– Мирьям, пришло время вернуться в физический мир, ведь твоя жизнь только начинается…
– Все лучшее, что было в моей жизни, осталось в прошлом. Я больше не буду счастливой и знаю это. Мне предстоит одинокое существование, и смерть еще не раз отберет у меня тех, кого я люблю…
– Не говори так, – сказал Архангел и опустил глаза.
Мне показалось, что он признал правоту моих слов – возразить ему было нечего. И еще я поняла, что перестала бояться смерти.
9
– Где я, что со мной? – спросила я пустоту.
Послышались быстрые шаги.
– Она приходит в себя! Следите за кардиограммой, пульсом и температурой тела… – послышался совсем рядом высокий женский голос.
Веки отяжелели и не подчинялись – открыть глаза я не могла. Во рту было сухо, мне страшно хотелось пить, боль словно облако окутывала меня, тело налилось свинцом. Я с трудом дышала, прислушиваясь к пространству. Кто эти люди? В голове была полная каша – я ничего не понимала. Боль сконцентрировалась где-то в груди, я вскрикнула – и пелена снова накрыла меня…
– Деточка наша… – Тихий голос бабушки Полетт заставил мои ресницы дрогнуть, и мне удалось приоткрыть веки.
Бабушку было трудно узнать: заплаканные глаза, искусанные сухие губы, дрожащие щеки. Она еле сдерживала слезы, гладя меня по руке, но, заметив мой взгляд, изо всех сил попыталась улыбнуться. Около нее на стуле сидел дедушка Григорий и сжимал в руке свой костыль. Дедушка выглядел еще хуже – постаревший и осунувшийся, с впалыми щеками и заострившимся носом. Было видно, что старикам приходится очень тяжело.
– Как ты себя чувствуешь? Вот ты и пришла в себя, Слава Богу. Мы очень волновались, – говорила бабушка слабым голосом.
– Мама и папа – что с ними? – Я посмотрела в упор.
Бабушка пересела на мою кровать, взяла мои руки в свои и тихо сказала:
– Они оба погибли в автокатастрофе… Мы их уже похоронили. – Она сглотнула слюну.
Сердце мое защемило от жалости, я до боли прикусила нижнюю губу, но слезы все равно покатились по щекам. Мне было жалко бабушку деда. Мне было жалко себя. Они потеряли единственного сына, а я – отца и мать. Я осталась одна в этом мире, в душе поселились боль и пустота. Как жить дальше?
– Я хочу покинуть этот мир! – рыдала я. – Не хочу жить!
– Деточка, не говори так… – Дедушка тоже утирал слезы.
– Не верю, что их нет! – Я отчаянно пыталась пошевелиться, но тело не слушалось. – У меня болят руки и ноги, любое движение причиняет мне боль, – пожаловалась я. – Бабушка, как я теперь буду жить?
– Мирьям, все пройдет, ты выздоровеешь. Поселишься у нас, мы с дедушкой сделаем все, чтобы ты снова смогла стать счастливой.
Я знала, что никогда не буду счастлива, как прежде, никогда не стану такой, как была. Я винила судьбу за жестокость. Я хотела отомстить за свою потерю. Но кому?
Позже я узнала, что кроме моих родителей погибли еще два человека, трое тяжело ранены. Пять машин были смяты в лепешку. Я просто чудом осталась жива. Меня нашли на обочине без сознания. В течение многих недель я не приходила в себя. Сотрясение мозга, многочисленные ушибы, но ни один внутренний орган при этом не пострадал…
Прошло еще несколько недель, и мое состояние улучшилось. Я почувствовала прилив сил, и, хотя вставать самостоятельно мне было тяжело, медицинские аппараты, которые следили за моим состоянием, уже отключили, а искусственное питание отменили. Мне не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать. На вопросы врача, мадам Беатрис Лувье, и дежурных медсестер я отвечала очень сухо. Бабушка ежедневно приходила навещать меня: мое душевное состояние ее беспокоило, поэтому я бодрилась. Дедушка очень сдал и почти не выходил из дома. От остальных визитов я отказалась и просила врача никого ко мне не пускать. Иногда мы перезванивались с Натали, но беспечно болтать друг с другом уже не получалось, и паузы в разговоре становились все длиннее. Я осталась одна, наедине со своим горем.
