– Есть, конечно, я из приличной семьи! – парировала пьяная Лера. И чтобы доказать всем и самой проверить, полезла в сумочку. Нашла старый чек из магазина и наушники от телефона, которого больше нет – это все в топку. Жетон на метро, помада, еще одна, платочки, в кармане на молнии – дисконтные карты. Вот оно! Несколько бумажных купюр все же нашлось. Сосчитала – две тысячи сто рублей, не густо. А вот это находка – гребень, нужная вещь! Лера носила его для Кисяна, теперь он по праву достался ей. Что еще? Слой пыли, белая нитка, на этом все.
Все это время Атлет подозрительно смотрел на то, как девушка выворачивала сумку наизнанку. А когда дело дошло до купюр, он мысленно пересчитал в бокалах, расслабился и довольно улыбнулся. Татьяна тоже успокоилась. Вечер продолжился. Лера подняла голову, перед ней стоял готовый полосатый отвар. Выпила все разом.
– Помогите, горю! Ну, зачем же так делать? – откашлялась, выдохнула, вытерла слезы и открыла глаза. – Жарко то как!
А пока неголка обдувала лицо удачно попавшей ей под руку рекламкой, Татьяна обернулась на бар. Мускулистый атлет ушел обслуживать новых клиентов, уединением глупо было не воспользоваться, потому она стала валить Леру вопросами:
– Ты всегда выглядишь так потрепанно или сегодня звезды сошлись?
– Сошлись, – с грустью ответила Лера, – целое созвездие. – Ей сразу вспомнилось отражение в зеркале дамской комнаты, девушка хихикнула. Раньше? Ну, разве что, когда она с Кириллом попала под сильный ливень. Тогда они оба были хороши! Спасались бегом и угодили в месиво из мокрой глины и компоста. Вот было зрелище! Это случилось в медовый месяц. Грязные, но счастливые влюбленные вернулись в гостиницу. Персонал покрутил у виска, а они всю ночь вспоминали свой побег с хохотом.
«Кирилл… Как же я по тебе скучаю! – Лере снова взгрустнулось и только теперь стало больно и стыдно за необдуманный поступок. Но об этом неголка старалась вспоминать реже. – Интересно, что бы они сделали со мной, с мутировавшей? По закону, сначала исключили бы из всех сообществ, в которых состою. Их не так много: «историки Неголии» и «любители солнечных котов», а потом лишили бы всех привилегий и прав. И наконец, работы. Кому нужен сотрудник с вечной депрессией?».
– Ого! Что-то натворила? – продолжила докучать уже надоевшая спутница. И откуда она взялась такая догадливая?
– Долго рассказывать, – решила уйти от ответа Лера, и чтобы сработало, сразу перевела тему. – Что ты пьешь, вино?
– Да, грузинское, терпкое, мое любимое, – ответила Таня, не отводя взгляда. Она догадалась, что вопрос Леры – это просто попытка оставить неудобную тему, и решила повременить с допросом. Но когда наступит время, она его непременно продолжит. А тем временем, на разговоры потянуло Леру:
– Смотрю, пьешь, пьешь и не пьянеешь. А я от двух шедевров этого красавца себя не помню.
Татьяна промолчала и лишь развела руками.
– Кстати, – вспомнив об атлете, кивком позвала его к себе, – намешай еще своего чудо зелья.
Мужчина послушно принялся выполнять заказ. Его покладистость приятно порадовала ровно, как и внешность. Он становился все краше и краше!
– Как тебя зовут? – спросила Лера и сразу же принялась кокетничать со спортсменом. – Ты так и не представился.
– Генка, – бармен еще раз окинул девушку взглядом, оценил степень опьянения и решил избавить напиток от самого горячительного ингредиента. Знакомиться с рыжей «красоткой» никак не входило в его планы.
– Готово! – он поставил полосатого змея на барный стол и сразу рядом хлопнул ладонью. Татьяна взвизгнула от неожиданности. Лера засмеялась и залпом осушила сосуд. Стены поплыли. Эхом отразился Танин хохот, а атлет исчез в неизвестном направлении. Музыка стала оглушать, а в голове пронеслось: кажется, Татьяна наклюкалась, что она мне говорит? Ничего не разобрать.
– Эй! Ты что! Тебе нехорошо? – Таня ладонями обняла щеки неголки и приблизила лицо к себе. Посмотрела в стеклянные глаза. – Ау! Там кто-нибудь есть? – в ответ получила только невнятное «яже тыже чего творишь?». Погрузила подругу на одно плечо и попробовала встать вместе с обузой. – Какая крупная попалась, вот зараза.
