– Ты тоже была хороша.
– Я этого не заслужила.
– Мне пощёчины тоже не по вкусу.
– Полезешь обниматься, ещё получишь.
Они помолчали. Затем Антонио не выдержал:
– Лючия, ну извини!
Девушка хмурила брови.
– Тони, ты невыносим.
Уловив потепление, Антонио вновь её обнял.
– Представляешь, солнышко, я встретил говорящего краба. А в сеть мне попалась золотая рыбка. И тоже говорящая. Представляешь?
Рук его Лючия не стряхнула, но и хмуриться не перестала.
– Да ну? Что же они тебе сказали?
– Какую-то чушь несли.
– Оба разом?
– Нет, каждый в отдельности. Не веришь?
– Ты сам-то себе веришь?
– Клянусь Мадонной! – обиделся Антонио и поведал о своём приключении, благоразумно опустив некоторые детали.
Лючия снисходительно улыбнулась.
– Ах, Тони! И с такими фантазиями ты собираешься жениться!
Антонио с надеждой заглянул ей в глаза.
– Может, в воскресенье?
Лючия покачала головой.
– Нет, Тони. Я не стану жить с таким трепачом.
Антонио вскочил на ноги.
– Я трепач?!
– Трепач и враль.
– Это я-то?!
– Ты-то.
– Вот что я скажу тебе, солнышко! За твой норов любой на моём месте давно бы…
– Погоди, Тони, – с неожиданной кротостью перебила Лючия. – Не будем ссориться. Если ты не врёшь… Давай проверим твои слова.
Мигом остыв, Антонио сел и вновь обнял невесту.
– Давай, но как?
– Рыбка обещала выполнить любое твоё желание, так?
– Мама миа! Мало ли, что она обещала! Слушать эту болтушку…
– Не будь ослом, Тони! – прикрикнула Лючия. – Если она говорит человечьим голосом, значит, эта рыбка не простая!
– Это уж точно. По-моему, она очень себе на уме…
– Тони! Не зли меня!
– Ладно, солнышко. Что ты предлагаешь?
– Попроси у нее для меня платье роскошней, чем на графине.
– Хм. А если она откажется?
– Не откажется. – Лючия чмокнула жениха в щёку. – Если, конечно, ты про неё не наврал.
– Хорошо, я попробую. Завтра. – Антонио вознамерился вернуть ей поцелуй.
Но Лючия прикрыла его губы ладонью.
– Нет, прямо мейчас. Утром я хочу прогуляться в новом платье.
– Но, солнышко, куда я сейчас попрусь…
– Тони, либо ты трепач, либо я утру графине нос! Ступай, пока ещё светло!
Антонио встал и сошёл с крыльца.
– Клянусь Святой Троицей, ты умеешь заставить, – вздохнул он, направляясь к морю.
Кто другой на его месте, возможно, упёрся бы рогом и не позволил так собой командовать. Ну и на здоровье. Этот упрямец, во-первых, опять поссорился бы с невестой. А, во-вторых, он так бы и не выяснил, на что способна золотая рыбка. Антонио был не из таких. Надо признать, его и самого снедало любопытство.
Когда он пришёл к месту, где раскинуты были его сети, от солнца виднелся лишь краешек. Антонио прокашлялся и позвал:
– Эй! – Потом ещё прокашлялся и позвал погромче: – Эй, золотая рыбка! – Никакого ответа. Тогда он крикнул во весь голос: – Марина!
Рыбка вынырнула у самого берега.
– Не ори, не глухая, – проворчала она, высовываясь из воды. Чешуя рыбки горела, как маленькое солнышко. – В чём дело, Антонио? Что тебя заботит?
Вновь прочистив горло, рыбак спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
Рыбка вздохнула.
– В общем-то, терпимо. Только хвост слегка влево загребает. Вероятно, отложение солей. Пора переходить на растительную диету. Мама миа, терпеть не могу эти водоросли! Но что делать: раз надо, значит… Хватит болтать, Антонио. Давай к делу.
Антонио улыбнулся.
– Марина, ты меня подставила. Из-за тебя у меня проблемы с невестой.
Рыбка вытаращила на него глазки-жемчужины.
– Из-за меня? Прости, Антонио, что-то я…
– Это ты прости. Но моя девушка не верит, что ты можешь выполнить любое желание. Она считает меня вралем.
Рыбка отмахнулась плавником.
– Чепуха. Лючия весьма благоразумна и должна поверить очевидности.
– Ты знаешь Лючию? – удивился рыбак.
– Что за вопрос, Антонио? Разумеется, я знаю Лючию как девушку достойную во всех отношениях. И клянусь Мадонной, мы заставим её признать…
– Марина, я тоже тебе не верю.
