– А через деревню кто проходил?
– Так эта… сказочник проезжал на самокатке. Остановился, дай, говорит, попить, я молока принес, он выпил, рассказал про комету, про драконов, потом сел в седло и уехал, не заплатил даже. А потом мама вышла – иди, говорит, на луг, проверь, что-то тихо стало, как бы с овцами чего не вышло. Я пошел, они в небо все глядят, даже Трезорка. – Мак торопливо рассказывал обо всем, что с ним случилось, а дед, как ни странно, внимательно слушал. – Я там лег, чтобы тоже посмотреть, а тут орел как налетит, а эта как упадет! И прямо мне на голову – бах! А я…
– Понятно, – прервал его старик, – хорошо, что не в глаз, а то ходил бы кривой до конца дней. А сказочник как выглядел?
– Да обычный. – Мак попробовал припомнить странника. – Мантия с широкими рукавами, шляпа такая, колпак с полями. Он еще бороду вокруг шеи обернул, когда уезжал…
– Надо же, где-то я такое, кажется, встречал… – Дед вроде тоже пытался что-то вспомнить. – Птица сразу сдохла?
– Сразу, – поторопился ответить Мак. – Только глазом щелкнула. И сразу э-э-э-э…
Мак изобразил умирающую птицу, раскинув руки как крылья и свесив набок голову с высунутым языком.
– Ага, это хорошо, – успокоенно произнес дед и вернулся к мелкоскопу. – И что тут у нас? Ну надо же!
– А что там, деда! Ну дай посмотреть! – Подростку тоже было интересно.
Старик с неохотой оторвался от прибора и с сомнением посмотрел на парня.
– Ты же все равно ничего не поймешь?
– Как же не пойму, ты же мне показывал, какие чудовища в капле воды живут, я же тогда понял, что это не магия, а крошечные существа, и их вокруг полно, просто мы их не видим. – Мак постарался быть очень убедительным и опять заканючил: – Ну я только одним глазком?
– Ладно, смотри, только осторожно, – сдался дед.
Мак прилип к окуляру мелкоскопа, одной рукой слегка поворачивая колесико сбоку. В увеличенной капле жидкости показались вытянутые трубочки с хвостиками. Они активно плавали, все время сталкиваясь друг с другом и затягивая внутрь себя мелкие крошки, висящие между ними в слизи.
– У! Какие! Они крутят своими хвостами, – заметил Мак.
– Это жгутиковые, они так перемещаются, – пояснил дед, стоя рядом. – И тут всего один вид, других просто нет, они всех остальных уничтожили…
– У них внутри какие-то искорки, – обратил внимание Мак.
– Увеличь побольше, – посоветовал дед.
Мак закрутил колесико, приближая изображение. В поле зрения попала одна, почему-то неподвижная, трубочка. Внутри у нее блестела какая-то совсем миниатюрная точка. Мак постарался приблизить именно ее и замер в удивлении.
– Деда! О! Ого! Там какие-то шестеренки и рычажки, и в середине вроде кубик золотой…
– Точно, так и есть, вот она, зараза… – произнес старик.
И в это время случилось сразу несколько событий. Голова у Мака закружилась, он покачнулся, рукой зацепив мелкоскоп. В носу защипало. Мак зажмурился.
– А… И… А… И… Апчхи! – Подростка качнуло, мелкоскоп свернуло на сторону, стеклышко с образцом улетело на пол, по столу побежали, рассыпаясь во все стороны, линзы из перевернутой коробки.
– Да что ж ты неуклюжий такой! – осерчал дед. – Иди прочь! Ты мне тут все испортил! Домой иди, не шляйся по деревне, скажи матери, что тебе надо полежать после травмы! Все, вон! Вон отсюдова!
Выгнав пацана, старик взялся наводить порядок, а Мак побрел в поселение, не смея ослушаться деда. Мать ковырялась на огороде – махнув ей рукой, пацан зашел в дом. В голове шумело, и ему действительно хотелось спать. Мельком глянув в зеркало на стене, мальчуган ужаснулся увидев огромный, наливающийся синевой синяк вокруг носа с как бы в насмешку налепленным поперек переносицы пластырем. Из зеркала испуганно глянули на Мака большие карие глаза под растрепанными черными прямыми волосами – отражение, похоже, до сих пор было напугано. Вспомнив, что так и не пообедал, Мак понял, что, в общем-то, и не голоден, а вот лечь точно стоит, и побыстрее, чтобы не заснуть прямо на полу рядом с кроватью. Завалившись прямо на заправленную койку, он моментально отключился, забывшись неровным и неглубоким сном, время от времени прерываемым какими-то звуками, чьими-то разговорами и шумом. Все это мешало, но окончательно проснуться Мак не мог, выходя из сна в полудрему и вновь проваливаясь обратно.
