - едва шевельнув губами, процедил Штопор, опрокинул в рот спиртное. - Спрашивали меня?
-Угу Стуканул видать кто-то.
Лицо Штопора стало сосредоточенным. -Что они?
Вытирая стакан, бармен мельком взглянул в угол:
- Делают вид, что тебя для них не существует. Мельский ухмыльнулся и приготовил очередной стаканчик:
- Ну вот, пусть так и дышат, - сказав это, он не спеша направился к выходу.
Двое в штатском с углового столика засуетились и также направились к выходу. Бармен старался не смотреть им в глаза.
Прежде чем оседлать мотоцикл, Мельский подошел к белым "Жигулям", стоявшим у входа, взглянул на номер и ухмыльнулся. "Телега" была ему знакома, сколько раз сидела на хвосте... "Пора бы ей сменить лапти", - подумал Штопор, и в руке у него появился кнопочный нож. Медленно, как-то методично, он порезал все четыре колеса "Жигулей", затем уселся на украденную "яву".
Преследователи появились в дверях почти вовремя - Штопор отпустил сцепление и, развернувшись на месте, помчался прочь, представляя себе их лица. Выехав за город, он направился к маленькому поселку, расположенному в десяти километрах.
"Если Лизка дома, - думал Штопор, выжимая из "явы" невозможное, - то до утра можно чувствовать себя, как у мамы под юбкой".
Предвкушая встречу с женщиной, которая вызывала у него пульс в мозгу, он не заметил, как доехал. Мотоцикл затрясся по ухабинам проселочной дороги, и скоро фары осветили знакомые зеленые ворота с крупной вишней в центре.
Маленькое окошко на кухне осветилось, и последние опасения Штопора остаться без ночлега улетучились, словно сорванная ветром шляпа.
В освещенном дверном проеме показалась фигура хозяйки. Формы ее бедер отчетливо выделялись на фоне желтого прямоугольника открытой двери.
- Ну что, Лиз..., принимаешь постояльца? - донесся из темноты шутливый голос Штопора. Лиза оперлась локтем о косяк двери и призывно изогнулась.
- Случилось что-нибудь? - хрипловатым голосом спросила она.
- Ну зачем ты так? Можно подумать, я не прихожу к тебе просто так, - Штопор подошел к Лизе вплотную и положил ей на плечо свою руку, не забыв, при этом глянуть в вырез ее ночнушки. Досадно, но эта часть тела не была освещена.
- Ладно, ври больше, - пропела женщина, отодвигаясь, - скажи лучше, что менты досаждают!
- Ты всегда была догадливой, крошка, - Мельский оттеснил подругу в кухню и ногой прикрыл дверь, затем сложил губы трубочкой и приготовился чмокнуть Лизу в пухлую щечку, но та отвернула голову, лениво направилась в комнату, бросив на ходу:
- Снова нажрался. От тебя несет, как из пивной бочки!
Штопор изменился в лице:
- Лиз, постой. Что за спектакль? Что это на тебя нашло? Да, выпил немного, но ведь еще рано судить, насколько я пьян..., - Мельский изобразил на лице улыбку, которую и в горячечном бреду не примешь за таковую.
Женщина резко отвернулась, и ночная рубашка всколыхнулась как налетевшая на пирс волна.
- Сегодня ты будешь спать там, - Лиза указала на топчан в углу. - У меня сегодня нет настроения, - с этими словами пухлощекая скрылась за дверью.
- Черт, мы же не виделись пять дней! - крикнул Штопор четырем стенам и вздохнул. Ноги сами понесли его к топчану. Через минуту, он уже лежал и смотрел в потолок, чувствуя, как желанный сои окутывает его теплой волной.
Глаза закрывались сами, когда почудилось, как мимо окна прошмыгнула чья-то тень. Сквозь дремоту он чувствовал чье-то присутствие совсем рядом, но встать и посмотреть в чем дело у него уже не было сил. Какое-то царапанье за дверью продолжалось, но уже мешалось с сумбурным сном и не тревожило Штопора: его челюсть безвольно отвисла, и изо рта вырвался жуткий храп, смешанный с перегаром.
Деревенская улица вымерла. Единственный горевший фонарь вдруг потух. Ночное безмолвие не нарушали никто и ничто. Гробовая тишина господствовала каких-то полчаса, затем послышался крик, приглушенный, исходивший неизвестно откуда, вероятнее всего из какого-то дома.
За зелеными воротами высветилось окно...
Лиза была все в той же точной рубашке. Густые каштановые волосы торчали в стороны. Заспанное лицо казалось еще более припухшим. Убрав руку с выключателя, она недоуменно смотрела на Штопора, который извивался на топчане.
- Только истерики мне не хватало, - строго прикрикнула хозяйка.
Мельский нашел в себе силы остановить крик и посмотрел на Лизу. На лице его была мучительная гримаса.
- Нога..., - выдохнул он и вылезшими из орбит глазами посмотрел на правую ногу. - Там что-то есть... Там внутри, что-то есть! Я чувствую... Сделай что-нибудь! Не стой!
Лиза усмехнулась.
- У тебя белая горячка, братец... Перебудишь соседей - могут и в милицию звякнуть. У некоторых есть телефоны!
Подумав о милиции, Мельский до боли прикусил губу.
- Посмотри же, что с ногой, - по лицу Штопора градом катил пот. На нижней губе отпечатался след зубов и выступила кровь.
Женщина подошла к нему и, наклонившись над ногой, увидела дырочку между пальцев. На простыне виднелась кровь.
-Ты где это? - спокойно спросила она.
- Не могу больше! - снова закричал Штопор. - Позови кого-нибудь! Где у вас врач? Оно шевелится вот здесь..., - дрожащий палец указал на бедро.
Откинул голову на подушку. Его кадык судорожно ходил вверх-вниз, и Лиза начала волноваться.
- Петь..., - она коснулась небритой щеки Штопора, - все еще болит?
- Да! Да! Что б тебя! - из горла Мельского вырвался вопль. – Помогите мне! Он ползет выше!
Лиза в страхе попятилась от топчана, шаря рукой позади себя в поисках дверной ручки.
- Сейчас, Петь! Потерпи немного... Я кого-нибудь позову. Сейчас..., - она закрыла дверь и окунулась в кромешную тьму. В соседнем дворе протяжно и жутко взвыла собака. По спине женщины пробежал холодок.
Она сделал несколько шагов в направлении ворот и вдруг встретила какое-то препятствие. Прямо перед ней что-то белело, а когда это самое "что-то" шевельнулось, Лизе показалось, что у нее отнимаются ноги. Она хотела закричать, но нечто тяжелое с силой опустилось ей на голову. Крик замер в горле. Чьи-то сильные руки подхватили ее обмякшее тело и бережно уложили его на землю.