Чего-то явно не хватало для завершения ритуала, но чего? Как вообще так-то, живая вода должна работать без дураков. Ратмир же обещал. Что он тогда сказал, кстати?
Осталась живая, и еще кое-что, и встанет добрый молодец, как новенький.
И еще кое-что…
Что он имел в виду под этим кое-чем?
Блин, а казалось, что все уже идеально… и вот опять двойка. Что ни день, то поебень. Ребусы еще разгадывать, только этого сейчас не хватало. С досадой стукнув кулаком по земле, Кирилл зло посмотрел на всё так же невозмутимых идолов. Помогли бы, как вашу хозяйку разбудить, знаете же, наверное. Белоснежка, блин!
Поцеловать ее, что ли, надо? Смешно… или нет?
Может, правда попробовать, в сказке же именно так и было. Хотя тут вроде другая сказка. Ааа… в случае неудачи он ничего не теряет, а других вариантов все равно нет. Это испытание совсем не такое страшное, целовать самого себя… странно, конечно, но, может быть, даже и забавно.
Кирилл как можно ниже наклонился к своему лицу, стараясь нервно не захихикать. Нужен, наверное, глубокий поцелуй, а не просто в губы чмокнуть, в фильме вроде так показывали.
Мда уж… ну и задание.
Слегка погладив уже вполне нормальную на ощупь живую и теплую щеку (побриться бы не помешало, кстати), Кирилл всё же не удержался от чуть истеричного смеха. Ведь он когда-то хотел это сделать… в тот первый вечер встречи с Любашей, и она, в общем, была не против. Но гадский Ратмир (все проблемы от него, как хорошо, что сдох наконец старый черт и больше не вернется) всё испортил, как обычно. А сейчас все же удастся довести дело до конца.
Для выполнения миссии пришлось лечь на себя (на неё то есть) сверху. Кирилл старался все-таки не наваливаться всем телом, опираясь на руку, что было определенно неудобно. Закрыв глаза, дабы не испытывать сильнейшего когнитивного диссонанса, Кирилл наконец коснулся своих губ Любашиными, невольно затаив дыхание. Они легко приоткрылись, мягкие и живые, даже как будто слегка дрогнули. Как должны целоваться девушки, ему никогда еще не приходило в голову подумать, да и какая разница, если он не девушка.
Машинально положив руки ей (думать о ней в женском роде проще, в таком деле особенно), на затылок, Кирилл сильнее надавил губами, отчего зубы неловко соударились и с неожиданным удовольствием целиком захватил ее полностью послушные его желаниям губы и даже, хотя это, возможно, и было уже лишнее, осторожно провел по ее небу кончиком языка. До сих пор не имевшие никакой своей воли губы Любавы вдруг тоже ощутимо сжались вокруг его, пока совсем ничего не понимающие глаза (он отчаялся уже увидеть их живой взгляд) широко открылись.
Встретившись со своим собственным недоумевающим взглядом, Кирилл резко отстранился и встал, чувствуя, как предательский густой румянец покрыл его щеки. Да что за фигня, он же не девственница, чтобы так реагировать. Хотя…
— Вставай… спящая красавица, — как можно естественнее постарался произнести он, быстро вытирая губы рукой. — Долго же ты спала.
— Что… что случилось? — совершенно не понявшая, слава Богу, что сейчас было, Любава недоуменно смотрела на него снизу вверх, сидя на земле.
— Ты только что воскресла в некотором смысле… во всех то есть, — не сумел придумать ничего лучшего Кирилл, он и сам чувствовал себя, мягко говоря, не лучшим образом. Запас желания (и возможности) быстро соображать и эмоционально реагировать стремился к нулю. — А ты как в целом… нормально себя чувствуешь?
Забыть, как плохо она выглядела после ранения отцовским мечом, он не сможет уже никогда. Сейчас же она смотрелась даже лучше, чем до появления Ратмира, ни малейших следов усталости на лице, как из отпуска вернулась или, правда, заново родилась.
— А Ратмир, где он? — заметно обеспокоилась Любава, даже здоровый румянец на ее щеках слегка поблек.
— Помер… вроде, — Кирилл вкратце рассказал о кончине их обожаемого папаши и ее чудесном возвращении к жизни, опустив некоторые необязательные по его мнению детали.