Перед выпиской в мою палату вошла приятная женщина:
– Здравствуй, Мирьям. Меня зовут Вероника, я детский психолог, – сказала она и села в кресло. – Я здесь для того, чтобы помочь тебе. Ты не должна так горевать: родителей не вернешь, а у тебя вся жизнь впереди. Нужно быть сильной.
– Я не просила о помощи, мне не хочется никого видеть и ни с кем разговаривать, – резко ответила я.
– Как раз поэтому я здесь. С моей помощью ты сможешь вернуться в прежний мир.
– Прежний мир был с родителями, а этот – мир, в котором их нет, – холодный и чужой.
– Мирьям, все проходит. И со временем боль отступит, вот увидишь, и ты сможешь жить как раньше.
– Как раньше уже не будет.
– У тебя есть бабушка и дедушка, которые тебя очень любят. Подумай хотя бы о них и о том, как больно им видеть тебя такой.
Слезы опять стали застилать мне глаза.
– Я приложу все усилия для того, чтобы ты смогла обрести душевный покой… – Вероника говорила тихим, успокаивающим голосом, и чувствовалось, что она действительно искренне хочет помочь.
Я села на край кровати и решилась довериться ей:
– Перед тем как выйти из комы, я видела Ангела. Он позволил мне встретиться с родителями. Там, в другом мире. Кажется, что они счастливы, но я все равно не могу смириться с тем, что их нет здесь, со мной рядом. Как мне дальше жить без мамы, без ее тепла? Без папиных шуток? Почему они так рано оставили меня одну? – всхлипывала я.
– Они оставили тебя не по своей воле, Мирьям. И они продолжают любить тебя, где бы ни находились. Уверена, они не хотят, чтобы ты страдала… Надо просто помнить их. И жить дальше.
Беседы с Вероникой пошли мне на пользу. Она приходила каждый день, мы подолгу разговаривали, и постепенно мне становилось легче. Я больше не была одна со своим горем и, когда наступала ночь, видела, как сияющие золотистые крылья обмахивают меня, отгоняя прочь боль.
Меня выписали – белые больничные стены остались позади. Мы вышли на улицу, и я зажмурилась от дневного света. Голова слегка закружилась, на тело опять накатила слабость, в душе по-прежнему была пустота. Здравствуй, реальный мир.
– Вот мы и дома, – сказала бабушка, помогая мне выйти из такси.
Дедушка стоял у двери, опираясь на костыль.
– Дед, ты как? Тебе лучше?
– Не беспокойся обо мне, Мирьям. Я справляюсь.
Запах, стоящий в доме, напоминал о прошлом, о том чудесном времени, которое я проводила здесь во время каникул.
Я зашла в комнату, огляделась и заметила, что благодаря бабушке сюда перевезли все мои вещи.
– Мирьям, кольцо лежит здесь… – Бабушка достала маленькую шкатулку, протянула ее мне и тихо добавила: – Оно было сжато в твоей руке, когда тебя нашли.
– Мама дала мне примерить его за несколько секунд до аварии. Я помню, как отец приказал нам прыгать из машины… Меня вытолкнула мама.
Бабушка вздохнула и обняла меня.
Жизнь пошла своим чередом. Мне понравился новый колледж, я продолжала учиться живописи. Натали иногда приезжала навестить меня, мы скучали друг без друга. Боль понемногу стала отступать. Приближался день моего рождения – мне исполнялось тринадцать.
Я решила отметить праздник скромно, пригласила несколько девочек из класса, Алана, моего друга по художественной школе, и Натали, которая обещала приехать из Канн. Это был мой первый день рождения без родителей.
Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Я подошла к окну и посмотрела на ночное небо, усыпанное яркими звездами. Я любила ночь и с упоением прислушивалась к загадочной тишине. Дневная суета оставалась позади, и открывалась дорога в невидимый мир. В первый раз за последние месяцы у меня было хорошее настроение. Я лежала в постели и предвкушала завтрашний праздник – мне не терпелось увидеть всех тех, рядом с кем я на время забывала о горе. Теперь лишь по ночам я позволяла боли вернуться. Но в эту ночь не будет грусти, решила я – и провалилась в сон.