От обиды рыбка несколько раз открыла и закрыла рот.
– Позволь спросить, почему?
– Потому что ты попалась в сеть. Была бы ты такая волшебница, сумела бы выбраться самостотельно.
Рыбка рассмеялась.
– Ой, Тони! Вот прищучил… не ко сну будет сказано! Во-первых, никуда я не попалась, Антонио. В твою сеть я сама залезла. Ты не представляешь, – она указала плавником в морскую даль, – какая у нас скукотища. А во-вторых… Может, хватит ля-ля? Говори, чего надо.
Антонио опустил взгляд.
– Лючия хочет платье роскошней, чем у графини. Глупо, конечно…
– Почему же глупо, Антонио?
– Мама миа! Ты же не знаешь ни размера, ни…
– Ерунда! – Рыбка чуть задумалась. – В одном я не уверена: грудь открывать или нет?
– Что-о? – воззрился на неё рыбак.
– Антонио, откуда ты свалился?! Я спрашиваю: платье Лючии должно быть с открытой грудью или закрытой?
Рыбак почесал затылок.
– Ну-у… в общем… решай сама.
Рыбка вздохнула.
– Вот мужчины! Иди, Антонио, ни о чём не тревожься. – С этими словами она махнула хвостом и устремилась в морские глубины.
Антонио с надеждой смотрел ей вслед. На душе у него сделалось легко и беззаботно. Рыбак неторопливо побрёл вдоль кромки воды.
Знакомый рокочущий басок вывел его из мечтательности.
– Зря ты связался с Мариной, – произнёс тот же краб, сидящий на том же камне.
– Тебя не спросил, – огрызнулся Антонио, проходя мимо.
Краб крикнул вдогонку:
– Женись на Песчаной Деве!
– Отстань! – буркнул Антонио. Затем вдруг развернулся и подошёл. – Кто такая эта Песчаная Дева?
Краб довольно хохотнул.
– Вот! Вот! Вот! – проговорил он, отбивая такт клешнёй. – Первый шаг сделан: ты спросил!
Антонио присел перед ним на корточки.
– Ну так кто же она, приятель?
Краб смотрел на него глазками на стебельках.
– Сам вылепишь её из песка.
– О мама миа! – Антонио покрутил пальцем у виска. – Так и знал: ты, приятель, просто с приветом!
– Никакой я тебе не приятель, – с достоинством осадил его краб. – У меня есть имя.
Антонио едва не вспылил, однако сдержался. Не хватало ещё сердиться на краба.
– Так как же мне к тебе обращаться? – усмехнулся он. – Может, синьор Хватайло? Или Крабино дель Грязино?
Краб протестующе вскинул клешню.
– Называй меня просто Мудрейший из мудрых. Если, конечно, выговоришь.
Антонио кивнул с серьёзным видом.
– Постараюсь. И что же дальше, Мудрейший из мудрых?
– Лепи давай Песчаную Деву.
– Прямо сейчас, что ли?
– Ага. Чего тянуть-то?
– Прости, Мудрейший из мудрых, но я не знаю, как она выглядит. И вообще… лепить не умею.
Краб выразительно развёл клешнями.
– Увы, Тони, что вылепишь – то и получишь.
Рыбак резко распрямился.
– Всё, Мудрейший, я перегрелся. Отстань, а то камнем пришибу. – Он зашагал прочь.
– Зря грозишь парень! – крикнул ему в спину краб. – Ни хрена ты мне не сделаешь!
Антонио обернулся.
– Ты уверен?
– На все сто. За свою жизнь ты не пришиб ни одного краба, не раздавил нарочно даже паучка.
Рыбак озадаченно почесал затылок.
– Клянусь Мадонной, не обращал внимания. – Он вернулся к крабу. – Слушай, Мудрейший… я правда не умею лепить ни из песка, ни вообще.
Краб взмахнул клешнёй, точно генерал, зовущий к атаке.
– Начинай. Помогу советом.
Антонио стал сгребать песок в кучу.
– О мама миа! Похоже, я такой же сдвинутый, как ты!
– Не здесь, – скомандовал краб. – Подальше от воды. Чтоб приливом не смыло.
Антонио послушно переменил место, и краб переполз вслед за ним. Рыбак встал на колени, нагрёб из песка холмик и принялся его разравнивать, стараясь придать форму лежащей женщины. Песок держался плохо и осыпался под руками. Сгущались сумерки.
– Видишь, не выходит! – в досаде воскликнул Антонио.
– Полей песок водой, – посоветовал краб.