«Дзз-з-з-з! Дз-з-з-з! Проснись уже! Дз-з-з-з! Дз-з-з-з! Уже должен был прийти в норму! Просыпайся!»
– А? Кто здесь? – Мак очнулся, медленно выходя из тяжелого и тут же забытого сна и возвращаясь к реальности.
На пороге дома кто-то разговаривал. Парень прислушался.
– Как он? – Это был голос дедушки.
– Спит целый день, даже не поел, – отвечала мать.
– Еще бы, такое потрясение, – глухо прозвучал голос деда.
– А что у него с лицом? – с тревогой в голосе спросила мать.
– На него упал ворон-лазутчик, – пояснил дед. – Как бы не зацепило парня…
– Ты думаешь?..
– Пока не знаю, надо бы кровь взять на анализ. – Мак не понял, о чьей крови говорил дед. – Я все голову ломаю, откуда взялся ворон.
– А?.. – Мать хотела что-то спросить, но дед ее перебил:
– Нет. В пещере точно не было ничего такого. Но Мак сказал, через деревню кто-то проехал?
– Да, какой-то странник, вроде сказочник. Странно, что он поехал на север: там же нет городов…
– Ага, подозрительно, – согласился дед. – Через нас мало кто ездит, а тут вдруг остановился, пообщался с мальчишкой. А потом появилась эта птица. Очень подозрительно…
– И как нам быть? – обеспокоилась мать.
– Приглядывай за пацаном, понаблюдаем пока. Ворон что-то искал или кого-то, – произнес дед со значением, выделяя последние слова, – но не его же… Может, обойдется. Если что-то странное заметишь, не перечь ему, все равно не поможет…
Мак завозился на кровати, закашлялся, поднялся. В комнату вошла встревоженная мать.
– Ты в порядке? – с беспокойством в голосе спросила она, глядя на парня своими все еще красивыми глазами, только чуть-чуть окруженными легкими, похожими на гусиные лапки морщинками.
– Да. Все хорошо, – отозвался Мак. – Поесть бы, что-то я проголодался.
– И то правда, скоро стемнеет, а ты с утра не поевши. Пойдем на кухню. – Мать вышла, подросток побрел следом за ней, разминая на ходу затекшие ноги.
Миска с кашей и стакан горячего молока придали пацану бодрости. Облизывая ложку, он мельком глянул в окно, на закат.
– А чего деда приходил? Я слышал, вы разговаривали…
– Беспокоился о тебе: не каждый день птицы на голову падают, – улыбнулась мать, убирая со стола.
– Ага, точно. Я на поле пришел, а все овцы в небо смотрят, представляешь? Я рядом прилег, а там высоко-высоко летало что-то, а тут орел как ух! Как налетит! А эта в небе как закричит! А потом на меня как хрясь! И прямо по лицу! – Мак торопился пересказать утреннее происшествие, видение которого как будто до сих пор висело перед его глазами. – А я подскочил, ее в сторону отбросил, а птица такая, э-э-э-э! И сдохла! Только она сначала на меня глазом с линзой щелкнула и плюнула прямо в царапины на лице…
– Плюнула? – обеспокоилась мать. – Ты что-то почувствовал?
– Нет, я сразу к речке побежал и все смыл! – поторопился утешить ее Мак. – А потом просто голова немного кружилась. Но я сначала эту ворону деду отнес…
– Да, он рассказал, – кивнула мать, возвращаясь в свое обычное спокойное и усталое состояние.
Мак оглядел кухню, как будто первый раз ее видел, и его взгляд остановился на досках с изображениями каких-то мужчин в углу на полке.
– Мам, а ты ведьма? – неожиданно спросил парень. – Кузнец тебя так назвал как-то давно…
– Чего это я ведьма? – удивилась женщина. – Нет, может быть, для кого и ведьма, для кузнеца нашего, например, нечего за мной было ухлестывать… А так я обычная крестьянка… сейчас.
– А раньше была ведьмой? – допытывался Мак.
– Да не была я никогда ведьмой. Это же наследственное, дар там передается от бабки внучке или как-то так. И это на всю жизнь, от дара нельзя избавиться. У нас разве висят по углам мешочки с сушеными лягушками, кроличьи лапки, пучки лечебных трав?