Я услышала приглушенные шаги и почувствовала, что кто-то сел на край кровати. Мое дыхание участилось, тело стало тяжелым и скованным – я не могла пошевелиться. Каким-то шестым чувством я ощутила на себе пристальный взгляд. С трудом открыла глаза и увидела темный силуэт на фоне тусклого свечения. Когда мои глаза привыкли к темноте, я смогла разглядеть странного ночного гостя: это был мужчина с темными волосами до плеч, в длинном черном плаще. Он, не отрываясь, смотрел на меня и слегка улыбался. Страх отпустил меня, тело вновь обрело гибкость, я села на кровати и стала с любопытством рассматривать визитера.
– Не бойся, – тихо произнес он, – я не причиню тебе зла. Поздравляю тебя с твоим тринадцатым днем рождения. Прошло уже много лет со дня нашей последней встречи, и ты вряд ли помнишь меня…
– Ваше лицо кажется мне знакомым, я уже видела вас когда-то, – пыталась я вспомнить.
– Я рад, что твоя память хранит фрагменты прошлого. Мне хочется сделать тебе подарок, поэтому я здесь. Последние месяцы твоей жизни были очень тяжелыми, так что смело решай, чего бы ты хотела. Я смогу исполнить для тебя все.
– Вы что, волшебник? – удивилась я.
– Я больше чем волшебник. Я всемогущий из всемогущих, – ответил он. – Я Сатанаил – Царь Тьмы и Властелин этой Земли. Здесь мне принадлежит все! Но об этом позже… Чего бы ты хотела в свой день рождения? Скажи, и я сделаю так, как пожелаешь.
– Я хочу, чтобы дедушка полностью выздоровел, – быстро решила я.
– Ты не хочешь попросить что-нибудь для себя?
Я отрицательно покачала головой.
– Хорошо, будет по-твоему, – сказал он и исчез.
Спать мне больше не хотелось.
Утром я спустилась в кухню.
– Мирьям, внучка… – Дед бодро поднялся из-за стола мне навстречу. – Я себя прекрасно чувствую сегодня, пожалуй, впервые за последние годы. Утром я встал, вышел из комнаты, а о костыле и не вспомнил!
Я была очень рада. Такое хорошее утро! С аппетитом набросившись на завтрак, я обнаружила, что уже и забыла, как вкусно бабушка готовит. Но ночной гость никак не выходил у меня из головы: выздоровление дедушки и его визит вряд ли могли быть случайным совпадением.
Натали приехала к десяти часам и привезла огромный торт, который испекла для меня ее мама. Мы обнялись и побежали помогать бабушке накрывать праздничный стол. За хлопотами время летело быстро, никто и не заметил, как настал назначенный час, и в доме раздался первый звонок:
– С днем рождения, Мирьям!..
10
Приближалось Рождество. Париж, украшенный сиянием гирлянд, казался сказочным. Все куда-то спешили, что-то покупали… В городе царила предпраздничная суматоха. Я вспомнила папу, который каждый год переодевался в Пер Ноэля и приносил мне огромный мешок подарков.
– Бабушка, я хочу сходить на кладбище. Я ведь так и не бывала там, – попросила я.
– Хорошо, Мирьям, я тебя отвезу туда.
Я знала, что Полетт ездила на могилу каждую неделю, хотя и никогда не говорила об этом.
– Завтра, – решилась я.
Было прохладное зимнее утро. Меня знобило.
– Так резко похолодало, – сказала я бабушке.
Мы шли по заснеженной дорожке между надгробий. Я впервые была на кладбище, и душа моя сжалась в тугую пружину.
– Вот здесь они похоронены…
Бабушка остановилась у припорошенной снегом могилы и положила цветы на темно-бордовый мрамор. С фотографии смотрели улыбающиеся мама и папа, Лаура и Александр.
Мы молча постояли несколько минут, потом я опустилась на корточки, положила на плиту письмо, которое написала накануне, и прошептала:
– Мама, папа, мне вас не хватает… Я очень скучаю по вас… Надеюсь, там, где вы сейчас, хорошо… Хочу, чтобы вы знали: я вас не забыла… – Слова лились из меня непрерывным потоком.