– А платить будете? – спохватился Геннадий.
– Вот дрянь! Теперь еще и выкладывать за нее придется, ладно, завтра отдаст. – Послушно вынула банковскую карточку из поясной сумки, а Геннадий довольно улыбнулся и протянул терминал.
– Прикладывается?
– Да. Сколько с меня… С нас?
– Четыре тысячи двести.
– О-о! – вбила пароль. – Дорого же ты мне обошлась!
Глава 3
Лера проснулась от барабанной дроби. Или это табун лошадей? Соседи устроили очередную перестановку? Ну, зачем же так рано? Мозг не желал оставаться на месте, он бил себе дорогу через виски. Молящим тонким голосом она позвала мужа:
– Ки-риилл.
Но ответа не последовало, а потому, не открывая глаз, похлопала вытянутой рукой по простыне. Супруга рядом не оказалось, как и любимой кровати, с тумбой и настольной лампой на ней. Лера продолжила диалог с самой собой:
– Где я?
Приподнялась на локти, комната качнулась и поплыла. Неужели умираю? В горле пересохло, в голове стучал дятел, глаза болезненно реагировали на свет, который скромно сочится сквозь узкие щели жалюзи. До неголки, наконец, дошло:
– Это и есть, то самое похмелье?
Она осмотрелась в поисках воды – пустынно, и грустно. Давно она не бывала в этаких бабушкиных комнатушках с обоями в цветочек, которые местами уже отходят от стен. В коморке также имелось пыльное окошко, а штукатурка так и норовилась посыпаться с потолка. Из мебели в ее полном распоряжении были: одноместная кровать, на которой лежал, старенький трельяж с зеркалом, пара стульев и двухстворчатый шкаф в углу. Слава Ра, спала она в одежде. Это как хорошо, так и плохо. Значит, никто не тронул женские чресла, но от неудобства тело местами затекло и сильно ныло. Она растерла онемевшую ногу, безуспешно попыталась убрать липкие локоны со лба и встала. Снова качнуло. Дернула за железную ручку, дверь со скрипом отворилась. На носочках вылезла из коморки и оказалась в узком коридорчике, это была прихожая. Дверь на улицу – это хорошо. Обнаружила свою сумочку на крючке у выхода – еще лучше! Но мысли о скором побеге сбивали две белые двери с табличками: туалет и ванная. В голове созрел план: быстро прошмыгнуть в клозет, потом умыться, собрать вещички и бежать. Лера сделала три шага на цыпочках, заглянула в сквозной проем, он вел на кухню, напротив была еще вторая комната, но в нее пока заходить не хотелось. Неголка мышью проскользнула дальше. Тишину разбил строгий голос, исходящий из той самой соседней комнаты:
– Ты чего тут замерла в тишине?
Татьяну разбудил скрип открывающейся двери, но она решила, что вставать не обязательно. Подумала, что Лера – взрослая девочка и сама сможет воспользоваться удобствами. Но судя по звукам, которые хорошо прослушивались через «картонные» стены квартиры, ее новый арендатор дальше прихожей никуда не делся. Вот Татьяна и решила проверить, вдруг нужна ее помощь. Резким движением настоящей хозяйки, она распахнула дверь и увидела Леру в интересной позе. Руки девушки были сложены на груди, как бы защищая-обнимая себя, колени согнуты, а безумный взгляд смотрел прямо на Таню, женщина хихикнула:
– Смешная какая! Словно побитая собака.
На что Лера не придумала ничего умнее как:
– Доброе утро, это твоя квартира?
Татьяна рассмеялась:
– Какая догадливая попалась! Иди-ка, приведи себя в порядок. Вон там – две белые двери, ну ты и сама разберешься.
– А ты? – вежливо поинтересовалась Лера.
– Уже давно встала и позавтракала, первый час ведь. – Татьяна протянула запястье и указательным пальцем стукнула по циферблату.
– Ого! – удивилась неголка и добавила. – А ведь я – жаворонок, была…
Татьяна пожала плечами и указала на табличку с писающим мальчиком.
– Угу, – кивнула Лера.
После утренних процедур хозяйка позвала гостью на балкон, она приготовила завтрак из кофе с очень соленым омлетом и двумя отварными сосисками. Таня умело засервировала деревянную балку, предназначавшуюся для уличных кашпо, а сама устроилась рядом на железном табурете.