И только собрался спросить: «И что же с нами теперь будет?», как амулет Ратмира вдруг неожиданно сам по себе упал на землю. И не успел Кирилл подумать, стоит ли его поднимать, украшение начало извиваться как змея, на глазах превращаясь в такую же летучую черную пыль, как и ее создатель. Только вороной на этот раз не обернулась, а так и осталась лежать, понемногу рассеиваясь в воздухе.
Молча и без всякой грусти наблюдавшая за развоплощением своего многолетнего спутника Любава наконец быстро взглянула на него, пытаясь что-то сказать, но не успела и рта толком раскрыть.
— Меня сейчас выбросит назад, кажется. Ты можешь…портал, — и просто пропала, без всяких спецэффектов, в отличие от Ратмира и амулета.
***
От рева и свиста трибун, намного превосходящего шум битвы с кочевниками, на пару секунд заложило уши. Любава, слегка пошатываясь, выпрямилась, стараясь как можно быстрее выровнять дыхание и включиться в момент. Она как будто так и была здесь — никто на ее неожиданное появление не отреагировал и ничего странного не заметил. Пятна крови с футболки и лица пропали без следа, а силы почему-то резко кончились, почти совсем, она того и гляди свалится. Суметь бы пару раз мяч отбросить. Может, без магии обойтись, здесь она очень выматывает… Настроиться на волну своего (пора бы уже привыкнуть) тела, и все пойдет на автопилоте.
— Ай! — попытка побороться успехом не увенчалась. Получив болезненную подсечку, Любава со всего размаха села на газон, беспомощно проводив взглядом залетевший в ворота мяч. В ушах противно зазвенело.
Отголоски недавно переполнявшей ее злости начали подниматься душной волной. Спонтанное желание призвать свой меч, разумеется, пришлось тут же отмести, в этом мире так нельзя. Ее глаза не слишком сильно сверкают синим? Очень хотелось бы, чтобы нет, иначе это палево.
— Вот тебе! — темнокожий динамовец, вскрикнув, полетел на газон лицом вниз, как от сильного толчка в спину. Ни малейшие угрызения совести, как это, наверное, ни печально, Любаву не посетили.
========== Часть 8 ==========
Отключать сознание и отдаваться рефлексам тела у Кирилла по-прежнему получалось не всегда. Иногда шло само собой, но чаще требовало такого напряжения, что без большой необходимости (когда никто не видит, например) он предпочитал забить на это. Поэтому белокурая красавица шла сквозь заросли можжевельника среди мрачных елей размашистой, совершенно неженственной походкой, периодически матерясь, споткнувшись о корень, и выражение прелестного личика милым и нежным определенно не было.
— Любава! Подожди… куда так бежишь, милая?
А это что еще за хмырь? Ну, сколько можно…
Ответ на свой вопрос Кирилл, конечно, знал, только один вариант и был.
Как же он все время некстати то, мать его.
Скептически оглядев ухажера, Кирилл закатил глаза, но на этот раз все же постарался натянуть на лицо выражение, более подходящее двадцатилетней невинной девице, увидевшей ненаглядного, и выдавить милую улыбку.
Ну, разумеется — чуть запыхавшийся статный молодец, широкоплечий, кудрявый, с отвратительно самоуверенной белозубой улыбкой на смазливом лице вышел из-за развесистой старой сосны. Аж смотреть противно… и что Любаша в нем нашла?
— Давай в другой раз поговорим, Святослав. Сейчас… — ощущая все то же необъяснимое, но с каждым днем крепнущее желание дать любашиному приятелю в морду (просто напасть какая-то), неестественно спокойно произнес Кирилл.
— Я Святополк, — недоуменно поднял брови княжич.
Как будто это имеет значение.
— Извини… Святополк. У меня сейчас дела неотложные… шел бы ты пока… на хуй., — предпринял еще одну попытку отделаться от красавчика по-хорошему Кирилл.
— Любава… ну что же ты так, — руки обнаглевшего в последнее время княжича к беспредельному возмущению Кирилла, ощущавшего от подобных нежностей рвотные позывы, сомкнулись на его (любашиной то есть) талии и бесстыдно скользнули ниже. — Любавушка… — жарко зашептал кавалер на ушко скривившемуся, как после случайно съеденного лимона, Кириллу, — выходи за меня. Ратмир сказал, есть на то божье благословение, а сын наш будет великим правителем, весь мир завоюет.