– Деточка, со временем боль утихнет, и будет не так тяжело жить. Мы должны смириться с этим, – попыталась утешить меня бабушка.
Я опять замолчала. Вокруг царили тишина и покой.
Внезапно я ощутила чье-то ровное дыхание, словно кто-то стоял совсем близко за моей спиной.
– Мирьям, доченька… – будто бы издалека услышала я мамин голос, и по моему телу пробежали мурашки. – Спасибо, что пришла. Не бойся, чтобы ни случилось, мы всегда будем незримо с тобой… Мы очень тебя любим…
– Мама! – позвала я. – Ты где?
Я осторожно повернула голову, но ничего, кроме надгробных памятников, не увидела. Бабушка Полетт озабоченно смотрела на меня, не понимая, что происходит.
– Я слышала мамин голос… – растерянно сказала я.
– Деточка, многое из происходящего с нами не поддается объяснению. После похорон мне тоже несколько недель казалось, что Александр зовет меня. Я несколько раз отчетливо слышала его голос. Вначале думала, что мне это кажется из-за перенесенного шока, но позже поняла, что мертвые тоже могут разговаривать. Этот феномен невозможно объяснить. Не бери в голову, Мирьям, не сосредоточивайся на этом. От таких голосов, даже если они и принадлежат нашим близким, нужно держаться подальше: мертвые не должны мешать живым.
– Хорошо. Не волнуйся, – сказала я, но про себя подумала, – «Я знаю, что мне это точно не принесет вреда».
Через несколько месяцев после первого визита ночной гость снова дал о себе знать: я почувствовала его присутствие и проснулась.
– Здравствуй, Мирьям. Я рад, что твои душевные раны потихоньку заживают. Вижу, ты очень смелая девочка, ничего не боишься, и знаю, что ты остановила свой выбор на сложной профессии. Но, увы, должен сказать, что тебя ожидает совершенно другое будущее.
– Я не хочу идти по родительским стопам, иначе буду постоянно думать о них, поэтому и решила посвятить себя юриспруденции.
– Мирьям, твоя судьба связана с сильными мира сего. Даже не с людьми, а с теми, кто живет в другом измерении. Далеко не каждый может управлять своим физическим телом, а уж тем более переносить его из одного измерения в другое. Не каждому дана возможность спускаться в мое Царство или подниматься в Царство Ангелов. В материальном мире это сложно… Переносить свое физическое тело в то измерение, в какое ты бы хотела попасть, – значит владеть тем и видеть то, чем владеем и что видим мы, незримые для людей Существа. Ты сможешь вернуться в прошлое или оказаться в будущем, но жить ты будешь в реальном времени. При этом тебе нужно быть осторожной и соблюдать все правила, а самое главное – время. Ты должна всегда вовремя возвращаться в свой материальный мир.
Я завороженно слушала гостя. Тот странный мир, о котором он говорил, манил меня, и хотелось узнать о нем больше. Я совсем не боялась Сатанаила и верила каждому его слову.
– Мирьям, мы можем выйти за пределы этих стен…
Он шагнул и исчез в стене, потом снова появился; взмахнул рукой – и теперь исчезла стена.
– Подойди ближе, посмотри, – пригласил он и указал на кромешную тьму, появившуюся на ее месте.
Я приблизилась и остановилась на краю пола – внизу не было ничего, кроме мрака.
– Как вы это делаете?
– Мирьям, я могу передвигаться в пространстве, когда и как захочу, и делать так, что видимое становится невидимым… Смотри!
Стена снова появилась.
– Тебе холодно? – спросил он, заметив, что меня бьет сильная дрожь. – Я должен уйти, – тут же сказал он. – До скорой встречи, Мирьям. – И расстворился в темноте.
Я залезла под одеяло, пытаясь согреться, и незаметно для себя уснула.
****
Снова настало лето. Я читала книгу, сидя на диване в библиотеке, когда послышался стук в дверь, и на пороге показалась бабушка:
– Мирьям, может, съездим на пару недель в отпуск подальше от Парижа? Туда, где много солнца… Как ты думаешь?
– С радостью! Мне очень хочется вернуться в родительский дом хоть на пару дней. Я соскучилась по родным местам и хотела бы увидеть Натали.