– Нет, лягушек нет, – согласился Мак. – А лук висит связками. И чеснок.
– Так то лук, мы его сами выращиваем, сами храним и сами едим, – вновь улыбнулась мать. – А чего вдруг ты спросил-то?
– А если ты не ведьма, а сейчас крестьянка, – Мак на секунду задумался, мысли медленно ворочались в еще не проветрившихся после сна мозгах, – то кем ты была раньше?
– Раньше? – Мать посмотрела на него с недоумением. – Раньше… Раньше мы жили в городе. Я училась, мы были из старинного и известного колдовского рода. Потом начался мятеж. Мы уехали, осели в этой деревеньке… Я оставила прошлую жизнь далеко позади. Теперь мы обычные крестьяне…
– Так ты все-таки была колдуньей? А деда тоже колдун? – заинтересовался Мак.
– Нет, он биохимик и микробиолог…
– Это магия жизни?
– Да, можно и так сказать. Теперь он просто агроном. – Мать вздохнула, видимо вспомнив что-то из прошлого.
– А я тогда тоже колдун?
– Балабол ты, а не колдун. На колдуна учиться надо, а у нас тут и школы-то нет… Хорошо, дед вас учит читать, писать и считать, но этого мало.
– Учиться… – Мак замолчал, уставившись в угол.
– А что это тебя на разговоры потянуло? – спросила мать.
– Да так, настроение у меня сегодня такое, – пробормотал Мак. – А ты вот иногда стоишь и на образа смотришь… Молишься, что ли?
– Какие образа? – Мать посмотрела на полку в углу. – Это портреты президентов, которые выиграли войну с Империей и подняли страну с колен. Их до сих пор все помнят и уважают за заслуги перед Отечеством. Ладно, сиди пока, я пойду скотину да птицу проверю да ворота запру.
Женщина вышла из кухни, хлопнула входная дверь в сенях. Мак продолжал сидеть, задумчиво глядя на лики президентов. «Дз-з-з-з! Я уж думал, вы никогда не закончите болтать!»
– Кто здесь! – Мак вскочил с места, с тревогой оглядываясь по сторонам.
«Ты же только что на меня глядел!»
– Ты президент?
«Еще чего! Отодвинь Сальвадориуса в сторону, этого, который в центре!»
Мак подошел к полке и подвинул один из портретов, за ним прямо у стены лежал холщовый мешочек.
– Я разговариваю с мешком? Я сошел с ума?
«Еще нет, но если не поторопишься, то сойдешь! Бери скорей мешочек! И прячь!»
Мак протянул руку и взял что-то твердое и тяжелое, круглое на ощупь, завернутое в обычную ткань.
«Поставь Сальвадориуса на место, а то заметят! И пойдем отсюда! Быстрее давай!»
– Да кто ты такой, чтобы мною командовать!
«Потом объясню, твоя мать возвращается, пора валить!»
– Кого валить?
«Не кого, а куда. Пойдем в сад, там поговорим!»
В дом вернулась мать, вошла на кухню, неся в фартуке несколько яиц, осторожно выложила их в миску.
– Мам, я пойду в саду посижу, что-то душно, подышу там свежим воздухом, – сообщил ей пацан.
– Да иди… – Мать не обратила внимания на его взъерошенный вид – и так устала за день от переживаний и повседневной работы.
День клонился на закат, от гор уже бежали по долине длинные тени. Ветер стих, деревья в саду стояли неподвижно, не шевеля даже листиками. Мак выбрал самую спелую и сочную на вид яблосливу и, сорвав ее, уселся прямо под деревом. Впившись зубами в нежную кожуру, он с удовольствием высосал наполненную прохладным и сладким соком мякоть.
– Мм! Вкуснотища!
«Ты сюда жрать пришел?!»
– Ой, извини, я совсем забыл… Сейчас. – Мак быстро сгрыз остатки фруктоягоды, выбросил косточку, вытер руки о майку-лентяйку, в которой ходил с самого утра.
«Фу-у-у! Деревенщина!»
– Цыц! Я вот сейчас посмотрю, что там за голос из мешочка!
«Тебя ждет величайшее открытие!»
– Я так не думаю. Помолчи пока, пусть будет сюрприз…
Мак ослабил веревку, перехватывающую горловину мешка, и вытащил изнутри прозрачный, холодный, стеклянный, размером больше его кулака…
– Оу! Волшебная сфера!
«Я – Шар! Это голова твоя – сфера! Большая и пустая! А я – Шар! Шар! Колдовской хрустальный шар! Я – Шар!!!»