Охуенно, братан, я согласен! (Нет)
— Святополк, — стараясь дышать как можно медленнее и глубже, Кирилл попробовал отпихнуть нежеланного (для него, по крайней мере) жениха, — пусти меня.
Видит Бог, он правда старался сохранить все, как есть, чтобы Любава сама разбиралась потом со своей личной жизнью. Но не вышло, прости уж, Любаша.
Когда вконец оборзевший Святополк без предупреждения приник губами к его губам, неумело пытаясь пропихнуть язык между непроизвольно разжавшихся зубов, а украшенная заморскими перстнями холеная рука больно сжала грудь, Кирилл не выдержал и с мстительным удовольствием наконец от всей души саданул нахалу коленкой в пах. Кажется, это стало его коронным приемом против всех домогающихся. Их боль он, разумеется, прекрасно понимал и отчасти даже сочувствовал, но так им и надо. Ибо нефиг.
Княжич, охнув, согнулся и неловко осел на землю, как упавший мешок с картошкой.
Надеюсь, оставить наследников он все же сможет.
Зря он так погорячился, конечно, словами надо было — «Пошел на хуй, козел». Нет, это не то, Любаша по-другому выражается — «Не люб ты мне, Святополк, прости».
Зато так оно намного быстрее и доходчивее. Как в рекламе — вместо тысячи слов. Только, возможно, лишилась теперь Любаша женишка, если мажор крепко обиделся. Но кто сказал, что это плохо?
Кажется, вот они — образовавшие импровизированную арку молодые гибкие сосны, они же портал между мирами. А по виду и не скажешь — не впечатляет, сто раз мимо пройдешь, ничего особенного не заметишь. Деревья как деревья, наклонились немного, бывает.
И все так просто, войти туда и… А вдруг… уже не один раз испытанный в этом мире страх заставил замереть на месте, не решаясь сразу попробовать и убедиться. Точно так он боялся, что иголка окажется самой обычной и ничего не сделает Ратмиру, потом что живая вода не поможет. Как и в те разы, мучительно захотелось закрыть глаза.
Вдруг он сейчас пройдет между этими соснами… и ничего. Просто выйдет с другой стороны, как дурак, и все. И что тогда? И без того учащенно бившееся после быстрой ходьбы и стычки со Святополком сердце совсем сошло с ума, бешено заколотившись по ребрам.
Да что с ним такое, в конце концов? Вариант всего один — взять и проверить, и там видно будет, а не истерить на пустом месте. Если стоять столбом, еще Святополка опять черти принесут или другого какого придурка.
Пора с этим… транссексуализмом (с некоторым трудом подобрал слово Кирилл), покончить наконец, а то он, кажется, реально уже в девку превращается. А для начала свалить из этого чудного мира побыстрее и никогда больше не возвращаться. Впечатлений набрался с избытком, спасибо большое, добавки не надо.
***
«Ммм… а вдруг на самом деле я не такая милашка, кто ж знает», — хихикая, набрала ответ Любава, пытаясь заставить себя закрыть вкладку, и… А что и? Заняться-то больше и нечем, выходной сегодня. Но идея морочить головы знакомым (она была знакома с ними не совсем в том качестве), переписываясь с ними в инстаграме, хорошей от этого все равно не стала. Интернет гораздо более неоднозначная вещь, чем кажется постоянным жителям этого мира. Никогда точно не знаешь, кто на самом деле с тобой общается, собеседник может оказаться кем угодно, порой даже совсем… неожиданным персонажем. Лол. Как много новых слов она здесь узнала и полюбила, вернуться к прежнему стилю речи может оказаться непросто.
А что еще делать, если остается только ждать? Приходится развлекаться, как уж получается. В прежней жизни Любава не была избалована комплиментами. Святополк красноречием не отличался, и, кстати, не только красноречием. Если подумать, состоящим из одних достоинств он ей почему-то больше не казался. Парни попроще как огня боялись ее отца, а неподобающее внимание Ратмира кроме страха и отвращения не вызывало ничего. Поэтому легкий флирт в сети (путем многих манипуляций Любаве в конце концов удалось получить несколько фоток с весьма заметным сходством) был как глоток свежего воздуха. Или, лучше сказать, алкоголя, правда, последнее сравнение Любава оценить не могла, так как до сих пор не попробовала его.