– В чём носить? – Антонио похлопал себя по штанам. – В карманах, что ли?
– Таскай воду горстями.
– Что-о?.. Знаешь, Мудрейший из мудрых, ты ещё глупей, чем я думал.
С этими словами рыбак побежал к морю, набрал пригоршню воды и помчался обратно. Вылив на фигуру из песка то, что удалось донести, он вновь побежал за водой. И так носился взад-вперёд, пока не вспотел.
– Достаточно, – произнёс краб.
Бесформенная песчаная фигура была такой же мокрой, как сам Антонио. Рыбак вновь принялся за лепку женщины, и на сей раз дело пошло получше. Причём Антонио так увлёкся, что не заметил, как стемнело. При свете звёзд женщина из песка выглядела толстой и уродливой. Антонио критически воззрился на изделие своих рук.
– Чего-то не хватает, – изрёк он.
Краб авторитетно заявил:
– Сиськи надо побольше.
– Понимал бы! – хохотнул рыбак. Однако воплотил эту подсказку в жизнь.
Краб щёлкнул клешнёй.
– Хватит на сегодня. Завтра продолжим.
– Ага, разбежался! – Антонио стряхнул с себя песок. – Только и дел мне, что в игрушки с тобой играть!
Краб двинулся бочком к морю.
– Что вылепишь, то и получишь, – повторил он, исчезая в воде.
Антонио бросил взгляд на нелепую фигуру с большими грудями.
– Мама миа, что я вытворяю?
Он искупался в море, вернулся домой и безмятежно завалился спать. Может, кто-то на его месте долго бы ворочался, перебирая в уме события дня. Что ж, дело хозяйское: каждый волен использовать ночное время, как ему вздумается, лишь бы никому вреда не было. Антонио, к примеру, сразу уснул, не успев пожелать себе спокойной ночи.
Проснулся он от шума. Утреннее солнце заглядывало в окно, и кто-то барабанил в дверь. Антонио встал с кровати, натянул штаны и открыл.
У порога стояла Лючия. На ней было сногшибательное золотистое платье, и волосы её были уложены в точности, как у графини.
– Ну как? – Лючия повертелась направо-налево. – Нравится?
– Клянусь Мадонной… – только и мог вымолвить Тони. Он послал воздушный поцелуй в сторону моря. – Марина, я твой должник!
Лючия нетерпеливо потянула его за руку.
– Поторопись, а то разминёмся! – И в ответ на удивлённый взгляд рыбака уточнила: – Граф с графиней вот-вот выйдут на прогулку! Пусть полюбуется на меня эта цаца! Пойдём, Тони! Что ты застыл, как истукан?!
– Но, солнышко… может, сперва позавтракаем?
– Я уже завтракала, пойдём! – Лючия дёрнула жениха за руку.
Антонио успел подхватить рубаху и надеть на ходу. Лючия взяла его под руку, чего никогда раньше не делала. Да и не только она – этого не делали ни её покойная мать, ни бабка и вообще ни одна женщина в их рыбачьем посёлке. Антонио, которому хотелось попросту обнять невесту, попытался высвободить руку, но девушка держала крепко. И рыбак обречённо вздохнул.
Вскоре на тропинке, меж зелёных холмов, показались граф с графиней. Лицо Лючии вытянулось от огорчения: графская чета прогуливалась верхом. Под графом был серый тонконогий иноходец, а графиня в костюме для верховой езды, стройная и очаровательная, восседала на царственной белоснежной кобыле. Когда седоки приблизились, Антонио привычно произнёс:
– Здравствуйте, дон Валентино. День добрый, донна София.
И Лючия вымученно улыбнулась.
– Душновато нынче. Но дождя, похоже, не будет.
Графиня глянула на неё сверху вниз.
– Надеюсь, твой прогноз не подведет. Неплохое, кстати, платьице. – И с улыбкой обратилась к Антонио. – Привет! Как улов?
– Спасибо, донна София. Помаленьку.
Граф вытер платочком лоб.
– Надо бы мне как-нибудь порыбачить с тобой, Тони. Может, на той неделе… И правда малость душновато. Поехали, дорогая.
И они неспешно удалились на своих породистых лошадях.
Лючия кусала губы в досаде.
– Достойная пара, храни их Боже, – подлил масло в огонь Антонио.
Тут невеста его буквально взбеленилась.
– Чтоб её разорвало! Чтоб её перекосило, эту задаваку! Чтоб она растолстела, как бочка, и захрюкала, как свинья! Чтоб глаза ей жгучим перцем засыпало, а рот залило кипятком! Чтоб она…
– Лючия! – перебил обалдевший рыбак. – Неужели после нашей свадьбы ты будешь вот так браниться?