– Очень вкусно! – Лера похвалила хозяйку.
– От похмелья хорошо помогает соленое, – подмигнула Таня.
– Теперь буду знать, – с набитым ртом промычала в ответ.
– Странная ты… – женщина с подозрением осмотрела Леру. Она уже догадалась, что девушка не землянка, но лучше проверить, чтобы знать наверняка.
– Что именно? – удивилась Лера.
– Да все, – неопределенно ответила Таня и добавила. – Ты кушай.
Хоть лето и было в самом разгаре, но на балконе веяло прохладой со двора. Леру знобило, она положила в рот последний кусок омлета и вся сжалась. С тоской посмотрела в небо – Ра спрятался за облаками. Казалось, он обиделся на непутевую представительницу клана лучшей крови, и больше не подумает одарить ее ни одной капелькой своей живительной силы. Лера задумалась о вчерашнем преступлении и опустила голову, а соседка продолжила сверлить ее прищуренным взглядом. От общего недомогания и напряжения накатила тошнота. Лера закрыла уставшие глаза, Татьяна молчала.
Что-то стало приято согревать ледяные кисти и предплечье. Девушка невольно улыбнулась и представила, как поры открываются, их наполняет волшебный эликсир. Кожу стало приятно жечь, это кровь бурлит в венах: Ра сражается с серым АА, и непременно, одерживает победу. Лицо Леры засияло, она посмотрела, чтобы убедиться в том, что все происходит в точности так, как себе представила. Но чешуйки замерли на месте, упрямо не желая открываться.
«Все-таки мутировала… и когда это со мной случилось?», – неголка провела по руке в направлении от кисти к шее, пыталась раскрыть чешуйки самостоятельно, но ничего не вышло. Потерла руку еще раз, но уже сильнее – ничего. Настырнее – безрезультатно!
– Что? Не хотят открываться? – обеспокоенным тоном спросила Таня, на что Лера ответила машинально:
– Не-а, – наконец, сообразив, – Что?! – бросила побитый взгляд на Татьяну, та сидела и с невозмутимым видом щелкала семечки, отправляя шелуху в стаканчик для окурков. В голове пульсировала мысль: кто она? Собственно, чего я тяну?
– Кто ты? – спросила Лера и встала с табурета. А в голове крутился ответ – это агент негольской службы безопасности. Сейчас на нее оденут наручники и представят перед судом. «Нет, уже не страшно. Я потеряла семью и любимого человека, в конце концов, стала преступником и убийцей. Хуже уже не будет, я готова понести наказание».
Женщина неспешно прикурила сигарету и ответила:
– Татьяна Соколова, слышала обо мне?
– Таня Соколова? Девочка, у которой в тринадцать лет подтвердился результат АА-100%?
Хозяйка квартиры кивнула, жадно набрала легкие дымом, подняла подбородок и выпустила горькую отраву вверх. Лера снова приземлилась на табурет и осторожно спросила:
– Что с тобой было потом?
– Ничего хорошего, – пригубила сигарету и начала свой горький рассказ. – Родители не стали меня жалеть. Я росла капризным ребенком и доставляла им много неудобств. Из-за меня карьера отца не шла. Они с радостью избавились от позора семьи. Знаешь, что НСБ делает с несовершеннолетними мутантами?
– Их отправляют на лечение и параллельно проводят исследование крови. Ищут антиген – лекарство, – вспоминая из лекций, ответила Лера и еще добавила, – мутанты долго не живут.
– На лечение? Видела бы ты это своими глазами! Кучка запуганных подростков и строгие врачи в белых халатах. Мы ведь были ни в чем не виноваты, чертов Ра больше не впитывал солнце, но мы от этого не перестали быть детьми. – Она докурила сигарету и потушила ее о край пепельницы. – С нами никто не считался. Отработанный материал без надежды на будущее. Еще бы! Бесплодие – это приговор для вымирающей расы. Мало кто из нас дожил до совершеннолетия. Жизни невинных ребят уносили болезни и суицид. Я оказалась крепче остальных. По негольскому закону, меня признали пригодной для дожития, выдали документы и отправили в свободное плавание.
– То есть, мутированные не умирают?
– А по-твоему, я труп? – удивилась женщина. – И чему вас только учат? Вранье это все, – стукнула кулаком о балку и обтерла одинокую слезу.