– Я понял, понял, успокойся уже… А почему, кроме меня, тебя никто не слышит?
Мак держал на весу прозрачный шар, разглядывая сквозь него перевернутые изображения гор и деревьев.
«Потому что! Почему, почему… У тебя проснулся дар! Ха-ха! По башке пришел удар, у тебя проснулся дар!»
– Я ведь могу и уронить тебя случайно… на какой-нибудь камень, – угрожающе произнес Мак.
«Ладно, ладно, пошутил я!»
– Откуда ты взялся и что за дар у меня проснулся?
«Откуда? Да я уже столько лет лежу в этом мешке, все про меня давно забыли! Твоя мать меня туда положила, бросила! Отказалась быть колдуньей, и хрустальный шар стал не нужен!»
– Так я тоже колдун теперь?
«Нет, еще нет! Этому надо учиться, она была права! Пока что у тебя появился один маленький… совсем маленький дар… как же его… Дар дальней связи! Вот!»
– Значит, я могу общаться с людьми на расстоянии? – Мак не знал, радоваться ему или еще рано.
«Нет, пока только со мной! И то недалеко. Связь еще слабовата. Приходится кричать! Надо найти золотую монетку!»
– Да где же ее взять-то! У нас и серебряных, может, всего пара на всю деревню, а золотых мы никогда и не видели.
«Фу! Деревня! И занесло же меня в такую глухомань! Давай вставай! Меня в руке держи! Встал? Закрой глаза и медленно поворачивайся…»
Мак начал вращаться на месте с закрытыми глазами.
«Стой! Стой! Можно открывать! Пять шагов вперед!»
– Что, прямо так и идти?
«Иди-иди! Что видишь?»
Мак сделал несколько шагов и уперся в ствол.
– Это, наверное, самое старое дерево в саду…
«Лопата есть? Надо покопаться между корнями!»
– Я сейчас принесу! А что там?
«Стой! Не бросай меня, с собой возьми! Там клад!»
– У нас в саду под деревом? Мама с дедом его сами сажали…
«Они его и зарыли! Иди за лопатой, не стой столбом!»
Мак обошел двор и взял стоявшую возле хлева лопату, все время оглядываясь, не смотрит ли мать из окна. Но вроде все было незаметно и тихо. Вернувшись в сад, он приглядел место меж двух выпирающих из земли корней и начал копать. Почти сразу под слоем дерна лопата, издав глухой звук, ударилась обо что-то твердое. Мальчуган отложил ее в сторону и опустился на колени, разгребая землю руками. Под землей нашелся небольшой горшочек, прикрытый глиняной крышкой и обмотанный старой ветошью. Открыв его, Мак высыпал себе на ладонь горстку медных и серебряных монеток. Среди них была и одна золотая. Убрав мелочь в карман, пацан взял золотую монету двумя пальцами и принялся ее внимательно разглядывать.
– Странная она какая-то, ни клейма, ни года не указано, рисунка нет, только мелкая решетка, как будто проволочки…
«Так и должно быть! Давай запихай ее себе в рот!»
– Слышь, шар, ты сдурел? Это же золото, а не леденец.
«А ты представь себе, что это леденец! Медленно закрой глаза! У тебя в руке вкусный сладкий леденец! Подними руку, положи его в рот!.. Не спеши…»
Внезапно Маку действительно показалось, что у него в руке конфета, он пробовал как-то такую в прошлом году, когда через их деревню проехал заблудившийся торговец. Он сунул леденец себе за щеку и начал медленно рассасывать. Рот заполнился слюной, что-то зашуршало прямо во рту, как будто облако шипящих и лопающихся пузыриков. От неожиданности мак сглотнул и… проглотил монету.
«Вот так! Все дело в волшебных пузырьках!»
– Ты! Ты меня заколдовал! – Мак жутко обиделся на шар. – Ты заставил меня съесть монету! Ну ничего, через пару дней она выйдет, я тебя ею отполирую, даже мыть не буду!
«Уже не выйдет. Она растворится внутри».
– Не ври! Что я, не знаю, что ли, что золото благородный металл и кислотой не растворяется! Меня деда учил.
«Хорошо, хорошо! Я согласен подождать пару дней! А пока подумай о том, что в Столице есть школа-интернат для одаренных детей. Твоя мама вряд ли тебя туда отпустит, но ты же уже большой мальчик, можешь принять решение самостоятельно?»
– До Столицы месяц топать, ты думай, что предлагаешь… – Мак начал остывать, слова шара его насторожили.