Девушка окинула его презрительным взглядом.
– После свадьбы?! Купи себе сперва новую пару штанов, голодранец!
Антонио не поверил ушам.
– Ну-ка, повтори, – негромко потребовал он.
Поправив причёску, Лючия сбавила тон.
– Я не хочу жить в нищете, пойми.
– По-моему, – сухо заметил Антонио, – ни о какой нищете речь не идёт. Я всегда сумею заработать.
– Ну да, и разоденешь меня, как графиню?
– Вот оно что…
– Она меня унизила, Тони!
– Сама нарвалась.
– Я нарвалась?! Да у неё язык, как змеиное жало! Она думает, что может позволить со мной… Тони! Я хочу такую же лошадь, как у этой высокомерной мерзавки!
– Только и всего? Лючия, подумай: может, и этого окажется мало?
– Тони, пожалуйста! Попроси у рыбки лошадь!
Антонио вздохнул.
– Ты ведь не умеешь ездить, солнышко. Свалишься, чего доброго.
Лючия обняла его и поцеловала в губы.
– Что тебе стоит, Тони? Просто сходи к рыбке и попроси.
– Ладно. – Рыбак вернул невесте поцелуй. Потом ещё, потом…
Лючия отстранилась.
– Иди, Тони. Мне нужна самая лучшая лошадь.
– Завтра.
– Сегодня. Я буду ждать.
Антонио криво усмехнулся.
– Что с тобой делать? – И отправился к морю.
– Не забудь костюм для верховой езды! – крикнула вдогонку Лючия. – Чтоб фигуру облегал и под цвет лошади!
«Губа не дура», – проворчал Антонио себе под нос и ускорил шаг. Глядя в землю, он едва не столкнулся с Джованни.
– Куда ты, не разбирая дороги? – намешливо полюбопытствовал тот.
– Сети проверить, – буркнул Антонио.
Джованни всмотрелся в лицо друга, ища след пощёчины.
– А чего у тебя рожа такая?
– Какая?
– Кислая. С Лючией опять поцапался?
– Да нет… просто не ел с утра. Живот от голода подвело.
– Мама миа! Так пойдём в «Пьяную акулу» и поедим! В чём загвоздка-то?!
Антонио нерешительно погладил живот.
– Некогда, вроде.
Джованни воздел руки к небесам.
– Клянусь Мадонной, ты ополоумел! Куда денутся твои сети?! Пойдём к Пирату! Он приготовит спагетти, нальёт нам винца! Выше нос, Тони! Я угощаю! – Он потащил друга в таверну.
Антонио шёл, не упирался, но всю дорогу молчал. Как ни старался Джованни его разговорить, Антонио отделывался лишь односложными репликами.
В «Пьяной акуле» закусывали трое рыбаков, радушно приветствовавшие вновь вошедших. Послышались привычные шутки. Но, глянув разок-другой на хмурую физиономию Тони, рыбаки оставили приятелей в покое и вскоре убрались восвояси. Хозяин таверны Лео Пират принёс два дымящихся блюда спагетти, две кружки молодого вина, и друзья принялись за еду.
Через короткое время Джованни не выдержал:
– Так и будем молчать?
– Говори, – буркнул Антонио.
– Сам с собою, что ли?
– Почему? Я тебя слышу.
– Вот стерва! – возбудился Джованни, саданул кулаком по столу и от этого возбудился ещё более. – Пошли её к чертям, Тони! Столько девчонок по тебе сохнут, а ты… Посмотри, на кого ты стал похож!
Антонио вздохнул.
– Отстань. По морде схлопочешь.
Джованни вскочил со стула, распрескав вино.
– Ну, давай! Давай, подерёмся! А то, клянусь святыми мощами, ты как покойник!
Перед ними бесшумно возник Пират.
– Без глупостей, – предостерёг он, поправив на глазу повязку. – Хотите пошалить, дуйте за порог. Надоело за вами прибирать.
Антонио отодвинул от себя пустую тарелку.
– Спокойно, Лео. Шалун здесь один. – Он кивнул на Джованни. – Кстати, с него и получи.
Шагая к двери, Тони услыхал за спиной:
– Видишь, Пират, что с ним стало!
Антонио направился к морю. И голову его буквально распирало от мыслей, которые он никак не мог привести в порядок. Что это были за мысли? Господи Иисуси, кому ж это ведомо?! Но смело можно утверждать, что думал Антонио не о ловле кефали и не о копчении камбалы. Да и какого чёрта лезть парню в душу, когда в душе его и так изрядно штормит?