Лера внимательно посмотрела на женщину.
– Ты виделась с родителями?
– Пробовала. Они отказались. И ни разу не написали мне за все время разлуки. Как же я по ним скучала! По маме… – Таня замолчала, ее глаза намокли, по щекам покатились крупные слезы. Женщина впервые делилась своей историей, и ее уже давно никто не жалел, так искренне. После трех минутного молчания Лера решила прервать тишину.
– Тань?
– А?
– Дети Солнца обречены, как думаешь?
– Не хрена! – грубо заявила женщина, вытирая рукавом мокрые щеки и ресницы. – Мы еще повоюем. Нет не так, ты еще повоюешь!
Лера удивилась и внимательнее посмотрела на свою собеседницу. В душе легким током кольнула надежда. Рядом с ней сидела одинокая стареющая тетка с опухшими глазами и покалеченной судьбой. Вот чего Лера меньше всего от нее ожидала, так это призыва сражаться. Что она задумала?
– Тань, что ты задумала?
– Упадешь, когда узнаешь! – с еще более безумным взглядом и дерзким голосом ответила она. – Поэтому, дорогуша, давай топать отсюда. Торопливо одеваемся, прихорашиваемся и на воздух. Есть разговор.
– Обязательно выходить на улицу? – Лера вспомнила свое приключение с микроскопом. Наверное, ее объявили в розыск и уже повсюду ищут агенты службы безопасности.
– Обязательно. У меня сигареты закончились, а без них я думать не могу! – заявила Татьяна.
И не поспоришь. Нет, конечно, Лера тоже умеет вставить «острое словцо», но в другом месте и в другое время. А здесь и с этой старой неголкой, у нее впервые за последние сутки зажглась искорка надежды. Может что-то еще будет впереди? Желательно светлое.
Прихорашивались они долго и неприятно: ссоры и ругань были самым обычным делом для мутантов. Но эти женщины даже и не царапались, а скорее, выражали свои амбиции на повышенных.
– Говорю тебе, так нельзя выходить в свет! – Лера ругала хозяйку дома. – Тоннели ужасны, их уже никто не носит. А эту майку-алкоголичку пусти на тряпки, будет больше пользы и меньше стыда.
– Как ты смеешь?! Пригрелась змея в моей каморке и шипит! Шшшш.. – дразнилась Таня. Она вовсе не злилась. Даже наоборот, наслаждалась общением. Давненько у нее никого не было. Ни подруги, ни любовника. Сама ведь понимала, что запустила себя, и с удовольствием наблюдала, как соседка Лерка наводит у нее порядки. «Пусть делает, как ей нравится! – думала Таня. – Приятно же, когда ты ну хоть кому-то небезразлична».
А тем временем рыжая неголка не унималась:
– Дай-ка посмотрю, что ты хранишь в своих чуланах. Фу, пылища какая! Как тут жить-то можно? – она подошла к комоду и без лишней скромности стала выгребать из него вещи. – Одни кофты, боксерки и джинсы, все в бледно-серых и синих тонах. Что одеть? Нечего! – рассуждала и раскидывала тряпки по комнате. – Но голую тебя я на улицу не пущу! А вот нашлось, примерь. – Обрадовалась находке.
– Это же платье! Хочешь, чтобы меня изнасиловали? – проорала Таня.
Лера сделала строгий вид и посмотрела на нее оценивающе снизу-вверх. Ноги короткие, талия отсутствует, грудь висит, лицо и волосы: проще отвернуться.
– Не изнасилуют, – вынесла вердикт. – Одевай!
Таня широко улыбнулась, это где-то очень глубоко внутри нее, откликнулась маленькая девочка. Та самая, которая потеряла родителей и лишилась их заботы. Она взяла платье из рук приятельницы и вышла в прихожую.
– Ты куда собралась? – удивилась Лера.
– Туфли ищу. Не пойду же я в юбке и кроссовках.
Скоро нашлись босоножки, и даже приличные клипсы, которые закрыли дырки в ушах. Теперь с Татьяной Соколовой было не стыдно выйти даже в самый светлый час дня.
Себя Лера собирала быстрее. Гребнем Кисяня расчесала рыжие кудри, губы выделила красной помадой, из одежды просто натянула то, что было. И не забыла о сумке, которую сильным движением забросила на плечо, по старой привычке мысленно перебрала ее состав и вдруг вспомнилось:
– Тань, сколько я тебе должна за вчерашнее безобразие?