Наконец ощутив желание влиться в этот мир, попробовать его на вкус, возможно, напоследок, она вынуждена была проводить все свободное время дома, бессмысленно пялясь на зеркало. Порталом, призванным соединить душу и тело, должно стать именно оно, когда Кирилл пройдет сквозь арку в сосновом бору. Но он как-то не слишком торопился… понравилось, что ли, жить ее жизнью и все-таки решил за Святополка замуж выйти и наследников ему нарожать?
Очень смешно… время в их мирах течет чуть по-разному. Там он только в себя пришел и до портала добрался, а здесь несколько дней прошло.
Ну, значит, можно пока еще кому-нибудь написать… вот ему хотя бы. Воровато оглянувшись, как будто собираясь сделать что-то не вполне приличное (так оно и было в общем-то), Любава открыла страницу самого популярного футболиста страны. Что тут ему пишут?
«Ах, Артем, какой же ты классный!»… и так миллион раз не меньше, надо что-то пооригинальнее придумать. Слегка высунув язык от напряженных раздумий, Любава отвлеклась от наблюдения за зеркалом и в упор не заметила, как оно наконец начало оживать.
Все-таки позволив себе закрыть глаза, Кирилл решительно сделал шаг вперед, на миг почувствовав прикосновение чего-то странного, трудноописуемого обычными словами, плотного и холодного, как студень, мгновенно обтекшего его со всех сторон, не оставив никаких следов. Однообразное птичье чириканье и стрекотание кузнечиков резко смолкли, запахи нагретой солнцем травы и хвои перестали чувствоваться. Ощущение чего-то до боли знакомого (запаха или звуков, а, может быть, всего сразу) разлилось в воздухе, позволяя наконец расслабиться, как после чудом сданного экзамена. Или упавшей с плеч горы. Что-то все же получилось… кажется.
Увидев знакомую обстановку собственной спальни, Кирилл как никто другой понял и оценил чувства Колумба, поцеловавшего землю открытого им нового континента и даже чуть было не последовал примеру великого мореплавателя. Остановило только присутствие Любаши, неудобно как-то при ней такие драмы устраивать, засмеет еще.
Дом, милый дом!
Хотя жизнь наладилась пока не до конца… ожидавший большего Кирилл разочарованно вздохнул, убедившись, что Любаша по-прежнему в его обличье расположилась на кровати, уткнувшись в смартфон… что она там делает? Даже не заметила его эпического появления из зеркала, практически как в «Звонке».
Частью его родного и привычного мира юная волшебница до недавних пор не была, но ей определенно было самое место на его кровати со смартфоном. Ее присутствие не стесняло, не нарушало личное пространство и не раздражало, превращая обыденность в нечто яркое, похожее на полузабытые детские ощущения. Любаше не надо для этого ничего делать, достаточно просто смотреть на экран гаджета как на что-то невероятно интересное… как будто ей пять лет. Причем в его теле оно кажется еще более милым.
А он, заглянув в принявшее нормальный вид зеркало, все так же имел удовольствие видеть белокурую красавицу двадцати лет. И никаких намеков на скорое исправление ситуации пока не вырисовывалось. Но хоть ноги из долбаной сказки удалось унести по добру по здорову, и на том спасибо.
А чем так сильно занята Любаша, очень интересно. Все-таки сразу видно, что это не он сам… с таким увлечением копаться в смартфоне он точно не стал бы, что он там не видел-то, собственно? А она как ребенок с новой игрушкой, честное слово. Стараясь не шуметь, Кирилл подошел ближе, благо с легкой любашиной походкой это было нетрудно.
— Увидели бы они, кого пикапить пытаются, знатно оху… удивились бы.
Застать Любашу врасплох удалось в полной мере.
— О, — быстро взяв до недавнего времени свой смартфон (Любаша выпустила его из рук и растеряно замерла, заметно смутившись), Кирилл, прищурившись, повнимательнее вчитался в последние сообщения — Да что ты говоришь? Фотку тебе, козлу, прислать?.. Ну сейчас, погоди…